Сложно сказать, почему у меня такая сильная ненависть к другим людям, но, если бы мне пришлось сдержать пари, я бы сказала, что это результат того, что тебя боялась твоя собственная мама.
Слово «страх» выражает довольно-таки сильные эмоции. Но мама определённо не доверяла мне в детстве. Она держала меня на расстоянии от людей, боясь того, на что я способна во время многочисленных приступов лунатизма. Эта паранойя появилась и у меня, после совершеннолетия, и к тому времени я уже твёрдо стояла на ногах, но одна, без друзей и какого-либо общения. Вот почему это первое утро, когда я покидаю квартиру за несколько недель после её смерти.
Я решила, что моя первая поездка будет связана с тем, где я ещё не была, например, Центральный парк или Книжный магазин.
Я определённо не думала, что окажусь здесь, стоя в очереди в вестибюле издательства, отчаянно молясь о том, чтобы меня приняли, и я смогла заплатить за аренду квартиры, и не быть выселенной из неё. Но вот я тут, и одна встреча может решить всё — остаться без крова или получить работу, которая даст мне средства для поиска новой квартиры.
Я посмотрела на рубашку, которую мне одолжил Джереми. Надеюсь, я не выгляжу нелепо в ней. Вероятно, я смогу выбросить её, если у меня появится шанс купить ещё одну, только подходящего размера в каком-нибудь магазине.
— Милая рубашка, — сказал кто-то, стоявший сзади меня.
Я повернулась на голос Джереми, удивившись, увидев его здесь. Он, что, следит за мной???
Теперь моя очередь, и я передаю водительское удостоверение охраннику и смотрю на Джереми, который был одет в новую рубашку.
— У тебя есть запасные рубашки в заднем кармане?
Не так много прошло времени с тех пор, как он отдал мне свою.
— Мой отель в квартале отсюда, поэтому я так быстро переоделся.
Его отель. Многообещающе. Если он остановился в отеле, вероятно, он здесь не работает. А если он не живёт здесь, значит, он не связан с издательской индустрией. Не знаю, почему мне не хочется, чтобы он работал тут. Я понятия не имею, с кем у меня встреча и надеюсь, что он не имеет к этому никакого отношения.
— Стало быть, вы не работаете в этом здании?
Он вытаскивает удостоверение личности и показывает охраннику.
— Нет, не работаю. У меня сегодня встреча здесь на 14 этаже. Ну конечно.
— У меня тоже, — говорю я.
Мимолётная улыбка промелькнула на его лице, и так же быстро исчезла, как будто он вспомнил случай, который произошёл на другой стороне улицы, и я поняла, что не стоит так рано паниковать. Какие у нас шансы прийти на одну и ту же встречу? Он забирает удостоверение, и охранник указывает нам направление к лифтам.
— Я не знаю, — отвечаю я. — Что я здесь делаю.
Мы заходим в лифт, и он нажимает кнопку 14 этажа. Смотрит на меня, достаёт из кармана галстук и начинает его надевать. Я не могу прекратить таращиться на кольцо на его пальце.
— Вы писатель? — спрашивает он. Я киваю.
— А вы?
— Нет, но моя жена — да. — Он поправляет галстук. — Вы написали какую-нибудь книгу, которую я мог бы знать?
— Сомневаюсь в этом. Никто ещё не читал их. Его губы подрагивают.
— Не так много есть девушек по имени Лоуэн в мире. Я уверен, что могу выяснить, какие книги вы пишете.
Почему? Он действительно хочет читать их? Он смотрит на телефон и начинает что-то печатать.
— Я никогда не говорила, что пишу свои книги под реальным именем.
Он не отрывается от телефона до тех пор, пока лифт не приехал на нужный этаж.
Выходя, он поворачивается ко мне, держит телефон и улыбается.
— Вы не пишите под псевдонимом. Ваше имя Лоуэн Эшли, как это ни странно, это автор, с которым я сегодня встречаюсь в 9:30.
Я наконец-то получаю его улыбку, и, как бы великолепна она не была, не хочу больше её видеть.
Он нашёл информацию в интернете обо мне. И хотя моя встреча начинается в 9:00, а не в 9:30, кажется, он знает намного больше, чем я. Если мы идём на одну и ту же встречу, то наше знакомство на улице выглядит довольно-таки подозрительно. Но, я думаю, что вероятность того, что мы оба окажемся в одно и то же время в одном и том же месте, не так уж невероятна, учитывая, что мы направлялись в одном и том же направлении и на одну и ту же встречу, следовательно, мы стали свидетелями одного и того же несчастного случая.
Джереми отходит в сторону, и я выхожу из лифта. Приоткрываю рот, собираясь поговорить с ним, но он делает несколько шагов назад.
— Скоро увидимся.
Я его совсем не знаю, но догадываюсь, какое отношение он имеет к этой встрече, но, даже не понимая всех деталей, которые происходят этим утром, я не могу не заинтересоваться им.
Мужчина, буквально отдал мне свою рубашку, поэтому я сомневаюсь, что у него скверный характер.
Я улыбаюсь перед тем, как он заворачивает за угол.
— Хорошо. Встретимся через несколько минут. Он поворачивается ко мне с улыбкой на улице.
— До скорого.
Я наблюдаю за ним до тех пор, пока он не заворачивает влево и уходит. Как только исчезаю из его поля зрения, я позволяю себе успокоиться. Это утро получилось очень насыщенным. Сперва стала свидетелем аварии, затем находилась в закрытом помещении с мужчиной, который приводит меня в замешательство. Это так странно для меня. Я дотрагиваюсь ладонью до стены и прислоняюсь к ней. Что за чертовщина происходит?
— Ты вовремя, — говорит Кэри. Его голос испугал меня. Я поворачиваюсь и вижу, как он направляется в мою сторону. Наклоняется ко мне и целует в щёку. Я напрягаюсь.
— Ты никогда не приходишь вовремя.
— Я бы пришла раньше, но… — замолчала я. Не хочу объяснять ему, что помешало мне прийти раньше. Кажется, ему неинтересно это, как и то, что Джереми шёл в том же направлении, что и он.
— На самом деле, встреча начинается в 9:30, но я подумал, что ты опоздаешь, поэтому я сказал прийти тебе к 9:00.
Я задумалась, уставившись ему в затылок. Какого чёрта, Кэри??? Если бы он сказал прийти мне на 9:30, а не на 9:00, то я бы не была свидетелем того происшествия, и я бы не была испачкана чужой кровью.
— Ты идёшь? — спрашивает Кэри, поворачиваясь ко мне.
Сдерживаю свою злость. Я уже привыкла так делать, если это касается его.
Мы заходим в пустой конференц-зал. Кэри закрывает двери, и я присаживаюсь за стол. Он садится напротив меня, устраиваясь так, чтобы смотреть на меня. Я стараюсь не хмуриться, смотря на него после нашего многомесячного перерыва, но он не изменился. Всё ещё опрятный, ухоженный, в галстуке, в очках и улыбка. Всегда отличается от меня.
— Ты выглядишь ужасно. — Сказала я, хотя это не так. Он всегда выглядит идеально, и знает это.
— Ты выглядишь отдохнувшей и очаровательной, — сказал он, потому что это не правда. Я всегда выгляжу уставшей, и бываю скучной. Я слышала это называется
«Синдром Стервозного Лица», но я больше отношусь к другой категории.
— Как твоя мама?
— Она умерла на прошлой неделе.
Кэри не ожидал этого, он откидывается на стул и закидывает назад голову.
— Почему ты не сказала мне?
Почему ты стал беспокоится об этом сейчас? Пожимаю плечами.
— Я в процессе сказать тебе.
Моя мама жила со мной на протяжении девяти месяцев с того момента, как ей диагностировали четвёртую стадию рака. Она умерла в прошлую среду, после 3 месяцев, проведённых в хосписе. Было нелегко жить в квартире в последние месяцы, потому что её жизнь полностью зависела от меня: начиная водой — заканчивая едой, и как перевернуть её в постели. Когда ей стало хуже, я не смогла оставить её одну, поэтому неделями не выходила из квартиры. К счастью, есть интернет и кредитная карта, которые делают твою жизнь в Манхэттене лучше. Всё, что может понадобиться человеку, может быть доставлено на дом.
Абсурдность этой ситуации состоит в том, что один из популярных городов в мире может стать раем для агрофобов.
— Ты в порядке? — спрашивает Кэри.
Я скрываю своё беспокойство улыбкой, даже, если это незначительная тревога обо
мне.
— Всё хорошо. Я ожидала этого.
Я только сказала то, что он хотел услышать. Не уверена в том, как он отреагировал бы на правду — то, что я обрадовалась, когда её не стало. Моя мама только и делала, что приносила в мою жизнь чувство вины. Ни меньше, ни больше. Только вина.
Кэри направляется к стойке, уставленной выпечкой, бутылками с водой и кофейником.
— Ты голодна? Может, ты хочешь пить?
— Воду, пожалуйста.
Он берёт два стакана воды, один из которых предназначен мне, а затем возвращается на прежнее место.
— Тебе нужна помощь с завещанием? Уверен, что Эдвард может помочь тебе.
Эдвард является адвокатом литературного издательства Кэри. Это небольшое агентство, поэтому большинство писателей обращается за помощью к нему. К счастью, помощь мне не нужна. Кэри пытался поговорить со мной в прошлом году, когда я подписывала договор об аренде на двухкомнатную квартиру, о том, что я не смогу позволить себе этого. Однако мама настояла, чтобы она умерла с достоинством в своей комнате. Не в доме престарелых. Не в больнице. Не на больничной койке в моей квартире. Она хотела собственную комнату, со своими вещами.
Она пообещала, что после её смерти откроется счёт в банке, который поможет мне восполнить утерянное время, что я отняла у своей писательской карьеры. Весь последний год я жила на те крохи своего аванса, что остались от моего последнего издательского контракта. Но сейчас всё ушло, и, очевидно, деньги моей мамы. Эта была одна из последних вещей, в которых она призналась мне, прежде чем болезнь победила её. Я бы заботилась о ней, независимо от финансовой ситуации. Она была моей матерью. Но тот факт, что она врала мне, чтобы я согласилась принять её, доказывает то, насколько мы были далеки друг от друга.
Я сделала глоток воды и покачала головой.
— Мне не нужен адвокат. Она оставила только долги, но спасибо за предложение. Кэри поджимает губы. Он знает моё финансовое положение, так как он мой агент,
который присылает мне чеки. Именно поэтому сейчас он смотрит на меня с жалостью в глазах.
— Тебе скоро пришлют чек, — говорит он, как будто я не знаю о каждом пенни, который приходит ко мне на протяжении шести месяцев. Как будто я их не потратила.
— Я знаю. Со мной всё будет в порядке.
Я не хочу говорить об этом ни с кем, тем более с Кэри. Он слегка, неуверенно пожимает плечами, смотрит вниз и поправляет галстук.
— Возможно, что это предложение помогло бы нам, — отвечает он. Мне стало легче, что тема поменялась.
— Почему мы встречаемся с человеком из издательства? Ты же знаешь, что я предпочитаю, когда о таких вещах мне пишут на электронную почту.
— Они вчера предложили встретиться. Сообщили, что у них есть работа, которую хотели бы обсудить с тобой, но по телефону они мне толком ничего не объяснили.
— Я думала, что ты собираешься заключить контракт с моим последним агентством.
— Твои книги хорошие, но этого недостаточно для того, чтобы заключить ещё один контракт, не жертвуя своим временем. Ты должна согласиться участвовать в социальных сетях, отправиться в тур, создать свою фан-базу, так как твои продажи начинают снижаться на текущем рынке.
Мне было страшно. Продление контракта с моим ближайшим агентством было единственной финансовой надеждой, которая у меня оставалась. Хорошие гонорары от моих предыдущих книг сократились вместе с их продажей. В этом году я писала очень мало из-за заботы о моей маме, так что мне нечего продавать издательству.
— Понятия не имею, что Пантем может предложить и заинтересует ли это тебя… — говорит Кэри. — Мы должны заключить договор о неразглашении перед тем, как мы
обсудим все детали. Однако это тайна вызывает у меня любопытство. Я пытаюсь не давать себе никаких надежд, но есть столько возможностей, и у меня хорошее предчувствие.
Он говорит «мы», потому что не зависимо от того, какое предложение будет, он получит 15 процентов, если я соглашусь. Это стандартная схема между клиентом и агентом. Из этого следует понимать, что мы были в отношениях шесть месяцев, и два года секса после нашего расставания.
Наши отношения длились так долго, потому что ему не нужны были серьёзные отношения, как и мне. Это было удобно до поры до времени. Действительная причина наших «краткосрочных отношений» в том, что он был влюблён в другую женщину, и неважно то, что этой женщиной была я.
Это должно сбивать с толку, но он был влюблён в слова автора до того, как встретиться с настоящим писателем. Некоторым людям сложно разделить характер от персонажа, созданным писателем. Удивительно, но Кэри является одним из этих людей, несмотря на то, что он литературный агент. Он встретил и влюбился в героиню моего первого романа, Оупен Эндед, перед тем, как заговорил со мной. Он предполагал, что характер персонажа так же будет отражением моего, а на самом деле, я была полной противоположностью.
Кэри был единственным агентом, который ответил на мой запрос, и даже на этот ответ ушли месяцы. В его сообщении было всего лишь несколько строк, но этого было достаточно для того, чтобы вдохнуть в мою жизнь умирающую надежду.
«Я прочитал ваш отрывок про Оупен Эндед, в течение нескольких часов. У меня хорошее предчувствие по поводу этой книги. Если вы всё ещё в поисках агента, позвоните мне».
Его сообщение пришло в четверг утром. У нас был довольно-таки детальный анализ моего отрывка двумя часами позднее. В пятницу во второй половине дня, мы встретились в кофейне и заключили контракт.
В субботу вечером, у нас уже был секс три раза.
Я уверена, что наши отношения нарушили все стереотипы о моральном кодексе, но я сомневаюсь в том, что это поспособствовало тому, насколько это недолго было. В скором времени, Кэри осознал, что я не являюсь тем персонажем, и понял, что мы не можем быть вместе. Я не была той героиней, не была обычной. Со мной было трудно. Эмоционально сложная головоломка, которую он не смог решить. И я была рада этому.
Как бы ни было трудно в отношениях с ним, но работа даётся намного легче.
Именно по этой причине, я не стала менять себе агента, потому что он верный и объективный, если судить по моей карьере.
— Ты выглядишь немного измотанной, — заметил Кэри, вырывая меня из своих мыслей. — Ты нервничаешь?
Я кивнула, надеясь на то, что он примет моё поведение, как беспокойство, потому что не хочу объяснять, почему я так выгляжу. Прошло более двух часов с того момента, как я вышла из квартиры, и чувствую, что за это время произошло больше, чем за весь последний год. Смотрю на свои ладони… руки… выискивая следы крови. Её больше нет, но я всё равно чувствую запах.
Мои руки всё ещё не перестают дрожать, поэтому я их прячу под стол. Здесь начинаю осознавать, что мне не стоило приходить сюда, но не могу отказаться от потенциального контракта, да и предложения не сыплются с неба, и, если в ближайшее время я ничего не получу, то мне придётся устроиться на каждодневную работу. Если получу работу, тогда у меня почти не останется времени для писательства. Но, по крайней мере, я буду платить за свои счета.
Кэри достаёт платок из кармана и протирает лоб. Он так делает только, когда нервничает, и из-за этого он заставляет меня переживать ещё больше.
— Может нам понадобится какой-то сигнал, если тебя не заинтересует это предложение? — Спрашивает он.
— Сперва давай послушаем, что они хотят сказать нам, и затем мы сможем поговорить наедине.
Кэри щёлкает ручкой и выпрямляется в кресле, словно готовится к бою.
— Позволь говорить мне.
Я так и планировала. Он харизматичный и очаровательный. Мне было бы трудно найти кого-то, кто смог бы охарактеризовать меня, как одну из этих вещей. Лучшее решение для меня — сидеть и слушать.
— Что ты надела? — Кэри смотрит на мою рубашку, только сейчас заметив, несмотря на то, что провёл со мной последние 15 минут.