— Когда ближайший бал или званый вечер и у кого? — я, не дожидаясь ее помощи, самостоятельно уселась на стул и приготовилась то ли обедать, то ли ужинать.
— Так у герцогини де Рокшон, миледи, в честь дня рождения ее средней дочери. Послезавтра. Там весь свет будет, — Жанна проворно накладывала мне на тарелку кусок холодной жареной дичи и филе из морского языка.
Я сделала глоток красного вина из хрустального бокала. Развлекаться на балах не было ни малейшего желания. Но чем быстрей мы найдем этот дурацкий перстень, тем быстрей я вернусь домой. А значит, вперед, Лизка, на бал, званый вечер, да хоть к мифическому черту на рога. И улыбайтесь, агент «Аськи», всегда улыбайтесь.
— Лизка, — позвал меня Алекс, — ты сейчас та выглядишь, будто задумала весь город перебить.
Я покосилась на замершую рядом с его стулом Жанну, тяжело вздохнула и опустила глаза в тарелку. Сначала — еда, потом — планы на будущее. А послезавтра — ненавистный бал или ужин, что там задумано-то герцогиней?
Я жевала, не чувствуя вкуса. Дядя, я ведь вернусь. Скоро вернусь. И если я все же слечу с катушек, то весело будет всей «Аське». Напрасно ты, дядя, отправил меня в эту командировку…
После ужина мы втроем засели в кабинете, просторной комнате с высокими расписными потолками, расположенной рядом с обеденным залом, и начали обсуждать план действий, предварительно активировав защиту от подслушивания. На широком овальном столе с инкрустированными полудрагоценными камнями ножками мы разложили карту Парижа и ближайших пригородов, составленную несколько лет назад кем-то из наших агентов.
— Балы здесь и здесь, званые вечера в этих трех домах, это за десять дней данные. Но сюда и сюда без связей не попасть, — Жанна уверенно тыкала пером в различные точки. — Перстень… Нет, ни разу такого описания не слышала, никто мне о подобном не рассказывал.
Со стаци слетела маска говорливой девочки, и сейчас перед нами находился серьезный и сосредоточенный профи. Интересно, это отец ее так натаскал, или она от рождения настолько хорошо умеет притворяться? Если второе, то можно понять, почему ее сделали нашим агентом.
— Самое гадкое — мы не знаем даже, кто носил этот перстень: ни пола, ни возраста, ни социального положения, — я раздраженно закусила кончик пера и постучала пальцами по столешнице. — Право слово, как иголку в стоге сена искать.
— Очередные неполадки с порталом? — задумчиво предположил Алекс.
— Исключено. Документы четко указывают на это время. Да и место тут одно-единственное…
— Нет, — качнула головой Жанна, прерывая меня, — люди говорят, что изредка в Проклятом доме огни по ночам вспыхивают. Да и странные создания оттуда то и дело появляются.
Мы с Алексом переглянулись.
— Проклятый дом — это где?
— На окраине Парижа, в рыбацком квартале.
— Думаешь, там тоже портал? Может, сатанисты или сектанты? — предположила я.
— Здесь? — иронически уточнила Жанна. — Миледи, здесь церковь сильна. Доносчиков много. Люди давно сообщили бы, если бы кто из сектантов появился. Да хотя бы в разговоре это мелькнуло бы.
— У нас все порталы на учете, — мотнула я головой, — и опять же: все они в академии. Оттуда можно попасть только сюда, в этот дом.
— Значит, прогуляемся в рыбацкий квартал, — пожал плечами Алекс.
Я вздохнула. Придется.
— Только после бала. Или что там будет. Нам с тобой нужны целые тела и ясность в мозгах.
На том и порешили: сутки отдыхаем и готовимся к официальному мероприятию, затем появляемся в высшем свете и потом уже пытаемся выяснить, кто и зачем пугает бедняков в рыбацком квартале. Отпустив служанку, мы с Алексом разбрелись по спальням. Я активировала защитное поле, установила сигнализацию, обязательно оповестившую бы меня о появлении возле дома чужаков с дурными намерениями, улеглась на постель, потянулась.
Семнадцатый век. Жеманность в поведении, изысканные блюда, шикарная мебель, именитые художники, поэты, музыканты. А гниль внутри людей все та же. И вообще, чем больше скачу по эпохам, тем больше убеждаюсь, что меняется только обстановка. Пороки одинаковы в любом времени, добродетели встречаются редко. Да и…
Почувствовав, что с такими размышлениями скоро стану мизантропом, я приподнялась на локтях, огляделась. Спальня как спальня. Широкая комната с высокими потолками. Тканевая обивка стен — парча с золотым узором. Кровать под балдахином, пара вычурных кресел, бюро с расположенными на нем письменными принадлежностями и несколькими подсвечниками, комод на резных ножках, овальное зеркало в посеребренной оправе, камин. В общем, обычная, ничем не примечательная спальня. В подобных спальнях как раз и прячут письма от любовников и секретную переписку. Вообще, мебель в стиле барокко, помпезная и яркая, величественная и торжественная, как нельзя лучше подходила для сооружения в ней различных тайников, чем и пользовались многие аристократы этого времени.
Ни бюро, ни комод с их многочисленными ящичками внутри ничего не прятали, а вот полка над камином мое внимание привлекла. Мило улыбавшаяся своему ухажеру фарфоровая пастушка как-то неестественно скалилась. Уже не сомневаясь в том, что делаю, я с размаха швырнула фигурку на пол.
Простенькое латунное колечко и намотанная на его ободок бумажка ничего интересного на первый взгляд из себя не представляли. Я нахмурилась, внимательно осмотрела вещицу и решительно направилась к Алексу.
Громили особняк мы аккуратно, можно сказать, изысканно: все три этажа обыскали, предметы интерьера тщательно рассмотрели, нашли в нескольких статуэтках еще пару колечек, три серебряных цепочки и несколько бумажек, подобных найденной.
— Дурацкий детский ребус. Попробуй угадай, в каком состоянии был тот, что занимался раскладкой этих вещиц по всему дому, — пробурчал Алекс, сидя в кресле в моей комнате. — Лизка, ты всерьез воспринимаешь чью-то шалость.
— Возможно, — не стала я спорить, — тем более что моя паранойя пока молчит. Но если мы с тобой ответим всего на один вопрос, я точно успокоюсь: кто все это проделал? Работник академии или кто-то посторонний, местный? И если второе, то каким образом он попал в это здание?
— То есть числа на бумажках тебя не интересуют?
— Время и географическое… — я не договорила. — Алекс, будь другом, сходи за картой.
Напарник кивнул, не уточняя, зачем она мне понадобилась, и вышел из комнаты.
— Рыбацкий квартал и его окрестности, — задумчиво отметила я, разглядывая координаты, указанные на бумажках. — То самое место с Проклятым домом. Причем заметь, время всегда после полудня.
— Загадки, интриги, расследования, — буркнул Алекс и зевнул. — Лизка, ты спать не хочешь.
Я хмыкнула.
— Ладно, завтра у нас свободный день, тогда все и додумаем.
Спала я плохо: мне снова снились кошмары. Какие-то люди в масках на лицах то и дело перекрывали мне ходы в катакомбах, не позволяя выбраться наружу, зловеще смеялись и отказывались умирать, когда я протыкала их шпагами, шептали странные заклинания, призывали на мою голову демонов…
На следующий день Жанна появилась ни свет ни заря, накрыла в обеденном зале стол, поставила на него мясные и рыбные блюда, налила нам с Алексом горячий суп в тарелки и вино в бокалы. Я вздохнула про себя. Овощи, каши… Нет, не слышали. Это только для черни. А вот благородные объедаются белым мясом и напиваются вином…
Кусок дичи я ела медленно. Алекс уже разделался со своим и о чем-то размышлял, барабаня пальцами по столу, а мне не хотелось ничего: ни есть, ни работать, даже думать не было желания. Навалилась какая-то непонятная апатия. Как будто… Да чтоб вас!
Я нехорошо прищурилась. Так, значит? Ну-ну, еще посмотрим, кто кого. Дарик будет мной гордиться.
Вставала из-за стола я медленно, словно неохотно.
— Алекс, — окликнула напарника и сделала жест рукой, будто вывинчиваю пробку из бутылки. Парень удивленно вскинул брови, но кивнул.
— Жанна, останься здесь, — приказала я и все такой же медленной походкой направилась наверх, за сумкой. Алекс пошел следом. Умный мальчик, знает, когда не нужно задавать вопросы.
В своей спальне я уселась на покрытый ворсистым ковром пол, поставила перед собой сумку и начала приготовления. Свечи, расставленные в поданных Алексом подсвечниках, захваченный со стола ломоть белого хлеба, карманное зеркальце, гребень. Вроде все. Пока все.
— Приди, бабушка, угостись, чем бог послал, — позвала я, глядя прямо перед собой.
Быстрое смазанное движение я увидела, только потому что не моргала. А через секунду уже накидывала на нечисть подготовленную заговоренную веревку.
— Ишь ты, пакость мелкая, — не обращая внимания на отборные ругательства нечисти, ворчала я, завязывая «морской» узел, — я тебе покажу, как энергией человеческой питаться. Совсем обнаглела? Хочешь назад, в «Землю изначальную»? Так я тебе устрою.
Угрозы подействовали. Нечисть мгновенно присмирела. Теперь она сидела молча, угрюмо сверкая из-под густых бровей яркими глазками-бусинками.
— Кто приказал? — теперь я чувствовала себя «на коне». Уж допрашивать меня учили. А кого конкретно: местного жителя или наглую нечисть, уже неважно.
— Хозяин дома, — послышался тихий ответ.
— Не лги. У этого дома нет хозяина. Смотри, портал под рукой. Так кто?
Передо мной появилась картинка: высокий плотный мужчина, буквально косая сажень в плечах, высаживает из заговоренного рюкзака маленький меховой комок. Губы шевелятся. Явно указания дает.
— На что реакция?
— На любую найденную в статуэтке вещь.
Ах так… Очень интересно…
Я задала еще несколько уточняющих вопросов, потребовала обязательную клятву верности на крови, а получив ее, отпустила нечисть. Свечи, зеркальце и хлеб пошли ей в дар. За моральные страдания, если можно так выразиться.
Включив защиту от любой прослушки, я повернулась к молчавшему до сих пор Алексу:
— Видел?
Напарник ошарашено кивнул.
— Это же один из «чистильщиков».
— Именно, — ответила я. — Осталось понять, что он тут забыл и с каких пор считается хозяином дома.
— Лизка, как ты догадалась, что она из «Земли изначальной»?
— Да что там догадываться, — пожала я плечами, — обычная нечисть энергию из человека не высасывает. Этим промышляют только вечно голодные духи «Земли».
Внизу послышался шум.
— Прибью, — пообещала я, отключая защиту от прослушки и направляясь к лестнице.
— Кого? — уточнил Алекс.
— Любого, кого увижу.
Одета для приема гостей я была вполне подобающе: светло-зеленое платье с узким лифом и длинной мягкой юбкой, подвязанные голубой лентой волосы, домашние туфли на ногах. Алекса я показывать народу пока не собиралась, а потому он, в рубашке и штанах двадцатого века, остался на втором этаже.
Внизу Жанна мужественно сражалась с щеголеватым симпатичным парнем в голубом жюстокоре, перепоясанном широким ярко-красным шарфом, синих чулках и такого же цвета туфлях. Судя по поведению незваного гостя, к нам пожаловал слуга или паж. Интересно, кого мы могли заинтересовать? Вроде сидели тихо, нигде не появлялись.
— Чем обязана? — мой голос мог заморозить любой водоем в жару, но парень не смутился.
Резво стащив с голову шляпу и практически подметя ее пол, он склонился в поклоне:
— Миледи, графиня де Ронсар будет рада видеть вас у себя…
Посланник говорил, говорил и говорил, а я, сохраняя на лице нужное холодное выражение, пыталась понять, что за графиня и для чего мы ей понадобились. Наконец, еще раз торжественно подметя шляпой пол, парень удалился. Когда дверь за ним закрылась, я посмотрела на Жанну и глазами указала в сторону кабинета. Она понятливо кивнула.
Только оказавшись за закрытой дверью и включив защиту от прослушки, я спросила:
— Что за графиня? И откуда она о нас узнала? Вернее не так: для чего мы ей понадобились?
— Графиня приехала из глубокой провинции лет пять-шесть назад. Немолода, за сорок точно, умна, хитра, расчетлива. Устраивает у себя вечера, на которых обычно появляется вся знать Парижа. Считается сводницей, — перечислила стаци основные характеристики ее светлости, — ей интересны все новые лица.
Ясно. Ей, видимо, доложили, что в пустующий долгое время дом въехала молодая аристократка в сопровождении пажа, и она решила навести мосты.
— Запомнила, когда нас ждут?
— Да, миледи. Через день после вечера у герцогини де Рокшон.
Остаток дня я провела, готовясь к завтрашнему необходимому выходу в свет. Настроение после обнаружения кикиморы улучшилось, упадка сил не наблюдалось, а посему отговорок мой внутренний голос не принимал, раз за разом напоминая, что перстень нужно найти как можно быстрее, если я хочу поскорей вернуться к Стивену.
Эту ночь я спала спокойно и проснулась утром с жутким чувством голода. Алекс с удивлением наблюдал, как я, босая, прямо в пижаме, сметаю со стола в кухне все: и остатки вчерашней дичи, и старый хлеб, и вареные яйца.
— Реакция организма на потерю энергии. Запоздалая, правда, — объяснила я и вздохнула. — У нас еще три часа. Потом нужно будет потихоньку готовиться к выходу.
— Мне идти с тобой?
— Естественно. Ты не слуга. Ты — паж. Так что будешь сопровождать свою молодую госпожу весь вечер.
Напарник кивнул.
Через час пришла Жанна, переоделась на кухне и в своем форменном коричневом наряде сначала накрыла на стол, а затем и начала помогать нам с Алексом одеваться.
С ненавистью посмотрев на длинный, сильно затягивавший талию и приподнимавший грудь корсет, я все же позволила затянуть его на себе, правда, не особо туго. Упасть в обморок от нехватки кислорода мне не улыбалось.
Белоснежная сорочка, верхнее платье темных цветов, с кружевами и пышными юбками, туфли на ноги… Боги, какой садист придумал эти пытки?!
С завистью посмотрев на Алекса, обряженного в синий жюстокор и чулки под цвет наряду, я величественно проплыла к ожидавшему нас с напарником наемному экипажу. По «Аське» одно время ходила байка о девчонке — выпускнице какого-то там задрипанного колледжа, отправившейся в первую командировку и не сумевшей сбежать от преследовавшего ее любвеобильного графа — ноги с непривычки запутались в куче юбок. В тот раз все закончилось благополучно: девчонку смог отбить бдевший напарник, потом над ней долго ржал весь отдел. Но сейчас, мелко семеня к карете, я прекрасно понимала незадачливую коллегу — передвигаться в этой куче ткани было невероятно тяжело. Хотя сама бы я, на месте выпускницы, ни в коем случае не бежала бы, а постаралась лишить графа органа любви.
Местные жители в это время чистоплотностью похвастаться не могли, а потому аристократы и богатые буржуа пользовались духами. В сочетании с запахом немытого тела амбре был тот еще. Нам с напарником пришлось вылить на себя как минимум полфлакона духов, привезенных из будущего. Контрабанда, да, но лучше уж этот тонкий, не тяжелый запах, чем местная вонь, вызывающая слезы на глазах.
Перед особняком герцогини де Рокшон толпились кареты, кони, люди. Наш кучер, высокий рыжебородый детина, намеревался было ввязаться в драку с другими мужиками за возможность подвезти «миледи» поближе, к самим ступенькам, но Алекс, следуя моим указаниям, велел остановить неподалеку. Дополнительная медная монета пыл мужика поубавила, так что мы с напарником без проблем дошли до особняка.
— Нехорошее у меня предчувствие, — пробормотала я вполголоса, поднимаясь по мраморным ступенькам.
— Накаркаешь ведь, — тоскливо вздохнул Алекс рядом.
Глава 9
Трудности — это единственное извинение, которое не принимает история.
С. Грефтан
Найти свою дорогу, узнать свое место в жизни — в этом все для человека, это для него значит сделаться самим собою.
Виссарион Григорьевич Белинский
Первые полчаса-час прошли спокойно. Гости сидели в богато обставленной гостиной на небольших уютных диванчиках, пили начинавший входить в моду горячий шоколад, сплетничали об общих знакомых, при этом потихоньку собирая информацию. В общем, все как обычно. И в убогом домишке, и в салоне герцогини люди не менялись. Я уже было поверила, что моя интуиция в кои-то веки ошиблась, и этим вечером ничего не случится, когда в гостиную вошли двое.