Это не моя проблема.
Я захлопываю дверь и запираю её, а затем думаю о том, что я могу сделать дальше, чтобы обеспечить свою собственную безопасность. Я бросаюсь вниз, когда вспоминаю, что видела радио няню в подвале. Последнее место, где я хочу быть, — это подвал, но я преодолеваю свой страх, используя свет на своём мобильном телефоне, и спускаюсь по
лестнице. Когда я была здесь с Джереми, я не очень внимательно осматривала подвал, но знаю, что некоторые из ящиков, которые были сложены, были закрыты.
Посветив фонариком по комнате, я замечаю, что почти все ящики сдвинуты и открыты, как будто кто-то копался в них. Мысль о том, что это могла быть Верити, делает мою миссию ещё более неотложной. Я не хочу оставаться здесь дольше, чем нужно. Я направляюсь туда, где из коробки торчит радионяня. Она была прямо наверху, когда я заметила её в первый раз — в одной из немногих нераспечатанных коробок, которая была передвинута.
Как раз в тот момент, когда я собираюсь бросить свои поиски из страха оказаться здесь, внизу, я вижу коробку на полу в нескольких футах от себя. Я хватаю монитор и приёмник и, направляюсь обратно к лестнице, моёсердце тяжело стучит в ногах, когда я пытаюсь подняться по ступенькам.
Облегчение охватывает меня, когда дверь открывается и я убегаю.
Я распутываю шнуры, затем подключаю пыльный монитор к розетке рядом с компьютером Верити. Я бросаюсь обратно наверх, но прежде чем добежатьдо верха, останавливаюсь. Я оборачиваюсь, иду на кухню и беру нож.
Добравшись до комнаты Верити, я сжимаю в руке нож и отпираю дверь её спальни. Она даже не пошевелилась. Её нога всёещё свисает с кровати. Прижавшись спиной к стене, я подхожу к комоду и ставлю на него вторую половину монитора. Я направляю его на её кровать и включаю.
Я возвращаюсь к двери и, поколебавшись, выхожу из её комнаты. Я делаю шаг вперёд, всёещё сжимая нож, затем поднимаю её ногу так быстро, как только могу, и бросаю на кровать. Я набрасываю на неё одеяло, поднимаю перила кровати и захлопываю дверь, когда снова оказываюсь в коридоре.
Я запираю её.
К чёрту всё это.
Я задыхаюсь, когда добираюсь до кухонной раковины. Я смываю кровь срук, которая высохла на моей коже. Я провожу несколько минут, убирая кровь со стола и пола. Затем я возвращаюсь в офис и сажусь перед монитором.
Я удостоверяюсь, что моя камера мобильного телефона находится в режиме видео на случай, если она двинется. Если она шевельнётся… Я хочу, чтобы Джереми увидел это.
Я жду.
Жду целый час. Я смотрю на свой телефон, ожидая звонка Джереми. Я смотрю на монитор в поисках лжи Верити. Я слишком боюсь выходить из офиса и делать что-то ещё, кроме как ждать. Кончики моих пальцев болят от постоянного постукивания по столу.
Когда проходит ещё полчаса, я понимаю, что снова начала сомневаться всебе. Она сейчас двинется. С того момента, она даже не открывала глаза.
Она не видела, как я установила монитор, потому что её глаза были закрыты, так что она даже не заметила моего присутствия.
Если только она не открыла их, когда я бежала вниз по лестнице. Если это так, то она видела монитор и знает, что я наблюдаю за ней.
Я отрицательно качаю головой. Это сводит меня с ума.
В её рукописи осталась одна глава. Мне нужно покончить со всем этим, если я собираюсь остаться в этом доме ещё на неделю. Я не могу продолжать ходить взад и вперёд, думая, что я в опасности и, думать о том, что я сумасшедшая. Хватаю последние несколько страниц и передвигаю свой стул к видеомонитору. Я буду читать, следя за её движениями.
ПУСТЬ БУДЕТ ТАК
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Прошло пару дней с тех пор, как Харпер умерла, но я чувствую, как мой мир изменился в последнее время, чем за все мои последние годы.
Полиция собрала у меня сведения. Дважды. Это понятно, что они хотели убедиться, что в моей истории нет лжи. Их вопросы были достаточно просты, на которые можно было легко ответить.
— Не могли бы вы нам объяснить, что произошло?
— Харпер перегнулась через край каноэ, которое опрокинулось. Мы все были под водой, но Харпер не смогла вынырнуть. Я пыталась найти её, но у меня закончился воздух, и мне нужно было спасти Крю.
— Почему ваши дети не были в спасательных жилетах?
— Я думала, что мы находимся на мелководье. Мы были так близки к причалу, но затем… мы отдалились.
— Где был ваш муж?
— Он поехал за продуктами. Он сказал мне, чтобы я взяла детей и погуляла с ними возле воды.
Я ответила на все их вопросы в приступах рыдания. Иногда, я сгибалась пополам, как будто её смерть физически повлияла на меня. Я думаю, что моё выступление было настолько хорошим, что им было неудобно задавать мне столько вопросов.
Я надеюсь, что Джереми сказал тоже самое. Он был ещё хуже, чем детектив.
Он не выпускал из поля зрения Крю, после того, как Харпер погибла. Мы втроём спали внизу в комнате Крю, но сегодняшний вечер был другим. Сегодня я сказала Джереми, что хочу, чтобы он держал меня в своих руках, и он положил меня с одной стороны, а Крю — с другой. Я вцепилась в него, надеясь на то, что мы могли бы уснуть, но он не прекращал задавать мне эти чёртовые вопросы.
— Почему ты повела их к каноэ?
— Мы хотели пойти туда, — сказала я.
— Почему они не были в спасательных жилетах?
— Я думала мы были близки к берегу.
— Какое последнее слово она сказала?
— Я не могу вспомнить.
— Была ли она ещё над водой, когда вы были с Крю на берегу?
— Нет, думаю, что нет.
— Ты знала, что каноэ может перевернуться?
— Нет, это произошло слишком быстро.
На какое-то время вопросы прекратились, но я знала, что он начнёт задавать их снова. После нескольких минут он сказал:
— Это просто не имеет смысла.
— Что ты имеешь ввиду?
Джереми отстранился, оставив место между моим лицом и его грудью. Он хотел, чтобы я посмотрела на него, поэтому я подняла голову.
Он притронулся к моей щеке тыльной стороной пальцев.
— Почему ты сказала Крю задержать дыхание, Верити? В этот момент я поняла, что всё кончено.
В этот момент он понял, что всё кончено.
Для человека, который думал, что знает свою жену… это был первый раз, когда он действительно понял выражение моих глаз, и я знала, как бы я ни старалась убедить его… Джереми никогда не поверит мне из-за Крю. Он не был таким человеком. Он ставил своих
детей на первое место перед собственной женой, и это единственное, что мне в нём не нравится больше всего.
Хотя я пыталась. Я пыталась убедить его. Трудно быть убедительной, когда слёзы текут по твоим щекам и твой голос дрожит, когда ты говоришь.
— Я сказала это, когда мы тонули. Не раньше.
Какое-то мгновение он смотрел на меня. А потом отпустил меня. Джереми отстранился от меня, и я знала, что это будет в самый последний раз. Он перекатился на спину и обхватил руками Крю, как будто это был его личный бронежилет.
Его защитник. От меня.
Я попыталась лежать неподвижно, не реагируя, чтобы он подумал, что я заснула, но всё, что я сделала, это тихо плакала. Когда я стала плакать сильнее, я пошла в свой кабинет и закрыла дверь, прежде чем Джереми услышал мои рыдания
Добравшись до своего кабинета, я создала документ и стала печатать. Он чувствует, как будто там ничего не осталось сказать. Нет будущего, о котором можно было бы писать. Нет прошлого, чтобы искупить.
Я в конце своей истории?
Я не знаю, что будет дальше. В отличие от моего предсказания убийства Честин, я не знаю, чем закончится моя жизнь.
Будет ли это от рук Джереми? Или это будет сделано моей собственной рукой?
Или, может быть, это не закончится вообще. Может быть, Джереми проснётся завтра и увидит, что я сплю рядом с ним. Может быть, он вспомнит все хорошие времена, все минеты, все глотания, и он поймёт, сколько ещё времени у нас будет на всё это теперь, когда у нас только один ребёнок.
Или… может быть, он проснётся и поймёт, что смерть Харпер не была несчастным случаем. Может, он заявит на меня в полицию. Может быть, он захочет увидеть, как я страдаю за то, что сделала с ней.
Если дело в этом… так и будет.
Я просто въеду на своей машине в дерево.
КОНЕЦ
XXII
ГЛАВА
Я даже не успеваю переварить эту концовку, как слышу, что джип Джереми въезжает в гараж. Я складываю страницы в стопку и смотрю на монитор. Верити всё ещё не двигалась.
Он подозревал её?
Я сжимаю шею, пытаясь ослабить напряжение, которое вливала в мои мышцы последняя глава. Как он мог всё ещё заботиться о ней? Купать её и заботиться всю оставшуюся жизнь? Чувствует, что должен ей обещание своих клятв?
Если он действительно думал, что она убила Харпер, как он мог находиться водном доме с ней?
Я слышу, как открывается дверь гаража, подхожу к двери офиса и выхожу в коридор. Джереми держит Крю на руках у подножия лестницы.
— Шесть швов, — шепчет он. — И много обезболивающих. Он будет без сознания всю ночь. Он несёт его наверх, чтобы уложить спать. Я не слышу, как он проверяет Верити, прежде чем снова спуститься вниз.
— Хочешь кофе? — спрашиваю его я.
— Давай.
Он следует за мной на кухню, где обнимает меня сзади, вздыхая в мои волосы, пока я завариваю кофе. Я прислоняюсь к нему головой, переполненная множеством вопросов, но я ничего не говорю, потому что даже не знаю, с чего начать.
Я поворачиваюсь, пока варится кофе, и обнимаю его. Мы держимся друг за друга в течение нескольких минут, пока он не отпускает меня и не говорит:
— Мне нужно принять душ. У меня засохшая кровь на всём теле.
Тогда я это замечаю. Капли на руках, пятна на рубашке. Я рада, что не суеверна.
— Я буду в кабинете.
Мы целуемся, а потом он бежит наверх. Я жду, пока кофе заварится, чтобы сделать себе чашку. Я всё ещё не знаю, как подойти к нему со всеми моими вопросами, но после прочтения последней главы у меня их так много. Я думаю, что это может быть долгая ночь.
Я слышу, как он принимает душ, когда наливаю себе чашку кофе. Я несу его с собой в кабинет, а потом выливаю на пол. Чашка разбивается вдребезги. Горячая жидкость забрызгивает мои ноги и начинает просачиваться под пальцы, но я не могу пошевелиться.
Я застываю на месте, глядя на монитор.
Верити лежит на полу. Она стоит на четвереньках.
Я бросаюсь к телефону, одновременно выкрикивая имя Джереми.
— Джереми!
Верити склонила голову набок, как будто услышала мой крик сверху. Прежде, чем я успеваю дрожащими пальцами открыть приложение для камеры, она заползает обратно в постель.
— Джереми! — снова кричу я, роняя телефон. Я бегу на кухню и хватаю нож. Я бегу вверх по лестнице, прямо в комнату Верити. Я отпираю её дверь и распахиваю её настежь.
— Вставай! — кричу я.
Она не двигается. Даже не вздрагивает. Я срываю с неё одеяло.
— Вставай, Верити. Я видела тебя. — Я полна ярости, когда опускаю край её больничной койки. — Тебе не сойдёт это срук.
Я хочу, чтобы Джереми увидел её такой, какая она есть на самом деле, прежде чем у неё появится возможность причинить ему боль, чтобы навредить Крю. Я хватаю её за лодыжки и тяну за ноги. Я уже наполовину вытащила её из постели, когда почувствовала,
что кто-то оторвал меня от неё. Меня разворачивают и несут к двери. Он ставит меня на пол коридора.
— Какого чёрта ты делаешь, Лоуэн? — Лицо и голос Джереми полны гнева.
Я делаю шаг вперёд, прижимая руки к его груди. Он убирает от меня нож и хватает меня за плечи.
— Остановись.
— Она притворяется. Я видела её, клянусь, она притворяется.
Он возвращается в её комнату и захлопывает дверь у меня перед носом. Я открываю дверь, и он поднимает ноги Верити обратно на кровать. Увидев, что я снова вхожу в комнату, он набрасывает одеяло на Верити и выталкивает меня в коридор. Он поворачивается и запирает дверь, потом хватает меня за запястье и тянет за собой.
— Джереми, нет. — Я хватаю его за запястье, которое крепко сжимает моё. — Не оставляй здесь с ней Крю. — Мой голос умоляет, но он не слышит беспокойства. Он может видеть только то, что, как ему кажется, он знает.
Когда мы добираемся до лестницы, я отступаю назад, качая головой, отказываясь спускаться по ней. Ему нужно отвести Крю вниз. Он хватает меня за талию, перекидывает через плечо и несёт вниз по лестнице, прямо в мою комнату. Он осторожно опускает меня на кровать, даже в разгар своего гнева.
Он подходит к моему шкафу. Хватает мой чемодан. Мои вещи.
— Я хочу, чтобы ты уехала.
Я поднимаюсь и подхожу к изножью кровати, где он запихивает все мои вещи в чемодан.
Ты должен мне поверить.
— Чёрт возьми, Джереми! — Я показываю на верхний этаж. — Она сумасшедшая! Она лгала тебе с того самого дня, как ты её встретил!
Я никогда не видела столько недоверия и ненависти, исходящих от человека. То, как он смотрит на меня, приводит меня в такой ужас, что я убегаю от него.
— Она не притворяется, Лоуэн. — Он вскидывает руку в сторону лестницы. — Эта женщина беспомощна. Практически безмозглая. У тебя были видения с тех пор, как ты попала сюда. — Он запихивает ещё одежду в мой чемодан, качая головой. — Это невозможно, — бормочет он.
— Это не так. И ты знаешь, что это не так. Она убила Харпер, и ты это знаешь. Ты подозревал её. — Я слезаю с кровати и бросаюсь к двери. — Я могу это доказать.
Он следует за мной, когда я бегу в кабинет Верити. Я хватаю рукопись, каждую страницу, и поворачиваюсь, когда он подходит ко мне, и прижимаю её к его груди.
— Прочитай это.
Он ловит страницы. Смотрит на них сверху вниз. Снова смотрит на меня.
— Где ты нашла это?
— Это её. Всё её. С того дня, как ты встретил её, и до её автокатастрофы. Прочитай. По крайней мере прочитай две последние главы. Мне всё равно. Просто, прочти. Я умоляю тебя. Пожалуйста, для твоих девочек.
Он всё ещё смотрит на меня так, словно не верит ни единому моему слову. Ему и не нужно этого делать. Если бы он просто прочитал эти страницы, увидел, что на самом деле думает его жена в те моменты, когда она была с ним, он бы понял, что я не та, о ком ему нужно беспокоиться.
Я чувствую, как во мне поднимается страх. Страх потерять его. Он думает, что я сумасшедшая, что я пыталась причинить боль его жене. Он хочет, чтобы я покинула его дом. Он хочет, чтобы я ушла отсюда, и больше никогда не хочет меня видеть.
Мои глаза щиплет, когда слёзы начинают стекать по щекам.
— Пожалуйста, — шепчу я. — Ты заслуживаешь знать правду.
XXIII
ГЛАВА
Я ожидаю, что ему нужно немного времени для прочтения. Сижу на кровати и жду.
В доме сейчас так спокойно, чем когда-либо. Тревожно, будто затишье перед бурей.
Я смотрю на свой чемодан, думая, что, захочет ли он выгнать меня из своего дома. Всё время пока я здесь была, держала и скрывала эту рукопись. Возможно, он никогда не простит мне.
Знаю, что он никогда не забудет Верити.
Я поднимаю глаза к потолку, когда слышу грохот. Он не был громким, но звучал так, будто доносился из комнаты Джереми. Он пробыл там совсем недолго, но было достаточно времени, чтобы прочитать рукопись, и он понял, что Верити — это не та женщина, которую он всегда знал.
Слышу плач. Он тихий, но я его слышу.
Я ложусь на бок, обнимая подушку, и крепко зажмуриваю глаза. Это меня убивает, зная о том, как сильно ему сейчас больно, когда он читает страницу за страницей.
Теперь надо мной раздаются шаги, кто-то поднимается по лестнице. Он не пробыл там достаточно долго, чтобы прочитать всё целиком, но я могу это понять. На его месте я бы прочитала до конца, чтобы посмотреть, что же на самом деле случилось с Харпер.