И чем я не путана после этого? Единственное отличие между мной и проституткой — я не беру денег и вообще ничего не получаю взамен. Меня просто трахают, как хотят, зная, что я не откажу. Резко села на полу, натянув обратно ночнушку. Матвей вышел из ванной в халате, взглянул на меня и бросил:
— Собирайся, тебе принесут завтра, и через час мы едем в салон и парикмахерскую на преображение.
Пожалуй, последний пункт, отделявший меня от жалкой ночной бабочки, только что разбился, оставив осколки глубоко внутри.
Глава 10
Шмотки из дорогих бутиков, салонное наращивание волос, ресниц, депиляция. Из меня делали красотку: стильную, городскую девушку, вот только зачем я так и не поняла. Я никуда не буду ходить, ни с кем видеться. Неужели он это делает для себя?
Как же низко я пала. Сижу спокойно и смотрю на себя в зеркало. Не пытаюсь предпринять попыток сбежать. Да и зачем? Куда? Меня все равно найдут и убьют, а так…
А так я буду игрушкой, готовой ублажать мужчину по первому зову, той, которую будут обучать для другого. Когда все процедуры были закончены, мне позволили посмотреть в зеркало. Там в отражении была новая я. Нет, я не выглядела, как дешевая шлюха, скорее, я походила на девушку богатого мужчины, эдакого папика. Да что там. В глазах всех этих людей я и была игрушкой сорокалетнего мужчины, снизошедшего до того, чтобы сделать из говна конфетку. Чего уж там.
Сейчас я была красивой, и нет, я себе не льстила, это было действительно так. Даже веснушки смотрелись более менее нормально. Огненные рыжие волосы мне так и оставили, увы. А я так хотела хотя бы раз почувствовать себя нормальной, не ведьмой, сломавшей жизнь родителям, не девочкой для битья из детдома и не шлюхой, готовой раздвигать ноги.
Я так хотела жить… обычно. Утром на работу, вечером домой, готовить ужин и ждать мужа, родить ребёнка, водить его в садик, в школу, оплачивать университет и на старость лет получать пенсию. Для кого-то я была тупой идиоткой, готовой прозябать от зарплаты до зарплаты, но вот такой жизни я тоже не хотела. Быть игрушкой? Сосать, когда надо, раздвигать ноги по первому требованию и красиво выглядеть, чтобы радовать глаз?
Уж не знаю, что увидели на моём лице все, кто надо мной трудился, но никто из них не проронил ни слова. А потом… потом за мной пришёл Матвей. Полоснул взглядом с головы до ног и, взяв за руку, повёл за собой к машине.
Несмотря на красивые дорогие вещи и мой новый образ, я чувствовала себя грязной. Знаю, что у меня не было выбора, меня бы принудили и силой заставили сесть в кресло, но… я даже не попыталась возразить. Сидела, как кукла и ждала, когда надо мной поколдуют, сделав красотку, под стать ему. Это ощущение прибавляла ещё и сегодняшний секс, когда я спокойно не только ноги раздвинула, но и получала удовольствие, извивалась, стонала и кричала.
Мой смех, как раскат грома в погожий день, раздался в машине. Краем глаза я заметила, как Матвей удивлённо смотрит на меня, а я просто смеюсь и не могу остановиться. Нет, мне не смешно, но смех — это хотя бы какие-то эмоции, способ выпустить пар, забыться.
— Что случилось, Соня? — обеспокоено спросил Матвей.
Нет, я не ответила. Игрушка просто продолжала смеяться, медленно катясь к истерике.
— Посмотри на меня, — меня больно тряхнули, так, что смеяться перехотелось сразу. — Что не так?
— Всё не так, — усмехнулась я.
— Что именно, Соня? Всё было нормально ведь.
— Для тебя да, но что чувствуют другие тебе же плевать, верно?
— Блять, да что такое? Какого хера тебе не понравилось? Тебя нарядили в новые шмотки, накрасили, волосы вернули. Что не так?
— Это и не так. Ты сделал из меня куклу, тупую подстилку для себя, а когда попользуешься — отдашь другу, — не знаю почему решила откровенничать, но сдержаться не смогла. — Ты сделал из меня бездушную барби, готовую удовлетворять твои потребности, когда тебе вздумается.
— Бездушную говоришь? — Матвей зло оскалился. — Останови машину, — громко сказал он.
Машина остановилась, а я заледенела. Матвей вышел, вытащив меня за локоть. Я оглянулась. Вокруг ни одной живой души. Какие-то постройки, гаражи. Мы за городом, что ли?
— Потеряйтесь, — бросил он водителю.
Только сейчас я заметила, что за нами ехала ещё одна машина. Видимо, охрана. Я стояла и смотрела вслед уходящему водителю. Как только он сел в другой автомобиль, я заледенела, понимая, что они оставили нас одних. Возможно, далеко они и не уедут, но спасти и помочь мне будет некому. Вряд ли он что-то сделает со мной, однако то, что я явно болтнула лишнего, уже осознала.
Матвей снова взял меня под руку, потащил к капоту машины. Отпустив мою руку, он вкрадчиво сказал:
— Что ты там говорила о бездушной игрушке?
— Н-н-ничего, — мне было достаточно одного его яростного взгляда, чтобы понять: мне лучше молчать и не злить его дальше.
— Почему же ничего? Я помню каждое слово, но уверяю тебя, Соня, ты ошибаешься.
— Я никогда не ошибаюсь, — внезапно проговорила я. — Ты сделал из меня ту, кого хотел видеть рядом. Что, с короткими волосами и небритым телом я тебя не возбуждаю? Захотел красивую ученицу? Зачем всё это, Матвей? Зачем, если ты всё равно меня отдашь ему. Или ты для него меня сделал красивой?
Что я там говорила о «не злить» и «яростный взгляд». Дура. Вот сейчас он был яростным, а тогда так… слегка злым.
— Молчи, Соня. Ты многого не знаешь.
— Да? Ну так ты же мне ничего не говоришь. Что я должна знать? Я игрушка в твоих руках, а ты — в его. Что тебе не нравится, что кукла заговорила? Лучше, когда я просто стону, когда ты меня трахаешь, так хорошо? Ну так снимай штаны, я отсосу, чего уж там, — закончила свою тираду.
— Становись на колени, — резко бросил он, расстёгивая пряжку ремня.
Я уставилась на него, не до конца понимая, что произошло.
— На колени, — повторил Матвей, расстегивая пуговичку и змейку брюк.
Осознание того, что происходит, лавиной обрушилось на меня. Я взглянула в его глаза, полные злости, ярости и похоти, ища там что-то человеческое. Осознав, что он не шутит, я начала дрожать, но упорно продолжала стоять на месте.
— Чего ты медлишь, Соня? Не ты ли предложила снять штаны, чтобы ты могла отсосать, а? — он приблизился и резко дёрнул меня за затылок к себе. — Говори.
— П-п-прости, — промямлила я.
— Нет, Соня. За свои слова нужно отвечать, — отошёл на шаг назад. — Становись на колени и делай то, что предлагала.
* * *
Дрожа всем телом, я начала опускаться. По щекам текли слёзы. И главное, в чём он виноват? Я сама устроила истерику, наговорила ему всякого, вот ЭТО тоже предложила сама. Опустившись на колени, я склонила голову к груди, не желая видеть того, что произойдёт.
— Посмотри на меня, Соня, — услышала я просьбу мужчины.
Медленно подняла взгляд. В его глазах больше не было ярости и злости. На его лице я прочитала дикое желание. Ноздри раздувались, дыхание участилось. Перевела взгляд на вздыбленный бугор в штанах и сглотнула.
Одним резким движением Матвей достал член, а я смотрела на него, не отрываясь. В отголосках сознания поняла, что мне страшно, но не противно, более того, я почувствовала, как внизу разливается томительный жар, а в трусиках становится мокро.
— Приступай, — коротко бросил Матвей, смотря на меня.
Я даже не знала с чего начинать, что делать и вообще. Напрягая память, вспомнила, как Олька на пьяную голову рассказывала о том, что все парни любят минет, но ничего полезного из этого разговора я тогда так и не взяла.
Начала медленно поднимать руку, решив для начала обхватить его член, а потом… боже… слёзы покатились градом от воспоминания, как меня насиловали. Как я давилась слюной и членами своих насильников.
Не успев обхватить его орган рукой, я почувствовала, как меня резко дёрнули вверх.
— Идиотка, — бросил Матвей, прижимая меня к себе.
Я уже не всхлипывала, я дрожала и выла в его руках. Возбуждение, появившееся вначале, куда-то ушло. Ему на смену пришли воспоминания той жуткой ночи, когда меня насиловали шестеро.
— Что случилось? Эй, Соня, расскажи мне, — уже без тени ярости и злости говорил Матвей.
— Они… меня… так… — резко выдохнула я.
Его руки на моём плече сжались сильнее. Я взглянула в его лицо, замечая, как он меняется, как заостряются его черты лица, как он о чём-то задумывается.
— Прости… — выдыхает, глядя мне в глаза. — Ты не игрушка. Я хотел тебя порадовать, но… я так понимаю, сюрприз не удался? — я помотала головой. — Садись в машину. Дома тебя ждёт ещё кое-что, но обещаю, тебе понравится.
Матвей сам сел за руль, усадив меня на соседнее сидение. Пока ехали к его дому, я всё думала, что за сюрприз он мне приготовил. Тот, что я уже получила, честно говоря, не впечатлил.
На сегодня, пожалуй, впечатлений было слишком много. Больше всего удивил мужчина, сидящий рядом. Удивил не своей жестокостью, в этом я не сомневалась. То, что он держался всё это время и много спускал мне с рук, скорее, исключение, чем правило. Меня удивило его «прости», которое он буквально выжал, но я видела, что он сказал это искренне. Сейчас, искоса наблюдая за его выражением лица, я видела, что он напряжен, недоволен и, кажется, зол.
Было и ещё кое-что, что я так и не могла себе объяснить…
Моя реакция на его приказной тон и тот интимный момент испугала меня не меньше поведения мужчины. Так не должно быть. Это ненормально и я, наверное, слишком порочна и развратна, раз возбудилась от приказного тона, огня желания в глазах мужчины и вида его члена.
Да, во мне всё ещё сидел страх быть изнасилованной, страх вместо удовольствия снова подавиться и испытать ту же боль. Я поняла, что он никуда не делся, прочно вгрызся в сознание и не желал меня покидать. Возможно, когда-то я избавлюсь от него. Я даже не сомневалась в этом, потому что судя по тому, что ещё утром я стонала от секса, а не орала, чтобы меня отпустили, выздоровление у меня наступает быстро.
Возможно, если бы всё не было так и с приказом, я бы…
Додумать не успела, почувствовав, что Матвей непривычно прибавил скорость и машина вильнула в сторону, так что я прижалась к холодному стеклу.
— Что происходит? — сдавленно спросила я.
— За нами хвост, — коротко бросил он.
— И что? Там же твоя охрана, — я повернулась, всматриваясь в дорогу, но увидела только тонированный джип, неумолимо приближающийся к нам.
— Их нет, Соня. Их… убрали, — так же коротко пояснил он. — Пристегнись и молись, малыш.
Повторять мне не пришлось, я таки пристегнулась, а ещё спустилась пониже.
— В этом нет необходимости, автомобиль бронирован, — с усмешкой сказал Матвей.
— Тогда почему мы так быстро едем? Что они нам сделают, если мы будем внутри?
— Предлагаешь остановиться и испытать бронь на прочность? — криво усмехнулся мужчина.
— Н-н-нет.
— Соня, — позвал он, — у нас не бронированы колёса, но ты не бойся, ладно? — не успел он это сказать, как машину повело. — Блядь, меткие, сука.
Я понимала, что мы едем уже не так быстро, а ещё до меня дошло, что нам, скорее всего, пробили колесо и шансов уехать становится ещё меньше. Я заметила, как Матвей достал телефон.
— Олег, за нами хвост. Ребят убрали, я на машине с девчонкой. Ты можешь прислать… кого-то. Да, блядь, я не смогу съебаться. Да, пробито колесо, возможно два. Координаты?
Дальше я не слушала, осознавая, что не хочу умирать, а это очень даже вероятно. Я украдкой смотрела на Матвея. Сосредоточен, зол и опасен, а ещё я заметила небольшое волнение. Вероятно, что-то пошло не так.
— Матвей, всё плохо, да? — тихо спросила я.
— Скажем так, всё не идеально, но будем живы.
Я замолчала, чувствуя нарастающую панику. Что там нужно делать в такие моменты? Дышать? Ладно. Я начала медленно вдыхать и выдыхать, пытаясь абстрагироваться и не чувствовать тряску автомобиля.
— Соня, успокойся, пожалуйста, мне сейчас ни к чему истерика, ладно? Давай медленно переползай на заднее сидение, поднимай его и лезь внутрь.
— А ты?
— Соня, — взревел Матвей. — Живо делай то, что я прошу. Тихо и быстро, никаких слёз. Всё будет хорошо.
Я кивнула и переместилась назад.
— На вот, — он протянул мне свой телефон. — Если будет звонить Чёрт ответишь, остальное сбрасывай.
— Что ему сказать? — я дрожала, еле шевеля языком.
— Скажешь, что за нами слежка, где мы ты не знаешь, Матвея позвать не можешь. По идее он по GPS нас отследит. Я телефон тебе дал, чтобы не так страшно было. В игру там поиграй.
Я уставилась на Матвея, но поняла, что он совсем не шутит. Забравшись под сиденье, я почувствовала, как леденящий ужас сковал моё тело. Я боялась за себя и… за Матвея. Нет, я не прониклась к нему внезапно чувствами, просто не знала, что меня ждёт, если я останусь одна. Кто эти люди и что им нужно? А вдруг это Влад? Вдруг он узнал что-то такое, что ему не понравилось и теперь решил убить нас?
Я похолодела.
Возвращаться к нему? Ни за что. Пусть лучше убивает.
Не знаю, сколько мы так тряслись. Я ни разу не включила подсветку на телефоне и не смотрела на время, но когда машина внезапно остановилась и раздалась череда выстрелов, я думала, что умру от страха. Меня всю потряхивало, с глаз градом текли слёзы, а ещё я почувствовала, что вообще близка к истерике.
Внезапно выстрелы закончились, но за мной никто не пришёл. Всё было настолько тихо, что мне стало ещё страшнее, но открывать крышку. Что если Матвея убили? Что если вокруг ходят те, кто за нами ехал?
Внезапно сиденье подняли, и я закричала, как могла, давая выплеск своим эмоциям.
— Тише, — услышала я до боли знакомый голос.
— Матвей, — протянула я, чувствуя, как силы покидают меня.
Он жив. Всё хорошо. Я в безопасности. Страх ушёл, а на смену ему пришла ужасная усталость, из-за которой я то ли заснула, то ли потеряла сознание.
Глава 11
— Блять, Чёрт, какого хуя? — Матвей нервно ходил по кабинету.
— Откуда я знал, что твоя девка там?
— Ты ебанутый? Я тебе по телефону что сказал? Мы вдвоём. По-твоему, где она должна была быть? — Матвей не сдерживал своих эмоций.
— Я не подумал.
— Да? — Матвей подлетел к мужчине и тряхнул его. — А на кой хер тебе голова тогда? Ты мог её убить, понимаешь? — он, наконец, отпустил мужчину, перестав его трясти.
— Кто она такая вообще?
— Не твоего ума дело.
— Матвей… она ж на Олю похожа, как две капли, — попытался вставить Чёрт.
— Иди на хрен. Не похожа она.
— Матвей… не делай глупостей, — Чёрт попытался вразумить его, — она же опять от Влада, да?
— А от кого же ещё?
— Пиздец. Какого ты сейчас не отказался?
— У него моя мать.
— Охуеть. И ты молчишь? Сколько ещё собирался всё скрывать?
— Я не знаю, что делать, мои ребята роют на него, но… ничего. Всё, сука, чисто. А я, блядь, знаю, насколько там чисто.
— У меня кое-что есть на него. На сенсацию, конечно, не потянет, но выбить его из колеи можно будет.
— Что?
— Помнишь, пять лет назад была вырезана семья? Зверское убийство тогда ещё было. Вырезаны гениталии, расчленёнка. Остались только дети живы, да и то потому, что были у бабушки. Так вот. Это был его заказ. Мой знакомый искал того, кто это сделал, потому что был убит его брат. Он нашёл, но его убрали, а вот документы остались у меня. Влад об этом, конечно, не знает, потому что его документы были изъяты. Плюс там есть свидетели, они видели Влада тогда.
— Из исполнителей кто-то жив?
— Нет.
— Ты же понимаешь, что он отвертится.
— Понимаю, но это даст возможность выбить его из колеи, потянуть время. А ты… разработай план, как его убрать.
— Ты предлагаешь завалить его? Да я могу это сделать прямо тут, в своём кабинете, — уверенно ответил Матвей.
— Ты знаешь, сколько врагов ты тогда наживёшь? Ты же представляешь, да, кто у него в клиентах. А ты одним махом лишишь их молодых тел. Спасибо тебе точно не скажут.