— Ты думаешь, что можешь справится с Админом, создавшим целый мир?
— Жанна. Админ что-то хочет от меня, но взять силёнок не хватает, иначе бы пришёл сам. Иначе бы Длинному не удалось от него скрываться, а Кисточка не смогла бы спокойно рассекать между мирами. Не, Админ лузер, он ничего не может, кроме как пудрить мозги в чатике.
Поднимаю руки, гляжу в синее глубокое небо, кричу:
— Админ, сделай со мной что-нибудь, докажи свою силу!
Волосы встают дыбом. Инстинктивно сохраняюсь. Ослепительная вспышка и грохот. Боль. Темнота и тишина.
Возрождаюсь. Сижу среди выжженного пятачка земли. Трава ещё дымится. Жанна смотрит на меня с осуждением. В чате появляется сообщение:
“Admin: Просьба выполнена”.
Меня разрывает неудержимый смех:
— Админ, ты же меня не убил! Что ты доказал? Что можешь дать мне прикурить? Чувак ты очень крут, но я же не курю.
— Он же тебе показал, что силён, — удивляется Жанна.
— Нет. Он показал, что не может меня убить. Понимаешь?
— Не боишься, что ты ему нужен живым?
— Нет. Чувствую, когда я приду на север, то уже ничего бояться не буду.
— Но смерти-то ты боишься, в том мире?
— Не знаю. Здесь я сгорал, получал пулю в лоб, разряд молнии, и с каждым разом это всё привычнее. Понимаешь, какая хрень? И с каждым разом, я думаю, а может нафиг, не загружать сохранение, поторчать в тамошней темноте? Но это бесполезно, там я всё равно существую. Другой выход из этого бреда: самому стать бредом, сойти с ума. Самый первый из нашей команды, Резкий, так и сделал, читер. Что мне остаётся?
— Жить? — с каким-то неясным намёком спрашивает Жанна.
— Не, какой смысл здесь жить?
— А там?
— Там я родился.
Жанна молчит. Понимаю, что это фигня, а не аргумент.
— Игорь, Админ тебя зовёт, а ты не ходи, просто живи тут. Если ты хочешь насолить ему, то это самый лучший способ. Ищи другой выход, это тебе цель. Найди способ стать странником. У тебя уйма времени, ты ведь бессмертен.
— Ты что, семью хочешь со мной замутить?
— Мудак ты, Игорюсик. Тебе в любом мире жопа, и не потому что мир хреновый, а потому что ты хреновый.
Опять она стебётся над мои именем. Бесит же, и рука не поднимается в неё пальнуть. Хватит, я уже Джона подстрелил. А тут человек, который, с какого-то перепугу обо мне заботится, иногда. Человек… Ладно, надо её куда-нибудь сплавить.
Едем на север по дороге среди бесконечных прерий желтеющей травы. На западе у самого горизонта краснеют столбы горной цепи. Южнее, солнце, так и не коснувшись края земли, начинает карабкаться вверх по небу.
Впереди справа появляется белый свет, словно кто-то в прерии установил фонари. Сворачиваем к нему, осторожно приближаемся.
Горят софиты, трещат кинокамеры, суетится множество людей. Лысенький толстяк в складном кресле отирает пот и неразборчиво орёт в матюгальник. Здесь снимают фильм. Все смотрят на огромный, в несколько соток, макет посёлка, за ним небольшой обрыв и до самого горизонта раскинулись воды реки. По макету кто-то движется. Лемминги, это съемки того самого сериала. Уже близок финал серии.
— Метла! — орёт толстяк.
На площадку бесшумно выезжает оранжевый бульдозер с ковшом, декорированным под исполинскую метлу с торчащей верх рукояткой. Сбоку табличка “Метла Злого Рока”, на кабине ветром шевелятся… звериные уши? Да, точно, два мохнатых чёрно-оранжевых уха. К тому, сзади ровно над землёй держится пушистый лисий хвост. Бульдозер медленно сгребает макет в реку. Слышен хруст домов, крики леммингов и пулемётный стрёкот кинокамер.
Подбегаю к берегу реки. На поверхности среди обломков и мусора ещё трепыхаются лемминги-актёры, их одежда разваливается лохмотьями и растворяется. Они идут ко дну, чтобы уже мертвыми выйти на раскалённый берег каньона, безуспешно пытаясь найти тепло.
Во рту пересыхает от гнева. Зажмуриваюсь, пытаясь унять колотящееся сердце. Уже лучше. Пахнет куревом. Зараза! Открываю глаза. Слева в воду летит сигаретный бычок. Возле меня стоит толстяк:
— Замечательная идея, не правда ли? Не играют, живут! Причём, и живут, будто в последний раз! Позвольте представиться, Режиссёр, — он протягивает пухлую руку. — Для знакомых просто Режик.
— Меня зовут, Злой, — крепко жму руку. Режик, скривившись, осторожно разминает ладонь.
— Нахрена это всё, — спрашиваю я, — каждая серия, один фиг же, одинаковая?
— О, это высокое искусство, символизм! Сие отражает цикличность бытия и тщетность всяких усилий.
— И метла, чо, тоже искусство?
— Ужель вы не понимаете?! Символ неотвратимой судьбы!
— А бульдозер с лисьим хвостом нафига?
Режик жеманно закатывает глаза:
— Это же элементарно! Лиса — олицетворение зла. В легенде о конце света, которую нередко преподносят, как сказку о колобке, лиса выполняет роль хтонического существа, что в конце времён поглотит солнце-колобок. Другая более известная легенда про конец света упоминает полярную лису, которая придёт по чёрной дороге. Потому, лиса здесь является крайне важным многозначным символом.
— Но это же не видно зрителям!
— Позвольте, это скрытый смысл, его и не должно быть видно!
Чую, ещё немного и я сяду в бульдозер и сковырну этих киношников к леммингам в реку. Чтобы не сорваться, спешно ухожу, скрипя зубами.
Некоторое время мы едем молча, и лишь когда съёмочная площадка исчезает за горизонтом, Жанна не выдерживает:
— Нешто ты решил предсказание о Белом Звере нарушить?
Непонимающе гляжу на неё.
— Ну ты ничего не сжег и никого не убил. Наоборот, старался держать себя в руках, — поясняет Жанна.
— А ты про это. Знаешь, там и так в головах мрак, так что огонь бы сделал только лучше. Да и за что?
— Как? Они же леммингов топят!
— Этого мало.
— О, Игорюсичка, ты становишься гуманнее. В баре убивал просто так, а теперь рассуждаешь, сколько надо притопить мышей, что бы это стоило жизни.
Меня передёргивает — опять она издевается над именем. Надо всё-таки избавиться от этой стервы?
На горизонте виднеется серая полоса, протянувшаяся от края и до края, от неё в высь устремляется стена белых облаков, будто они легли отдохнуть. Вскоре, полоса оказывается дощатым забором, выбеленным солнцем. Дорога упирается в закрытые ворота, за которыми поднимается непроглядный белый туман. Справа от ворот стоит деревянный столик, за ним сидит охранник в синей форме и фуражке. Кожа его иссохла и сморщилась словно бумага.
— Хелло! Пропустишь? — спрашиваю охранника.
Тот поднимает лицо. Испуганно отшатываюсь. Он мёртвый: вместо носа дыра, губ нету, но живые блестящие глаза внимательно изучают меня.
— Тебе и спутнице, пройти можно, — сипит охранник.
— А чё ты такой мёртвый? Убили? — Блин, какую же лабуду я спрашиваю.
— Сюда берут только тех, кто умер на посту. Мёртвого убить нельзя. Мёртвому ничего не нужно. У мёртвого одна потребность: быть. И если я перестану нести службу, то меня не будет.
— Ну ладно, убить тебя нельзя, подкупить тоже. Но уничтожить как-то же можно? В играх всегда можно уничтожить нежить.
— Его нельзя, — говорит Жанна.
— А ты с чего знаешь?
— Твоя подруга — маг школы света. Им положено такое знать.
Удивлённо смотрю на Жанну, потом на охранника. Светлая магичка? Но откуда он взял?
— Мой жизненный опыт больше, чем у любого живущего, — отвечает охранник на немой вопрос.
— Окей. Ну и как это помогает в ней вычислить мага?
Охранник нимало не смущается:
— Она ранее проходила сюда из Королевства. В этой локации запрещено применять магию, потому всякий маг записывается в журнал. Если он нарушит правила пребывания, то его в локацию больше не пропустят. В Лесном Королевстве, запрещено применять огнестрельное оружие. Рекомендую вам выбрать подходящее оружие в нашем магазине, а имеющееся огнестрельное оставить у нас. Забрать его вы сможете в любом посту на границе локаций.
— А если я там разок пальну, то меня тут же выгонят?
— Нет. Простого человека силы правопорядка выдворяют за границу, или наказывают по своему усмотрению. Вас, как избранного, выдворять бесполезно, вам границу не закроют ни при каких нарушениях, значит они будут разбираться, особым образом. Опыт у них есть, уж поверьте.
— Опыт наказания бессмертных избранных? Откуда?
— Распишитесь, — вместо ответа охранник протягивает увесистый журнал в кожаном переплёте.
Жанна берёт журнал, царапает в нём что-то ручкой. Занятно, куда же делся предыдущий избранный? И кто это? Длинный или Кисточка? Поди, в том самом ошейнике сидит где-нибудь в подземельях Королевства.
— Отлично, — продолжает охранник, получив журнал с нашими росписями. — Не желаете воспользоваться магазином?
— Какой-нибудь винтовки с оптикой в нём нет? — спрашиваю я.
— Нет. Здесь только разрешённое.
Развожу руками. Пусть сами стреляют из своих арбалетов.
Ворота перед нами распахиваются, туман выползает клубящимся языком и тут же тает в воздухе. Мы ступаем внутрь, делаем несколько шагов в яркую белизну и туман исчезает. Перед нами лежит густой лес из высоченных стройных деревьев. Оборачиваюсь. Позади всё тот-же забор, только с этой стороны он зарос лианами, а за ним стена тумана. Нет ни ворот, ни охранника. Как же пройти обратно?
На Жанне вместо жилета и блузки теперь белый плащ, вышитый золотом. Под ней чёрный конь в чешуе и с изящным драконьим хвостом до земли…
От неожиданности я чуть не вываливаюсь из седла. Блестящий металл моего коня тоже исчез, вместо него гладкая чёрная с радужным отливом чешуя. Жанна, поправляя плащ, видит моё удивление:
— Это дракони. В той локации они принимали разрешённый вид, а здесь вернули себе настоящий.
— Как это у них металл на чешую сменился?
Админ меня раздери, это же магия и никакой логики. Зачем спрашивать?
— Чешуя драконов сделана из чёрного золота. Оно очень ценное, может становится чем угодно и металлом тоже. Говорят, очень давно были чёрные драконы, которые целиком из него состояли, но они уже много тысяч лет покоятся в земле. Нынешние уже не те — состоят из мяса. Чёрного золота у них только чешуя да когти. У тех драконов, что называют золотыми, нутро из обычного жёлтого золота, но там хоть шкура толстая, есть чем поживиться. У драконей чешуя слишком тонкая, убивать их ради добычи чёрного золота него нет никакого смысла.
— Кстати, если ты светлый маг, то чего шлюхой работала, а теперь со мной тусишь?
— Высшего света я насмотрелась вдоволь и решила глянуть обратную сторону. До встречи с тобой я и не представляла, сколь она может быть глубока, — улыбается Жанна.
Пока я размышляю — обидеться или нет, из леса на встречу нам выползает караван: несколько запряжённых драконями повозок, полных разноцветных тюков. Загорелые погонщики в цветных халатах приветственно машут нам руками. Оборачиваюсь, глянуть на забор, а там, как ни в чём ни бывало, ждут закрытые ворота и столик с засушенным охранником. Не удивлюсь, если это всё тот же, наверняка, экономят на числе сотрудников.
Караван тонет в тумане, ползущем из раскрытых ворот, а я уже топчусь возле столика.
— В Пустыне Свободы запрещено применять магию и магическое оружие, — невозмутимо сипит охранник. — К использованию там разрешено огнестрельное оружие, вы можете купить его в нашем магазине.
— Винтовка с оптикой есть?
Не успеваю закончить, как деревяшки забора с клацаньем разделяются и переворачиваются, показывая образцы оружия. Витрина тянется во всю длину забора с востока на запад, сколько хватает глаз. Передо мной висят куцые пистолеты-пулемёты, большую часть из которых я впервые вижу.
— Винтовка…
Забор с тем же клацаньем прокручивается, показывая трехлинейки. Музей, блин. Тут даже наган может быть. Наган!
— А револьвер Нагана образца 1895 года, найдётся?
Пытаюсь перекричать начавшееся клацанье:
— Только, хочу какой-нибудь особый. Чтобы не как все. Пусть он даже не стреляет, лишь бы поуникальнее.
В этот раз крутится подольше. На заборе остаётся единственный блестящий металлом Наган, с виду вполне обычный. Открываю рот, спросить, что же в нём такого…
— Извольте закрыть рот, многоуважаемый смертный, — раздаётся со стороны нагана высокомерный голос. — Ежели вы намереваетесь меня купить, то знайте, что я стреляю только по достойным целям. Потому, если вы, к примеру, думаете пораскинуть мозгами посредством моих пуль, то вынужден вас разочаровать. Сия цель для ничтожна для меня. Кроме того, не забудьте приобрести белые шелковые перчатки, так как ваши конечности оставляют жирные пятна на моём металле.
— Ты анлинкер?
— Смертный! Как. Ты. Смеешь. Мне. Тыкать?!
— Пф-ф.Ты же всё равно предупредил, что в меня не пальнёшь. Потому и тыкаю. Так это ты, или не ты?
— Я это я.
— Сейчас я тебя куплю и привяжу к хвосту коня.
— Хорошо, хорошо. Я Анлинкер. Только, работать я буду лишь в руках создателя этого мира. Странники уже познали мою несговорчивость, для я них бесполезен. Так, что можете оставить меня в покое.
— Этого я покупаю! Сколько стоит? — Если странникам он действительно не нужен, то может сгодится в разговоре с Админом. А нет, так будет вместо радио болтать.
Медяков мне хватило не только на говорливый наган, но и на реплику СВД с единственной надписью “снайперка”. Так что к нарушению законов Лесного Королевства я подготовился изрядно.
5. Лесное Королевство
Над лесной дорогой нависают исполинские деревья, с боков в плотную теснятся густые заросли. Лучи солнца теряются в листве и, так не достигнув земли, рассеиваются вязким полумраком. Отчего-то не слышно пения птиц, может их и тут нет вовсе, а может что-то их спугнуло. Только шуршание нашей одежды, да мягкая поступь драконей слышны в лесной тиши. Вскоре раздаётся знакомое жужжание — очередное мухопослание от Длинного.
***
Здорова, Злой!
Это письмо тебя будет ждать в Лесном Королевстве. Тут у одного из местных магов, зовут его Гильермо Алькуберре, есть должок передо мной. Мы помогли ему добыть яйца дракона. Сам понимаешь, дракониха была не согласна, и пришлось её уговаривать. Косяк, что никаких драконов убивать без лицензии нельзя, мол редкий исчезающий вид, нарушается экологический баланс и всё такое. Короче, теперь мне здесь появляться опасно, долг того не стоит, а тебе он может пригодиться. Маг обещал из скорлупы сделать какую-то броню, защищающую от всего. Не очень верится, но Алькуберре мужик надёжный, врать бы не стал. В общем, если хочешь, придёшь к нему покажешь каракули на обратной стороне письма, он поймёт.
Местным властям лишний раз не светись. Один странник предупредил, что у них какой-то нездоровый интерес к пришлым. Он, кстати, искал некий анлинкер, хрен знает, что это такое, но видать ценная шутка, если найдёшь её, то не продешеви.
***
Хм, выходит предыдущее письмо было отправлено после этого, там он уже знал, как анлинкер выглядит.
Достаю Наган из инвентаря.
— Скажи, бормоталка, а зачем ты был нужен странникам?
— Смертный, ты держишь в руках уникальный артефакт, какого не сыскать в иных мирах!
— Не стреляющих пистолетов полно и в нашем мире. В чём твоя уникальность, в болтовне?
— Я стреляю, смертный!
— Да да, не нервничай, мы с Жанной тебе верим. Что будет, если ты выстрелишь мне в голову, к примеру?
— Разрушится твоя связь с миром Игры, смертный. Но ты не умрёшь, а вернёшься в свой родной мир.
Очень удачно это я его купил. Осталась самая малость, уговорить Админа.
— А ты стреляешь в руках любого создателя?
— Любого создателя мира Игры, смертный.
— А как его узнать, этого создателя?
— В своём мире создатель всемогущ!
Ага, такой сильный всемогущ, что даже не может прибить меня молнией. Прячу Наган — всё равно от него толку никакого, пока до Админа не доберусь.
Через некоторое время на обочине дороги попадается перевёрнутая телега. Свеженькая, ни пылью, ни листвой не присыпанная. Тихо заряжаю дробовик пулями, беру его на изготовку. Странно, что на земле не видать крови или следов боя. Будто телегу просто подкатили и аккуратно опрокинули. Подозрительно это. Хотя, может это у них здесь традиция такая, кто знает?