Но вскоре после войны ситуация изменилась. Повеяли ветры «холодной войны», появился «железный занавес». Тех, кто осмеливался обращаться к иностранному опыту, объявляли «безродными космополитами» и сурово наказывали. Прежние контакты с фирмой «Форд» прервались. Конвейерные линии к тому времени существовали на многих наших заводах (не только автомобильных), но имен Форда и Виллса предпочитали не упоминать.
В 1998 г. в США состоялась торжественная церемония в честь 90-летия со времени начала производства модели «Т». Руководил церемонией Эдсел Форд, правнук Генри Форда. А в Англии нашли некую 90-летнюю миссис Лукас, у которой сохранилась машина «Т» первого выпуска (то есть и машине было 90 лет). Миссис Лукас за рулем своего «Форда» проехала 25 миль от своего дома в Соуз-холле до г. Дагенхема, где ее встретил представитель компании «Форд», вручив букет цветов и большой торт.
Посол демократической России
Борис Александрович Бахметьев прожил 71 год, половину отпущенного судьбой срока он пробыл в России, вторую половину — в США.
В годы Первой русской революции петербургский студент Борис Бахметьев активно участвовал в революционном движении, будучи членом социал-демократической партии (где примыкал к меньшевикам). На IV съезде партии Бахметьев был даже избран в состав ЦК. Однако вскоре он отошел от политической деятельности, сосредоточившись на научной. Перед Первой мировой войной он был профессором кафедры прикладной механики Политехнического института столицы. Кроме чтения лекций и издания учебников, молодой и энергичный профессор организовал частную научно-конструкторскую фирму, которая разрабатывала проекты строительства гидроэлектростанций. Из-за начавшейся войны ни одна из этих станций не была построена. Впоследствии (уже при советской власти) два таких проекта были осуществлены сотрудниками и учениками Бахметьева — это Днепрогэс и Волховстрой.
В годы Первой мировой войны фирма Бахметьева выполняла заказы оборонного ведомства. Сам Бахметьев, не вступая ни в какие политические партии, приобрел знакомства в среде октябристов и кадетов. Когда после Февральской революции образовалось Временное правительство, он вошел в его первый состав в качестве товарища (заместителя) министра торговли и промышленности А. И. Коновалова. Вскоре Бахметьев был направлен в США с задачей добиться крупного займа для правительства новой, демократической России. Затем он был оставлен там послом.
Бахметьев неоднократно выступал в сенате и в палате представителей. Он уверял конгрессменов, что новая Россия привержена идеалам демократии, что народ сплотился вокруг Временного правительства в надежде установить законность и порядок, что правительство никогда не пойдет на сепаратный мир с немцами. Конгрессмены горячо аплодировали послу демократической России.
Более сдержанно относились к Бахметьеву в Государственном департаменте (Госдепе, то есть Министерстве иностранных дел). Там от своих информаторов знали, что положение Временного правительства непрочное, что его политические оппоненты требуют заключения мира. Поэтому Госдеп рекомендовал президенту В. Вильсону предоставить России заем в 325 миллионов долларов. Половина этой суммы успела прийти в Российский банк накануне Октябрьской революции.
Узнав о захвате власти большевиками, Бахметьев заявил в Госдепе, что остается послом России, но с большевиками не связан. И Бахметьев, и руководство США считали, что большевики — это временно, что есть другая Россия, верящая в идеалы демократии, и ей надо помогать.
Бахметьев как посол имел право распоряжаться деньгами Временного правительства, находившимися на счете Американского банка. Сумма эта превышала 50 миллионов долларов. Эти деньги были предназначены для закупки в США вооружения для русской армии. Поскольку Советская Россия заключила с немцами сепаратный Брестский мир, то всякие закупки для армии были прекращены. Но Бахметьев решил тратить деньги так, как считал нужным.
Во-первых, он аккуратно выплачивал проценты по предыдущим займам (предоставленным еще царскому правительству). Во-вторых, он финансировал содержание американских военных миссий в России и содержание американского экспедиционного корпуса, действовавшего в Сибири и на Дальнем Востоке. Президент США Вильсон был за это благодарен русскому послу, ибо иначе президенту пришлось бы просить Конгресс о выделении денег, а там ему, вероятно, отказали бы. В-третьих, Бахметьев финансировал те из многочисленных возникших на территории бывшей империи независимых правительств, которые, по его мнению, могли бы быть признаны на Западе. Поэтому он выделял деньги правительствам В. М. Чернова, затем Н. Д. Авксентьева, потом А. В. Колчака. Правда, когда узнал, что Колчак завладел золотым запасом России, прекратил его финансирование.
Не стал Бахметьев поддерживать А. И. Деникина, ибо тот не желал признавать Колчака верховным правителем России, зато помог армии П. Н. Врангеля эвакуироваться из Крыма в Турцию, когда эта армия была разбита «красными». За три года Бахметьев израсходовал почти все 50 миллионов долларов.
После завершения мировой войны в Париже открылась конференция, на которой страны-победительницы вырабатывали свои условия побежденным странам. Президент США Вильсон заявил, что в качестве представителя от России хотел бы видеть человека из демократического правительства, осуществляющего контроль хотя бы части территории России. Бахметьев рекомендовал Вильсону правительство Колчака, известного в прошлом своими демократическими взглядами, хотя и вынужденного в условиях Гражданской войны прибегать к излишне жестоким мерам (по современной терминологии, Колчак нарушал права человека). Вильсон послал Колчаку меморандум, в котором предлагал публично заявить о своих демократических убеждениях, в частности признать самостоятельность Польши и Финляндии. Колчак ответил уклончиво, Вильсону пришлось от него дистанцироваться. После этого военные советники Антанты выдали адмирала в руки его врагов, — и Колчак был ими расстрелян.
Положение Бахметьева в США стало по меньшей мере странным. Посол не представлял никого. Его протеже был расстрелян фактически по решению американского президента. Сенатор У. Бор выяснил, что на счету русского посла в Американском банке денег уже почти нет. Бахметьева пригласили в Конгресс США, чтобы задать несколько вопросов. Не будучи в то время американским подданным, Бахметьев от визита в Конгресс уклонился. Но ему пришлось заявить в Госдепе о своей отставке. По согласованию с Госдепом русское посольство стали готовить к ликвидации, назначили срок. За несколько дней до истечения этого срока Бахметьев уехал в Европу. Через четыре месяца он вернулся в США уже как частное лицо.
Бахметьев построил спичечную фабрику, на этом разбогател. Вновь занялся научной деятельностью, став профессором гидравлики в Колумбийском университете. Сделавшись в 1934 г. гражданином США, Бахметьев продолжал и политическую деятельность, вступив в Республиканскую партию. Он был также основателем и директором Гуманитарного фонда, Инженерного фонда и Фонда помощи русским студентам. Известно, что однажды Бахметьев оказал поддержку бедствовавшему в парижской эмиграции писателю И. А. Бунину (Нобелевскому лауреату), выслав ему почтовым переводом 100 долларов.
Бахметьев часто выступал на различных собраниях, семинарах, симпозиумах, как по научной, так и по общественно-политической тематике. Он никогда не произносил открыто антисоветских речей, ни разу не критиковал внешнюю политику СССР. Однако он нередко подвергал критике экономический курс, осуществляемый большевиками в России. При этом он опирался на учение Карла Маркса, труды которого выштудировал еще в студенческие годы (будучи социал-демократом).
И. В. Сталин не отрицал, что при строительстве социализма в СССР ему пришлось кое в чем отойти от марксовой схемы. Это называлось творческой переработкой учения Маркса.
Бахметьев утверждал, что отступления от линии Маркса слишком значительны. В СССР построено черт-те что, социализмом (как его понимал Маркс) тут даже не пахнет.
Бахметьев умер в 1951 г. В Москве в это время еще жил Сталин. А в Нью-Йорке на сессиях Организации Объединенных Наций выступал от имени СССР А. Я. Вышинский. В России демократией не пахло.
Авиатор
Здесь мы расскажем об еще одном человеке, который также жил сначала в России, а затем в США. Звали его Александр Николаевич Прокофьев-Северский. В нашей стране о нем предпочитали не упоминать.
Его отец до революции был владельцем столичного театра оперетты. В своем театре он был и режиссером, и солистом; Северский — его творческий псевдоним. Северский-старший отправил своего сына, не обладавшего вокальными способностями, учиться в Морской кадетский корпус.
Окончив это военное заведение накануне Первой мировой войны, Северский-младший напросился на учебу в школу военно-морских летчиков, располагавшуюся невдалеке от Севастополя. Александру давно хотелось стать летчиком: отец имел собственный самолет, а сына с собой ни разу не взял, даже в качестве пассажира.
То ли самолеты в ту пору были далеки от совершенства, то ли молодой курсант плохо управлял машиной, но только вскоре Александр Северский попал в авиакатастрофу. Машина разбилась, летчик остался жив, но ему ампутировали ногу ниже колена. Александру было в ту пору только 21 год.
Пришлось учиться ходить — сначала с палочкой, потом без нее. Разумеется, разрешение на самостоятельный полет ему не давали. Но он окончил школу летчиков, получил чин мичмана и был направлен представителем военной приемки на авиазавод.
Однажды во время демонстрации для высших армейских и флотских чинов новых марок боевых машин он без разрешения сел в самолет и продемонстрировал фигуры высшего пилотажа. Генералы и адмиралы, находившиеся на поле аэродрома, смотрели на его полет с одобрением. Но когда узнали, что летчик — инвалид, велели мичмана арестовать. От суда его спас Николай II, который, услышав об отважном поступке одноногого авиатора, разрешил ему продолжать летную службу.
Летчик Северский участвовал по многих воздушных боях. Как-то раз пуля немецкого самолета, пробив обивку машины, попала ему в ногу, по счастью, в деревянную. Пришлось покупать новый протез. Еще раз ему пришлось менять протез, когда попал в автокатастрофу; и опять повезло: отделался мелкими ссадинами.
Один боевой эпизод потребовал особой выдержки и геройства. Во время полета над немецкими позициями у его самолета марки «Ньюпор» отказал мотор. Пришлось садиться на территории врага, да так, чтобы немцы не заметили. Приземлившись, он снял с самолета пулемет, чтобы не быть безоружным. Так, с пулеметом на плече, одноногий летчик пешком шел сутки к своим. Это событие было расценено как подвиг. 23-летнего Александра Северского представили к ордену, а орден ему вручил сам премьер-министр Временного правительства А. Ф. Керенский.
Потом произошла Октябрьская революция, к которой Северский отнесся вполне лояльно. Он принял предложение выехать в США в качестве помощника военно-морского атташе российского посольства. Мандат был подписан председателем Совнаркома В. И. Лениным.
Путешествие в США начиналось с переезда по железной дороге через всю страну, охваченную непредсказуемыми революционными событиями. На одной станции какие-то матросы вывели из вагонов всех, кто носил офицерские шинели, и поставили их к стенке. Северский показывал свой мандат, но матросы были анархистами, подпись Ленина для них ничего не значила. Расстрельная команда уже вскинула ружья. Но вдруг один из матросов через порванные брюки увидел протез, Северского вывели из-под расстрела, стали расспрашивать. Дело закончилось тем, что матросы извинились, снова посадили его в поезд, снабдив продуктами и махоркой.
Когда Северский наконец прибыл в Вашингтон, уже был заключен Брестский мир, Россия вышла из войны. Вскоре посольство России было закрыто. Северский остался в чужой стране без работы и без денег.
Он предложил свои услуги американской военно-морской авиации, предоставив ей чертежи разработанного им прицела для бомбометания. Прицел был принят на вооружение армии США, а Северский получил заказ на 50 000 долларов. Он создал фирму, занимавшуюся поставками авиационной техники для армии США. В 1927 г. Северский получил воинское звание майора военно-воздушных сил США.
Разразившийся мировой кризис сильно ударил по нему и по его фирме, но вскоре выяснилось, что разработанный Северским самолет марки Р-35 принят на вооружение, и изобретатель получил новый заказ на 1 500 000 долларов. С тех пор фирма «Северский Эйркрафт Корпорейшн» стала одной из наиболее известных в США фирм. Истребители марки Р-47 использовались американцами в годы Второй мировой войны. Две сотни таких машин воевали и на советско-германском фронте, поступив по ленд-лизу в СССР. (Ленд-лиз — военные поставки с отсроченным платежом для стран антигитлеровской коалиции ввел президент США Ф. Рузвельт в 1941 г.)
Северский стал военным советником президента США Г. Трумэна, по его указанию посетил японские города Хиросиму и Нагасаки, дав оценку результатам атомных бомбардировок (тогда американцы двумя бомбами уничтожили около четверти миллиона человек). Оценка бывшего военного летчика для президента США, общавшегося в основном с чиновниками из министерств, была особенно важна — и он наградил майора Северского золотой медалью «За заслуги».
Между тем фирма Северского изготавливала и продавала свои самолеты за рубеж, в том числе в СССР и в Японию.
СССР стал для США в те годы главным врагом в «холодной войне», но между странами действовали официальные торговые соглашения, в рамках которых осуществлялись экспорт и импорт. Продажа американских самолетов в СССР считалась законной.
С Японией еще не был заключен мирный договор. Обе страны, уже ставшие стратегическими партнерами, официально находились в состоянии войны. Продажа американских самолетов в Японию считалась незаконной, против Северского было возбуждено судебное преследование. Ему пришлось расстаться с постом президента созданной им фирмы (он только сохранил за собой акции). А фирма изменила название, отныне она стала именоваться «Рипаблик».
Ставший как бы политически неблагонадежным, Северский решил реабилитироваться, написав и выпустив несколько книг о военной мощи США. Он показал в этих книгах, как с помощью бомбардировочной авиации можно доставить атомные бомбы и сбросить их на территорию СССР. С учетом дальности действия бомбардировочной авиации тех лет, он указал, где надо строить боевые аэродромы. Книги были снабжены подробными картами и схемами. В этих книгах не было ничего сенсационного, в реальной жизни США осуществляли такую же политику, окружив СССР сетью военных баз. Пикантность ситуации заключалась в том, что книги писал русский, в далеком прошлом — один из героев войны, в недавнем прошлом — торговый партнер СССР. Не удивительно, что в нашей стране о Северском просто перестали упоминать.
А сам Северский дожил до 80 лет, регулярно выступая с лекциями в военных училищах США, призывая к войне с СССР.
«Утечка мозгов»
«Утечкой мозгов» называют выезд из страны за рубеж специалистов высшей квалификации. В течение XX века в США переехали на постоянное место жительства десятки тысяч специалистов из различных стран Европы, Азии, Африки. Некоторые ищут в США политическое убежище: так, в предвоенные годы туда прибыли сбежавшие от фашистов многие европейские физики, они вскоре создали для Америки первую в мире атомную бомбу. Большинство ученых уезжают в США по другим, более прозаическим соображениям: в поисках более высокого заработка, с целью работать на более совершенной научной аппаратуре, с надеждой публиковать свои статьи в престижных международных журналах (редакции которых находятся также в США). Не удивительно, что по научно-техническому уровню США прочно удерживают первое место в мире.
Среди тех, кто создавал этот высочайший научно-технический уровень, немало выходцев из России. Вот, например, кто работал в середине XX века профессорами в университетах США и Канады.