Но в этом значилось одно-единственное.
Ну, Грозоблако дает! Не иначе в уме повредилось, если посылает такой высоко конфиденциальный документ Лориане Барчок. Неужели оно не знает, что она совсем не умеет хранить тайны? Стоп — конечно, знает. Облако знает всё обо всех. Тогда возникает закономерный вопрос: оно послало ей этот пакет, заранее ожидая, что Лориана раструбит о его содержании всему свету? Или Облако все же свято верит, что она останется единственной хранительницей этого сокровенного огня?
Наверное, размышляла Лориана, такое же чувство испытал Набат, когда узнал, что он единственный, с кем Грозоблако продолжает разговаривать. У него тоже закружилась голова? Он тоже то садился, то вскакивал, то замирал, уставившись куда-то вдаль? Или, может, Грозоблако избрало своим рупором человека более мудрого и искушенного в жизни, чем она? Человека, который не дрогнув взвалил на себя такую невероятную ответственность?
Они слышали о Набате только из рассказов прибывающих рабочих. Кто-то верил, будто Грозоблако разговаривает с ним, кто-то нет, считая это лишь типичными бреднями тонистов.
— О нет, он настоящий, — заверил Лориану Сикора. — Мы с Хиллиард и Цянем однажды встречались с ним.
Она усомнилась в правдивости его слов, ибо Сикора был единственным оставшимся в живых из упомянутых им людей.
— Это он послал нас сюда, — продолжал Сикора. — Он сообщил нам те чертовы координаты. Конечно, это случилось еще до всей этой свистопляски с «пророком». «Набатом» он стал позже. А тогда он показался мне таким себе заурядным парнишкой.
«Еще бы, ты ведь спец по заурядности», — хотела сказать Лориана, но промолчала, и Сикора вернулся к своим делам.
Сикора не назначил Лориану своим ассистентом, когда они год назад начинали новую жизнь на островах. На эту должность он взял другого младшего агента, который лебезил перед Сикорой и прислуживал ему, словно лакей. Вообще-то, если бы даже Лориане и предложили, она бы отказалась. В конце концов их бурная деятельность на атолле была всего лишь иллюзией оплачиваемой работы. Никто не получал зарплату, даже в размере базового дохода. Народ трудился просто потому, что никто не знал, куда себя девать, а поскольку корабли с припасами и материалами приходили регулярно, то на островах всегда находилось, чем заняться. Бывшие агенты Нимбуса влились в строительные бригады или организовывали разные общественные мероприятия. Один даже открыл бар, который вскоре приобрел популярность как заведение, куда можно пойти развлечься после долгого жаркого дня.
Впрочем, деньги на атолле были штукой излишней, потому что корабли привозили все, что требовалось или хотелось островитянам.
Сикора, разумеется, взял на себя распределение благ — как будто решать, кто сегодня получит кукурузу, а кто бобы, было важнейшей задачей власти.
С самого начала об истинных целях Грозового Облака приходилось догадываться, исходя из его действий. Все началось с самолета, пролетевшего над атоллом на такой высоте, что его почти никто не заметил. Затем пришли первые корабли.
Когда они возникли на горизонте, бывшие агенты Нимбуса воспрянули духом. Наконец-то! Почти целый месяц им приходилось довольствоваться скудными ресурсами атолла, и вот Грозоблако услышало их мольбы и решило спасти!
Как же, держи карман.
Все прибывшие корабли оказались беспилотными, так что разрешения подняться на борт спрашивать было не у кого. А как только припасы были выгружены, выяснилось, что уплыть обратно никому не удастся. Не то чтобы Грозоблако не позволило этого — оно очень редко что-либо запрещало людям. Просто стоило только кому-нибудь забраться на корабль, как их удостоверения личности испускали сигнал тревоги и на них начинала мигать ярко-синяя метка, еще крупнее, чем красное «Н». Это было предупреждение: каждый, кто не покинет судно, подвергнется немедленному замещению. А на случай если кто-нибудь решит, что это блеф, тут же, около входа, стояла заместительная консоль, готовая стереть сознание нарушителя и заменить его новой, искусственной памятью. Памятью человека, не имеющего понятия о том, где он только что был.
Угроза заставляла людей бежать с корабля еще быстрее, чем они туда поднимались. И лишь когда они выходили с территории порта, метка на удостоверении исчезала. И все же среди коллег Лорианы нашлись такие, кто уплыл, предпочтя стать кем-то другим в какой-то иной части света, чем оставаться на Кваджалейне.
У Лорианы был друг детства, которого заместили. Лориана не знала об этом до того дня, когда нечаянно повстречала этого человека в кафе. Она обняла его и принялась расспрашивать о жизни после школьного выпускного экзамена.
— Прошу прощения, — вежливо проговорил друг детства. — Но я с вами не знаком. Не знаю, за кого вы меня принимаете, но я точно не он.
Лориана обомлела. Она была до такой степени ошарашена, что он настоял на том, чтобы угостить ее чашечкой кофе, и предложил посидеть с ним и поговорить, хоть они и не знакомы. Бывший друг оказался теперь собаководом с полным набором фальшивой памяти о жизни, проведенной в Северопределе, где он разводил хаски и маламутов для ездовых упряжек.
— И тебя не волнует, что это ложные воспоминания? — поразилась Лориана.
— А правдивых воспоминаний вообще не бывает, — возразил он. — Десять человек помнят одно и то же событие на десять разных ладов. И потом, не имеет никакого значения, кем я был по факту. Это не меняет того, кто я сейчас. Мне нравится мое нынешнее я. Возможно, как раз это мое прежнее я было ложным, потому что иначе меня не заместили бы.
Логическая петля. Хотя нет, скорее не петля, а спираль. Ложь, признаваемая правдой, накладывается на самое себя снова и снова, пока правда и выдумка не сливаются в одну простую истину: кому какое дело, если я счастлив?
Со времени прибытия первых кораблей пролетел год, и сейчас жизнь на атолле вошла в стабильную колею. Строилось жилье, мостились дороги. Недоумение вызывали лишь отдельные участки строительства: на многих островах обширные территории были залиты бетоном толщиной в метр. Никто не мог взять в толк, к чему это. Строители попросту выполняли полученный заказ. А поскольку все заказы Грозового Облака всегда заканчивались появлением чего-то разумного и нужного, рабочие верили, что результаты проявят себя по окончании трудов. И не важно, когда это случится.
Лориана стала руководителем команды связистов. Они отправляли мучительно медленные сообщения Грозовому Облаку, — послания в один конец, состоящие из примитивных статических пульсаций. Ну и странная же это была работка! Ведь Лориана не могла ничего просить у Грозоблака напрямую. По закону, Облако не имело права отвечать на запросы негодных. Поэтому Лориане оставалось высказываться описательно:
Прибыло судно с поставками.
Мы нормируем выдачу мяса.
Строительство причала задерживается по причине плохого качества бетона.
И когда через пять дней приходило судно с дополнительным грузом мяса или свежей бетонной смесью, все понимали: Грозовое Облако получило сообщение, и при этом никто его ни о чем вроде как бы и не просил.
Собственно отправкой сообщений занимался техник-связист Стирлинг, но составлял их не он. Это была работа Лорианы. Вся информация, посылаемая с островов, исходила именно от нее. А поскольку информации было очень много, ей приходилось решать, что отсылать, а с чем погодить. Хотя Грозовое Облако нашпиговало своими камерами весь атолл, передачи с них не могли пробиться сквозь помехи. Все записывалось на физические носители и в таком виде вывозилось за пределы слепой зоны, откуда и транслировалось Грозовому Облаку. Обсуждались планы проложить за границу зоны старомодный оптоволоконный кабель, но, по-видимому, для Облака это дело не было в приоритете, поскольку оно не торопилось посылать судно с материалами для строительства линии. Таким образом, Облако видело происходящее на атолле в лучшем случае с задержкой на сутки. Это делало центр коммуникации чрезвычайно важным учреждением, ибо только он мог передавать информацию Грозовому Облаку.
В тот день, получив и открыв защищенный пакет, Лориана пришла к Стирлингу и положила записку в стопку ожидающих кодировки сообщений. Всего два слова: «Почему я?»
— Что «почему ты»? — недоумевал Стирлинг.
— Просто задай вопрос, и всё, — ответила она. — Грозоблако поймет.
Она решила не рассказывать ему о пакете, потому что Стирлинг вцепится в нее мертвой хваткой и будет терзать, пока она не выложит всё.
Он вздохнул и принялся набивать код.
— Ты же понимаешь, что оно тебе не ответит? — проговорил он. — Пришлет гроздь винограда или еще что в этом роде, и привет — догадывайся, что бы это значило.
— Если оно пошлет мне виноград, — ответила Лориана, — я сделаю из него вино и напьюсь вдрызг. Это и будет ответ.
Выйдя из бункера, Лориана столкнулась с Мунирой — та возилась в маленьком огороде около входа. Хотя корабли привозили практически все, в чем нуждались поселенцы, Мунира продолжала выращивать, что могла. «Просто тогда я чувствую себя нужной, — как-то разоткровенничалась она. — Еда, которую выращиваешь сам, вкуснее, чем с ферм Грозоблака».
— Слушай… я кое-что получила от Грозоблака, — сказала Лориана Мунире — возможно, единственному человеку, которому она решилась бы довериться. — И не знаю, что делать.
Мунира продолжала копаться в земле.
— Я не могу разговаривать с тобой ни о чем, что касается Грозоблака, — проговорила она. — Я работаю на серпа, если ты забыла.
— Да знаю я… Просто… это очень важно, а я не знаю, как поступить.
— А что на этот счет говорит Грозоблако?
— Оно хочет, чтобы я держала это в тайне.
— Так и держи, — буркнула Мунира. — Все, проблема решена.
И снова логическая спираль. Потому что Грозовое Облако никогда не давало информации, если не имело в виду некую цель. Лориана могла лишь надеяться, что цель в конце концов прояснится и что когда это произойдет, она, Лориана, не даст маху.
— Как там поживает серп Фарадей? — поинтересовалась она. Лориана не видела его уже несколько месяцев.
— Как всегда, — ответила Мунира.
Должно быть, подумала Лориана, серп, у которого отняли цель в жизни, становится еще противнее, чем безработный агент Нимбуса.
— Он случайно не планирует вернуться к прополкам? — спросила она. — В смысле, на атолле теперь сотни рабочих… населения достаточно, чтобы выпалывать одного-двух время от времени… Не подумай, что я жажду это видеть, — нет, совсем нет… но серп, который не ходит на прополки… он вроде как бы и не совсем серп…
— У него нет никаких планов, — вздохнула Мунира. — Ни на что вообще.
— Похоже, тебя это тревожит?
— А тебя не тревожило бы?
●●●
Следующую остановку Лориана сделала около гавани, в центре распределения. Это был попросту склад, построенный на скорую руку и без архитектурных излишеств. Здесь Сикора проводил бóльшую часть своего времени, расхаживая вокруг и раздавая указания.
Лориана пришла сюда, чтобы оценить поведение Сикоры. А вдруг его обычный образ действий как-то изменился? Ведь может статься, он получил ту же информацию, хотя его имя и не значилось в списке адресатов. Но Сикора оставался таким же, как всегда: начальственным бюрократом, непререкаемым мастером никому не нужных проектов.
Через какое-то время он заметил Лориану.
— Требуется моя помощь, агент Барчок? — осведомился он. С тех пор, как Грозоблако уволило их с работы, прошел год, но Сикора упорно продолжал притворяться агентом Нимбуса.
— Мне вот интересно… А ты когда-нибудь реально задумывался, зачем мы здесь, на Кваджалейне?
Он оторвался от своего инвентарного списка и некоторое время всматривался в нее.
— Да это же ясно как день: Грозовое Облако хочет основать здесь поселение и избрало нас для этой цели. Что тут непонятного?
— Нет, это-то я знаю, — согласилась Лориана. — Но зачем?
— Зачем? — переспросил Сикора, как будто этот вопрос казался ему бессмысленным. — А зачем вообще живут люди? Нет никакого «зачем».
Дальше разговаривать бесполезно. Лориана вдруг осознала: да ведь это как раз то, чего хочет Грозоблако, — чтобы Сикора думал именно так. Значит, он пакета не получал. Потому что иначе он не преминул бы запустить свои очумелые ручки в пирог по самый локоть и испортить все. Так что лучше пусть даже не знает о существовании пирога.
— Ну нет так нет, — сказала Лориана. — У меня просто тяжелый день.
— Все идет как надо, агент Барчок, — произнес Сикора, тщетно пытаясь придать голосу отеческие нотки. — Просто выполняй свою работу, а остальное предоставь мне. Я лучше вижу общую картину.
Она так и поступила. День за днем она посылала сообщения, которые требовалось посылать, и наблюдала за тем, как продолжается грандиозное строительство, как все трудятся вслепую со счастливым прилежанием рабочих пчел, не знающих ничего, кроме собственной задачи. Мир этих людей не простирался дальше следующей заклепки.
Исключение составляла лишь Лориана, которая, в отличие от Сикоры, и впрямь видела общую картину.
Потому что тот защищенный от постороннего взгляда пакет содержал не только обычные документы. В нем были чертежи. Планы всего, что Грозовое Облако задумало построить здесь.
Как и при вскрытии самого пакета, от Лорианы потребовалось обозначить инициалы, поставить отпечаток пальца и сделать анализ крови — все для того, чтобы дать свое одобрение этим планам и чертежам. Как будто она — главный начальник на островах. Лориана терзалась весь день и провела целую ночь в метаниях, но на следующее утро дала свое биологическое одобрение.
Теперь она доподлинно знала, чтó именно Грозовое Облако строит здесь. Вряд ли еще кто-нибудь хотя бы подозревал об этом. Но со временем народ поймет. Пройдет год-другой, и ничего уже не скроешь.
И, хоть убей, Лориана не знала, радоваться ей или ужасаться.
●●● ●●● ●●● ●●● ●●●
Дорогие коллеги, серпы Западмерики!
Я, ваш Верховный Клинок, призываю отринуть страхи и дурные предчувствия в отношении нашего партнерства со Средмерикой. Истина проста и заключается в том, что после гибели Твердыни мир радикально переменился. Тонистская секта свистов нагло бросает вызов нашей власти, а из-за молчания Грозового Облака миллиарды людей слепо блуждают в темноте. Мир нуждается в нашей силе и убежденности.
Подписание официального договора о партнерстве со средмериканской коллегией явилось шагом в этом направлении. Верховный Клинок Годдард и я пришли к полному согласию насчет того, что серпы имеют право полоть как им угодно, не придерживаясь устаревших обычаев, сковывающих нас по рукам и ногам.
Годдард и я продолжим наше движение вперед как равные партнеры наряду с Верховными Клинками Северопредела, Востмерики и Мекситеки, которые в скором времени подпишут собственные договоры о партнерстве.
Заверяю вас: мы не отдаем наш суверенитет. Мы лишь подтверждаем, что у нас одна цель — здоровье и просвещение наших коллегий.
— Из выступления Ее Превосходительства Мэри Пикфорд, Верховного Клинка Западмерики, на Весеннем конклаве 28 мая Года Квокки
21 ● Преданные
Через два года после того, как Лориана Барчок дала свое одобрение тайному предприятию Грозового Облака, и через год после того, как Западмерика официально присоединилась к Средмерике, серп Сидни Поссуэло, завтракая с серпом Анастасией, пытался ввести ее в курс нынешних дел.
Чем больше она слышала, тем больше у нее портился аппетит. Анастасия не была готова встретиться лицом к лицу с миром, в котором Годдард властвует над целым континентом.
— Амазония противостоит Годдарду, — сказал Поссуэло, — но другие южномериканские регионы присоединяются к нему. И, как я слышал, он сейчас серьезно подкатывается к Паназии.
Поссуэло вытер яичный желток с уголка рта, и Цитра подивилась, как ее собеседник может спокойно есть. Все, на что она была способна, так это гонять еду по тарелке, чтобы не показаться невежливой. Должно быть, решила она, так происходит всегда: как только что-то, ранее казавшееся немыслимым, превращается в норму, ты перестаешь на это реагировать. Ей бы не хотелось впасть в такое равнодушие.