Томпсон резко повернулся.
- Клянусь, я хотел как лучше, мисс Кейт! Они бы все равно докопались. И я не думаю, чтобы мистер Джон или...
Он сжал руки.
- Понятно, - сказал Мастерс. - Довольно. Идите.
Как только за ним закрылась дверь, Мастерс повернулся к Кейт с добродушным видом.
- Не хотите ли побиться об заклад, мисс Бохан, что он собирался сказать "мистер Джон или вы"? Нет? Думаю, миссис Томпсон скажет нам, что видела женщину. Он слышал достаточно. И достаточно хитер. Он рассказал нам все только тогда, когда понял, что это не могли быть вы. Поскольку вы разговаривали с Рейнджером наверху лестницы возле его спальни как раз в то самое время, когда некто бежал по направлению к павильону. Томпсон уверен, что вы не настолько глупы, чтобы выдумать эту историю. Так?
Она откинулась назад в своем кресле, сделанном из дуба, в своем сером платье, делавшем ее похожей в темноте на тень, с шарфом из марли, скрывающем ее горло. Ее полная грудь вздымалась и опадала. Бледное лицо было отчетливо различимо на фоне мрачного дуба, горящие карие глаза и брови, изогнутые немного вверх, - и Беннетт внезапно почувствовал нечто вроде древней магии, как бы исходившей от портрета в золоченой раме в столовой, - он вдруг осознал, насколько она походила на Марсию Тейт. Все для него встало на свои места. Он понял, что влюбился не в призрак, он влюбился в Кейт Бохан.
- А почему вы так уверены, - внезапно произнесла она, - что рассказанная мной история - не выдумка? Если Рейнджер сказал вам, что это я пыталась убить Марсию прошлой ночью, он наверняка не подтвердит моих слов, не так ли? Мы не знаем, когда миссис Томпсон увидела кого-то на лужайке, если она и в самом деле кого-то видела. Собака лаяла долго. Некто мог покинуть дом вскоре после того, как я разговаривала с Рейнджером... Я догадываюсь, о чем вы думаете, но это абсурдно! Неужели вы этого не понимаете? Человек, о котором вы думаете, и мухи не обидит.
- Ничего не может быть лучше хорошего друга, - философски заметил Мастерс. - Простите меня, мисс: откуда у вас на шее синяки?
Ее руки взметнулись к шарфику. После некоторой паузы, она произнесла:
- У Луизы была истерика. Она сильно испугалась...
- Понятно. То есть, мисс, из того, что рассказал мне доктор Винн и из некоторых намеков мистера Уилларда, мы можем считать твердо установленным, что она лежала возле двери вашей комнаты с кровавым пятном на запястье... В какое время вы нашли ее?
- Я... Не помню точно... - Она колебалась, глядя на него из-под полуопущенных век, а затем вдруг выпалила, со свойственной ей иногда откровенностью, ей же самой идущей во вред. - Я бы немедленно примчалась к вам, если бы знала, в какое время была убита Марсия. Но я этого не знаю, и мне нет смысла ничего скрывать. Я нашла ее где-то между половиной четвертого и четырьмя часами... Это правда... Вы мне верите?
Мастерс улыбнулся.
- Так, так! Прощу прощения, но, видите ли, я не могу обвинить молодую леди в убийстве, прежде чем хотя бы один раз не увижу ее. Если бы у меня имелись веские доказательства, я бы в ту же минуту вас арестовал. Все дело выглядит странным. Но вот, - он стукнул кулаком одной руки по ладони другой, - в этом странном деле, самом странном, о котором я когда-либо слышал в Олд Бейли, появляются улики против вашего дяди. Я имею в виду вашего дядю Джона. И все становится на свои места! Появляется единственное возможное объяснение невозможной ситуации. Однако новые свидетели дают показания, и все рассыпается как карточный домик. Это не означает, что он не виновен, поскольку отсутствовал до трех часов; это означает, что он может оказаться виновным с той же степенью вероятности, что и все остальные. Может быть, даже в меньшей степени. Особенно, если оставленные следы не имеют к нему отношения, но это снова возвращает нас к невозможной ситуации, и я уже даже не знаю, что может быть хуже этого... Да?
Он принялся расхаживать. В столовую, тяжело дыша, поспешно вошел инспектор Поттер. Он явно собирался что-то сказать, но, увидев, сколько здесь собралось людей, осекся; Мастерс жестом подал ему знак говорить.
- Я не отниму много времени, - сказал Поттер, - прибыл полицейский врач и фургон для перевозки тела... уф... уф... и еще два моих эксперта - снять отпечатки пальцев и сделать фотографии. Я позвонил начальнику полиции в Скотланд-Ярд, вы можете располагать своим временем, как считаете нужным. Что касается всего остального... Ничего хорошего. Догадка не подтвердилась. Эти следы...
Мастерс немного подождал, пока инспектор восстановит дыхание.
- С ними все в порядке? - наконец, спросил он.
- Они не могли образоваться тем способом, о котором нам говорил тот джентльмен, вот что! Прошу прощения, мисс. - Инспектор Поттер снял свою шляпу и промокнул лысину большим платком. - Это невозможно. Парень, который прибыл снять отпечатки пальцев, изучал подобные вещи, и утверждает, что если бы некто попытался наложить новые следы на старые, то снег спрессовался бы особым образом внутри следа, и не был бы совершенно четким. Он сказал еще кое-что; что именно в точности, я не запомнил, но вот что он имел в виду. Они большого размера, они совершенно четкие на фоне окружающего их снега. Абсолютно четкие, за исключением тех мест, где снег налип на подошву. Таким образом, - сказал инспектор, подводя неутешительный итог, - можно утверждать, что никаких махинаций со следами не было. Мистера Бохана можно исключить из списка подозреваемых. Надеюсь, ему от этого станет легче. Он... О Господи, что это?
Беннетт почувствовал движение своих рук, отрывающее его от кресла; его бросило в жар, сердце сильно забилось. Большая столовая, черный силуэт Мастерса, повернувшийся в сторону донесшегося шума. Задрожали стоявшие на столе чашки. Разом сдвинулись портреты в тяжелых рамах, как бы инстинктивно отодвигаясь от того, что было смертью. Мощный звук выстрела был значительно ослаблен деревянными панелями Уайт Прайор. Он был приглушенным, как если бы пистолет, прежде чем нажать на курок, вдавили в подушку...
Наступила тишина; Мастерс продолжал говорить, словно по инерции.
- Теперь он может быть совершенно спокоен, - повторил он очень медленно. - О, Господи!
Кэтрин Бохан закричала. Беннетт попробовал ухватить ее за руку, поскольку она рванулась к двери вслед за Мастерсом, но тяжело дышащий инспектор Поттер оказался у него на пути. Она оказалась даже впереди Мастерса, что-то ей кричавшего, когда они по темным коридорам мчались наверх, туда, откуда донесся звук.
Широкая лестница, покрытая красным ковром, привела их наверх, в темный коридор, свет в который попадал из окна в дальнем его конце. Они увидели здесь маленькую фигуру, серую на фоне окна, которая, немного поколебавшись, протянула руку и осторожным движением толкнула приоткрытую дверь в комнату короля Карла, подобным тому, каким отталкивают случайно оказавшуюся на дороге мертвую змею, - позолоченным шаром на конце трости. Когда дверь открылась, они почувствовали запах дыма. Фигура заглянула внутрь.
- Идиот! - раздался голос Мориса Бохана, тонкий и пронзительный, как стрекот саранчи. Он подался назад и отступил.
Беннетт поймал девушку, потому что она снова рванулась вперед. В проходе появились Уиллард и доктор Винн, они бежали к комнате, за ними следовал Мастерс. Они замерли на несколько мгновений в нескольких шагах от распахнутой двери, после чего вошли.
Она не могла говорить; ее била крупная дрожь, он не знал, как успокоить ее, а она отворачивала лицо и пыталась вырваться.
- Послушайте, - сказал он хриплым голосом. - Послушайте! Смотрите мне в глаза! Клянусь вам! Клянусь, что не обману. Сейчас я войду туда, узнаю, что случилось, вернусь и расскажу вам все без утайки. Обещайте мне, что дождетесь меня здесь. Обещаете?
- Он сделал это, - сказала она, продолжая дрожать. - Он иногда говорил, что собирается это сделать. И вот теперь он исполнил свое обещание.
- Вы останетесь здесь? Отвечайте!
- Да! Да, останусь. Идите - и скорее возвращайтесь. Расскажите мне о том, что там случилось; только бы это было не то, о чем я подумала. Идите же!
Когда он вошел в комнату, то едва не столкнулся с инспектором Поттером. Обогнув его, он заметил краем глаза Мориса Бохана, сидевшего на подоконнике; неподвижный, - свет из окна падал на одну сторону его лица, - кожа его лица казалась сероватой, плечи его были слегка приподняты, одна рука лежала на набалдашнике трости.
Уиллард потянул за кольцо, шторы раздвинулись, в комнату короля Карла проник свет. Стала видна большая фигура в коричневых сапогах, сложившаяся чуть ли не вдвое, и ставшая напоминать манекен, стоило Мастерсу и доктору Винну ее распрямить. Запахло дымом и паленой тканью; рот Джона Бохана открылся, из его пальцев что-то выпало, раздался глухой удар металла о ковер.
Уиллард раздвинул шторы на втором окне. Низкий голос доктора Винна перекрыл производимый шум.
- Он жив. Есть шанс выкарабкаться. Это хорошо, что он не выстрелил в голову, тогда ему уже ничем нельзя было бы помочь. Они всегда думают, что сердце располагается ниже, чем на самом деле. Хм. Все, отойдите, предоставьте его мне... Отойдите же, черт возьми!
- Вы уверены? - запинаясь, произнес Уиллард. - Вы можете...
- Какого черта? Я вам что, пророк? Помолчите. Помогите его поднять. Только не трясите! Что? Карета для перевозки тел? Почему нет? Если она здесь, это прекрасно.
- Идите вниз, Поттер, - сказал Мастерс. - Подгоните карету сюда, и пусть принесут носилки. Скажите им, что это мой приказ. И не важно, что у них там мертвец. Да не стойте же; быстрее!
В комнате имелось четыре окна: два в левой стене, возле двери на лестницу, и два в задней стене, выходившие на лужайку. Тень в виде решетки протянулась через большой стол и кресло, на котором лежал Джон Бохан; между окнами и дверью тянуло сквозняком, со стола слетели бумаги. Одна из них, будто живая, кружась, двигалась по полу в направлении двери. Беннетт, смотревший на тело, застывшее в кресле, механически наступил на нее ногой.
Он вспомнил выражение лица Джона Бохана, и его последние слова, которые он произнес, прежде чем оставить сидевших в столовой. Они должны были понять их. Это витало в воздухе. Но к чему эти слова, "не важно, что именно я попытаюсь доказать; в любом случае я попаду из огня да в полымя; любое мое слово может быть шагом к виселице". К чему подозрительное поведение, поведение, которое способно привести на виселицу любого человека; к чему демонстративный ужас, связанный с Марсией, если он мог доказать невиновность в... Человек с пулей в груди застонал и пошевелился. Беннетт опустил глаза. Его взгляд упал на прижатый его ногой лист бумаги, пробежал по нему. Трудно разбираемый почерк, неряшливые каракули пьяного человека, вытянувшиеся неровной линией.
"Сожалею о доставленных неприятностях. Прошу простить меня, но я должен был так поступить. Хотите знать, почему я убил Канифеста?"
Ошеломленный прочитанным, Беннетт отказывался это понимать. Он мог подумать единственно, что здесь какая-то ошибка. Затем озарение пришло, подобно яркой вспышке света, так что он не смог понять сразу, что, возможно, имеет перед собой ответ на все загадки. Он наклонился и дрогнувшей рукой поднял листок.
"...почему я убил Канифеста? Я не хотел этого делать. Всю свою жизнь я пытался объяснить людям и самому себе, что не хотел делать того, что делал, и как я от этого устал; я не ударил бы его, если бы знал о его больном сердце. Я всего лишь последовал за ним, чтобы поговорить".
Он увидел перед собой Джона Бохана, как тот вел себя, как веселился; его осторожное заявление, что он видел Канифеста рано вечером, и даже его позднее прибытие в Уайт Прайор...
"Но, клянусь, я не убивал Марсию, и не имею к этому никакого отношения, это ужасное заблуждение, что вы пришли к этому заключению. Я не знаю, кто убил ее. Но теперь - какая разница? Когда ее нет, у меня нет причины оставаться. Господь благословит тебя и пребудет с тобой, Кейт. Держись, старушка".
Подпись, "Джон Эшли Бохан", была четкой и ясной.
В комнате стоял резкий запах лекарств. Мастерс светил фонариком, Беннетт услышал звуки ножниц и щелчок замка черного саквояжа доктора Винна. Сквозняк удалил пороховой дым. Беннетт сделал знак Мастерсу, показав ему зажатую в руке бумагу. Тот кивнул. Этот жест предназначался Уилларду, который быстро подошел, бросив быстрый взгляд на Беннетта, и взял фонарик из руки инспектора.
- Воды, - сказал доктор Винн. - Теплой воды. Кто-нибудь, сходите за ней. Где эти чертовы носилки? Не могу же я извлекать пулю здесь. Поддержите немного его голову; одной рукой. Осторожно...