— Ясного дня, Рикхард, — громоподобный голос Торина из рода Шим, не самого сильного Властителя его земель, но всё же достаточно подходящего для предстоящей вылазки, эхом разнёсся по внутреннему дворику. — Ясного, — вытерев лицо отрезом ткани, ответил Рик оборачиваясь к вновь прибывшим. Он знал каждого из отряда этого мужчины. Как знал и отца Марсии, что не спешил приветствовать его, а лишь хмуро взирал исподлобья. Рик прекрасно понимал, что вряд ли этот человек испытывает к нему теплые чувства после всего произошедшего. Он мог бы отмахнуться от этого, но не в сложившейся ситуации, когда чья-то неприязнь может помешать общему делу. С Эгилем необходимо было поговорить.
После нехитрого завтрака, мужчины собрались в небольшой комнате на втором этаже постоялого двора. На самом деле, комната была достаточно просторной, но только не в том случае, когда в ней разом собирается десять мужчин. Склонившись над небольшим деревянным столом, который был выдвинут в центр комнаты, мужчины изучали карту местности.
— Начнем отсюда, — сказал Рик, указав пальцем на ту точку, где вчера они нашли труп птицы. — Тут я сплету призыв, дальше придется оставаться на одном месте, пока тварь не откликнется…
— Это может занять несколько дней, — сказал Торин, задумчиво изучая местность вокруг указанной точки. — Неизвестно, как стара она, а стало быть, восприимчива, и насколько далеко смогла уйти.
— Не имеет значения, сколько времени уйдет, придется установить защитный контур и ждать.
— Боюсь посмертной энергии птицы недостаточно, — задумчиво пробормотал Крайс. — Именно поэтому, нам очень повезло, что с нами есть тот, кто сможет срезонировать то, что осталось, — посмотрел Рик на него. — Или предлагаешь ждать, пока нам не попадется труп человека? У нас слишком мало времени, чтобы быть избирательными. Осень уже близко, скоро день станет угасать, — внимательно посмотрел он на присутствующих, и в каждом из них увидел понимание того, что он прав. — Как только тварь окажется на достаточном расстоянии, я брошу петлю, которую будешь держать ты Торин?
— Я смогу, — кивнул мужчина под проницательным взглядом своего Властителя. Он знал, что Рик хочет только правдивый ответ.
— Хорошо, как только ты перехватишь моё плетение, мне нужна будет кровь этой твари. Её я смогу взять сам, ваша задача держать её живой до тех пор, пока я не закончу работать с картой. Потом всё как обычно. Вопросы?
— Да, понятно всё, — отмахнулся Риман, — не первый раз уже. Пора выдвигаться.
— У нас есть четверть часа на сборы и выдвигаемся, — сказал Рик, позволяя людям разойтись по своим комнатам, чтобы взять все самое необходимое. Последним комнату покидал отец Марсии. Справедливо рассудив, что другой возможности может и не представиться, поскольку после все они будут заняты совершенно иными делами, Рик заговорил первым:
— Эгиль, — обратился он к мужчине, заметив, как напряженно замер тот в дверях. — Есть кое-что, что мне хотелось бы обсудить с тобой прежде, чем мы начнем.
Мужчина тяжело вздохнул, но обернулся, так и не проронив ни слова, позволяя Рику начать этот неудобный разговор.
— Я не хочу, чтобы то, что произошло между мной и Марсией стало помехой в нашем общем деле, — сказав это, Рик почувствовал себя до странности неловко. Должно быть, ему следовало извиниться, но в то же самое время сейчас он не понимал, в чем был неправ? Возможно, нужно было объяснить? Но он не понимал, почему должен перед кем-то оправдываться в сложившейся ситуации. И только начав этот разговор, он наконец-то окончательно понял, что в нем изначально не было смысла. Если Эгиль поведет себя неправильно и из-за него кто-то пострадает, он это просто так не оставит.
— Не станет, — скупо бросил мужчина, слегка поклонился и направился к выходу.
Не совсем тот разговор, на который рассчитывал Рик. Но он и сам не мог предложить мужчине ничего другого. Слов утешения у него не было.
На поляну, где вчера обнаружили мертвую птицу, они вышли через портал. Для Властителя уровня Рикхарда, данное плетение не было затратным. В конце концов, его задатки позволяли оперировать с энергией и потоками так, что внутренне он не испытывал от этого сильного напряжения. Но всё же, он бы не стал тратить на это силы, если бы не время. С каждой секундой, после того, как была убита эта крошечная птица, его становилось все меньше. Энергетический след от её смерти смазывался и развеивался с каждой секундой. И, несмотря на те заклятья, что он вплёл в крошечное тельце, чем дольше они будут ждать, тем меньше вероятность того, что их мероприятие возымеет успех.
Потому, как только они оказались на широкой лесной поляне, Рик тут же переместился в её центр. Он полностью сосредоточился на поставленной задаче и на плетении, что ему предстояло создать. Точно так же молча к нему подошел Крайс, и когда Рик протянул ладонь с распростертой на ней птицей, он занес свою руку над её тельцем, при этом не касаясь её. Для тех, кто видел мир магическим зрением, не составило бы труда увидеть, как от ладони Рикхарда устремились вверх тончайшие голубые нити, в то же самое время, точно такие же нити, но чуть менее яркие потянулись от ладони Крайса навстречу тем, что исходили от Рика. В какой-то момент они соединились, причудливо переплетаясь между собой и образуя светящуюся сферу.
Люди, что были в этот момент на поляне, не пытались задавать вопросы, а точно также в полной тишине, стали обустраивать лагерь. Пока двое оставшихся Властителей, работали над так называемыми «заготовками» для защитного контура, который активировать будет уже Рик, делая этот круг непроходимым препятствием для любой твари в этом лесу, кроме той, что они теперь будут ждать.
Сквозь те нити, что сплелись вокруг тела погибшей птицы, он видел не только остаточный след её смерти, боли, страха, он видел и ещё одну нить её биологического остатка, который перешел к иному существу. Эта нить тянулась, уходя куда-то вдаль. Именно она была нужна ему. Именно эта остаточная энергия, перешедшая в другое существо, могла привести его к тому, что он искал. Рик скользнул вслед за этой нитью, оплетая её своей силой и начиная натягивать её на себя. Медленно, аккуратно, так, если бы при одном неловком движении с его стороны она бы просто лопнула. Минуты сливались в часы, но ни Крайс, ни Рик не позволяли себе нарушить концентрации. Рик тянул нить на себя, Крайс позволял Рику видеть этот крошечный след чужой посмертной энергии достаточно ярко, чтобы Рик мог удерживать его. Двое мужчин, точно окаменев, замерли в центре поляны. За это время, мужчины организовали нехитрый обед, озаботились спальными местами для каждого. И теперь, всё, что им оставалось это ждать, когда Рик найдет достаточно плотное основание нити, чтобы работать уже без участия Крайса. Да и вообще, стоит этому случиться, как Рик сможет делать это постоянно, и при этом занимаясь обычными делами. Ему не нужно будет так глубоко концентрироваться на поставленной задаче.
Прошло два дня с тех пор, как он звал тварь. Два дня полных мучительного и гнетущего ожидания. Всё это время мужчины редко разговаривали, боясь стать помехой для Рика. Каждый из них был на подобной охоте не первый раз, а потому знал, что лишние звуки лишь приближают смерть, потому вынужденное молчание не было обременительным. Рик старался держаться немного в стороне, концентрируясь на собственных ощущениях.
Тварь пришла на закате второго дня. Рик чувствовал её приближение, и лишь это дало им возможность подготовиться к нападению. Это был обычный вечер. Накрапывал легкий дождик. Шумел ветер в кронах высоких деревьев. Сейчас, как никогда хотелось развести огонь и попытаться согреться рядом с открытым пламенем. Но все они знали, что подобное невозможно. Мужчины уже давно заняли свои позиции по кругу поляны, разбившись на тройки, оставив свободным лишь проход, с той стороны, что указал им Рик. Сам Властитель каменным изваянием замер в центре поляны, смотря прямо перед собой. Он знал, откуда придет тварь. Он чувствовал её.
Эгиль смотрел на Властителя их земель, и вопреки всему, испытывал нечто сродни восхищению. То, как Рик встречал опасность, заставляло его уважать. На мгновение ему даже стало жаль, что придется сделать то, что нужно. Но лишь на мгновение. Он устал быть никем, а вот если Рик умрет, а Марсия родит нового Властителя, это будет уже совершенно другая история для него.
Больше не смотря в сторону мужчины, он засунул руку в карман в поисках нужного ему амулета, с силой сжал его в кулаке, и так же незаметно бросил на землю у своих ног.
«Каждый сам выбирает свою судьбу», подумал мужчина, «и я выбираю для себя иную жизнь».
Тварь вынырнула на поляну из лесной чащи неслышно. Всего миг и вот она замерла напротив Рика. То, что некогда было человеком, сейчас выглядело, как скелет, обтянутый серой кожей, мутные глаза смотрели холодно, не выражая и толики эмоции. Она замерла на краткий миг, точно оценивая обстановку. То, что вытащило её из укрытия, вызывало в ней животный страх. Слишком тяжело было сдерживать свой голод, находясь вдали от пищи, что уж говорить теперь, когда пища была на расстоянии в несколько шагов. Казалось, что проще, просто возьми… Но остановиться всё же пришлось. ЭТО не простит, если она ослушается. ЭТО убьёт. ЭТО обещало пищу совсем скоро…
Но запах живой плоти, он сводит с ума, заставляя все тело агонизировать от болезненных судорог. Всё её естество жаждет этого. Хотя бы немного. Хотя бы каплю.
Тварь пришла в движение столь же неожиданно, как и возникла на поляне. В одну жалкую толику секунды, она смазанной тенью ринулась в сторону Рика. Легкий взмах руки, и с пальцев Властителя срывается плетение, что точно сетью накрывает тварь, когда между ней и горлом мужчины остаются жалкие сантиметры. Острая боль, будто раскаленные на огне прутья обвили её, заставляют давно мертвое тело кричать и извиваться, пытаясь понять, что же происходит.
— Не мешкай, — кричит Рик, перебрасывая плетение Торину. Стоит северянину взять то, что с такой легкостью удерживал Рик, как Торин становится бледным, точно первый снег. Его руки дрожат, а на висках выступает испарина. Не так-то он и силен, как привык считать.
Рик, легко выудил кинжал из голенища сапога, наклонился над тварью, чтобы сделать неглубокий надрез, и подцепил кончиком лезвия густую темную жижу, что текла по венам этого существа вместо крови. Тварь кричала так, что мороз по коже. Этот потусторонний нечеловеческий вой, больше всего напоминающий приглушенное сипение, перемежающееся с визгом, точно звенел в воздухе.
Рик быстро отошел от существа, чтобы склониться над картой. Прикрыв глаза, он сноровисто сбросил каплю крови с кончика лезвия, чтобы начать плести заклятие поиска. Капля упала черной кляксой растекшись по поверхности, но стоило заклятию и силе Рика коснуться её, как то, что казалось бесформенным пятном, пришло в движение, преобразовываясь в идеальной по форме шарик.
— Покажи мне, — прошептал Рик, следя за тем, как крошечная капелька приходит в движение, устремляясь к границе его земель в самый центр проклятого леса.
Он уже знал, куда им стоит направиться на поиски тварей, когда на поляне, что-то изменилось. Он лишь услышал приглушенный всхлип со спины, а обернувшись, не поверил своим глазам, видя то, как небрежно падает на землю тело Римана. Эгиль стоял рядом, держа в руке окровавленный нож. Он с такой ненавистью смотрел на Рика, что мужчина лишь спустя долю секунды, смог осознать, что именно сейчас произошло. Эгиль не просто убил одного из них! Он разорвал защитный круг на поляне, где все они были. В тот же самый момент, пораженный произошедшим Торин, на миг ослабил плетение, которое должен был удерживать. А дальше, Рику уже было ни до отца Марсии, как и не до той твари, что вырвалась из их силков. Точно разозленные духи ночных кошмаров, из под тенистых крон деревьев, появлялись все новые и новые вирги. Некогда мужчины, женщины, девочки и девушки. Они смотрели на них своими блеклыми бельмами вместо глаз, их голод он чувствовал на своей коже. Уже в этот момент он знал, что вряд ли кто-то из них переживет эту ночь. Слишком много тварей, старых и невосприимчивых к магии. Слишком мало их. Страха не было. Лишь сожаление о том, что так и не успел. Он, правда, хотел вернуться… к ней.
Она вырвалась. Боль наконец-то прекратилась. Испуганная, голодная, она поспешила к спасительной тени деревьев. Она так ослабла. Так болело её тело после соприкосновения с чем-то горячим. Она убегала. Если больно, то надо бежать! Это правильно! Надо бежать. Бег спасает. И она будет бежать, не обращая внимания на боль, ветки, что хлещут её по лицу, струи дождя, других, что пришли на зов, как и она… Других? Она вдруг остановилась. Почему вдруг её ноги остановились? Она не хочет быть тут! Так почему, вместо того, смотрит в ту сторону, куда направились другие? Смотрит, как высокий мужчина, что стоит один в самом центре поляны, поднимает меч, чтобы встретить опасность лицом к лицу. Он смотрит прямо. Он готов. Она видит. От него не пахнет страхом. Это плохо. Когда страшно надо бежать — это спасает. Если стоять, то умрешь. Но… почему он не убегает? Он должен… Но вместо этого, он взглядом обводит поляну, точно оценивает ситуацию. Когда он смотрит на неё, в её груди вдруг что-то взрывается. Это больно. В этот момент к нему подходят люди, что были с ним. Пища. Все они еда. Но никто из них не бежит. Лишь один, что каким-то чудом, просто растаял в воздухе. И стоило тому человеку исчезнуть, как другие, такие, как она, затопили поляну. Они пришли не смотреть, как она. Они пришли есть.
Она всё ещё пытается уйти отсюда подальше, но почему-то вместо этого бежит вперед, стоит услышать крики боли людей, что остались на поляне. *** — О, великое Солнце! — очередной кошмар, заставил кричать её в голос. Её ощутимо трясло. Мышцы болели, точно она и впрямь несла на себе кого-то, убегая в лесную чащу. Что за бред! Как такое возможно. Ведь ничего страшного не могло произойти с её Риком. Это всего лишь ночной кошмар! Кошмар и ничего больше. Если бы с ним случилось чтото, она бы ощутила это. Но их связь… она всё ещё чувствовала свой дар.
Последняя мысль, которую она помнила, что надо сберечь его. Что бы это ни значило, она так ярко помнила эту мысль.
Откинув одеяло, она поняла, что уснуть уже больше не сможет. А ведь сейчас глубокая ночь. До рассвета ещё далеко. Суми мирно сопел на полу, должно быть, привыкнув, что она постоянно кричит в своих снах, он уже не пытался будить её.
Осторожно поднявшись на дрожащие ноги, она отправилась в ванную. Необходимо было освежиться и прийти в себя.
Привычно заплетя высокую косу, она облачилась в один из своих костюмов мужского кроя, который лишь длинным жакетом создавал иллюзию платья, она спустилась вниз, чтобы занять себя до утра хотя бы делами на кухне. Ей было не по себе. Хотелось выйти на улицу. Хотелось бежать куда-то. Сидеть в комнате, пытаясь уснуть, она не могла. Всё её естество требовало хоть каких-то действий.
Йолинь уже давно освоила искусство уборки дома. Поначалу, это невероятно утомляло и раздражало, но в какой-то период времени, это стало способом успокоиться и отвлечься. Любой труд приносил мир в её душу, забирая на время беспокойство и боль. Точно погружаясь куда-то на самое дно своей души, она отстранялась от реальности вокруг, в то время как её руки продолжали делать нехитрые движения, выскабливая котелки и сковороды.
— Мать моя, — неожиданный оклик со спины, заставил девушку отвлечься на реальность вокруг. Оказывается, горизонт уже окрасило малиново-алое солнце. Только сегодня оно не казалось таким же красивым, как обычно. Скорее зловещим.
— Чушь, — фыркнула она себе под нос.
— Конечно чушь, ты не слишком-то похожа на мою мать, — тем временем сказала Веня, подходя к ней и оценивая масштабы проведенной работы. — Ты заболела? — серьезно поинтересовалась женщина.
— Нет, — покачала головой Йолинь, — просто не могла уснуть.
— Очередной комар? — нахмурилась женщина.
Йолинь скупо кивнула, отложив уже чистый котелок.