Наконец, закончив приготовления, Рин села за стол и, подперев ладонью щеку, задумалась. А ведь действительно, как давно — и в то же время недавно, началась вся эта круговерть! Россия открыла границы. За два года до этого обнаружилось чудо ретрансляции. Начался передел мира, карта которого нещадно кроилась новыми воинами новой эпохи, едва не приведшей к очередной ядерной войне. Мир, такой хрупкий, поддерживали одинокие и всесильные воины… ретрансляторы? А Алголь — один из тех немногих, кто будет единственной преградой на пути у завоевателей, если те посмеют напасть…
Все страны мира давно потеряли свою независимость и границы. Если у тебя есть ретранслятор, или иные выгодные условия — ты жив и сохраняешь свою независимость. И то это условие далеко не всегда было применимым. Рин вспомнила о том, как развалился на части Китай, огромная и мощная держава, в новые времена оставшаяся без ретранслятора и производства процита. Более прогрессивный Сингапур в мгновение ока отвоевал почти половину территории, их единственный ретранслятор уничтожал отборные войска и технику китайцев тысячами. Тогда еле удалось удержать баланс…
Баланс. Сейчас России не хватает баланса? Они чувствуют постоянную угрозу, и чтобы защитить огромную территорию и своих союзников, оставшихся вообще без ретрансляторов, им нужны были свои воины… Многие из союзников примкнули к территории России сразу. Кто-то еще пытался вырастить своих ретрансляторов, но слабая экономика не могла вытянуть огромные расходы на его содержание, а потом на них напали более сильные соседи. Удивительно, как все это время держалась эта страна? И какие угрозы теперь перед ней?.. И человек, единственный, наверное, на тысячи километров, на всю огромную страну, живет с ней в одном доме, под грузом колоссальной ответственности.
В дверь деликатно постучали — Рин вздрогнула. Похоже, началось их безумное чаепитие, совсем как в Алисе Кэролла… Последний раз проверив содержимое стола, девушка встала.
Щелкнул замок, дверь отворилась. Казалось, он стоял тут с тех пор, как она зашла вместе с ворохом пакетов с покупками — настолько неизменным было всё в его облике. За это время, кажется, она стала немного иначе к нему относиться. Более уважительно, менее боязливо. Перед ней был не убийца, а защитник — к этой мысли она приучала себя, перебарывая былой страх.
— Д-добрый… вечер, — справляясь с дрожью в голосе, Рин жестом пригласила его пройти внутрь.
Юноша выждал секунду и неторопливо прошел в квартиру.
Закрывая за ним дверь, она с любопытством наблюдала за его движениями, жестами, поведением. Он казался на удивление спокойным, словно наперед знал, что и где будет происходить. Словно все было под его контролем. А может, так и было?
Они прошли на кухню. Алголь, не дожидаясь разрешения, сел на ближайший стул — перед ним как раз стояла исходящая паром чашка с чаем, а рядом на блюдечке лежал кусочек торта. Рин села напротив, мельком взглянув в глаза соседа. Стальной, прямой, как прут, взор сверлил чашку с чаем. Девушка даже немного испугалась, что он ее просверлит насквозь и зальет чаем скатерть. Впрочем, тут же юноша отвернул голову, деликатно взял чайную ложку и, окунув ее в сахарницу, насыпал сахар в чай…
Она рассмеялась. Вместо какой-то напряженности, еще чувствовавшейся в его присутствии, она почувствовала облегчение.
Алголь непонимающе поднял голову, вперив свой взгляд в нее. На лице, таком невыразительном, где-то на подсознательном уровне читался вопрос — что такое?..
— Прости, не предупредила… — отсмеявшись, Рин улыбнулась. — У нас зеленый чай пьют без сахара, и видеть это действительно смешно…
— Вот как, — снова стерев с лица любой след эмоций, ответил Алголь и занес ладонь над чашкой. На тыльной её стороне, словно из воздуха, появилась маленькая горка белых крупинок — он вытянул сахар из чая?..
— Может, тебе налить обычный, черный?.. — пытаясь скрыть удивление, девушка встала и пошла к кухонному шкафу. — Сейчас найду…
— Не стоит, — отрезал он. — Научи меня пить этот.
Просьба его звучала очень странно. Пожав плечами, девушка вернулась на свое место.
— Кхм… в общем… — опустив глаза, она уставилась в свою чашку — в ней плавала одинокая веточка. Стоймя. На счастье.
Взяв ложечку, девушка вместо ответа принялась за торт. Как пить чай?.. Как ему это объяснить… это надо видеть. Да, она была действительно никудышным учителем…
Последив за ее действиями, Алголь тоже принялся за торт. Примерно минуту они сидели в тишине, неспешно поглощая маленькое кондитерское чудо. Когда их блюдца опустели, Рин все же собралась с мыслями сказала:
— Вообще-то есть целая церемония… чайная. Но это отдельный случай… Сейчас обычная домашняя обстановка, у нас зеленый чай пьют после всех блюд… как бы на десерт.
Юноша кивнул, опуская глаза на свою чашку.
— Вот… — она продолжила. — Обычно его пьют без сахара, пытаясь почувствовать все оттенки и аромат самого напитка. Сахар сбивает восприятие и не позволяет насладиться его настоящим вкусом…
Рин поморщилась — как пафосно звучит! Где она этому научилась? Однако, похоже, Алголь ее понял. Словно подтверждая свои слова, она взяла чашку и, поднеся ее к лицу, медленно втянула запах чая: да, он заварился достаточно хорошо, и сам его запах был весьма специфичен и терпок, точно такой же, как в ее детстве. Она улыбнулась и с видимым удовольствием отпила несколько глотков.
Алголь, чуть нахмурив брови, в точности повторил ее действия. Рин с интересом наблюдала за ним, едва удерживаясь от смеха — видеть его серьезное лицо, до последних деталей повторяющее все то, что делала она — это действительно забавное зрелище. Воистину, это было сумасшедшее чаепитие.
— Нам надо поговорить, — отложив опустевшую чашку, произнес Алголь и посмотрел на девушку. Слегка опешив, Рин посмотрела ему в глаза:
— О чем?
— Тебя втянули в опасную игру, и выйти из неё не получится, — его слова эхом разнеслись по комнате, заставляя ее вздрогнуть. Сделав паузу, он продолжил. — Не обольщайся всеми их поступками и словами, которые они тебе говорят.
Рин сглотнула — неужели правда?! Её интуиция была солидарна с мрачным соседом, но события последнего дня заставили ее расслабиться. Потерять бдительность. Но зачем он это ей говорит? Какой ему прок с этого? Может, он хочет устранить ее, видя конкурента?
— Зачем?.. — только и сумела она произнести. Пальцы мертвой хваткой стиснули чашку с чаем.
— Усыпить бдительность, заставить довериться. Так легче управлять, — в его холодных словах сквозил цинизм, но к этому она уже была готова.
— Вот как…
— Тебя будут учить, — произнес Алголь, сложив руки на стол перед собой. — Пока тебе не дали процит, следи за каждым медосмотром. В тебя хотят вживить взрывчатку.
— Почему ты так думаешь?.. — Рин испугалась. В неё снова уперся тяжелый, угрюмый взгляд собеседника — по телу прокатилась волна холода.
Вместо ответа Алголь провел рукой у себя перед грудью — девушке на миг показалось, что ее глаза видят сквозь его тело. Она видела его кости, расширяющиеся легкие. Мерно бившийся комок сердца. И рядом с ним было маленькое темное пятно, казавшееся совсем чужеродным в этом месте, словно маленький черный паразит, засевший возле самого сердца.
— Это способ нас контролировать, на случай если что-то пойдет не так, — пояснил Алголь. — Эмоции могут убить. Неповиновение может убить. Если это будет нужно.
— Но… почему?.. это… — волна возмущения захлестнула ее. Убить? Единственного защитника?.. Что за бредовые методы контроля? Рин не хватало воздуха, она просто открывала и закрывала рот, пытаясь подобрать еще слова.
— Ретранслятор — это инструмент политики и войны. Мейстер — это тот, кто управляет ретранслятором, — невозмутимо продолжал Алголь. — С тобой заключат контракт, когда обучат. Этого ты не избежишь.
— А ты?.. — Рин окончательно открылась собеседнику. Не было больше боязни и опасений — его слова убеждали только в том, что все они оказались в одной лодке, и в далеко не самом выгодном положении…
— Я уже заключил контракт… — Алголь запнулся. Впервые за всё время их разговора, он сбился, впрочем, тут же поправившись. — С другим человеком. На которого никто не в силах повлиять.
— С кем?.. — Рин не отрываясь слушала его, глаза ее вперились в бесстрастное лицо.
— Она хочет с тобой познакомиться, — туманно ответил он, вставая с места. — Она ждёт.
Глава 2. Железный занавес. Часть 4
Рин удивленно расширила глаза — «она»? В коридоре что-то щелкнуло, девушка встала со стула, и прошла в коридор.
Входная дверь была открыта. Странно, она точно помнила, что закрывала ее. Или… ретранслятор ее открыл? Но это было неважно. Во входном проеме стоял еще один человек. Девушка.
— Мой мейстер, — сзади к Рин подошел Алголь, скрестив на груди руки. Девушка стояла на пороге, словно дожидаясь приглашения. Рин в полутьме коридора не могла разобрать ее лица, но ей это и не надо было — она знала, что перед ней стояла та, кого вчера она увидела в квартире Алголя. Девушка из тьмы. Повисла неловкая тишина. Наконец, словно выждав паузу, незнакомка неторопливо прошла внутрь, и дверь за ней захлопнулась сама собой.
— Д-добрый вечер… — наконец, смогла произнести Рин, чуть склоняя голову. Та в ответ замерла — и также склонила голову в приветственном жесте. Они прошли в зал — свет автоматически включился, среагировав на присутствие людей. И теперь, при белом свете диодов, она смогла как следует рассмотреть гостью.
Она была красива. Чего уж и говорить, она была очень привлекательна. Идеальные пропорции, приятное, с тонкими чертами, лицо, изящная фигура, тонкая талия, длинные ноги. И длинные, почти до колен, волосы дивного фиолетового цвета, насыщенного, но неброского. Поразительно, но это был ее натуральный цвет волос — даже брови её были такими же, фиолетовыми. Глаза девушки были большими, глубокими и загадочными, с радужками серо-стального оттенка. Рин ни разу в жизни такого не видела.
Одета ее гостья была в то же, что и в тот раз — только сейчас, вблизи, она могла хорошо рассмотреть странную одежду. Более всего это напоминало облегающий белый комбинезон, впрочем, из тонкой ткани — она хорошо передавала рельеф тела. Верхняя часть была единой, с рукавами, которые, скрывая ладони, спускались до самых колен, на их концах были закреплены странные круглые устройства, поблескивавшие полированным металлом. Посередине, очевидно, было какое-то запорное устройство — не замок, а что-то иное, что позволяло девушке разоблачаться из странного костюма.
Нижняя же часть — она про себя окрестила ее штанами — так плотно прилегала к верхней, что место стыка было практически незаметно. С боков этих штанов шли черные полосы, продолжавшиеся и на верхней части костюма, заканчивавшиеся на рукавах. Книзу штаны расширялись, словно расклешенные, и заканчивались плавным переходом к обуви. К слову, на ногах ее были совершенно обычные спортивные ботинки, как показалось Рин, на несколько размеров больше ее собственных ног. Видимо, обувь пришлось позаимствовать из гардероба Алголя.
Элегантно пройдя по залу, девушка опустилась на край дивана. Рин про себя удивилась легкости ее походки. Тем временем Алголь остановился напротив них, опираясь на стену и скрещивая на груди руки. Что ж, ей ничего другого не оставалось, кроме как тоже сесть на диван. Снова воцарилась тишина.
— Э-то… Я Рин, Масами Рин, — привычно смутившись, Рин поздоровалась с нежданной гостьей. Та посмотрела на неё и кивнула — в этом кивке было и почтение, и благородство. Удивительно…
В зале повисла тишина.
— И что… — прервав, наконец, затянувшуюся паузу, Рин вздрогнула от звука собственного голоса. — И что же делать дальше?..
— Запоминай всё. Все детали, своё состояние, — невозмутимо отвечал ретранслятор. — Твоя жизнь зависит от этого. Никому не доверяй. Особенно политикам.
— Почему?
— Они заставят тебя начать войну, если им будет нужно, — пояснил он. — Сражаться с другими ретрансляторами. Убивать людей. Избегай появления мейстера.
— А как же ты? — Рин силилась понять то, о чем он говорит, но последние его слова просто не укладывались в голове.
— У меня уже есть мейстер, — Алголь кивнул на девушку, которая все это время сидела, чуть склонив голову и печально смотря в пол. — Ее имя Эстер.
Словно откликнувшись на его слова, Эстер подняла голову и посмотрела на Рин — спокойный, даже несколько хладнокровный взгляд ее, казалось, копировал стальной взор ее создателя, или призывателя, тут уж девушка ничего не могла сказать наверняка. Одно было ясно — они связаны друг с другом, Алголь и Эстер.
— Приятно познакомиться, — донесся до ее уха тихий мелодичный голос, от которого почему-то по рукам и спине побежали приятные мурашки. Рин улыбнулась краем рта:
— И мне…
— Если хочешь выжить, — невозмутимо продолжал Алголь, — научись чувствовать свое тело. Тренируйся, тренируй память. Учись. Чем больше ты знаешь, тем больше у тебя шансов.
— Я поверить не могу, — покачав головой, прошептала Рин. — Как так вышло…
— Пока ты не готова, тебе не будут вводить процит, — продолжал свое ретранслятор, делая короткие паузы. — Запоминай всё, что сможешь. Если переживешь метаморфозу, использовать свои знания будет проще.
— Прости, я, кажется, не совсем понимаю, о чем ты… — честно призналась девушка, виновато опуская голову. — Я знаю, что все это важно, но…
— Запомни одну важную вещь, — медленно и четко произнес он, не отрывая взгляда от съежившейся Рин. — Для них всех ты больше не человек.
В комнате воцарилась тишина. Руки предательски дрожали, и ей пришлось стиснуть их вместе, чтобы хоть как-то унять дрожь. В голове раз за разом всплывали лица ученых, врачей, Николая. Она отказывалась верить в то, что их слова — сплошная ложь. Такого не должно быть. Если есть в мире хоть какая-то справедливость, такого не должно быть.
— Твоему мозгу потребуется много энергии, — снова заговорил Алголь, отвлекая девушку от тяжелых мыслей. — Если хочешь сохранить форму, тебе придется соблюдать диету. Злаки, клетчатка, рыба, шоколад. Следи за этим. И никогда не принимай болеутоляющие — они притупляют рефлексы. Можешь терпеть боль — терпи. Если боль становится невыносимой — иди к врачу, или сама устрани причину, если научишься. Это всё.
На последней фразе Алголь отошел от стены и посмотрел на Эстер. Та, словно почувствовав его взгляд, грациозно встала со своего места и направилась в коридор, к входной двери.
— Спасибо за советы, — Рин тяжело поднялась, вытирая проступившие слезы — ее собеседник также повернулся к двери, уже собираясь уходить, но вдруг застыл на мгновение:
— Если ты не против, она сможет приходить к тебе иногда?
Он кивнул в сторону стоявшей возле двери девушки, чуть опустившей голову. Ее волосы густой волной рассыпались по плечам, словно плащ, закрывая спину от посторонних взглядов. Рин согласно кивнула, но, поняв, что он ее не видит, ответила:
— Хорошо.
— Спасибо, — коротко бросил юноша и, выйдя в коридор, прошел в уже открывавшуюся дверь. Как у него это получалось?.. Рин отлично помнила, что когда вошла Эстер, дверь щелкнула замком и заперлась. Ретрансляторские штучки? Пожав плечами, она проводила взглядом странную парочку и закрыла дверь:
— Доброй ночи…
Вернувшись на кухню, она села на стул и слепо уставилась на недоеденный торт. Слова ретранслятора эхом отдавались в голове. Что же он пережил, если говорил ей столь страшные вещи? И что в таком случае предстоит пережить ей — повторить его судьбу? Или?.. Можно ли было вообще доверять тому, что он сказал?
Руки по-прежнему дрожали, и справиться с этим никак не получалось. Уже в который раз за последние дни она чувствовала себя на краю пропасти, в которую уже давно должна была свалиться. Что ж… тогда будь что будет. Если ее ждала пропасть, тогда она должна стать отличным скалолазом, чтобы из неё выбраться. А упорства и прилежности ей не занимать. Рин кивнула своим мыслям — нечего раскисать, встретив сопротивление — можно подумать, она ожидала чего-то другого! Конечно, он попытается ее запугать. Конечно, ее попытаются обмануть те, кто говорит ей лестные слова и пытается подкупить деньгами и подарками. Все их истинные намерения скрыты, и до правды, сокрытой за этим занавесом, ей предстоит добраться самой, и никак иначе.