К тому же, кем бы ни были любители обижать молодых красивых девиц, для Вики они абсолютно никакой угрозы не представляли. Заклинание Динамический Щит, в который она вбухала энергии из магического резерва, по-максимуму, сможет выдержать до полусотни сильных ударов меча или копья, или до сотни попаданий арбалетных болтов или стрел. По-сути, она была защищена от какого-нибудь случайного удара. А удары намеренные, вряд ли вообще, могли по ней попасть, при её то навыках.
— Ты уже спать? — отмывшийся от пота и вытершийся до красноты Гнеш немного удивился — обычно сестра отправлялась спать позже всех. Тем временем, рабыни только ещё наводили порядок в кухне, а Рудий вычерпывал и выносил воду из большой бадьи, в которой Вика помылась.
— Ага, — кивнула она, — Меня не беспокоить, даже если конец света придёт.
От вопроса, насчёт конца света, Гнеш удержался — понемногу начинал привыкать к её заскокам.
В своей комнате, Вика хотела, на всякий случай, подпереть дверь табуреткой — сказать Рудию сделать задвижку она всё время забывала — но потом отмахнулась от этой мысли. Рано или поздно, ей придётся кое-что о себе раскрыть. И Гнешу, который и так уже многое знает и о многом догадывается, и своим рабам, которые, кажется, тоже начинают прозревать.
Заклинаниями Малое Исцеление, она пару ночей лечила Рудия и Желу. Понемногу. Так, чтобы они могли приписать своё изменившееся состояние здоровья изменившимся условиям жизни. По всей видимости, Вика всё же переборщила, потому что уже на третий день после их покупки, Жела стала выглядеть привлекательной молодой женщиной, даже чуть моложе своих тридцати двух лет, у Нюры исчезли проблемы с зубами, от чего и она сама, и её родители пребывали в серьёзном недоумении, а Рудий, после употребления, традиционного здесь, разбавленного вина, как раньше, не требовал продолжения банкета. «Мы вас вылечим. Алкоголики — это наш профиль»- вспоминалась ей фраза из «Кавказской пленницы», при виде ограничивающего себя в выпивке Рудия.
Скинув с себя импровизированный халат, получившийся из переделки Желой специально купленного, прямого кроя, платья, большого размера, Вика одела брючной костюм, из тонкой коричневой кожи, подобный тем, в которых тут часто ходили наёмницы и караванщицы, и которые, часто, также использовались женщинами среднего сословия, отправляющимися в поездки или путешествия.
Войдя в Скрыт, она Прыжком переместилась в закуток, в котором устроилась подозрительная парочка.
— Стемнело уже, Толстый, — прогнусавил коротко стриженный, почти под ноль, среднего роста крепыш, с ввалившимся носом, — Долго ещё здесь торчать будем?
Его напарник, не толстый, а, скорее, полноватый молодой мужик, с лицом добродушного купца, дёрнул плечом.
— Хватит ныть, Щука, — он отбросил в сторону огрызок груши, — Как ребёнок, прям. Пусть уснут все.
Оба гостя сидели рядом на корточках, прислонившись спинами к забору участка Шантонов.
Вика, увидев гостей, усмехнулась и, не мудрствуя лукаво, пристроилась в трёх — четырёх шагах от них. Она слушала разговор и ждала начала их действий.
Зная массу приёмов членовредительства, Вика хотела в подходящий момент, не прибегая к радикальному решению вопроса, просто нанести одному из них или обоим, если понадобится, травмы, которые сделают их миссию невыполнимой.
Только проделать это она хотела так, чтобы её вмешательство в события оказалось не обнаруженным.
— Из-за тупой молодой клушки, столько предосторожностей, — пробубнил Щука, — Темно уже. Можно брать и тащить к Киту. По пути разложим. Я знаю пару хороших местечек, где это можно будет спокойно сделать. Так-то девка красивая. Позабавимся на славу.
«Купец» вздохнул.
— Не знаю, насколько эта курица тупая, но вот ты-то, точно, тупой, Щука, — он даже не поворачивал головы, когда говорил со своим напарником, — Там пацан в доме и трое рабов. Крик поднимут. Ты забыл, что Кит сказал? Шума не поднимать. К тому же, глупая твоя голова, откуда ты знаешь, кто её топчет? Может, даже кто-то из аристократов. Денег-то у девки, походу, немало. Откуда? Не всё тут просто. Хочешь неприятности Киту доставить?
— Да какие неприятности? — хохотнул Щука, — Одни приятности с такой-то девахой. Рабы пикнуть не посмеют. Пацанёнка прибьём. А эту…
Толстый, не дав тому договорить, вдруг, неожиданно для крепыша, резко встал и схватил его за горло железной хваткой.
— А, насчёт позабавиться, — он, держа своего напарника за глотку, резко поднял его на ноги. Вике даже показалось, что Толстый сейчас Щуке голову оторвёт, — То Кит с тобой позабавится, сучонок. Побудешь у него девочкой, — он тряхнул гнусавого так, словно тот был тряпичной куклой — силы в Толстом, похоже, было немеряно, — Попробуй, только, ещё какие-нибудь свои дурацкие предложения делать. Понял?
Вика была изумлена, как быстро добродушный «купец» превратился в матёрого уголовника.
— Прости, Толстый.
Урок на младшего напарника подействовал хорошо — Щука замолчал и даже старался не смотреть в сторону старшего. Дальше, они довольно долгое время сидели молча. Толстый продолжал всё время что-то жевать, доставая всякую снедь из, видимо, заранее приготовленного, небольшого мешка с продуктами.
Планы Кита насчёт неё Вике теперь были совершенно понятны.
Молодая девушка пришла с крупной суммой денег, довольно легко с ними рассталась — значит, денег у неё полно. Пришла сама в сопровождении наёмных охранников — значит, ни мужа, ни старшего брата, ни отца нет. Во всяком случае, по-близости.
И, в то же время, откуда-то у неё немалые деньги были? Значит, имеет богатого покровителя. Вполне возможно, из аристократов.
Поэтому, её и будут стараться взять, как говорится, без шуму и пыли.
Вике не совсем было понятно, зачем Киту, владельцу респектабельной, по местным меркам, таверны, заниматься такими тёмными делишками. Но, по всей видимости, для него образ успешного ресторатора — это лишь прикрытие.
— Вот теперь, кажется, пора.
Исходя из чего, Толстый так решил, Вика не поняла. Но, раз, пора, значит, пора.
Она вместе с ними прошла к своему забору и, увидев, что они собрались через него перебираться, сама, без помощи заклинания Прыжок, легко его преодолела — полученным навыкам Вика, с каждым разом, радовалась всё больше.
— Давай, ты первый, — негромкий голос Толстого был спокоен.
Щука зацепился руками за верх, подтянулся, перевалился и спрыгнул вниз.
Высота забора была небольшой, полтора человеческих роста. Казалось бы, что могло произойти, при преодолении такого несерьёзного препятствия? Но ведь бывает же, что и на ровном месте спотыкаются, и, говорят, что иногда и в луже тонут.
Вика, словно, видела себя со стороны. Как она продвигается ещё на пару сантиметров чуть дальше. Вот, она немного приседает, чтобы обеспечить нужный угол толчка. Как она сдвигается правее и ловит момент приземления Щуки, чтобы мягко подправить его голеностоп — совсем чуть-чуть, совсем легко. И случилось маловероятное, в таких обычных, простых обстоятельствах невозможное.
Как Щуке удалось сдержать истошный вопль, будет знать теперь только сам Щука. Наверное, внушение от Толстого, полученное перед этим, его дисциплинировало. Но и утробный протяжный рык боли, раздавшийся из быстро им зажатого ладонью рта, был в ночной тишине хорошо слышен.
— Ты чего? — кинулся к своему напарнику Толстый, тоже преодолевший забор.
Спрашивал он шопотом, хотя, при той громкости стонов, которые издавал Щука, понижать голос уже не имело смысла.
Толстый тщётно пытался в темноте — забор ещё и отбрасывал тень от луны — разглядеть, что произошло с его подельником. Заклинания Ночное Зрение, в отличие от Вики, у него не было.
— М-м-м…, - Щука боялся открыть рот для ответа — мог не сдержаться и перепеолошить своим воплем весь квартал.
Конечно же, подобным образом, она могла травмировать и главного из парочки бандитов — в арсеналах асассинов и ниндзей была масса совсем незаметных и скрытных способов чреновредительства, но Вика здраво рассудила, что две травмы, практически одновременно полученные, по-сути, на ровном месте, явно будут выглядеть неестественно.
Да и нужно ли это? Теперь, имея не помощника, а обузу в виде травмированного подельника, может ли Толстый что-то предпринять?
— Да перестань ты крутиться, бестолоч! — уже в полный голос сказал он, поняв, что его напарник, похоже, выбыл из строя.
Вообще-то, Вика организовала Щуке обычный вывих стопы, хотя, при желании, могла бы устроить и перелом ноги. Но решила не перебарщивать — и так сойдёт.
— Б-больно! — разжав рот выкрикнул тот.
В Ночном Зрении Вика видела, как по лицу бандита текут обильные слёзы, прям, как у ребёнка.
На веранде, где спали её рабы, послышался шум, и через короткое время, на её пороге показался Рудий.
Вика еле сдержала смешок — в одних подштанниках, с голым торсом, босиком, с масляным фонарём в левой руке и палкой в правой, Рудий, на самом деле, выглядел прикольно.
— Вы кто такие? — спросил он, вытягивая вперёд руку с фонарём и приподнимая руку с палкой.
На веранде, Вика знала, имелся и топор, но рабу, взять его в руки, даже мысль не пришла — использовать какое-либо оружие, а топор, в данном случае, рассматривался бы именно так, рабам запрещалось категорически, под страхом долгой мучительной смерти. Даже для защиты своей жизни или жизни своего хозяина.
А вот защищать хозяев просто с помощью своей физической силы или каких-нибудь предметов, не относящихся к оружию, вполне допускалось.
«Вот кого надо будет боевым приёмам без оружия учить», — подумала Вика, глядя на геройский вид Рудия.
— Прохожие! — зло выкрикнул Толстый, — Ошибочка вышла, раб. Думали, к приятелю лезем. Подшутить хотели. Но, кажется, дом не тот.
— Это точно, не тот, — оскалился Рудий. Он поставил фонарь на землю перед собой и, покрепче перхватив палку, отступил на шаг назад, — Засов на калитке сами сдвинете?
За его спиной показались перепуганные лица Желы и Нюры. Поняв, что Гнеш сейчас тоже проснётся, если уже не проснулся, и кинется к ней, она Прыжком переместилась в свою спальню и вышла из Скрыта.
— Ты уже одета! — при свете Луны, падающем в комнату, через окошко, Гнеш разглядел её в центре комнаты, — Слышишь?
— Слышу. Пойдём, посмотрим, что за шум, а драки нет.
Выйдя на веранду, она застала знакомую картину.
— Хозяйка, — кинулась к ней Жела, — Не ходи туда, — она попыталась перегородить ей путь к выходу с веранды, — Там какие-то мужчины. Двое.
Голос Желы дрожал. Что-то неразборчивое пискнула Нюра.
— Стоят? Сидят? Мужчины-то, — Вика мягко, но решительно отодвинула рабыню в сторону, — Или, кто же их посадит, они ведь памятники?
Выйдя из-за спины Рудия, она, ангельским голоском, в который постаралась вложить всю свою доброту и ласку, спросила:
— С вами какая-то беда стряслась? Может, мы можем чем-нибудь помочь?
— Они без спросу к нам влезли, госпожа. Я их не запускал через калитку, — просветил Вику Рудий, стараясь прикрыть её собой, — Не подходите к ним.
Толстый, ругаясь пытался помогать Щуке встать. Тот приподнимался, но, стоило ему только чуть наступить на вывихнутую стопу, вскрикивал и опять заваливался на землю.
Вообще, такая травма исцелялась довольно легко и без всякой магии — достаточно было только правильно вправить кости. Для этого, необходимо было обладать хотя бы минимальными знаниями анатомии и лекарского дела. Вика это сделала бы за пару секунд — она теперь много чего знала и умела в этих вопросах. Но никакого желания помогать ублюдку, который мечтал её насиловать, у неё, естественно не было.
— Скажи своему рабу, пусть поможет, — обратился к ней Толстый.
Воистину, простота, порой, хуже воровства.
— Так вы, правда, без спроса ко мне в дом забрались? — изобразила она испуг, — А что вы тут делали, а? Кино-то, ведь, уже кончилось.
— Чего кончилось? — не понял бандит и опять попытался поднять скулящего Щуку, — Говорю же, ошиблись мы домом. Помоги. Скажи своему рабу…
— Что здесь происходит? Я уже послал раба за стражей, — раздался из-за калитки голос Лукия Шантона.
Глава 10
— Хорошее у тебя вино, Нелла, — похвалил Лукий, выпив уже второй кубок, который ему, тут же, по знаку Вики, вновь наполнила Жела. Шантон удолетворённо кивнул, — Я думаю, больше тебе беспокоиться не нужно. Второй раз они не полезут. А этого татя, который не смог сбежать, будем неделю или две ходить смотреть — это уж сколько он протянет, над ямой-то, — сосед хохотнул и отщипнул от грозди пару виноградин.
Лукий Шантон, в свои шестьдесят с небольшим лет, выглядел крепким и, на удивление, сильным мужиком. Он давно знал свою бывшую соседку Ламарию, сдавшую свой дом Вике, с самого детства. Говорит, что даже был в юности в неё влюблён, как и она в него. Но их родители распорядились по другому, найдя каждому из них более подходящие с их, родительской, точки зрения пары. Миры-то разные, подумала Вика, а общего много.
— Это если докажут, — Вика ничего не смогла, в этом случае, подчерпнуть из памяти Неллы, — Он же не успел совершить ничего.
Вчера, когда к калитке её дома подошли Лукий Шантон со своим подмастерьем, оба вооружённые короткими мечами — гладиусами, Лукий, при этом, успел ещё и одоспешиться лёгким кожанным доспехом — как многие торговцы Вьежа, он числился в городском ополчении, чтобы платить почти в два раза меньше налогов герцогу и на треть меньше в городскую казну — то Толстый, бросив своего товарища, просто сбежал, успев по пути легко ранить в предплечье Нокана, другого соседа Вики, живущего в доме напротив.
Лукий, его подмастерье Сатал, крупный двадцатилетний парень, с восхищением, уже не первый день, посматривающий на Вику, и Нокан скрутили Щуку, несколько раз, при этом, отвесив ему хороших тумаков, и выволокли его на улицу.
Скоро подошёл патруль городской стражи — Лукий не врал, он действительно посылал своего раба в местный районный околоток — которому и передали задержанного неудачника.
К моменту этой передачи, несмотря на глубокую ночь, у дома Вики собралась небольшая толпа из соседей. Были даже женщины.
Понятно, что такое внимание Вике не понравилось, но тут уж деваться было некуда. К тому же, соседи, целиком, были настроены по отношению к ней вполне доброжелательно. От Ламарии, своей домохозяйки, Вика знала, что среди соседей тут всякое бывает — это жизнь. В данном же случае, имело место то, что в родном мире Вики называли корпоративной солидарностью. Татей здесь не жаловали и действовали против них сообща. В квартале, как и в других кварталах, где проживал местный средний класс, были даже свои формирования, вроде народных дружин или отрядов самообороны.
Что Вику по-настоящему удивило, так это то, что солидарность соседей распространялась и на неё. А ведь ни для кого тут не было секретом, кому и с какой целью Ламария сдаёт свой дом. Но, видимо, правила совместного выживания диктовали определённые нормы поведения.
— Как это не докажут? — Шантон даже засмеялся, — Яйца, извини, прижгут, он всю правду выложит. С этим отребьём никто церемониться не будет. Это их больших боссов голыми руками не возмёшь — за ними серьёзные люди стоят. Даже во дворце самого герцога, — последнее предложение он произнёс понизив голос. Но потом, отхлебнув ещё вина, опять разулыбался, — А таких шестёрок быстро потрошат. Так что, уже завтра с утра можешь ходить и смотреть, как он там, за городской стеной, в колодках подыхает. Площади Справедливости такая шваль недостойна.
То, о чём рассказывал Лукий, Вике частично было знакомо. Во всяком случае, Нелла не раз, как и другие горожане, ходила смотреть, как за городскими стенами на небольших помостках надо рвом, закованные в колодки преступники умирали от голода и жажды. Точнее, от жажды и голода. А ещё полно было тех, кто развлекался, кидая в осужденных камнями или грязью. В основном, это были дети, но и среди взрослых было немало таких, кому нравились подобные развлечения.
— Интересно, что они хотели от меня? — лицемерно вздохнула Вика, прекрасно знавшая, кто и что от неё хотел, — Может, просто своровать что-то решили?