— Нет, это невозможно!
Витиевато выгравированная надпись гласила: «Лиридий Крайтон Вардесан».
Еще раз взглянула на портрет: прекрасно сидели на графе светло-коричневый костюм для верховой езды и тончайшая белая сорочка с воздушными кружевами, золотые волосы струились по плечам, развевался на ветру пурпурный плащ и смеялись удивительные серебристо-изумрудные глаза…
— Это он… но как… Он же мертв уже… без малого два века! А сегодня я видела его, как тебя и… если это был призрак, то ради Творца, как он нес меня на руках?!
Даниэль задумчиво покачал головой и взял меня под локоть:
Пока не знаю, но обещаю, что разберусь. Пойдем принцесса, тебе нужно согреться и поспать.
ГЛАВА 13
ГЛАВА 13
Пологий склон холма тонул в колючих зарослях. Не знаю, каким чудом мне удавалось продираться сквозь них. Слабый рассеянный свет, едва сочился с ненастных небес, меж деревьев висел холодный густой туман. Заросли неожиданно расступились, и нога тут же булькнула по самое колено в ледяную воду, укрывшегося среди бурьяна озерца.
От неожиданности вскрикнула и, пытаясь восстановить равновесие, резко взмахнула руками. Тыльные стороны моих ладоней оцарапали шипы боярышника, весьма некстати находившегося за спиной. Земля подо мной предательски осыпалась. Вторая нога потеряла опору, и я соскользнула в ледяную воду.
Стуча зубами, быстро выбралась на берег и обнаружила, что вполне успешно промочила целиком сапоги и штаны, а так же ровнехонько половину плаща. Цветасто выругавшись (при чем только мысленно: в незнакомом лесочке лучше не шуметь — никогда не знаешь, кто тебя может услышать), стала выливать воду из сапогов.
Вдруг поняла: что-то не так. Застыла в живописной позе — на одной ноге, держа в руках уже опорожненный сапог — и внимательно окинула взглядом поверхность озера. Местами над водой клубился туман, но он не помешал мне заметить, как минимум две, нет, даже три странности.
Во-первых, гладь лесного озерца была усеяна опавшими, по виду осенними листьями. В то время как заросли вокруг были исключительно темно-зеленого цвета.
Во-вторых, вода не отражала ни единого кустика и ни одной макушки дерева. Даже серая муть затянутого облаками неба, не была в ней видна.
Поспешно натянула сапог и протянула руку над водой — ни намека на отражение моей ладони. Меня эта вода «не видела» тоже. Зато я заметила, что мои руки расцарапаны в кровь.
А еще вода совсем не двигалась. Я бросила в нее маленькую сухую веточку и та застыла, никоим образом не исказив идеально гладкой поверхности.
Пусть в этом озере ничего не отражается — подумалось мне — но хоть кровь-то смыть, можно? Протянула израненные руки к воде, но раньше, чем коснулась ее, с моих пальцев сорвалась красная капля и упала на серебристую гладь.
Вода на мгновение вспыхнула, нереально ярким белым светом. Ослепленная, я отшатнулась, прикрывая глаза рукой, а когда повернулась к озеру вновь, то обнаружила, что смотрю на свое отражение. Вода покрылась мелкой рябью и листья на ней стали слегка покачиваться.
Сразу как-то раздумала смывать кровь здесь. Отступила на шаг от озера, двинулась в обход, но не тут-то было: не могла я просто так пройти мимо чуда! Причем всегда — даже если страшно.
Листья вокруг моего отражения медленно закружились, словно создавая раму, узоры которой постоянно менялись, не прекращая движения ни на миг. Заинтригованная, рискуя еще раз свалиться в воду, присела на корточки совсем рядом с кромкой воды и не прогадала.
Мое отражение начало расплываться и менять очертания, пока не приняло форму того, кого больше всех любила в этом мире. Передо мной появился Дитрих — младший наследник клана Дуат, которого еще несколько дней назад считала братом.
Он сидел на кровати в моей комнате — по-видимому мои апартаменты не пострадали при пожаре — сидел и смотрел на вензеля, вышитые на том самом платке, что оставила ему в ночь побега.
Брат вздохнул и, убрав платок, во внутренний карман подошел к открытому окну. Тот взгляд, каким он смотрел вдаль, на пламенеющие в пожаре осени леса, заставил глаза наполниться слезами. И тут он легко запрыгнул на подоконник. Я закричала.
Я звала его так, словно он мог меня слышать, умоляла не прыгать. И я была готова поклясться, что он действительно услышал! Он вдруг нахмурил брови, тряхнул каштановыми волосами и, последний раз взглянув на горизонт, слез с подоконника.
Мне так знакома была эта морщинка на его лбу — она всегда появлялась, когда он злился на себя. Все еще хмурясь, Дитрих быстро вышел из моей пустой комнаты, хлопнув дверью.
Меня постепенно перестало трясти и тут отражение моих апартаментов поплыло и превратилось в нечто совершенно другое.
Это была мрачная комната со старыми гобеленами. Простой каменный пол, не был покрыт коврами, обычным, непокрытым коврами. Зато на потолочной балке висела парочка летучих мышей. Была в этом доме лишь однажды, но узнала с первого взгляда — здесь жила одна из четырех колдуний Дуата.
За круглым, грубо сколоченным столом, сидела и сама старая Элиза с закрытыми глазами. Лицо ее клиентки, что сидела напротив и куталась в длинный серый плащ, не давал увидеть глубокий капюшон.
— Ты видишь ее Элиза? Скажи мне, — голос показался мне знакомым — я должна узнать, куда она пропала!
— Не вижу…
— Она мертва? — голос женщины наполнился надеждой и неприкрытым торжеством — тогда скажи, где ее тело Элиза! Я хочу заставить ее мучиться и после смерти!
— Погоди… Нет, она жива — прокаркала старуха.
— Что?! Где она?!
— Она высоко… плохо видно… мне туда трудно пробиться… древняя магия мешает мне… Она где-то в горах… я вижу ее среди заснеженных вершин Шенди.
Старуха открыла дикие, с неимоверно расширенными зрачками глаза, по ее вискам струился пот.
— Больше я ничего не смогу тебе сказать.
В ответ клиентка прошипела:
— На Север… эта изменница решила податься на Север! Благодарю тебя, колдунья. Вот твоя награда.
Брошенные бледной рукой, на стол, с приглушенным звяканьем, упали два увесистых кошеля. Элиза довольно улыбнулась, сцапала деньги и поглаживая мешочки, с проворством девицы, спешащей на свиданье, упорхнула в другую комнату.
Вернулась уже с пустыми руками и вдруг застыла как вкопанная, глядя на собирающуюся уходить клиентку. Но колдунья уже не видела свою посетительницу, ее глаза смотрели сквозь предметы, на что-то видимое только лишь ей одной.
Клиентка застыла у дверей, рассчитывая получить еще какую-нибудь ценную информацию. Голос старухи из хриплого карканья сменился на глубокий и сильный. Колдунья вновь и вновь повторяла ту же фразу:
— Она принесет в эти земли войну… Она принесет в эти земли войну… Она принесет…
Дверь перед женщиной в плаще распахнул сильный ветер. Он закружил вихрем вокруг старухи, вздымая тяжелые полы ее черного балахона. Один особенно сильный порыв скинул с загадочной клиентки капюшон. Увиденное меня поразило: лицо женщины было изуродовано огнем. Ожоги так исказили ее, без сомнения некогда прекрасное лицо, что невозможно было смотреть на него без содрогания.
Склонившись над водой ниже, я едва смогла узнать в ней Зирту, которая быстро накинула капюшон и поспешила на улицу — под проливной дождь. В этот момент мне показалось, что за окном шевельнулась какая-то неясная тень и двинулась за Зиртой следом.
Картина потеряла четкость и снова изменилась. На сей раз увидела отца… вернее конунга Дуата. Его величество был не в духе, сидел в тронном зале замка Ат-Дишан, поглядывая на ревущее в огромном камине пламя и слушал отчет командира поисковой группы.
— Мы напали на след, дайте нам еще людей и немного времени — мы вернем ее!
— Хватит Генрих! — в гневе воскликнул Сагр — Вы всем отрядом ходите кругами почти неделю. Твои люди мне нужны не для этого! Скажите всем, что наследница умерла — растерзана дикими зверями. Выкрадите из какой-нибудь отдаленной деревни женщину ее роста и с волосами такого же цвета, изуродуйте хорошенько и оденьте в одежду Сильваны. А завтра мы устроим этой селянке торжественные похороны на нашем фамильном кладбище в Черной Долине.
— Но, мой конунг, а как же наследник Конгора?
— Слэйт? Этот идиот может продолжать искать ее, сколько душе угодно. Мы чудом сумели избежать политического конфликта — нам повезло, что погиб его двойник, а не сам наследник. Мы заставим Конгор помогать нам в этой войне. Объявим, что оскорблены отказом их наследника, взять в жены старшую наследницу взамен младшей.
— Но она же…
— Изуродована? Мне плевать на это, милый Генрих! Главное, что эти обстоятельства дают нам хороший ход в нашей партии. И к тому же Слэйт потерял свою репутацию. Он не уберег свою невесту, даже тела ее не нашел — его «найдете» вы. А если он будет продолжать поиски и после «похорон», пустим слух, что прославленный наследник Конгора просто спятил. Верней: «повредился умом от настигшего его горя»! А теперь иди, возьми пару-тройку самых верных людей и найди мне «наследницу» Генрих.
— Да, мой конунг.
Фаворит сдержано поклонился и поспешил удалился нервными четкими шагами.
Тронный зал постепенно растаял. Теперь я видела уже Слэйта, который отправлял свою, уже собравшуюся в дорогу свиту, обратно в Конгор. Умлышала лишь обрывок последней фразы:
— Нет! В последний раз вам говорю! И передайте отцу, что я не вернусь без нее. Я опозорил свою честь, упустив той ночью, и буду искать ее, пока не найду!
Нехотя люди Слэйта двинулись в обратный путь. Сам же наследник встал с поваленного сухого дерева и легким, точным движением, закинул в ножны за спиной, тщательно затачиваемый доселе меч.
Он приторочил к седлу гнедого коня две сумки, вскочил в седло и поскакал напрямик сквозь лесную чащу. Только ехал он не к перевалу Шенди, как ожидала, а в сторону Ат-Дишан.
Ноги затекли. Устала сидеть на корточках и плюнув на то, что испачкаю штаны, опустилась на колени, неотрывно глядя в озеро. Фигура всадника медленно расплывалась, пока совсем не исчезла в мелкой ряби. На смену ей явилась фигура хрупкой девушки с длинными прямыми русыми волосами и серо-голубыми глазами. Она лежала на кровати в богато обставленной спальне и ее мучила жестокая лихорадка.
Врач, до того осматривавший ее, вышел в коридор, где ожидали две другие девушки, обе в платьях одинакового фасона, но разных тонов зеленого. Почти хором они выдали:
— Ну как она Селерс?
— Я решительно ничего не понимаю, ее состояние нестабильно и это мешает понять, развивается заболевание или же затормаживается.
— Но все же… — начала одна девушка.
— … есть ли какая-то надежда? — докончила другая.
— Ох, дамы! По большому секрету скажу вам… не вздумайте это повторить королю, в его годы вредно волноваться. У меня на счет вашей кузины дурное предчувствие. Все меры, что предпринял, не дают стабильного улучшения. И, не скрою, меня беспокоит это настолько, что начал сомневаться в своих силах. — Он покрутил в задумчивости седой ус и добавил тихо — Прямо загадка какая-то…
— И что же нам теперь делать? — жалобно, почти хором, выдали девушки.
— Ну, прежде всего, беречь и охранять покой его величества. А еще попробовать найти и привести к нашей больной специалиста по загадкам… но только тайком! — завершил свое наставление седой лекарь и удалился с донельзя серьезным видом.
— Специалист по загадкам? Огма! — выдохнула одна девушка.
— Мы найдем его! — решительно воскликнула вторая.
— Уж он-то разберется, в чем тут дело! — заключили они хором, взялись за руки и удалились прочь по длинному коридору, который растворился в сизой дымке.
Вновь смотрела на свое удивленное лицо, отраженное водами странного озера. Не успела моргнуть, как и это отражение исчезло тоже. Вода снова застыла и листья на ее поверхности перестали кружиться. Заново было протянула руку, собираясь отдать воде еще каплю крови, как кто-то тронул мое плечо.
Обернулась и увидела знакомого призрака. Как и в прошлый раз, Лиридий Вардесан, по моим ощущениям, был абсолютно реален. На сей раз, он изволил заговорить:
— Не надо. Вы не сможете уйти отсюда, если попробуете еще раз. С каждой новой попыткой, с каждой каплей крови, хочется знать все больше и больше. Зеркало Судьбы умеет заинтересовывать и может постепенно отнять вашу жизнь. Вы даже призраком не станете — просто исчезнете без следа. Оно осушит вас, как бокал вина.
Я поднялась с колен:
— Спасибо за предупреждение граф.
— Не стоит благодарности миледи, я у вас в долгу — он протянул мне руку — Идемте, я выведу вас отсюда.
Я с недоверием покосилась на протянутую ладонь и, не желая оскорбить графа, все же приняла ее.
Его рука была… никакой. Не назвала бы его ладонь мягкой или жесткой, теплой или ледяной. Мы обогнули Зеркало Судьбы и углубились в лес. Граф вел меня натоптанными светлыми тропами. Оглянувшись однажды, увидела, как расплываются, дрожат очертания деревьев и подлеска. А тропа за нами, далеко не такая удобная, как казалось, постепенно сходит на нет. Теряется в непроходимых зарослях. Больше предпочла не оглядываться. Граф вновь молчал, погруженный в свои думы и мне не хотелось нарушать эту тишину. Довольно скоро мы вышли на поляну, к замку Вардесанов.
— Здесь я вас покину миледи, прошу меня простить… — он согнулся в безупречном поклоне.
— Чем я могу отблагодарить вас граф? Вы помогли мне уже дважды.
— Дерзость с моей стороны просить вас о чем-либо — я перед вами в вечном долгу миледи. Вы оборвали мои мучения, тянувшиеся десятилетиями, вы освободили меня и всех моих людей… я бесконечно вам благодарен! — Лиридий склонил голову, и золотые волосы на миг закрыли от меня его лицо.
Он откинул их за плечи изящной рукой и печально улыбнулся:
— Безусловно, будь я жив, и не будь я вашим должником, попросил бы вас разделить со мною жизнь. Но раз уж я мертв… — в его глазах на мгновение промелькнуло неприкрытое сожаление — похороните меня!
Видя мое удивление, он добавил:
— Меня убили очень быстро… наверное потому что их было много — не могли поделить, а потом они сразу ушли. Как мне объяснила Танарна, их миссия была завершена со смертью последнего человека в городе и потому они не могли больше оставаться в этом мире.
Тяжело было это слышать, поэтому спросила односложно:
— Где?
— Я был труслив миледи… ищите в самой высокой башне. Там мое тело — указал он глазами на замок — Похороните меня на нашем кладбище, у самого входа. Я недостоин лежать рядом с остальными. Ничего не нужно больше. Только горсть земли, брошенная вашей рукой. Это единственное, чего попрошу у вас. Этим буду счастлив.
Я не могла говорить, в моих глазах дрожали слезы. Сморгнла и они потекли по щекам. Лиридий Вардесан осторожно стер их тыльной стороной ладони и, приподняв мое лицо кончиками пальцев, заставил посмотреть в свои серебристо-зеленые глаза.
— Вы обещаете мне это?
Мой голос дрожал, когда ответила:
— Да. Я выполню вашу просьбу.
— Спасибо Сильвана… я уже счастлив…
Почувствовала жгучие слезы, бегущие по щекам, и проснулась. Я обнимала подушку, словно лучшего друга и на ее алом шелке было уже приличных размеров мокрое пятно. Неустрашимая и безжалостная наследница Дуата плачет во сне. Дома никто бы не поверил.
Спала на собственном плаще, постеленном на кровать в одной из гостевых комнат замка. Было прохладно — пламя в камине угасло, оставив после себя лишь слабо тлеющие уголья.
Вытерла слезы и, натянув сапоги, подошла к окну, за которым синие сумерки уже окутали огромные темные ели. Закрыла глаза и некоторое время наслаждалась тишиной, приводя в порядок свои чувства. Потом еще раз бросила взгляд в окно, зябко поежилась и накинула плащ. Я подбросила в камин поленьев, поворошила угли и, разбудив своим дыханием, уснувшее было золотое пламя вышла из комнаты.
По обеим сторонам от дверей красного дерева горело по факелу. Темный коридор, насколько могла судить по ничем не нарушаемой тишине, был пуст. Сняла один из факелов со стены и двинулась в конец коридора. Потом, через пыльный и пустой бальный зал, украшенный громадами колонн, бело-серебристых в бледном свете растущей луны.