— Инквизиция лет двести как вне закона, — слова звучат так, будто он меня защищает. Я привстаю на цыпочки и прижимаюсь щекой к его груди. Он обнимает меня крепче, не торопит, ждет правила, по которым будем играть.
Прижиматься к нему приятно, вот только…
— От тебя пахнет другой женщиной, — я отстраняюсь и делаю шаг назад. — Женскими духами.
— Правда? Я только-только с вечеринки, не успел заскочить домой и переодеться.
— Я понимаю. И все же, мой Президент, разве это вежливо? Представь, если бы от меня пахло другим мужчиной?
— Ты не против, если я приму душ?
— Конечно.
— Пообещай, что не убежишь?
Я хотела устроить побег и сделала бы это, несмотря на клятвенное обещание подождать пять минут, но меньше чем через двенадцать часов нас ждет предварительное заседание, на котором я собираюсь присутствовать, и обманывать его станет невозможно. Пока в комнате одна — снова мечусь и нервничаю, заламываю локти, прикусываю внутреннюю сторону щеки. Если он задержится еще хотя бы немного, то мои поцелуи будут со вкусом металла!
Он выходит в белом гостиничном халате.
— Фух, — комично выдыхает, увидев меня, сидящей на кровати. — На месте.
— Дороговато было бы платить за номер только для того, чтобы ты помылся. Ляг, пожалуйста, сюда, — я показываю куда именно.
Он секунду мешкает, затем подходит вплотную.
— Уверена? Вот так? Может, сначала поговорим? Выпьем?
— Ты не наболтался со мной за эти месяцы?
— Предложение было исключительно из вежливости, — одним движением он скидывает халат, оказавшись под ним абсолютно голым, забирается на огромную постель и садится, оперевшись на изголовье. Без грамма стеснения смотрит в мои глаза.
— У тебя шикарные манеры, мой Президент, — улыбаюсь я, когда он кладет на тумбочку ленту презервативов. Называть его «Президентом» в телефонном разговоре было забавно, в этом чате такие ники, что один другого хлеще. Есть и Цезари, и Зевсы, а также Тигры со Львами. Но сейчас мне хочется смеяться.
— У тебя были какие-то пожелания, кажется? Твой затяжной взгляд практически осязаемый, Яблочки. Это вместо минета, я так понимаю? А знаешь, работает.
Я улыбаюсь шире, понимая, что действительно жадно рассматриваю его ниже пояса. Эрекция впечатляющая, мне нравится то, что я вижу. Сердце ускоряет ход, тепло лавиной разливается по телу, концентрируясь внизу живота. Я хочу его вопреки всему. Именно такого — заскучавшего вдовца, втайне от всех коротающего ночи в чатике, достаточно смелого, чтобы прислать незнакомке личное фото.
— Ты позволишь мне быть сверху? — я встаю на четвереньки и по-кошачьи подбираюсь к нему поближе. Пару раз целую плоский живот, веду языком вдоль широкой дорожки волос к пупку, затем перекидываю ногу и победно устраиваюсь сверху.
Он тут же садится и тянется ко мне, обхватывает мои ягодицы через шелковую ткань, гладит, прижимается губами к ключицам. Меня захлестывает нашими эмоциями, я не в состоянии удержать громкого стона, почувствовав на коже его губы, его жаркое дыхание, горячий влажный язык. Неосознанно совершаю движение бедрами, и он вжимает меня в свой пах, задержав на секунду дыхание, а затем шумно выдохнув. Он снова кидается на меня с поцелуями, заведенный одной перспективой предстоящего.
— Ш-ш-ш, не спеши, — умоляю, когда поцелуи ускоряются, он жадно ласкает ртом мои плечи, ладонями водит по спине.
— Маска, убери ее, — широкие ладони вновь на бедрах, он показывает, как надо двигаться, я послушно повторяю, отмечая, что ситуация выходит из-под контроля. Он привык вести, у него это получается естественно, он даже не задумывается. Я надеялась, у нас будет степенно. Откуда эта страсть? Первая встреча, он даже не видел моего лица! Стягивает тонкую лямочку, которую я тут же возвращаю на место. Он не спорит, но тут же повторяет жест с другой. — Сними маску. Сними сама, — его губы на моей шее, мягкие, но напористые поцелуи. Он следит, чтобы не осталось следов, он нетерпелив, но аккуратен. Хочет сильнее, но сдерживает себя.
— Справишься в темноте? — беру презервативы и протягиваю ему.
— Конечно, — отвечает незамедлительно.
Я осторожно слезаю с его колен и тянусь к светильнику. На мгновение оборачиваюсь, чтобы запомнить его лицо. Блестящие глаза, ожидающую позицию. Улыбаюсь, снова тянусь к заветному выключателю, но потом меня что-то останавливает.
Страшно остаться с ним наедине в темноте. Не только с ним, с любым другим мужчиной. Если я попрошу остановиться, а он этого не сделает? А такая мелочь, как свет, здоровски придает смелости.
— Я не могу, — мой голос звучит испуганно. Я теряюсь, возбуждение начинает угасать, паникую.
— Мне нравится и так, — слышу позади себя. — Иди сюда, — его руки осторожно касаются моей спины, он тянет меня к себе, возвращает на прежнее место. — Я не против, что у тебя будет иллюзия контроля. В первый раз.
— Иллюзия, — улыбаюсь я. — Умеешь ты подбодрить.
— Я из-за тебя отменил все планы на сегодня.
— И пожалел?
— И понял, что не ошибся, как только тебя увидел.
Он ловко надевает презерватив, а я поспешно задираю длиннющее платье, никак не решаясь избавиться от него окончательно. Через пару секунд оно оказывается смятым на моей талии, когда Осадчий обхватывает ладонью грудь и впивается губами в шею, глухо стонет от наслаждения.
— Смелее, — шепчет. — Иди ко мне, смелее, Яблочки.
Я приподнимаюсь и рукой направляю его в себя, а потом плавно опускаюсь до упора, закрывая глаза и откидывая голову от наслаждения. Забытые ощущения. Потрясающая наполненность на границе с легкой болью с непривычки. С одной стороны, нестерпимо, до дрожи хочется, чтобы он перевернул меня и взял сам. Но я и так сделала сегодня многое — решилась на секс впервые после того, что совершил мой бывший. И оказывается, как же приятно заниматься этим снова! Тем более с одним из лучших представителей мужского пола, что я видела. Вновь установив зрительный контакт, я медленно поднимаюсь, чтобы снова опуститься, движения становятся плавными, возбуждение нарастает. Мы оба молчим, в комнате тихо, лишь наши тихие стоны, шумное дыхание и характерные шлепки, возбуждающие еще больше.
Он крепко держит меня, гладит, ласкает. Темп нарастает, движения превращаются в гонку, возбуждение превращается в тяжесть, оно стремительно нарастает и тяготит, жаждет разрядки. Я двигаюсь все быстрее, одной рукой сжимая свою грудь, пальцы другой прижимаю к клитору.
— Можно я? — слышу его голос, и мужские пальцы заменяют мои там, внизу. Он обхватывает губами сосок, жадно втягивает в себя, продолжая ласкать меня то нежно, то сильнее, пытаясь понять, как именно. В какой-то момент у него получается угадать, я хватаюсь за его руку, подсказывая.
А дальше… каких-то несколько секунд, и я чувствую бешеную пульсацию и разрядку. Удовольствие, зародившееся в единственной точке под его пальцами, выстреливает по всему телу, разливаясь покалывающим теплом, перебрасывая через грань. Оно долгое. И необходимое, заставляющее продолжать двигаться в безумном темпе. Оно… другое. С другим мужчиной, новым, который нравится. И запах его нравится, и стоны. И вкус кожи на языке. И то, как прижимает к себе, как слизывает капельки пота с шеи, как ведет напряженными пальцами по спине. Как будто я его женщина, и он со мной не в гостиничном номере, а по любви.
Вымотавшаяся и сраженная, я обнимаю его и расслабляюсь. Маска съезжает набок и падает на кровать, но я отмечаю этот факт где-то на границе сознания. Андрей обхватывает меня крепче и двигается сам в этой же не очень удачной позиции. Я чувствую напряжение его тела, и нежно глажу по лопаткам. А потом, расслабившись, но продолжая меня обнимать, он заваливается на кровать и часто дышит.
— О да, — шепчет он.
Мне не хочется шевелиться. Лишь натянуть одеяло по подбородок и зажмуриться, прижаться к его груди. Будто нас завтра не ждет чудовищно-несправедливый суд, за который сухой адвокат получит щедрый гонорар. Довериться ему сейчас, открывшись, кто я?
Если он проиграет, возможно, у нас будет будущее. Захочет ли он этого? Стою ли я пятна на карьере? Неприятно об этом думать.
— Ты чудо, Яблочки. Но говорю в первый и последний раз — твоя маска упала, я лежу еще минуту, а потом открываю глаза и иду мыться, а после — курить. Я хочу увидеть твое лицо, но решать тебе.
Я округляю глаза, понимая, что он прав. Мешкаю мгновение, затем, прячась за одеяло, поднимаюсь и спешу в ванную, где быстро привожу себя в порядок. Там же сложены мои вещи, которые поспешно надеваю.
Когда я выхожу, в номере кромешная темнота, он даже шторы задернул, лишая нас скудного уличного освещения. Сидит на кровати, я едва различаю силуэт, посветив себе под ноги телефоном. Смотрит в мою сторону.
— Все же уходишь? — спрашивает. — Я бы проводил тебя домой или хотя бы до такси.
— Я знаю, что ты джентльмен. До скорой встречи, мой Президент.
— Скорой? — переспрашивает с улыбкой.
— Еще какой.
Поспешно покидаю номер и тороплюсь к лифту. По пути через приложение заказываю такси, которое приезжает в течение минуты. Осадчий мог бы посмотреть камеры в отеле и увидеть меня, но он этого не сделает. Я в этом практически уверена. Что бы там ни думала Оксана, играет он, может, и жестко, но честно.
Глава 7
Недолго думая, я зачесала волосы в пучок и обвязала голову палантином, подсмотрев один из оригинальных способов на ютубе. Вышло странно, но интересно, да и рисковать не хотелось.
— Это что у нас за Жади? — вскидывает брови Оксана, встретившая меня на парковке у здания районного суда. — Привет, дорогая! Шикарно выглядишь, но что-то новенькое. Это сейчас так носят?
— Я покрасила волосы, — поздно понимаю, что вряд ли мои слова что-то объясняют.
— Неудачно? — сочувствует подруга. Порыв ветра треплет полы пальто, я ежусь и топчусь на месте. Пробрасывает снежок, его частицы оседают на ресницах. Пора облачаться в пуховик, осень в этом году и так затянулась.
— Удачно, мне нравится. Но я не хочу, чтобы Осадчий узнал меня, если вдруг увидит, — достаю из машины бумажный стаканчик с кофе и протягиваю Оксане, делаю большой глоток из своего. — Латте, как ты любишь.
— Спасибо, — салютует она. — Но почему мне кажется, что ты подлизываешься?
— Я переспала с ним прошлой ночью, — признаюсь полушепотом. — У меня есть круассаны, хочешь?
— Что? Боже, зачем?!
— Что зачем? Булочки? С шоколадом, вкусно.
— Как это случилось? — она пораженно качает головой, поднимает воротник, чтобы сберечь шею.
— Здесь холодно, потом расскажу подробнее. Наверное. Вот бумага, копии я тоже сделала, все как договаривались, — протягиваю ей документы, ради которых приехала. Пока добиралась домой на такси, приняла решение пропустить предварительное заседание.
Оксана пробегает глазами лист А4, запакованный в мультифору, кивает и убирает в свою черную папку.
— У тебя не получится скрывать от него правду вечно. Не понимаю, зачем ты продолжаешь общаться с ним?
— Вечно может и не получится, но, возможно, еще одно свидание у меня будет.
Оно мне необходимо.
Не успевает Оксана выразить протест, как мы слышим шаги и синхронно поворачиваемся в сторону. Перед нами Влад собственной персоной. Теплая дубленка расстегнута, волосы припорошены снежком.
— Привет, девушки, — окидывает меня взглядом с головы до ног, заставляя почувствовать себя еще более неуютно, чем легко одетой на морозе. — В этот раз ты все же приехала?
— Здравствуй, Влад. Я не пойду на заседание, — мой голос сам по себе звучит устало, я не старалась для этого.
Оксана ограничивается коротким официальным кивком.
— Почему не пойдешь? Стыдно оспаривать мои права?
— Самое главное, чтобы тебе не было стыдно. Ни за что на свете, — отвечаю спокойным ровным голосом и выдерживаю его долгий взгляд. Он снова пытается подавить меня, и я солгу, если скажу, что не сжимаюсь внутри. Но при этом чувствую себя сильнее, чем неделю назад. Прошлая ночь выдалась бессонной и насыщенной, но я полна энергии, будто все еще на адреналине. Это была чудесная ночь, и наутро я не чувствовала себя использованной, хотя, признаюсь, опасалась этого. Когда встречаешься с малознакомым мужчиной в гостиничном номере — морально готовишься ко всему.
Лучшая ночь за последние несколько лет. Да-да, я имею в виду в том числе последние годы брака, который поначалу казался мне счастливым. Он и был таким, на старте отношений все из кожи вон лезут, притворяясь лучше, чем есть на самом деле. Я старалась, да и Влад вкалывал не меньше. А потом правда убила наши отношения, многие месяцы их поддерживал только штамп в паспорте, от которого мы вскоре тоже избавились. Я подала на развод, а Влад так и не смог простить мне этого. К слову, его мать меня тоже ненавидит.
— Идем, Владислав, — говорит Оксана, понимая, что обстановка накаляется. Потом переводит глаза на меня: — Заседание не займет много времени, ты подождешь или увидимся в твоем офисе?
— Я опаздываю, поэтому созвонимся, — киваю подруге и сажусь в «Солярис».
Поначалу честно пытаюсь отвечать на рабочие письма, но снова и снова возвращаюсь к приятным мыслям. Двенадцать часов еще не прошло, я приняла душ, но по-прежнему трудно абстрагироваться от случившегося. Впечатления слишком сильные, они полностью завладели мною.
За время знакомства мы так много говорили с Андреем на всякие общие и пустяковые темы: спорили, соглашались, подкалывали друг друга, — что при встрече практически не возникло стеснения или конфузов. Он тоже отдавал предпочтение безопасному сексу, любил заниматься этим со вкусом и был не против плавного развития событий.
Кроме этого смутил меня комплиментами и вообще обращался как с самой прекрасной женщиной. Распознал тот момент, когда я испугалась и была в шаге от того, чтобы пойти на попятную, а затем легко сгладил ситуацию.
А вот, кстати, и он. Через лобовое стекло я отлично вижу знакомую фигуру, облаченную в темно-синий костюм, пальто расстегнуто, шаг быстрый. Упустила, из какой он выбрался машины.
Опаздываем, мой Президент.
Смешно. Впрочем, имени своего он мне не называл. Кажется, его более чем устраивает пафосное прозвище.
Ровно через двадцать минут на крыльцо выходят трое. Оксана коротко кивает Андрею и покидает их нетеплую компанию, достает из сумки ключи от машины и пропадает из поля зрения. Мужчины же некоторое время беседуют. Влад начинает нервничать, активно жестикулирует. Я вижу эти взмахи руками, моментально узнаю движения. И понимаю, что вчера он пил.
Глава 8
С похмелья мой бывший муж всегда несколько неуравновешен и зол. Нет, он никогда не бил меня, но исходящая от него апатия с вот такими вспышками агрессии основательно портила качество нашей совместной жизни. Оказывается, он и до меня пил, но в период нашего знакомства зашился. Выдержки хватило на три года. Три чудесных года, когда я была счастлива, он сделал предложение и мы поженились.
Затем появилось пивко по пятницам. Подумаешь, что такого? Устал человек, работа ответственная. Все мы любим расслабиться. Затем к пятничному пиву присоединилось что-нибудь покрепче, а пиво уже было три-четыре дня в неделю, объемы потребляемого тоже росли и измерялись литрами. За предшествующий разводу год я не могу вспомнить ни одних выходных, когда бы он был трезвым.
Свекровь учила терпеть, помогать ему, поддерживать. Руководящая должность, возложенные ожидания, стрессы. Временные трудности.
Потом она начала советовать поскорее родить ребенка и погрузиться в него. Я просила его не пить хотя бы неделю, но он не мог. А потом выяснилось, что срок полной смены сперматозоидов составляет три месяца — и я опустила руки.
Тупые пьяные разговоры, тошнотворный запах, неприятные объятия — это копилось. И в какой-то день я поняла, что он стал мне противен даже трезвым. Не выдержала и рассказала маме о том, как мы живем. Долгое время скрывала проблемы, старалась его выгородить. Влад старше меня, и отец его недолюбливал, был против брака. А тут такое!