***
— Как ты? — спрашивает Оксана, сразу отвечая на вызов.
— В порядке, работаю. Ты что-то хотела? Я в запарке, проспала!
— Хотела узнать, не общалась ли ты вчера с Президентом? — она давится смехом, выделяя голосом его ник, и мне почему-то неприятно слышать подобные подколки. Не хочется, чтобы она его высмеивала. На миг жалею, что вообще рассказала подруге о своем тайном знакомом, но тут взгляд падает на визитку с логотипом фирмы, и я одергиваю себя. Главная моя цель — это сохранить бизнес, остальное — вторично.
— Совсем немного. Но ничего не узнала, кроме того, что он курит.
— Это нам не поможет, увы, закон не запрещает адвокатам иметь вредные привычки. Будь очень-очень осторожна, Лидия. Я тут навела справки, ему очень симпатизирует одна из судей в арбитраже, и знаешь что он? Ничего! Хотя они даже встречались до того, как она получила должность. Соблюдает субординацию, хладнокровный гад.
— У меня такое чувство, что у вас какие-то личные счеты. Оксан… ты же с ним не спала? — делаю паузу.
— Нет, конечно! С ума сошла? Ничего такого не было, просто когда учишься с человеком вместе, видишь изо дня в день, невольно складывается впечатление. И я переживаю за тебя. Как бы сильно ему ни нравилось болтать с тобой вечерами, в суде он будет защищать Влада, ты не должна обманываться. Они теперь на одной стороне — по крайней мере, до окончания производства. А потом… потом, если он победит, ты все еще захочешь слышать его голос?
***
Вечером я навещаю родителей, мы долго обсуждаем ситуацию, моего бывшего мужа и возможные пути спасения. Папа ругается, злится, угрожает, что поговорит с ним.
— Пап, это бесполезно, не вздумай даже портить себе нервы. Общение только через юристов, — я собираю на затылке волосы, завязываю резинкой и начинаю накрывать на стол.
— А ведь я когда-то помог ему! Протолкнул на работе, — ходит он кругами от плиты к холодильнику. — Знал бы раньше…
— Пап, что теперь об этом думать? Если бы я могла хотя бы допустить мысль… его бы никогда не было в наших жизнях! Но так случилось, и теперь он хочет мой бизнес. И самое ужасное, что имеет право на половину! Прекрасно понимает, что выкупить его часть я не смогу. Угадай, во сколько оценили магазин? И Влад либо будет давить, чтобы стать единственным владельцем, либо… продаст его или развалит. Мне назло.
Мама горестно вздыхает.
— Он меня ненавидит, — подвожу черту я. — И будет использовать любую возможность насолить.
— Видела его недавно на вечеринке, он уже седеет, — вставляет пару слов Жанна, стараясь поддержать. Она далека от бизнеса и всех этих денежных проблем, но всегда принимает мою сторону. — Видимо, не суперлегкая и счастливая жизнь.
— Он с двадцати пяти лет седеет, так что это ни о чем не говорит.
— А сколько ему, кстати?
— Если мне двадцать шесть… плюс двенадцать — тридцать восемь. Он не старый.
— Был с какой-то молоденькой девицей. Лет двадцать на вид, — тянет она, оценивая мою реакцию. — Извини, но ты должна знать.
Отмахиваюсь, потому что давно не ревную его.
— Видимо, у него есть какой-то возрастной предел: едва женщине исполняется двадцать пять, он в спешке ищет двадцатилетнюю, — мы все улыбаемся.
— Это сто процентов какое-то психическое отклонение. В детстве его били или что-то в этом роде.
— А Оксана что говорит? — меняет тему разговора отец.
— Терпеть не может его адвоката, считает опасным типом, — усмехаюсь.
Жанна спрашивает фамилию и гуглит, показывает мне экран гаджета:
— Этот? — дождавшись моего кивка, продолжает: — Высокомерный пижон, сразу видно. У вас получается противостояние полов: мужчины против женщин.
— Получается, что так. Два матерых мужика отжимают бизнес, созданный от начала до конца «тупой курицей», цитируя Влада. Сидят, обсуждают, идеями делятся, — и хотя я понимаю, что Осадчий просто выполняет свою работу и на его месте мог быть любой другой юрист, обиду побороть практически невозможно.
На телефон падает сразу несколько сообщений от Оксаны, которая как почувствовала, что о ней речь. Я поспешно расставляю тарелки и беру телефон в руки:
«Смотри, пока мы плачем и нервничаем, твой Президент хорошо проводит время», — и добавляет несколько фотографий, где Андрей с невысокой стройной блондинкой присутствует на какой-то пышной вечеринке. Девушка в черном облегающем платье на огромных шпильках едва достает ему до плеча, они не смотрятся вместе. Но он зачем-то обнимает ее за талию, пока внимательно пялится в телефон.
Скучно тебе, мой Президент?
У Оксаны, видимо, кругом свои люди, потому что она не перестает засыпать меня фотографиями Осадчего и через десять, и через тридцать минут. Еду домой и получаю все новые и новые сообщения, которые игнорировать не хватает выдержки. Ей не нравится моя симпатия к вражескому юристу, она пытается разозлить меня.
И у нее получается! Вот только злость будит совсем другое, странное и неуместное чувство, на которое пока не имею права.
Глава 5
Андрей
В теле взрослого человека более семидесяти километров нервов, у адвоката с десятилетним стажем смотана примерно половина.
Влад звонит снова. Время, на минуточку, — половина восьмого, день недели — воскресенье. Я на приеме своего доверителя, с которым третий месяц плотно работаем над крупным делом. Сегодня нужно решить пару важных вопросов с его партнерами в неформальной обстановке, чем я и пытаюсь заниматься, обнимая котеночка Юлию, при которой можно спокойно обсуждать любые дела. Тут без вариантов, хоть паяльником пытай после — она ничего не вспомнит.
— Да, Владислав Сергеевич? Я вас внимательно слушаю, — все же принимаю вызов, мысленно посылая Базарову тысячу лестных эпитетов, надеюсь, его там на Бали цапнет за зад редкая морская черепаха.
— Андрей, можешь просто Влад, я уже говорил тебе.
— Все же мне привычнее по имени-отчеству. Что-то стряслось?
За последние три, блть, часа.
— Мы в прошлый раз не обсудили, что заседание уже завтра.
— Я помню, в девять утра. К нему все полностью готово, — мне кажется, что он пьян.
— Вы уверены, что готово?
— Абсолютно, — обычно столь короткий ответ успокаивает клиента и тот спокойно отправляется баиньки, но Влад звонит в третий раз за день. Неплохо разбираясь в людях, я уже догадался, что у него к своей бывшей женушке особенное отношение. Он не может допустить, чтобы она жила спокойно и счастливо, и дело не в бизнесе вовсе. Что-то между ними другое, существует даже вероятность, что он вот так неумело пытается привлечь к себе внимание и… помириться? Нужно будет осторожно прощупать этот момент. — Ложитесь спать, пожалуйста. Встречаемся в половине девятого у здания суда, адрес я вам прислал в пятницу.
В рабочее время.
— Я тут подумал, а могу я претендовать на что-то еще? Кроме половины ОООшки?
Делает выжидательную паузу, а после продолжает:
— Посмотрим еще раз документы?
— Хорошо, посмотрим. Все успеем, впереди только предварительное заседание, не стоит так нервничать. Доброй ночи, Владислав Сергеевич.
— И вам доброй.
Как раз подходит мой доверитель, которого, собственно, и банкротим, и мы углубляемся в серьезный разговор, результат которого мне действительно интересен. Котеночек висит на плече, рассматривая наряды других женщин и терпеливо позволяя взрослым скучным людям вести свои нудные беседы.
— Потерпишь еще полчасика? — шепчу ей на ухо. — Тридцать крошечных минуток? — получается щекотно, и она смеется. Меня ждет неплохая ночь, но сначала важное.
— Андрей, на два слова! — Прошу девушку поискать шампанское и отхожу в сторону.
Через сорок минут запланированные дела выполнены, мы с Котенком ожидаем такси на улице, как вдруг снова вибрирует мой сотовый. К счастью, это не Влад, номер записан цифрами, но я его помню наизусть, поэтому узнаю мгновенно. Звонок идет через вторую сим-карту, которую я использую исключительно для анонимного общения.
— Одну минуту, — прошу прощения у спутницы и принимаю вызов.
— Привет, мой Президент, — обволакивает знакомый голос. Губы сами по себе расползаются в улыбке.
— Ты раньше обычного, — отвечаю, мельком взглянув на часы. — Есть повод?
— Возможно. Может быть… встретимся?
— Когда? — решаю не тратить время на удивление и вопросы, которых вертится на языке три сотни. Не хватало еще спугнуть.
— Через два часа, я скину адрес.
Смотрю на Котеночка.
— Сегодня? — уточняю, поздно понимая, что ответ очевиден. Сказывается усталость.
— Ты не сможешь? Как обидно! — сокрушается она.
Подъезжает такси, с тяжелым вздохом я усаживаю в машину девушку и прошу отвезти ее домой.
— Срочные дела, прости, — клюю в щеку на прощание. Она грустнеет, крепко меня обнимает, а я утыкаюсь в ее шею. Запах кожи и духов оставляет практически равнодушным, хотя это мой фетиш. Совершенно особенная часть женского тела, к которой так и тянет прильнуть губами, попробовать на вкус, втянуть в себя кожу. Это происходит инстинктивно, поцелуй в шею — как невидимое клеймо, означающее, что эта девушка — принадлежит мне. Сейчас же я просто пожимаю плечами.
— Ты позвонишь? — волнуется она.
— Конечно.
Хлопаю дверью и смотрю вслед белой машине.
— Кажется, я только что лишила тебя свидания? — все тот же голос в трубке мгновенно прогоняет сожаление.
— Назначив новое. Ты ведь не собираешься играть со мной, Яблочки? — не получается скрыть нотки раздражения. Насыщенные работой выходные бьют по нервам, за последние двадцать дней у меня был всего один выходной, который я тупо проспал. Чувствую себя разбитым. Быстрый привычный секс и сон подошли бы мне идеально, но я стою на холоде и жду ответа очаровавшей меня незнакомки.
— Нет, — отвечает мягко. — Разве что самую капельку. Для меня это необычный опыт, ты сможешь пообещать, что все пройдет так, как мне хочется?
— И как же тебе хочется?
— Снова вопросом на вопрос. Хм, я начинаю догадываться, чем ты зарабатываешь на жизнь.
— Ладно, обсудим на месте. Адрес?
Она выбрала гостиницу в районе, о существовании которого я даже и не подозревал, хотя во времена юности по е*еням побегал. Возможно, девушка известная, не хочет светиться. Замужняя. Не нравится мне этот факт, даже с учетом того, что брак, по ее словам, — фиктивный.
Вляпываюсь, задницей чувствую, что зря это делаю.
Но еду. Понятия не имею, что в ней так зацепило. Острый язычок и мягкий тон, смех над любой шуткой и высокая самооценка. Острота, ум и женственность — гремучий коктейль. Будоражит мысль о том, как это — трахать ее. Над левой грудью, где сердце, у нее выбита небольшая татуировка. Печатным шрифтом «no sex». Вероятно, это было больно. И мучает вопрос, почему «no»?
Я давно не экспериментировал в постели, Яблочки знают об этом. После смерти жены меня, можно сказать, понесло в сторону экспериментов и занесло так, что едва отмылся. Резкий взлет по карьерной лестнице — несколько громких удачнейших дел, огромные по тому времени для простого пацана деньги. Клубы, женщины, самый разный секс, разумеется, в рамках УК РФ и гетеро ориентации, но… В какой-то момент я поймал себя на том, что обычный трах с бабой на кровати меня перестал заводить.
Человеческий мозг функционирует таким образом, что нам вечно мало. И если хапать все больше и больше, без понимания происходящего, то велика вероятность лопнуть. Когда извращенный секс начинает восприниматься как рутинный, появляется опасение, что будет, если… и его станет недостаточно?
Я сел тогда и подумал, куда двигаюсь и что меня ждет с такими аппетитами. Полгода провел в полной завязке. Это было сложно, запретной дозы хотелось адски, но не позволял себе даже порно.
Сегодня я впервые решаюсь на нечто особенное и пикантное. Опасно? Еще как. Но я хочу рискнуть ради этой женщины.
Глава 6
Лидия
Сказать, что меня трясет — это не сказать ничего. Лишь бы голос не дрожал, а руки — ладно, пошучу, что холодно.
Я так не нервничала в ночь своего первого раза. Да что там, даже когда вела переговоры со «Стилем»! Что я делаю? Сумасшедшая!
Он заодно с моим мужем! Возможно, он даже догадался, кто прячется за смешным псевдонимом «Яблочки Зайчоны». Что если он опасен? И что будет потом, когда моя тайна раскроется?
Но увидев на фотографиях его с другой женщиной, я поняла, что готова на что угодно, лишь бы он не уехал с ней. А потом вдруг меня осенило! И я поняла, как могу использовать свое преимущество.
В номере темно. Я укутала лампу полотенцем, чтобы свет стал приглушенным, мои глаза давно привыкли, но Осадчий первое время будет дезориентирован. Три часа назад я позвонила подруге-парикмахеру, и она в спешке перекрасила мне волосы в огненно-рыжий. Кроме того, я смыла макияж, оголив свои веснушки, которые скрываю толстым слоем профессионального тонального крема. Много лет я ужасно стеснялась своей кожи, прятала пигментацию за пудрой и одеждой с длинным рукавом. На фотографиях Осадчий видел пепельную блондинку с идеальной кожей, ему в голову не придет, кто перед ним.
В назначенное время раздается стук в дверь. Я делаю глоток воды и отставляю стакан на подоконник.
Не дождавшись ответа, он толкает дверь и замирает на пороге.
— Я здесь, не включай свет, — отзываюсь.
— Как скажешь, — слышать его голос вживую непривычно. По коже мгновенно пробегает холодок, волоски поднимаются дыбом везде. В зоне бикини я оставила широкую полоску, хотя раньше всегда убирала начисто. Я везде рыжая и там тоже. Пусть он знает.
Он закрывает за собой дверь и стоит на пороге, смотрит на меня. В тусклом свете различает лишь силуэт, от которого не отводит взгляда. Обстановка ему не интересна, Осадчий здесь исключительно ради меня. Наверное, тоже нервничает. Вдруг я крокодил какой? Или вообще мужского пола.
Все так же в костюме, верен стилю. Наверное, он и в спортзале приседает, зажав между зубами галстук.
— Не опоздал? — спрашивает, хотя прекрасно знает, что нет.
— Я специально приехала пораньше.
Он делает несколько шагов по направлению ко мне, а я иду к нему. Мы останавливаемся на середине комнаты в полуметре друг от друга. Он продолжает жадно изучать мою фигуру, сегодня я в шелковой комбинации в пол. И с черной кружевной маской на лице, прикрывающей всю верхнюю часть.
— Ты потрясающе выглядишь, Яблочки, — говорит он тихо, а меня бросает в жар. Восхищенный тон и прямой взгляд — лучше любой прелюдии. Я убеждаюсь в правильности своего сумбурного решения. Я хочу этого мужчину. Буду всю жизнь жалеть, если откажу себе в этом желании.
— Все же мне удалось тебя потрясти, мой искушенный Президент, — я делаю шаг вперед и кладу ладони на его грудь. Вот так просто. Взяла и прикоснулась.
Он неспешно тянется и обнимает меня за талию. Длинные пальцы смыкаются на моей спине, а между двумя большими — можно поместить ладонь, Осадчему не хватает совсем немного, чтобы взять меня в кольцо. Он действительно высокий и большой мужчина, вблизи ощущение его физического превосходства усиливается. Адвокат выше меня на голову, аккуратно подстриженная короткая борода добавляет ему возраста и солидности, серые глаза смотрят внимательно.
Кроме того, я отмечаю, что черты его лица немного заострились, он и правда выглядит уставшим, если сравнивать с той фотографией, которую прислал мне. Почему-то хочется по-женски укутать его заботой и вниманием, подарить отдых и покой.
— Ты можешь снять маску, я никому не скажу, — произносит он совсем рядом. Честно, открыто. Адвокатская тайна и бла-бла, я в курсе о твоем кодексе, жаль, мы в разных командах. Отрицательно качаю головой. Он пропускает мои волосы сквозь пальцы. — Так и знал, что ты рыженькая, — с легкой улыбкой.
— Мой муж утверждает, что рыжих ведьм надо жечь на костре.
Упоминание «мужа» ему не нравится, это мельком отражается на лице, но он берет себя в руки и игнорирует.