- Мне не хочется…
- Завтракать. – Перебил меня. – Потому что ты себя и так неуютно чувствуешь. Напрягать меня лишний раз не хочешь. Я прав?
- Вполне.
- Черт. Да я умён. Смог угадать мысли самой Вероники Беловой.
- Сарказм – не твоё.
- Жаль. Я расстроился. Теперь, когда мы все выяснили, можно с чистой совестью отнести себя на кухню.
Предатель – желудок, при слове кухня «заговорил». Громко так, протяжно, с потрохами выдавая меня.
Егор посмотрел на меня и ухмыльнулся. Не говоря больше ни слова, взял меня на руки и вынес из комнаты.
*
Когда меня на кухню занесли, то никакого «садовника» я там не увидела. На столе были расставлены многочисленные тарелки с едой, которые пахли так, что у меня желудок начал танцевать мазурку.
Как оказалось, Егор успел позавтракать, пока я спала, а он дверь входную сторожил. Но парень не оставлял меня одну, притащив откуда-то мягкий пуфик, переместил на него мою больную ногу, сел напротив.
- Поговорила вчера с подругой?
- С Катькой? Да.
- Как я понял, она у отца с мачехой жить останется.
Не спрашивал. Был уверен в этой информации.
- С чего ты взял? – Не понимала, откуда он про мачеху узнал.
- Твоя подруга не президент Америки. Один звонок, и вся информация у меня на столе.
- Впечатлена твоими связями, но зачем напрягаться ради таких знаний?
Э-э-э.
Минутку.
А не значит ли это, что он также и про меня буквально всё знает? Детский сад, смерть родителей, переезд к бабушке, Озёрин…Что из этого скудного списка ему известно?
- На случай если бы у меня не получилось удержать тебя, я должен быть спокоен, что тебе есть куда пойти. Как оказалось – нет.
Так и застыла с ложкой возле рта. Разве людям вот так в лоб говорят, что они бомжи временные? А как же чувство такта? О нём все разом забыли?
- Что? – ложку отложила и тарелку с кашей от себя отодвинула.
- Ник, тебе некуда идти. Единственный вариант – это остаться здесь.
- Я смогу что-нибудь придумать.
- Что? Золото в ломбард заложишь? Почку продашь? Какой у тебя вариант?
А про ломбард он откуда знает? Под дверью стоял и подслушивал мой с Катюхой разговор?
- Хватит давить на меня. Сама знаю, что дела мои не из лучших и счастливых, но я и тебя не понимаю. Совершенно не понимаю, почему ты так печешься обо мне?
- И почему? Уверен, что у тебя есть ответ и на этот вопрос.
Конечно есть. Я ведь не совсем умалишенная.
- Когда я сказала свое мнение, ты психанул, и выскочил из комнаты. Второй раз повторять одни и те же слова – не хочется. Тем более когда знаешь реакцию.
- М-м. Значит, до сих пор думаешь, что вся моя поддержка – это способ раздвинуть тебе ноги?
Господи, зачем ты создал настолько прямолинейных людей?
- Не такими словами, но смысл примерно такой. – Ну а что? Сколько можно по кустам прятаться, боясь свое мнение в слух сказать.
- С чего ты взяла, что секс с тобой мне настолько необходим, что ради него я должен вести себя как заботливая наседка? Раздвинуть ноги может любая. И мне точно не придется ради этого что-то делать. Только в определенный момент трусы снять. Так зачем я всё это делаю, Вероника?
Укор, который попал точно в цель. В груди неприятно заныло. Отчего? Оттого, что Морозов может переспать с любой девкой и ему не откажут? Да мне ,должно быть, плевать на это. Пусть спит с кем хочет. Я не телохранитель его ширинки. Только почему от этих мыслей мне так тошно?
- Ты добрый самаритянин?
- Не замечал в себе такого.
Морозов встал, и подошел ко мне убирая пуфик.
- Тогда я пас. Без понятия, зачем ты всё это делаешь.
- Да я, если честно тоже.
Глава 22.
Он меня в комнату занёс, на диван посадил, а сам к плазме во всю стену подошёл. Кажется, тему насчёт помощи бедной Ники он на корню обрубил, но я не могла допустить этого. Мне нужно было знать, почему он мне помогает. Пускай, даже разозлить его придется, я готова и к такому исходу. Пусть. Главное, я получу ответы на свои вопросы. Мне ведь легче станет. Незнание оно душит. Оно злит. Оно всех живностей в животе убивает, которые начинают «рождаться», стоит только Морозову дотронуться до меня, прикоснуться. Так что мне нужно все разузнать до того, как нужно будет уйти на встречу с подругой.
- Егор… Его-о-ор.
- Ник, закончили. Если я когда-нибудь захочу покаяться и рассказать про свои истинные мотивы, если они есть, конечно, ты этого не услышишь. Прекращай забивать голову всякой чушью, а лучше помоги мне фильм выбрать.
А взглядом будто говорил: «Закрой свой рот и сиди молча».
И решительность, которая только-только во мне была, поджав хвост, убежала куда-то под стол. Одну меня оставила, вместе с каким-то чувством непонятным.
Так и стали мы фильм смотреть. Егор рядом сел, руку за мою спину закинул, и кажется, даже внимания не обратил, что я весь просмотр, как на иголках, сижу.
Запах его вдыхаю, а меня уносит от него. Терпкий такой. Морозовский. Сумасводящий.
Я не железная. Я не такая раскованная, как также Катюха, которой ничего не стоит просто посидеть рядом с симпатичным парнем, пообщаться с ним, пофлиртовать. Мне сложно. С Озёриным таких проблем никогда не было. Я Юрца, по сути, всю жизнь знаю. Сидеть рядом с ним было нормой. Ничем не выдающимся. У меня и волнения никогда от этого не было. С Егором по-другому все.
Фильм закончился, и атмосфера интимности улетучилась.
А жаль. Я к ней привыкать стала.
- Ты с подругой встретиться договаривалась? – безразличным тоном спросил Егор, пока телевизор выключал.
- Да. И судя по времени мне уже нужно собираться.
- Нет.
- Не помню, чтобы я разрешения спрашивала.
- Ты сама понимаешь, что встречаться с ней не желательно.
- Не понимаю. Но, кажется, ты мне сейчас все объяснишь.
Сарказм не только Егору не подходит, оказалось я им тоже владеть не умею.
- Обязательно. Мечтаю об этом. – злостно пошутил в ответ. – Твоя подруга испытывает чувство вины. Сейчас, когда вы встретитесь, ей придется придумывать варианты, чтобы помочь тебе. А вариантов нет. Денег на новый съем у вас также нет. Вещи в ломбард? Глупо, ты это знаешь.
Он точно подслушивал.
- Стоять под дверью и слушать чужой разговор – низко.
- Кто-то слишком громко разговаривал. Ник, неужели ты не понимаешь, что я прав?
- Понимаю. Но и остаться здесь не могу.
- Можешь. И останешься. Сейчас я дам тебе телефон, и ты позвонишь девушке и скажешь, что встретиться сегодня Вы не сможете. Договоритесь на завтра, и пусть она придет сюда.
Вот так я и осталась в квартире Морозова в самом центре огромного города. Наверно, следовало бы радоваться такому исходу, но я не могла. Мне было не комфортно, неуютно и напряженно.
Егор уехал по делам, оставив меня одну в своем холостяцком логове. Одну. Совершенно одну. Здесь не было даже доброй тетёньки, которая приготовила нам вкусный завтрак. Я хоть и стеснялась предстать перед ней, но поблагодарить за заботу хотела. Не вышло, к сожалению.
По настоянию хозяина жилых квадратов и человека, который взял на себя ответственность за мое неходячее состояние, я позвонила подруге и попыталась объяснить ей причину, по которой встретиться сегодня у нас не получится.
Катюшка задала миллион вопросов, наполовину из которых не нашлось ответа. Она всерьез подумала, что Егор меня силой удерживает. Смешно. Силой. А как же. Он мне просто все по полочкам разложил, и теперь сама понимаю, всю плачевность ситуации.
Идти – некуда.
Вытягивать подругу из квартиры отца – плохой вариант.
Девушка успокоилась только тогда, когда ей сказала, что завтра жду её здесь, где она собственнолично сможет убедиться, что цепями к батареям меня не приковали. На этом мы и закончили разговор. После него я выдохнула. Легче стало. Все-таки, поступила мудро.
Прошло несколько часов, а Егор все еще не вернулся. Совершенно не знала чем занять себя. Взяв костыли, побродила по квартире, в надежде, хоть так немного убить время.
На одной из стен заметила фотографию Ольги. Детский снимок, где она с улыбкой на лице держит в руках сахарную вату. Красивая, счастливая девочка, которая еще живет в сказке.
Сейчас она другая. Не из-за того, что прошло уже много лет, и девочка просто повзрослела. Нет. У Морозовой глаза изменились. В них теперь только жестокость виднеется, безумство, ярость. Она когда в кафе нас с Егором поймала, так меня прожигала, что до сих пор от воспоминаний, мороз по коже.
Запаниковала, когда еще раз внимательно на фото посмотрела. Что будет, если она придет сюда, когда Егора не будет? Как отреагирует? Кинется драться, из окна меня выбросит?
На руки свои посмотрела, а они дрожат как от холода. Я в этот момент замерзать стала. Простая реакция на нервное состояние. Всегда мерзла, когда переживала. Чтобы убедиться, что Морозова на парах сидит, а не едет к брату в гости, набрала еще раз номер подруги, которая в отличие от меня, институт не прогуливала.
- Всё-таки нужно тебя забрать, да? – говорила она шёпотом, и мне стало стыдно, что из-за своих страхов глупых, могу единственную подругу подставить.
Прикусила губу, и также тихим голосом продолжила:
- Кать, а Олыча рядом?
- С чего ей быть со мной рядом? Ник, ты там и башкой, что ли, стукнулась?
- Просто ответь, она сидит сейчас в аудитории? – потрясла головой в попытке выбить из неё картину, как Морозова врывается в квартиру и за волосы втаскивает меня из нее.
- Нет. Я её сегодня и не видела. Ольга решила устроить всем праздник и не пришла.
Чёрт.
Мне конец.
- Катюш, я тебе потом перезвоню.
Сбросила вызов, и снова нервным взглядом по сторонам огляделась.
Она сюда едет. Я чувствую, что она скоро будет здесь.
Что мне ей сказать? Может уйти пока непоздно?
В углу мини-бар заметила. В фильмах всегда показывают, как герои нервы свои с помощью алкоголя лечат. Не раздумывая, хватаю костыли и двигаю в сторону успокоительного.
Надеюсь, Егор не заметит, что в одной из бутылок одного глотка не хватает. А мне этого глоточка хватит, чтобы дрожь в теле унять и не бояться предстоящего разговора с человеком, который меня всем сердцем ненавидит.
*
Егор.
Устал. Последние дни, окончательно выбили из сил. Проблемы с сестрой не заканчивались, они к чёртовой матери, только увеличивались.
Капризы Ольги, её закидоны – на нервы так действовали, что порой хотелось самому надеть на неё смирительную рубашку и в клетку посадить. Цепями приковать её к решётке и рот заткнуть, чтобы только не слышать очередные крики.
Башкой понимаю, что лечить её надо. Что без специалистов проблема не решится. Чёрт, всё понимаю, но руки не поднимаются родную сестру в психушку запихнуть.
Уверен был, что прошли дни плохие. Радовался, что переросла всё, что навалилось на неё после похорон. Она ж за голову взялась, учебу на первое место поставила, подруг завела, от меня съехать решила. Замуж вон собралась за урода своего, который доверия не вызывает. К черту все мои переживания и сомнения, Ольга счастливая была.
В один момент все изменилось. В один долбаный день. Ника появилась, и у сестры опять крышу снесло.
Девчушка, сама того не понимая, такой погром устроила в семье Морозовых, что я без понятия как все разгребать.
Не понимал, отчего Ольга взъелась так неё. Отчего ненавидит до такой степени. Почему? Что с ней не так? Не понимал, поэтому и решил поближе к себе держать. Чтобы в любой момент успеть защитить, обезопасить. Сейчас догоняю, что идея была никчемной. Только хуже всем сделал. Но уже ничего не изменишь.
Чем дольше я пытался узнать её, тем больше продолжал думать о ней. Запутал ее, запутался сам.
На кой, вообще, черт настоял на том, чтобы она у меня пожила? Мог бы квартиру им с подругой снять. Нет же, отпускать не хотелось. Внутри что-то подсказывало, что под боком быть должна. Рядом.
Никогда в свою квартиру баб не водил. Бесила мысль, что левая телка, будет ходить в моем доме, спать в моей постели. Для этого есть гостиницы, отели, их квартиры, машины, в конце концов. Они против не были, а я и не заморачивался с их желаниями.
А тут оставил Нику одну и уехал. Она там, в моей квартире сидит, а я даже не беспокоюсь об этом. Я, наоборот, умиротворен.
И не оставил бы, если б Ольга не позвонила. Сестре срочно понадобилось встретиться. Так всегда, когда она начинает понимать, что натворила дел. Ей нужно удостовериться, что я все еще продолжаю любить её. У меня и выбора не остается.
Возвращался домой, будто в предвкушение чего-то. Знал, что увижу сейчас ее лицо, скромную улыбку, невинные глаза, и опять превращусь в размазню, который с трудом ширинку на месте удерживает. Она каким-то чертовым образом заставляла жутко хотеть её. Нет. Ника ничего не делала для этого, ее присутствия было достаточно.
Хотелось всего и сразу. Перекинуть через плечо, бросить на кровать, и намотать волосы на кулак. Хотелось услышать, как она кричит. Подомной, из-за меня. Не от боли, это я, кстати, уже слышал. Кричит от наслаждения. Прося, чтобы не останавливался.
Черт.
Открыл дверь и сразу понял что, что-то не так. Громкая музыка, Никин голос, который подпевает в такт известной песни.
Зашел в комнату и охренел.
Девушка сидела на диване, а рядом с ней стояла бутылка с коньяком. Причём наполовину пустая. Меня она заметила не сразу, а когда увидела, то сразу же перекинула взгляд в сторону входной двери, словно ожидала увидеть кого-то ещё.
Нет, кроха, мы здесь одни.
Подошёл ближе и забрал из рук стакан с янтарной жидкостью. Нет, я не был против, чтобы девушки выпивали, каждому нужно сбрасывать напряжение, но видя пьяную Веронику, понимал, что ей уже достаточно.
- Празднуешь новоселье? – сказал, садясь рядом с ней.
- Егор… Егор вернулся. – и неожиданно уткнулась носом в мою шею.
Только сейчас обратил внимание, что она сидит в одной моей футболке.
- Отличный вид. – Пальцем дотронулся до белой ткани.
- Это теперь моя футболка. – Тыча пальцем мне в нос, проговорила она, пытаясь подняться с места.
Схватил ее за руку, усаживая на место. Не получилось, приземлилась на мои колени, и весело захихикала.
- А где она? – тихим голосом спросила, и по-детски надула губы.
Захотелось послать всё к черту и поцеловать. Наплевать, что она сейчас ничего не соображает. Забыть об этом, и сделать так, как самому хочется. В целях безопасности, пересадил её обратно на диван, а сам встал, продолжая смотреть на нее сверху вниз.
- Кто?
- Ольга. Где сестра твоя, которая собралась выкинуть меня отсюда.
Не понимал, о чем она говорит. И когда она вообще успела пообщаться с сестрой, если я все время был рядом с ней?
- Хочешь поговорить о моей сестре?
- Не-е-ет.
На одной ноге попыталась встать с места. Приличный градус в ее теле дал о себе знать, от чего она пошатнулась. Подхватил в тот момент, когда Ника начала падать назад.
- Осторожнее, – рыкнул прямо в губы.
- Зачем? У меня ведь ты есть. Защитишь, поможешь. Да? Егор, я вот, знаешь, о чём подумала…
- Боюсь даже представить.
Мысленно приготовился услышать очередной бред.
- Ты такой хороший. – Рукой начала гладить мое лицо. – Красивый. Добрый. Нельзя таким быть.
- Отчего же?
- Я не смогу. Не выдержу. Возьму и влюблюсь, а в тебя опасно влюбляться.
Чего я не ожидал в тот момент, так это что Вероника сама кинется целовать меня.
Не оттолкнул. Нет. Я разрешил ей это сделать. А сам подошел ближе, и завел руку за спину. Ближе. Она должна быть еще ближе ко мне.
Вероника красивая. Понял это сразу, как только увидел ее в первый раз. У нее красивое тело. Тонкая талия. Упругая задница, по которой так и хотелось хлопнуть ладонью.
От поцелуя она застонала, и черт, это был самый приятный звук, который я только слышал за всю жизнь.
Приготовился, что она сейчас отстранится, но этого не произошло. Девушка только с силой прикусила мне нижнюю губу, возвращая в реальность. А реальность эта, как, оказалось, была жесткой.