Я взглянула на рубашку большого размера. На какое-то время, я забыла, как смешно выгляжу.
— Я пролила кофе на мою блузку этим утром, поэтому мне пришлось переодеться.
— Чья эта рубашка? Я пожала плечами.
— Возможно, твоя. Она была у меня в шкафу.
— Ты вышла из дома в таком виде? Ты могла что-нибудь другое надеть?
— Это выглядит «не стильно»? — Сказала я с сарказмом, но, видимо, он этого не
понял.
Его лицо вытянулось.
— Нет. А разве должно?
Такой придурок, но он хорош в постели, как большинство других.
Я вздохнула от облегчения, когда дверь конференц-зала открылась и вошла
женщина. За ней, почти комично, заходит пожилой мужчина, который идёт так близко к ней, что натыкается на её спину, когда она останавливается.
— Чёрт возьми, Бэррон. — Услышала, как она пробормотала.
Я почти улыбаюсь при мысли о том, что «Чёртов Бэррон» это его имя.
Джереми заходит последний. Он слегка кивает мне, но остальные этого не замечают.
Женщина одета более соответственно, чем я в самый мой лучший день. У неё короткие, чёрные волосы, на губах красная помада. Это немного раздражает меня в 9:30 утра. Кажется, она здесь главная, когда пожимает руку Кэри, и затем мою, в то время, как
«Чёртов Бэррон» наблюдает за этим.
— Аманда Томас, — говорит она. — Я редактор «Пантем Пресс». Это Бэррон Стефенс.
Он адвокат. И Джереми Крауфорд, наш клиент.
Джереми и я пожимаем друг другу руки, делая вид, что ничего странного не произошло этим утром. Он спокойно садится напротив меня. Я пытаюсь не смотреть на него, но это единственное место, куда я могу направить свой взгляд. Не имею понятия, почему мне более интересно узнать о нём, чем о встрече.
Аманда достаёт из портфеля папки, и передаёт мне и Кэри.
— Спасибо, что вы пришли на встречу, — говорит она. — Нам не хотелось бы тратить наше время, так что я сразу перейду к делу. Один из наших авторов не может выполнить контракт из-за проблем со здоровьем, и мы ищем писателя с опытом в том же жанре, который поможет в завершении трёх оставшихся книг в её серии.
Я смотрю на Джереми, но его стоическое выражение лица не даёт даже намёка, почему он здесь.
— Кто писатель? — спрашивает Кэри.
— Мы рады были бы сообщить вам все детали, но мы должны подписать договор о неразглашении, не хотелось бы, чтобы нынешняя ситуация нашего автора попала в СМИ.
— Конечно, — говорит Кэри.
Я соглашаюсь, но ничего не говорю, мы оба просматриваем бланки и подписываем.
Кэри возвращает их Аманде.
— Её имя Верити Крауфорд. — Говорит она. — Я уверена, вы знакомы с её работами. Кэри застывает, услышав её имя. Конечно, мы были знакомы с её творчеством.
Каждый знает её. Я с опаской посмотрела на Джереми. Верити его жена? У них общая фамилия. Он же сказал мне вначале, что его жена писательница. Но почему он на встрече вместо неё? Почему она не присутствует здесь?
— Мы знакомы с ней, — говорит Кэри, прижимая папки к себе.
— У Верити есть очень успешная серия, и нам бы не хотелось увидеть её незавершенной, — продолжает Аманда. — Наша цель — это привлечь писателя, который готов вмешаться и закончить серию книг, завершить тур, пресс-релизы и всё остальное, что обычно требуется от Верити. Мы планируем выпустить пресс-релизы, представляющие нового соавтора, сохраняя при этом как можно больше конфиденциальности Верити.
Тур? Пресс-релизы?
Кэри смотрит на меня. Он знает, что мне не нравится это. Большинство авторов преуспевают во взаимодействии с людьми, но мне неловко от того, что я боюсь встретиться со своим читателем, и он навсегда откажется от моих книг. Однажды, я подписала один контракт, так я потом спать не могла всю неделю. Я была так напугана во время беседы, что мне было трудно говорить. На следующий день, я получила письмо от читательницы, которая сказала, что я заносчивая сука и она никогда не будет читать мои книги. С того момента я работаю и пишу дома. Я думаю, что идея прекрасна, но в реальности это невозможно.
Кэри ничего не говорит, смотря на папку, которую передала ему Аманда.
— Какое будет вознаграждение Миссис Крауфорд за написание трёх романов? Годдамит Бэрон ответил на вопрос.
— Условия контракта Верити с издательством остаются без изменений, и естественно, не предаётся широкой гласности. Вся оплата будет переходить Верити. Но мой клиент, Джереми Крауфорд, предлагает одинаковую плату, 75 тысяч за книгу.
В моём животе всё перевернулось, услышав такую плату. Но, как только волнение повышает моё настроение, оно снова падает, когда я понимаю всю масштабность всей этой ситуации. Переход от неизвестного писателя до соавтора литературной сенсации — это слишком большой скачок для меня.
Кэри наклоняется вперёд, держа руки перед собой.
— Я полагаю, что цена не обсуждается.
Пытаюсь обратить внимание Кэри на себя. Я хочу, чтобы он знал, что переговоры уже можно считать законченными. Без сомнений, я приму это предложение, закончу серию книг, которую я очень сильно волнуюсь писать.
Годдамит Бэрон встаёт с кресла.
— При всём уважении, Верити Крауфорд потратила 30 лет на развитие своего имени. Образ не может существовать иначе. В предложении указывалось написание трёх книг. 75 тысяч за книгу, то есть в общей сложности двести двадцать пять тысяч долларов.
Кэри уронил ручку, откидываясь назад, выражая полную незаинтересованность.
— Какой срок даётся для выполнения этих условий?
— Мы уже отстаём по времени, поэтому первая книга должна быть представлена через шесть месяцев после подписания контракта.
Я не могу остановиться от рассмотрения красной губной помады на губах Аманды, когда она говорит.
— Сроки для вторых книг ещё обсуждаются. В идеале, нам бы хотелось продлить контракт на следующие 24 месяца.
Я могу почувствовать, как Кэри высчитывает у себя в голове, и это заставляет меня задуматься, то ли он пытается узнать сколько получит или же сколько получу я. Кэри
получает 15 %. Это почти тридцать четыре тысячи долларов, и это исключительно от того, что он присутствует на этой встрече как мой агент. Остальная часть — налоги. Это почти одна тысяча, которую мы отдаём в банк. Итого, пятьдесят тысяч в год.
Это больше, чем двойной аванс, который я получала за все предыдущие написанные мною книги, но этого недостаточно для того, чтобы убедить меня в успешности серий книг. Беседа стала бессмысленной, так как я знала, что откажусь от этого предложения. Когда Аманда положила официальный контракт, я прочистила горло и заговорила.
— Я принимаю предложение, — отвечаю, пристально смотря на Джереми, как будто он знает о моей искренности. — Мне этого очень хочется, но, если вы планируете привлечь кого-то, кто мог бы стать новым лицом серии, я уверена, что найдутся другие авторы, которые подойдут лучше.
Джереми ничего не говорит, но он смотрит на меня ещё с большим любопытством, чем до этого. Я встала, готовясь уйти, расстроенная итогами встречи, но ещё больше разочарованная тем, что мой первый день был трагедией во многих случаях. Я готова прийти домой и принять душ.
— Мне нужна минута, чтобы всё обсудить с моим клиентом, — произносит Кэри, быстро вставая.
Аманда кивает, закрывая свой портфель.
— Мы уйдём, — говорит она. — Условия подробно описаны в документе. У нас есть два писателя для этой работы, и, если вы считаете, что не подходите, постарайтесь сообщить нам решение не позднее завтрашнего дня.
Джереми являлся единственным человеком, который не сдвинулся с места, не сказав ни единого слова за всё время. Аманда наклоняется вперёд, пожимая мою руку.
— Если у вас появятся любые вопросы, вы всегда сможете обратиться ко мне за помощью.
— Спасибо, — говорю я. Аманда и Годдамит Бэрон выходят, но Джереми так и продолжает смотреть на меня. Кэри переводит взгляд с меня на него, ожидая, что Джереми уйдёт. Вместо этого, он наклоняется, сосредоточившись на мне.
— Мы могли бы поговорить наедине? — спрашивает Джереми у меня, смотря на Кэри не для разрешения, а как будто отстраняя его от должности.
Кэри обращает свой пристальный взгляд на него, застигнутый врасплох его наглой просьбой. К тому моменту, как Кэри поворачивает медленно голову и прищуривается, я понимаю, что он хочет услышать мой отказ. Он почти говорит: «Ты можешь верить этому парню?».
Единственное он не осознаёт, что я ощущаю сильное желание остаться в комнате с Джереми. Я хочу, чтобы здесь никого не было, особенно Кэри, потому что у меня очень много вопросов, которые мне нужно задать ему. О его жене, почему он обращает на меня внимание, и из-за чего его жена не может дописать оставшиеся серии книг.
— Всё в порядке, — говорю Кэри.
Вена на его лбу вздувается, когда он пытается скрыть своё раздражение. Его челюсть напрягается, но он сдаётся и выходит из конференц-зала.
Сейчас здесь только Джереми и я. Снова.
Мы уже третий раз остаёмся одни в комнате с того момента, как пересеклись на улице этим утром. Но это первый раз, как я ощущаю нервозность. Я уверена, что это заметно, но он выглядит таким же спокойным, как и час назад, когда помогал мне вычистить следы происшествия.
Он облокачивается на стул, проводя рукой по лицу.
— Господи, — бормочет он. — Встречи с издателями всегда такие безжалостные? Я тихо смеюсь.
— Я не знаю. Обычно, я решала такие вопросы через электронную почту.
— Теперь я понимаю почему. — Он встаёт и берёт бутылку воды. Может быть, это потому что я сейчас сижу, а он такой высокий, но не помню, чтобы я ощущала себя маленькой в его присутствии. Зная о том, что он женат на ВеритиКрауфорд заставляет чувствовать себя более некомфортно, чем, когда я стояла рядом с ним в юбке и бюстгальтере.
Он продолжает стоять, прислонившись к стойке, скрестив ноги.
— С тобой всё нормально? У тебя было не так много времени, чтобы прийти в себя после произошедшего на другой стороне улицы.
— У тебя тоже.
— Я в порядке. — Он снова повторяет это слово. — Я уверен, что у тебя есть определённые вопросы.
— Тонна, — признаю я.
— Что тебе бы хотелось узнать?
— Почему твоя жена не может дописать эту серию книг?
— Она попала в автомобильную аварию, — говорит он. Его ответ лишён эмоций, будто он заставляет себя отстраниться от любых чувств прямо сейчас.
— Извини. Я не знала об этом. — ёрзаю на стуле, не зная, что сказать.
— Поначалу мне и в голову не приходило, чтобы кто-то другой закончил её работу. Я надеялся, что она сможет полностью вылечиться. Но… — он остановился. — Теперь мы здесь.
Его поведение имеет смысл сейчас. Он казался сдержанным и тихим, но сейчас осознаю, что это способ скрыть свою боль. Осязаемое горе. Я не уверена это из-за того, что случилось с его женой или то, что он сказал мне ранее в уборной комнате — смерть дочери. Но этот мужчина явно не понимает ничего, и ему приходится принимать решения, с которыми не каждый человек сталкивается в жизни.
— Прошу прощения.
Он кивает, больше ничего не говоря. Возвращается на своё место, заставляя меня задуматься, а если он думает, что я всё ещё обдумываю предложение. Я не хочу больше тратить своё время.
— Я ценю предложение, Джереми, но честно говоря, это не то, чего я бы хотела. У меня плохие взаимоотношения с публичностью. Я даже не уверена, почему издательство твоей жены обратилось ко мне.
— «Найти путь в конце», — произносит Джереми. Я напрягаюсь, при упоминании моей книги.
— Это была одна из любимых книг Верити.
— Твоя жена читала одну из моих книг?
— Она сказала, что ты станешь следующей звездой. Я дал редактору твоё имя, потому что Верити считает твой стиль очень похожий наеё. Если кто-то и собирается закончить серию книг, я хочу, чтобы был тот человек, который уважает её работу.
Я качаю головой.
— Вау… Я польщена, но… я не могу.
Джереми молча наблюдает за мной, раздумывая, почему у меня не такая реакция, как у остальных писателей. Он не может понять меня. При обычных обстоятельствах, я бы гордилась этим. Мне не нравится быть легко разгаданной, но эта ситуация ощущается неправильно. Я чувствую, что мне нужно быть более открытой, потому что этим утром он был очень вежлив со мной. Я даже не знаю с чего начать.
Джереми наклоняется вперёд, его глаза были полны любопытства. Он рассматривает меня, а потом опираясь на стол, встаёт. Я подразумеваю, что встреча окончена и я тоже начинаю вставать из-за стола, но он не идёт к двери. Подходит к стене, увешанной наградами в рамках, поэтому я снова опускаюсь на стул. Устремляет взгляд на премии, отворачиваясь от меня. Только, когда он проводит по одной из них, я понимаю, что это одна награда его жены. Он делает вдох и снова поворачивается ко мне.
он.
—
Ты когда-нибудь слышала о людях, которых называют «Хроники»? — спрашивает
Я качаю головой.
— Я думаю, что Верити относится к этому числу. После того, как умерли наши
дочери, она сказала, что мы — хроники, так как склонны к постоянным трагедиям. Одна ужасная ситуация за другой.
Я пристально смотрю на него, разрешая его словам проникнуть в меня. Он говорил ранее, что потерял дочь, но почему он сказал «Дочери»?
Он делает глубокий вдох, выражая своё поражение.
— Да. У нас были близняшки. Мы потеряли Честин за шесть месяцев до того, как умерла Харпер. Это было… — Он снова перестал скрывать свои эмоции. Он закрыл лицо руками и повернулся к креслу. — Некоторым семьям достаточно везёт, что они никогда не испытывают такую трагедию. Но есть и другие, которые знают, что несчастье их поджидает. Всё может измениться, и это случается. И становится только хуже.
Я не знаю почему он говорит мне об этом, но не задаю вопросов. Мне нравится слушать его, даже, если его слова звучат печально.
Он крутит на столе бутылку с водой, задумчиво глядя на неё. Такое ощущение, что он не просил оставаться со мной наедине, чтобы я поменяла своё решение. Он просто хочет остаться в одиночестве. Вероятно, он не хотел говорить о своей жене в таком случае, а мечтал, чтобы все ушли. Я нахожу это утешительным — быть наедине с ним в комнате, когда ему одиноко.
Возможно, он всегда ощущает затерянность, как наш старый сосед, по всей видимости, которого тоже называют «Хроником».
— Я выросла в Ричмонде, — говорю я. — Наш старый сосед потерял всю семью менее, чем за два года. Его сын умер в драке. Спустя шесть месяцев его жена умерла от рака.
Джереми перестаёт двигать бутылку рукой и отодвигает её на несколько дюймов.
— Где сейчас он?
Я напрягаюсь, не ожидав этого вопроса.
Правда в том, что он не смог смириться с такой ужасной потерей. Он умер, после того как через шесть месяцев умерла его дочь, но говорить об этом Джереми, который скорбит о потери двух дочерей, было бы жестоко.
— Он всё ещё живёт в том городе. Снова женился несколько лет спустя. У него есть несколько приёмных детей и внуки.
Есть что-то в выражении лица Джереми, что заставляет меня задуматься о том, что он знает о моей лжи, но мне кажется, он признателен мне за это.
— Тебе нужно провести какое-то время в офисе Верити, чтобы рассмотреть её вещи. У неё есть много блокнотов и набросков, написанные за эти годы, вещи, в которых я ничего не понимаю.
Я качаю головой. «Он, что, ничего не слышал, что я ему сказала?».
— Джереми, я уже говорила тебе, что не могу…
— Адвокат тебя обманывает. Скажи своему агенту, чтобы попросил полмиллиона. Скажи им, что ты не используешь прессу, будешь писать под псевдонимом, и никакого разглашения. Таким образом, то, что ты скрываешь, останется с тобой.
Я хочу сказать ему, что я ничего не скрываю от них, кроме моей неловкости, но я не успеваю сказать что-то, так как он направляется к двери.