А вот новая Елена, увы, с этой работой справиться не смогла. Не хватало знаний, опыта, смелости, да много чего в новой Елене не было. И как результат, её уволили.
Тогда-то Леночка и поняла, что в этом мире поддержки ждать не от кого. Здесь она никому не нужна. Здесь она сама по себе и если её не станет, то этого никто и не заметит. Жизнь не остановится.
И тогда-то ей стало страшно.
Она привыкла, что за неё всегда всё решали. Жизнь ей никогда не принадлежала, а в этом мире всё так странно и ново.
Но ведь именно так и хотела она! Хотела быть независимой и самой распоряжаться своей жизнью.
Оказалось, что это очень сложно.
Бывшую Сару, новую Елену в этом сумасшедшем мире спасали только память женщины. Без этих знаний, что оказались настоящим сокровищем, Елена бы пропала.
После увольнения, она задумалась, что может предложить этому миру?
Что она собственно умеет?
И как оказалось, НИЧЕГО.
Она умела красиво вышивать, но смогут ли эти руки воспроизвести её технику?
Как оказалось, могут.
Елена устроилась на испытательный срок в модный дом одежды, где как раз требовалась вышивальщица. Только её новые руки не были так быстры и ловки, как руки Сары.
И на новом месте она тоже долго не задержалась, даже испытательный срок не прошёл, как её уволили. Слишком медленно работает.
У прошлой Елены были кое-какие накопления на счету и новая Елена, решила не отчаиваться, а выучиться на курсах на какую-нибудь востребованную профессию, например, на парикмахера…
Елена вздохнула, отправляя в рот очередной кусочек торта.
Зазвонил домашний телефон.
Елена нехотя поднялась со своего удобного кресла и сняла трубку.
— Алло.
— Здравствуйте. Мне нужна мадмуазель Елена Валентиновна Сотникова, — раздался приятый мужской голос с сильным акцентом.
— Это я, — осторожно ответила Елена. — Я, Сотникова Елена Валентиновна.
— Как я рад, что нашёл вас! Позвольте представиться, Мэт Найтли. Я ассистент Рафа Симонса, креативного директора дома Dior.
«Диор, Диор, Диор…» — заработали мысли в голове у Елены. И память тут же выдала информацию, что Диор — это французский дом моды, основанный модельером Кристианом Диором. Прошлой Елене очень нравились духи Dior.
— И чем я могу быть полезна дому Dior? — вежливо поинтересовалась Елена.
Раздался приятный смех.
— Мы хотим предложить вам работу. Ваша вышивка из осенней коллекции на показе моды покорила нас! Раф Симонс хотел бы назначить вам встречу. Завтра в десять утра вам было бы удобно?
— Ох! — воскликнула удивлённая Елена. Её вышивку кто-то оценил! — Да-да! Я приду! Называйте адрес.
Глава 11
* * *
Сару провели её зомби-горничные по бесконечным коридорам в огромную столовую, что была также прекрасна, как и весь замок.
Длинный-предлинный стол, укрытый белоснежной скатертью дразнил ароматами свежеиспечённого хлеба, булочек и ароматной каши.
Посуда была выше всяких похвал. Серебряные приборы начищены до блеска и отражали в своей поверхности окружающую обстановку, сервиз цвета топлёного молока так идеально подходил для завтрака.
Стол был накрыт на четыре персоны.
Во главе стола, очевидно, сядет хозяин замка, а по обе руки от него, — Сара и Мариям.
Четвёртое место, наверное, для её няньки. И вот вопрос: Сара должна сидеть с нянькой или малышка должна сидеть с ней?
Да и вообще считалось дурным тоном занять место за столом без главы семейства. Поэтому она решила осмотреться. А посмотреть было на что. Любой музей помер бы от зависти.
Сара, услышав приближающиеся шаги, обернулась на дверь, которая резко распахнулась. И в то же мгновение взгляд девушки встретился со взглядом некроманта.
Её сердце на мгновение остановило свой бег. Она невольно вздрогнула.
Сара пристально посмотрела в холодные зелёные глаза и не увидела даже малейшего признака доброжелательности или радости супруга. Алишер, казалось, заполнил собой всю гостиную, и в его внешности Саре даже почудилось что-то мрачное и угрожающее. Он был светловолос, но и в то же время он ощущался каким-то тёмным. Его глаза зловеще светились на резко очерченном лице с высокими скулами. Она, заметила вдруг, что на Алишере надета лишь тонкая рубашка, небрежно заправленная в брюки. Также на нём не было ни жилета, ни сюртука, ни шейного платка и даже рубашка была застегнута, не как следует. Сара прекрасно рассмотрела его крепкую, мускулистую грудь, поросшую светлыми волосками. Тёмные замшевые брюки некроманта туго обтягивали стройные ноги и они были испачканы грязью, зеленью, ещё чем-то жёлтым и склизким. Сапоги некроманта тоже были грязными.
Алишер сейчас был похож на настоящего Властелина Тьмы. И он смотрел на неё.
Внезапно осознав, что Алишер таращится на неё так же бесцеремонно, как и она на него, Сара чуть покраснела. И, опустив голову, уставилась на подол своего голубого платья. Но она всё равно ощущала на себе его взгляд — холодный, зловещий… и в то же время страстный.
— Папа! — вдруг раздался звонкий голосок Мариям. — Ты почему такой грязный? Фу-у-у! И от тебя воняет!
Мариям вприпрыжку подбежала к отцу и, рассмотрев его, рассмеялась.
Алишер кардинально изменился, стоило в столовую войти его дочери — холодный взгляд значимо потеплел, резкость ушла с лица, а улыбка сделала его лицо мальчишеским и озорным.
— Доброе утро, Мари, — сказал он дочери. — Я проверял на трупах одно новое заклинание, и оно не сработало должным образом. Пришёл сказать, чтобы вы завтракали без меня. Не могу пугать своим видом трёх дам.
Мариям внимательно посмотрела на Сару и широко ей улыбнулась.
Сара в ответ подарила свою улыбку этой малышке. Мариям была настоящей куколкой — миниатюрная, белокурая, с большими зелёными глазами. Вырастет настоящей красавицей. Но похоже найти жениха ей будет очень трудно, с таким-то грозным папочкой.
Мариям подошла к Саре и цепко ухватила её за руку. Потянула Сару к столу.
— Тогда пошли скорее. Я очень голодна! — сказала Мариям.
Сара посмотрела на дверь, но там уже никого не было. Алишер ушёл.
«Прекрасное начало дня», — мрачно подумала Сара. — «Новый день начался, а мы с ним даже словом не обмолвились».
* * *
Алишер возвращался в свои покои. Его совершенно не беспокоило, что подумает о его внешнем виде эта особа, его жена — его давно уже не интересовало, что о нём вообще думают люди.
Он всю ночь провёл в своей лаборатории — не мог уснуть после устроенного Сарой «сюрприза». Перед глазами так и стояла эта несносная женщина в невероятном платье! Эти ноги, грудь, губы… Она была настроена на ночь любви. Нужно было только принять её дар, но что-то остановило его и он разозлился! Разозлился на себя, на неё, что так соблазнительна и так красива! В Саре не было ни капли страха или сомнения, присущие юным девам.
— Бездна! — выругался он сквозь зубы.
А как она уговаривала его! Сначала догнала его, а потом так бесстрашно и прямо смотрела в его глаза. Приводила доводы, просила дать шанс, чтобы стать настоящей семьёй.
Семья. Для Алишера семьёй была только Мари и отец, который уже не находился среди живых.
Довериться женщине? Впустить её в свой мир, в свою душу? Чтобы его потом, как и отца ударила ножом в спину? Предала, вырвала сердце из груди и растоптала его?
Нет. Никогда.
«Но, проклятье! Сара была так убедительна! А сегодня, как она смотрела на меня. В её глазах так и застыл вопрос…»
Алишер разозлился сильнее, но мысли-предатели так и лезли в его голову.
Ворвавшись в свою спальню, он резкими и дергаными движениями сорвал с себя одежду и направился в ванную.
Но ни холодная, ни горячая вода не принесли покоя ни ему самому, ни его плоти.
И что ему делать?
* * *
— Ты и правда, не боишься лягушек? — удивлённо переспросила Сару Мариям.
— Правда-правда, — кивнула Сара, отправляя в рот уже восьмую умопомрачительно вкусную булочку, смазанную грушевым вареньем.
«Боже, как же вкусно!» — блаженно подумала Сара.
— Урсула тоже никого не боится, — сказала Мариям. — И папа мой никого и ничего не боится. А все остальные начинают визжать, как только видят лягушек, змеек или мышек. Но они же безобидные!
— Я тоже не понимаю, чего их бояться, — сказала Сара.
— Давай я тебе после завтрака их покажу! — воодушевилась Мариям.
— Госпожа, напоминаю, что после завтрака у вас начинаются уроки по географии, истории и чистописанию, — нравоучительно сказала Урсула.
Сара заинтересованно посмотрела на няньку. Внешне она была страшненькой, но вот глаза смотрели на девочку с любовью и нежностью. Даже в голосе чувствовалась привязанность к ребёнку.
Мариям недовольно надула губки.
— А можно и мне поприсутствовать на уроках? — спросила Сара у Мариям и у няньки.
— Ты же уже большая! Тебе учиться не надо… поскорее бы, и я уже выросла, — пробурчала Мариям. — Но если хочешь, то приходи.
— Мне очень интересно послушать. Вдруг тебе рассказывают что-то особенное и жутко интересное, что не рассказывали мне? — улыбнулась Сара
— Я думаю, что нужно спросить разрешение у Господина, — сказала Урсула.
— Но Мариям тоже Госпожа и она уже дала своё разрешение, — вежливо ответила Сара.
— И всё же я настаиваю, — задрала нос Урсула.
— Что плохого в моём присутствии? — спросила Сара.
— А я хочу, чтобы Сара пошла со мной на занятия! — воскликнула Мариям. — И не говори папе, Урси.
«Урси?» — Сара чуть не поперхнулась чаем.
Урсула поджала недовольно губы, но кивнула девочке.
Сара заговорщицки улыбнулась малышке. Та в ответ расплылась в широкой улыбке.
* * *
Алишер задержался на площадке второго этажа. До него донёсся звук женского смеха — красивый по тембру, нежный и весёлый. Сара, его жена. Алишер мгновенно откликнулся на этот звук — всё его тело почему-то сжалось. Тут он услышал ответный смех — радостное детское хихиканье своей дочери.
Та-а-к. У Мари сейчас занятия. А вот что там забыла его жена?
Алишер тихо остановился у приоткрытой двери. Он не хотел, чтобы его увидели, и он умел приближаться незаметно.
Судя по раскрытой карте, шёл урок географии. На полу была растелена ещё одна карта и над ней склонились Мари и Сара.
Учитель, высокий и худой мужчина преклонных лет чесал макушку и говорил:
— Нет, нет и нет! Ещё никому не удалось покорить вершины этих гор! В горах Меза слишком много нечисти! И вкупе с неблагоприятными погодными условиями созданы непреодолимые пути.
«Болван!» — подумал Алишер. — «Я самолично поднимался на гору Мезы!»
— Так, Госпожи, давайте-ка всё-таки вернёмся к моему плану урока — рассмотрим срединно-океанические хребты, запасы промысловых рыб и направления океанических течений…
Алишер с удивлением наблюдал как лицо его дочери и жены одинаково стали кислыми.
— А давайте вы расскажете о странствиях, путешествиях, приключениях… — попросила Мариям.
— Нет, нет и нет, — в своей манере ответил учитель. — Эти романтические бредни оставьте литературе. Итак…
— Я тебе расскажу одну историю, про мальчика Джимми и его приключениях с пиратами, как они искали сокровища, — прошептала Сара Мариям на ушко.
У Мариям в предвкушении заблестели глазки.
— Но сначала нам всё же нужно послушать учителя, — улыбнулась ей Сара.
Алишер всё услышал и задумчиво посмотрел на Сару.
Он наблюдал за ней. Смотрел на неё. Её тёмные волосы были заплетены в косу толщиной, пожалуй, в руку некроманта. И эта коса спускалась ниже поясницы. Кончик косы дразняще падал на ягодицы. Алишер вдруг увидел, что у Сары чрезвычайно соблазнительный задик — круглый и высокий… но тут он сообразил, куда, собственно, смотрит, и торопливо отвёл взгляд. Бездна! Что с ним происходит?!
Ещё раз посмотрев на Сару, он покачал головой и ушёл по своим делам.
* * *
Учитель жутко бесит!
Сара через пятнадцать минут возненавидела его. Учитель по имени Лонс был похож на сушёную рыбину, с такими же бледно-серыми глазами.
Рассказывал он до того нудно и неинтересно, что зубы моментально начинало сводить!
Это же надо умудриться испоганить такой интересный предмет, как география!
Мариям, девочка пяти лет, в которой энергия и жизнь бьют ключом, уже извертелась вся.
И дураку было понятно, что она учителя не слушает.
Если бы Лонс рассказал что-то интересное, а так…
— А теперь, посмотрите, Госпожа, как я буду строить климатограмму. На следующем уроке я попрошу вас повторить её.
«Эй, учитель, может расскажешь, лучше о том, как вас там в горах чуть камнем по голове не шандарахнуло? Или, может, всё-таки шандарахнуло, раз вы тут, на скучном уроке, а не там, среди остроконечных вершин с толпой нежити? Оставьте всё серое, и тусклое! Ребёнку пять лет! Нафига ей эта климатограмма? География — целый интересный мир! Нужно обязательно поговорить с Алишером!» — пронеслись мысли в голове Сары.
Она была возмущена.
— А-а-а-а! — вдруг заверещал учитель. — Что это? Уберите немедленно! Помогите!
Мариям заливисто рассмеялась.
Вокруг Лонса откуда не возьмись стали летать маленькие черепа с крылышками как у бабочек. Они порхали, открывали и закрывали со щелчком свои рты.
Лонс отмахивался, но его руки проходили сквозь них, словно это была… иллюзия?
— Мариям! — воскликнула Сара. — Малышка, это твоих рук дело?
— Да! — рассмеялась она. — Правда весело?
«Совсем невесело», — мрачно подумала Сара, наблюдая, как Лонс бегает по классу и верещит.
— Малышка, убери, пожалуйста эти черепа.
— Нет, — замотала она головой. — Он мне надоел!
— Если уберёшь, то я расскажу тебе ещё другую историю, про Кентервильское привидение. История очень страшная. Зуб даю, ты такой ещё не слышала.
— Да? Она правда страшная? А то я совсем не боюсь приведений.
Сара улыбнулась.
— Ты не узнаешь, пока я не расскажу эту историю.
— Ладно, — смиловистилась Мариям и сделала небрежное движение пальцами.
Всё сразу же прекратилось.
— Это возмутительно! Это непростительно! — заорал Лонс. — Я нажалуюсь вашему отцу, Госпожа!
— Если нажалуетесь Господину, то я сама сделаю так, чтобы эти милые черепа преследовали вас до конца дней. — Сара улыбнулась побледневшему учителю. — Это была просто иллюзия. Никакой опасности вам не угрожало. Думаю, вы сможете простить малышку, ведь правда? А на следующем уроке мы угостим вас булочками. Вы любите булочки, Лонс?
— Я люблю печенье, — произнёс, сбитый с толку учитель.
— Значит, будет печенье. Конфликт улажен, Лонс?
— Да, — кивнул учитель. — И сегодня не будет домашнего задания. Повторите пройденный материал, Госпожа. На сегодня урок окончен.
Лонс тут же сбежал из класса.
— Ещё нужно пережить историю и чистописание, — тоскливо сказала Мариям.
«И, похоже, нужно поговорить с Алишером. Но где гарантия, что он будет меня слушать?»
* * *
Сара приоткрыла дверь кабинета мужа и тихонько постучала.
— Алишер, я могу войти?
— Ты уже вошла, — ответил ровным тоном мужчина, не отрываясь от своих записей.
Ну раз на неё не наорали, и не сказали нельзя, то значит, можно.
Сара прикрыла за собой тяжёлую дверь и бегло осмотревшись, направилась к мужчине.
Алишер как настоящий царь восседал в просто огромном кресле, которое было украшено черепами, скрещенными костями и какими-то ещё подобными жутиками. Само кресло было обито чёрной кожей. И к слову сказать, Алишер весьма грозно и внушительно смотрелся в этом даже не кресле, а троне.
Сара села в кресло напротив Алишера, которое было абсолютно обычным, без всяких украшений.
— Я пришла поговорить о… Мариям. Точнее, об её учебной программе, — начала Сара, но не договорила, как её прервал Алишер.