Оделась Котёночкина довольно просто, что удивило Аарона, скорее смутило. Обычно женщины для встречи с ним одеваются если не броско, то стильно, согласно последним течениям моды, из самых последних Миланских или Парижских коллекций. Тагуи же предпочитала японского модельера — Йоджи Ямато.
На Котёночкиной была белая блуза и чёрная юбка, почти… школьная. Да, больше всего юбка напоминала школьную форму. Когда Аарон учился в этой стране, а это было по девятый класс включительно, примерно в таких юбочках ходили его одноклассницы. Директор частной элитной школы был помешан на дресскоде, любил повторять, что в его заведении получает знание будущее страны, а значит, здесь не место вульгарности и чванству… Все эти качества ученики демонстрировали за пределами школьных дверей, в самом заведении юноши выглядели, как старательные белые воротнички, а девушки — как скромные юные леди. При этом Котёночкина не выглядела школьницей, скорее благовоспитанной леди.
Лилия двинулась в сторону буфета, встала на цыпочки, и Аарон невольно задержал взгляд на небольших ступнях, тонких лодыжках, стройных, длинных ногах и бёдрах, скрытых чёрной тканью юбки. Двигалась девушка с удивительной грацией, Аарон мысленно пробежался по досье, собранному на Котёночкину Лилию Михайловну — примой Большого театра она точно никогда не значилась. А вот в студии бальных танцев занималась — не слишком удачно, никаких значимых успехов она не добилась, что удивительно, при такой-то грации. Большой театр многое потерял!
— Вы всё-таки пришли? — резко повернувшись, спросила Лиля и уставилась голубыми глазами на Аарона.
Аарон Эрнестович стоял в комнате Котёночкиной Лилии Михайловны, его пальто было изрядно потрёпано Измаилом Иннокентьевичем, обувь испорчена в непроходимой луже, а зайка простодушно интересовалась, пришёл ли он… Какова вероятность того, что Котёночкина страдает нарушением временного — пространственного ощущения, биполярным расстройством? Возможно ли признать брак недействительным, если наблюдатели Пенелопы Анжелы Муракко узнают об этом? Подобный поворот событий ни Аароном Эрнестовичем, ни его юристами не рассматривался.
— Очевидно, я нахожусь здесь, а значит, я пришёл, — вкрадчиво заметил Аарон, вглядываясь в лицо Котёночкиной.
Надо заметить, весьма симпатичное лицо, даже красивое. Тонкие черты лица гармонировали с белокурыми волосами длиной до плеч. Тонкие ключицы, запястья, вытянутая форма ладони… Котёночкина была хороша собой, какой-то звенящей, летящей, воздушной… Да, иногда в Аароне просыпался лирик, чаще всего это происходило после недолгого полового воздержания, долгого в жизни мужчины не случалось. Он не забывал чистить зубы и систематически удовлетворять свои сексуальные потребности.
— Я вижу, — понуро ответила Котёночкина. — Я думала, вы пошутили… так.
— Я не шутил, — Аарон сильно удивился, не в силах скрыть этого. Кто же шутит такой вещью, как брак по искренней любви к трём процентам акций «Супервайзинг строительства скважин нефти и газа»?! Даже у такого прожжённого ловеласа и дельца, как Аарон-младший Абалденный, есть святое!
— Вы по-прежнему хотите жениться на… мне? — зайка округлила глаза и взмахнула рукой, как бы демонстрируя всю ладненькую, даже на удивление красивую Котёночкину. — Заплатить семь миллионов триста восемьдесят семь тысяч, при этом не станете настаивать на сексе?
Аарон Эрнестович окинул взглядом Котёночкину, признавая, что когда он рассмотрел свою будущую исполняющую обязанности жены, не настаивать на сексе будет сложно. Даже Станислав, человек широких взглядов и альтернативной сексуальной ориентации, пытался защитить зайца семейства плюшевых, настолько она была хороша, но Аарон Эрнестович уже дал слово. Решить проблему систематического удовлетворения сексуальных потребностей не составит труда, главное — вступить в брак по самой настоящей, искренней и истинной любви, получить три процента акций «Супервайзинг строительства скважин нефти и газа» и наслаждаться всеми красками и радостями жизни, как и указано в завещании Аарона — старшего.
Чтоб ему провалиться на семь метров ниже ада!
— Да, — коротко выразил своё согласие мужчина.
— Но зачем?
Пришло время говорить об искренней любви к плюшевым зайцам-секретаршам со стороны Аарона, убедить себя в этом по-прежнему не получалось, как и произнести в одном предложении «любовь» и «секретарша».
— Вы мне симпатичны, — нашёл слова, не пойдя против истины, Аарон Эрнестович. Лилия Михайловна Котёночкина стала симпатична ему, особенно сейчас, когда он увидел её глубокий внутренний мир — имеется в виду прехорошенькое личико и откровенно стройные ноги, конечно же.
— Мы оформим всё документально?
— Вот об этом я и хотел поговорить! — обрадовался глава и владелец транснациональной корпорации «TNK AA Group Capital Investing». Он оказался на своём поле, о юридическом и финансовом сопровождении сделки мог говорить часами, благо Котёночкина не возражала.
Они благополучно покинули жилую площадь Лилии Михайловны, Измаил Иннокентьевич недвусмысленно дал понять, что он более не желает видеть визитёров на своей территории. Монументальная бойледи настаивала на принуждении властным боссом безмозглой секретарши вслед спускающейся по лестнице паре. Вечер, проведённый в тихом и скромном ресторанчике — Аарон исходил из комфорта теперь уже официальной невесты, — получился довольно продуктивным. Были достигнуты двусторонние соглашения, подписан брачный договор и разработан план дальнейших действий. Состоялась внезапная фотосессия влюблённой пары случайно оказавшимися в заранее оговоренном месте фотографами.
У дверей своей квартиры Котёночкина протянула руку Аарону Эрнестовичу, он ответил на рукопожатие и впервые подумал, что принуждение к сексу секретарши не такая плохая идея…
Глава 9
Ночь Лилии Котёночкиной прошла в тревоге. Она почти не спала, ворочалась и вздыхала, терзалась, ругала сама себя то за согласие вступить в брак с Аароном Эрнестовичем, то за свою глупость. Но семь миллионов триста восемьдесят семь тысяч рублей — как же это соблазнительно! Пойди, откажись!
Всем известно, бесплатный сыр бывает только в мышеловке, а встревоженной Котёночкиной ещё и приплачивали наличными (или любым другим способом, удобным для Лилии Михайловны) за то, чтобы она забралась за куском сыра в мышеловку.
Что, в самом деле, могло подтолкнуть такого человека, как Аарон Эрнестович Абалденный жениться на Котёночкиной, дать за это денег и ничего не требовать взамен? Никакого логичного объяснения поведению Аарона Лиля не видела, и нелогичного тоже.
Он говорил: «Испытываю симпатию» и «Искренне заинтересован», и брачный договор выглядел пристойно — Лилия Михайловна Котёночкина получает семь миллионов триста восемьдесят семь тысяч в качестве подарка. После развода по инициативе любой из сторон ей не достаётся ничего из имущества Аарона Абалденного, имеющегося у него до брака и совместно приобретённого, кроме, что было важно, квартиры, приобретённой на имя Котёночкиной (в браке Абалденной) Лилии Михайловны.
Аарон Эрнестович вёл себя вежливо, никто из знакомых мужчин не был настолько обходителен с Лилией, как Аарон. Правда, иногда он пугающе замирал, и у него странно дёргался правый, а иногда и левый глаз. Вероятно, тик у начальника был и раньше, просто Лиля не часто с ним общалась, если совсем честно, то никогда, кроме нескольких минут в день, когда она приносила кофе.
Но всё же тревога не отпускала шокированную Котёночкину. Если предположить, что большому, очень большому боссу, понадобилось срочно вступить в брак по каким-нибудь своим, начальственным соображениям, то разве Аарон не мог выбрать кого-нибудь другого, более подходящего?! Кого-то из своего круга? Или нанять актрису? Или… огромное множество разнообразных вариантов приходило в голову бодрствующей среди ночи девушки, и все они были понятнее, логичнее и объяснимее истового желания обалденного Абалденного взять в жёны просто Котёночкину.
Нет, Лилия Михайловна никак не могла поверить в честные намерения Аарона Эрнестовича, но семь миллионов — это всё-таки семь миллионов. Если она не попытается — будет жалеть всю жизнь!
А тут ещё Мария Ивановна, та самая соседка, что взяла опекунство над сиротой, хозяйка Измаила Иннокентьевича, подливала керосина в костёр Лилиных сомнений.
— Ты смотри, — научала она, стоя у дивана девушки, заслоняя собой половину комнаты. — Что этот обалденный скажет делать, то и делай, это до свадьбы, а потом можно и развернуться! Показать ему Кузькину мать, а пока, знай помалкивай! Мужчина он богатый, интересный, красивый, была бы я лет на пятьдесят моложе, я бы ух что с ним сотворила! Жалко, что не бандит. Вот бандит — было бы совсем хорошо! Криминальный авторитет, стало быть, как в сериале… как его, ай, неважно! Криминальному авторитету подчиняться любой бабе за радость, такой и накажет сам, и пожалеет сам, а и не пожалеет, не велика печаль, зато всегда под защитой! Ничего, ничего, хозяин корпорации тоже сойдёт. Да и звучит красиво: «Хозя-а-а-а-ин»! Ты не теряйся, вот что велит, сразу исполняй. Если в койке какие причуды — терпи, не маленькая, такого шанса тебе больше не выпадет! А после свадьбы уж… Ты, вообще, слушаешь меня, голова садовая?!
— Слушаю, — горько вздыхая, отвечала Лиля.
— У него наверняка пыточная есть, тьфу, красная комната боли, БДСМ по-научному.
— Что вы такое говорите, Мария Ивановна, как можно на незнакомого человека наговаривать!
— Был бы этот обалденный без причуд, уже давно бы охомутали мужика да деток выводок наклепали, с ним точно что-то не так. Тайна прошлого у него, сердечная рана!
— Идите вы… спать! — не выдержала Лиля.
Сердечная рана… пыточная… а вдруг? От истории с этим браком веяло подвохом за тысячи километров, а несчастная Котёночкина лезла в самое пекло.
Утром же, как никогда решительная Лиля уселась на заднее сиденье служебного автомобиля Аарона Эрнестовича, дверь ей придержал личный водитель главы и владельца «TNK AA Group Capital Investing». Он представился Владимиром, тут же беззвучно захлопывая дверь. Глухая тишина салона пугала, но Котёночкина была настроена решительно. Всё-таки семь миллионов триста восемьдесят семь тысяч рублей. Пойди, откажись!
Время от времени Лилю посещали мысли о собственной продажности, ведь она выходила замуж за деньги… Но, тут же Котёночкина успокаивала себя — продажные женщины получают вознаграждение за секс, а кто платит за секс семь миллионов рублей?! А уж за секс с Котёночкиной… Нет, продажной себя Лилия Котёночкина не ощущала, а растерянной, озадаченной и смущённой — да.
— Простите, а скоро мы приедем в имение Аарона Эрнестовича? — спросила Лиля после трёх часов пути.
Она нисколько не устала, напротив, в салоне было уютно, приятно пахло, Лиле даже показалось, парфюмом Аарона, играла атмосферная музыка — Стинг, казалось, автомобиль не просто быстро ехал, он летел или, что и вовсе маловероятно, прямо перед автомобилем Аарона Эрнестовича укладывали новый асфальт — настолько мягким был ход.
Лиля Котёночкина не имела представления, куда её везут, Владимир озвучил название населённого пункта, добавив слово «имение». Особого представления о том, где живут люди, подобные Абалденному, у Котёночкиной не было. Иногда она разглядывала глянцевые журналы с видами домов кинозвёзд — вот и все её представления. А «имение» прозвучало значимо.
— Мы уже по нему едем, — спокойно ответил Владимир, будто подпевая Стингу. — Примерно полчаса.
Лилия озадаченно посмотрела на лесной массив, мелькающий за окном.
— Частная собственность, — подтвердил робкие мысли Котёночкиной Владимир, и уже через две минуты остановился у широких ступеней, ведущих к колоннаде вдоль фасада дома.
Пока Лиля глазела на огромный дом, больше напоминающий музей, например, Михайловский дворец в Санкт-Петербурге, услужливый Владимир открыл дверь и подал руку.
Лиля выбралась на улицу. Погода в этот день стояла прекрасная, безветренная, небо было безоблачным, а температура воздуха по-настоящему майской, несмотря на апрель. Тратить время на музеи не хотелось, тем более — на пыточную комнату хозяина этого дворца. Но семь миллионов и любопытство победили. Лилии Михайловне Котёночкиной, может, больше никогда не представится шанс увидеть подобные апартаменты, а так — будет что вспомнить, а если очень повезёт, рассказать внукам, сидя в собственной квартире.
Двери дворца распахнулись, и Лилия Михайловна Котёночкина шагнула в объятия новой жизни.
Глава 10
Ошеломлённая Котёночкина сидела напротив Аарона Эрнестовича, ей было никак не сосредоточиться. Несчастная никак не могла решить, что её шокировало больше: белоснежная балюстрада мраморной лестницы, выдающая сто слов в минуту Маргарита — свадебный организатор, или то, что Аарон… Эрнестович встретил её на этой самой лестнице, рядом с этим самым организатором, и на нём были… шорты. Шорты!
Нет, это вовсе не пляжные, гавайские шорты и не спортивные, с огромными карманами по бокам. Лаконичные «чинос» как нельзя лучше подходили к рубашке, фигуре, длинным ногам с умеренно прокачанными икрами и ко всему Аарону, целиком. Но всё же, увидеть собственное начальство в шортах — это то, к чему два года работы в транснациональной корпорации «TNK AA Group Capital Investing» Котёночкину не подготовили.
Лиля только и успевала, что моргать глазами и соглашаться со всем, что предлагала Маргарита. В итоге выходило, что свадьба Лили и Аарона пройдёт в стиле Прованса, Бохо, Алисы в стране чудес, Стиляг и Великого Гетсби. Основные цвета будут: красный, жёлтый, салатовый и почему-то мандариновый. Котёночкина Лилия ещё два дня назад не помышляла о замужестве вовсе, а уж о брачном союзе с Абалденным, тем более. Она даже не знала, что такое «бохо» или «стиль прованс», поэтому, просто на всякий случай, кивала головой, время от времени бросая взгляд на жениха… в шортах. Нельзя же, в самом деле, смущать бедняжку голыми мужскими коленями!
— Классическое оформление, — наконец подал голос Аарон, это были его первые слова после «Приветствую вас, Лилия… Котёночкина», к слову, Маргарита и глазом не повела на столь официальное приветствие невесты, и «Знакомься, это Маргарита, свадебный организатор», видимо Аарон заметил свою оплошность. — Торжество состоится через четыре дня, — добавил он, Лиля уставилась на Аарона, тот со спокойствием вековых гор смотрел на Маргариту.
— Но это решительно невозможно! — воскликнула устроитель. — Поймите…
— Сумма бонуса за незначительные неудобства, — счастливый жених в шортах показал экран айфона Маргарите.
— Всё будет готово через три дня! — подскочила девушка.
— Четыре, — Аарон Эрнестович встал следом и любезно проводил Маргариту к дверям. Огромным, двухстворчатым, с барельефами, изображающими эпизоды из мифов и легенд Древней Греции.
Не успела Лиля выдохнуть с облегчением, как на пороге возник Григорий Георгиевич — начальник службы безопасности, рядом с ним прыгала рыжая девочка — знаток боссов и секретарш. Спустя ещё полминуты все собрались за столом в «голубой столовой», и прислуга в голубой униформе подавала «второй завтрак». Лиля оглянулась в поисках других гостей, потому что два взрослых человека, ребёнок и одна Котёночкина не смогут столько съесть. Но никого больше не наблюдалось, дом был пуст, кроме Аарона — только прислуга, передвигались служащие бесшумно и были одеты в разного цвета униформу.
Клавдия, как представилась девочка, говорила со скоростью, которой могла позавидовать не только устроитель свадебных торжеств Маргарита, но и Тина Канделаки. Её, кажется, не слишком интересовали ответы окружающих, девочка попросту вывалила на них информацию, не особо заботясь о дальнейшей судьбе слушателей.
Лилия Котёночкина молчала, сосредоточившись на двух вещах: не упасть в обморок и не смотреть на голые колени большого босса. Издевательство, честное слово!