Отбор. Выжить, чтобы победить
Катерина Katsurini
Пролог
Пришла я в себя от резкого запаха. Хотелось чихнуть, но не получалось.
Тело не слушалось. Не могла ни пошевелиться, ни открыть глаза. Раздался стук в дверь, затем послышались шаги.
— Она годится? — оглушил очень близко надо мной низкий с нотками хрипотцы голос. Я ощутила даже его дыхание на своем лице, к слову, приятное на запах.
Гожусь для чего?
— Да, — ответил второй.
— Я забираю ее.
— Но ведь это не по правилам! Она должна участвовать в отборе! — возмутился второй с нотками паники в голосе.
— Кажется, правила устанавливаю здесь я! — а первый хриплый голос возражений не любил, и чувствовалась привычка повелевать.
— Если выбора не будет, а она не станет сражаться, то не включатся нужные для вас части ДНК, все будет бесполезно. Мы пробовали, и не раз. У вашего отца сколько их, и ничего ведь не выходит. Ни с одной не удалось. Только
победительница смогла! А они все тоже подходили!
О чем они вообще говорят?
— Ладно, тогда пусть участвует! — разрешил первый голос.
И, судя по всему, первый ушел.
— Участвовать! Ее сперва на ноги поставить надо, — пробубнил второй себе под нос. — А после кри-заморозки, последствия могут быть… Ох, не повезло тебе, девонька, — меня погладили по головке. — Ну да ты справишься, я уверен!
Глаза неожиданно защипало. Меня никто не обнимал, не гладил по головке с маминой смерти.
— О, да ты не спишь! — обрадовался мужчина, вытирая скатившуюся слезинку. — Уже хорошо! Встать сможешь?
Но я не смогла пошевелиться.
Надо мной еще бесконечно что-то делали, кололи какие-то болезненные уколы, от которых хотелось выть, но… ничего не происходило.
Мыслить связно тоже перестало получаться.
И в конце концов сон сморил меня.
Глава 1. Знакомство
Разбудил меня громкий голос:
— Как это не можете поднять?
— Это из-за аварии. Похоже, ее тело не получает сигналы мозга.
— Разве наша медицина не восстанавливает все?
— Да, но нейронные связи мы можем восстановить лишь на физическом уровне.
— Это всего лишь провода, по которым ток течет! Неужели сложно их отремонтировать? — похоже хриплый терял терпение.
— Понимаете, мы восстановили, но… Оно так не работает. Теоретически она здорова, но…
— Что "но"? Она должна быть на ногах к завтрашнему дню! Я забираю ее себе. Мне, в принципе, без разницы, будет она ходить или нет! Отбор начинается уже завтра! И если она не сможет участвовать, ей же хуже!
— Но ничего не выйдет, и что тогда? Очередная ваша игрушка?
— Тебе какая разница?
— Эта девочка особенная! С ней надо ласково! — настаивал врач.
— Не хочу ничего знать! Подготовьте ее к транспортировке. Она слышит?
— Да.
— Что ж, прекрасно! Мне только инвалида и не хватало! — в голосе хриплого мужчины чувствовалась досада. Ему не хочется со мной возиться. Тогда зачем я ему?
Дверь открылась и закрылась.
А врач начал суетиться вокруг меня, стуча и звеня какими-то вещами.
— Машенька, ты меня слышишь? — раздался шепот у моего уха.
И как ему ответить, если даже глаза открыть не могу?
Врач открыл мне глаза. Я впервые его видела. Выглядел он возраста моего отца и даже отдаленно походил на него. Такие же усы, но имелось и отличие — короткая бородка. Глаза нежно голубые, а возле них залегли морщинки, будто он постоянно улыбается. На голове был чепчик, из которого не выбивался ни один волосок. Он был в белой форме. У меня сразу же возникло доверие к этому человеку.
— Зрачок реагирует! Уже здорово! — он искренне радовался. Впервые за много лет вижу радостного человека. Улыбаться умели все, но это была дань вежливости в нашем обществе, не более. А этот человек именно радовался, хлопая в ладоши. — Ты слышишь? Ура, слышишь! — но тут он посерьезнел: — Слушай внимательно! Тебе надо встать! Захотеть это сделать, любой ценой. Через жуткую боль, через ничего не выходит. Пробуй вновь и вновь! И что бы ни делал с тобой сын Владыки, не обижайся на него. Он — избалованный мальчик и привык получать все по первому требованию. Ты можешь злиться, желать отомстить, но не вздумай обижаться, слышишь? Пообещай!
Как он себе это представляет? Ну ладно, обещаю!
— И еще, борись! Борись до конца! Тебя вытащили с того света только потому что ты участница отбора. Если б не подала заявку, никто б не возился. Но дальше только от тебя зависит, сколько ты протянешь на этом отборе.
Подала заявку? Я не подавала! Неужели кто-то подал от моего имени? Прибью Дашу, если до нее доберусь! Мы с сестрой, очень похожи. Почти как близняшки, разве что разного возраста. Она старше меня на шесть лет.
— Но там так просто не выжить! — продолжил говорить врач. — Это отбор не на жизнь. Поэтому и выплачивают компенсацию родным. Чтобы потом не поднимали шумиху. Да и если не удовлетворятся родичи деньгами, то всегда можно обвинить их в чем угодно, подбросить улики, состряпать дело, посадить в тюрьму. Ладно, хватит об этом! Не буду тебя пугать! А то вижу, что твои глаза полны ужаса! До финала может вообще никто не дойти! А ты должна!
Должна? Опять должна?
— Да, должна! Своей маме с папой должна! Если б не они, тебя б не было, такой, какая ты есть. Они подарили тебе жизнь! Цени ее! Что бы ни случилось, как бы плохо ни было!
Я вновь прослезилась. Как они там? Какая жизнь ждет родителей за пределами этого мира? И что со мной собираются делать на этом чертовом отборе? Считалось, что после смерти нас ждет новая жизнь. Вот только никто не знал, какой она будет. Но, вроде как, важны твои поступки в этой жизни для следующего воплощения.
В помещение вошел мужчина, он же менч поднял и усадил в кресло-каталку, только без колес. Веки сами закрылись и обзор исчез. Но глаза к тому времени уже пекли, поэтому я лишь порадовалась.
— Куда ее доставить, док? — спросил этот медицинский работник. Похоже, что медбрат.
— На высший уровень. К сыну Владыки. Скажешь, что она — участница отбора.
Послышалось монотонное гудение и ощущение движения, как в лифте, только горизонтальное. Меня везли куда-то. А потом и вертикально поднимали.
— Кто вы? — незнакомый голос.
— Участница отбора. Велено доставить сыну Владыки, — ответил медбрат..
— Покажите разрешение.
— Его нет.
— Как нет? Стража, взять их!
— Это ко мне! — раздался знакомый с хрипотцей голос.
— Приносим извинения! — это, похоже, стража.
— Везите ее сюда!
Меня вновь повезли куда-то.
— Так, девочки! Вот вам новенькая! Обработайте ее по полной. Только осторожно, она временно парализована.
— Неужто сопротивлялась вашему обаянию, господин?
— Точно! — усмехнулся сын Владыки. — Как закончите, привезите ко мне!
— Будет сделано, господин!
— Ладно, приступайте!
И меня передали в руки этих девочек. Я думала, что уколы — это каторга. Как же я заблуждалась. Эти девочки с меня кожу живьем снимали, во всяком случае, так казалось.
Когда же они закончили, я тело даже не чувствовала, хотя болело оно все.
И как заставить себя жить, если я не хочу этих мучений?
Как же мне все надоело! Сколько это будет продолжаться?
Меня завернули в простыню и отнесли в другое помещение.
— Она готова, мой господин!
— Благодарю, Бри! Идите!
Меня куда-то положили.
Вскоре мы остались одни.
— Ну и что мне с тобой делать? — раздался совсем рядом хриплый голос. — Ладно, начнем с малого…
Он встал и куда-то пошел, а когда вернулся, лег рядом и стал водить пером у меня по лицу и залез в нос. Я готова была его убить. Хотелось чихнуть просто ужас как, почесать нос, но больше всего желала ударить этого негодяя, связать, и подвергнуть всем мучениям, которые мне довелось испытать после аварии. Потому что всеми заведовал он. С чего вдруг такой интерес ко мне? Я помнила аварию. Кто меня сбил, я не знаю, но я сама виновата, не посмотрела по сторонам. Так чего он возится именно со мной?
И я чихнула, при этом умудрилась сесть. Сразу накатила такая слабость, что хотелось лишь одного — лечь обратно.
— Э, нет! — услышала сбоку. С трудом, но повернула голову и встретилась с прищуренным взглядом ярких зеленых глаз. На мгновенье взяла оторопь, но потом сил больше не осталось. Но принц успел меня подхватить и удар смягчить.
— Тебе нельзя ложиться. Док сказал, тебе нужно переступать через себя, скорее всего, будет очень больно…
— Сколько времени прошло с аварии? — спросила заплетающимся языком. Неужели и разговаривать разучилась?
— Три месяца.
Три месяца? Это я столько провела в больнице?
— У тебя атрофировались все мышцы. Даже не представляю, как тебе тяжело.
— И ты считаешь, что за эту ночь я накачаю себе мышцы и встану?
— У тебя выбор не большой: либо завтра умрешь, либо нет.
— Что это за отбор и зачем он нужен?
— Я выбираю себе жену.
Жену? Ничего не понимаю! Я всегда считала, что на отборе к девушкам присматривается элита. Но даже предположить не могла, что кто-то из них выйдет замуж.
— Тогда проще сразу умереть. Можешь меня убить! — я моргнула. Даже открывать и закрывать глаза сложно. Чувствую себя преотвратно. Шея болит. Похоже, я ее потянула.
Но я вновь повернулась к принцу. Холеное породистое лицо, раздвоенный подбородок, короткие белые, словно седые волосы торчат в разные стороны, в одном ухе длинная серьга с кристаллом. Растительность на лице отсутствует.
Либо совсем юный, либо бреется. Насколько я знала, Владыка носит усы и бороду. Про семью Владыки известно ничего не было. В целом его сын — красив!
Но привлекают именно яркие глаза. Никогда такого цвета не видела. Даже не знаю, с чем сравнить. С яркой молодой травой.
— Вставай!
— Это не в моих силах. Убивай, мучитель!
— Завтра отбор!
— Мне плевать! Я на него не записывалась! — про то, что Дашка предала, не хотела думать.
— Тебя записал я, задним числом.
— Мне безразлично!
Но на самом деле облегчение разлилось в душе. Дашка не предавала!
— Твоей семье ничего не выплатят! На тебя и так слишком много потратили за эти три месяца.
— Моя семья знает, где я?
— Да.
Вспомнилась угроза дока, что если родных не удастся заткнуть деньгами, то ничего хорошего из этого не выйдет. И хоть я не испытывала теплых чувств к Косте, но желать семье Даше тюрьмы я не могла.
— Вставай, пока я не нашел более действенную угрозу!
— Я могу встать лишь с одной целью — отомстить тебе за все мучения, — ровным голосом сказала. На мгновение мы встретились взглядом. Оба упрямца! Но… Мне моргать было сложно, поэтому поединок взглядов я выдержала.
— Хорошо, я отложу отбор еще на три месяца! Ты должна…
— Я никому ничего не должна! Тебя ясно? — перебила этого напыщенного болвана. Достал!
У него заходили желваки. Принц, в отличие от многих знакомцев, был с живой мимикой. Мало того, он испытывал эмоции. Я думала, что одна такая ущербная.
— Хочешь лежать — лежи! — вдруг равнодушно произнес он. — Но кормить тебя не буду.
И он вышел из покоев.
Я какое-то время лежала, не в силах даже пошевелиться, потом стала поворачивать голову, разглядывая убранство комнаты.
Напоминало это мне недавно родившуюся племянницу. Неужели ей уже четыре месяца? Значит, ей дали имя! Не хотелось думать, что мое.
Когда родители погибли, Даша забрала меня к себе. Она как раз только замуж вышла, и через пару лет ей бы разрешили завести малыша. Но… Она взяла меня к себе, в качестве дочери. Не знаю, чего это ей стоило, но тогда впервые я увидела в ее глазах улыбку. Настоящую!
Она тогда радовалась победе, но… Быстро эта радость закончилась.
Я не была простым подростком, еще и всячески испытывала терпение новоявленных родителей.
Костя — муж Даши — был вечно недоволен, часто меня ругал, а иногда и наказывал, заставляя стоять в углу часами. Я тогда его ненавидела.
Сейчас же, я бы отдала что угодно, только б вернуться домой. Да даже слушать ворчание Кости, видеть суетливость Даши, загруженную проблемами.
Как они справляются с малышкой?
Ладно, отвлеклась! Мне только плакать сейчас и не хватает. А еще пожалеть себя — бедную несчастную калеку.
Обратила внимание на экран во всю стену, где отображался вид вниз — за облака. Значит, я все же на небесном острове!
Я повернулась на бок, опираясь на руку, и стараясь разглядеть что за город раскинулся внизу.
Высшее общество жило на летающих островах, куда путь низшему обществу и служащим был заказан. Исключение из правил — участие в отборе.
Я не собиралась принимать в нем участие, хотя сестра настаивала. А повернулось все вон как! Похоже, это судьба! Да только… Как же не хочется!
Я подалась вперед и просто рухнула с кровати. Как же больно!
Подняться с пола сил просто не хватило. Я, правда, пыталась встать, хотя бы сесть. Но хватило сил лишь перевернуться на спину.
Так меня и застал принц. Я даже не знала, как его зовут!
— Упала? — он меня поднял и положил на кровать. Вздохнул.
Ушел куда-то, вернулся и принялся раздеваться.
Затем развернул простынь, обнажая меня. Я отчаянно покраснела. Принц же, поднял меня и понес в открытую дверь. Там оказалась большая ванна в полу, наполненная водой. Само помещение заполнено было паром.
Меня внесли в горячую воду. По телу пробежали иголочки. Я застонала. Мучительно больно.
— Тебя собирали заново, — прошептал на ухо он. — Тебе сделали новое тело, но…
— Что "но"?
— Мы не смогли перенести твое сознание в него. Пришлось чинить это тело.
— А новое куда?
— Нам удалось поместить сознание умирающей девушки в него. Не твое. И сейчас она на отборе — заменяет тебя. Говорят, ты — особенная.
— Ну. Так. Пусть. Моя. Замена. Участвует. В Отборе, — медленно, с передышками сказала я.
— Нет!
— Почему?
— Потому что там должна участвовать ты. Пока идет знакомство с девушками, балы, у тебя есть время. Но, боюсь, это не три месяца. Я, конечно, затяну, как смогу, но…
Я насупилась.
— Так, хватит разговоров! Давай, работай руками и ногами! Плавать умеешь?
О чем он говорит? Плавать? Я знала, что это такое, только…
— Нет! — ответила я, удивляясь этому.
— Почему?
— У нас даже ванны нет, где я должна, по-твоему, плавать? В луже после дождя?
— Хочешь сказать, вы даже не моетесь?
— Моемся. В душе.
У принца вырвался вздох облегчения. Думал, что мы живем в грязи?
— Как тебя звать-то? — вырвалось у меня. Обращаться даже мысленно к нему "Принц" не хотелось.
— Вячеслав. Для тебя Вяч.
— Маша, — представилась в ответ.
— Да, я знаю. Я тебя держу, а ты двигай руками и ногами. Давай-давай.
Но такое количество воды пугало. Дыхание участилось.
Я судорожно замолотила руками и ногами, пока не выдохлась.
— А теперь отпускаю… — сказал этот несносный тип.
И я ушла под воду. Сознание затопило цепенеющее чувство. Я даже не могла двигать руками и ногами, просто камнем ушла на дно. Воздуха не хватало и в глазах темнело.
Когда меня вытащили и удалось отдышаться и откашляться, этот гад сказал:
— Все, ты, считай, провалила отбор. Вытаскивать никто не будет. Не выплывешь сама — тебе не жить.
— Что ты за чудовище? — прошептала тихо — сил не было вообще.
А он разозлился. Вылез из воды, наклонился надо мною, и прошипел прямо на ухо:
— Знай меру, девчонка! — он зло схватил меня за подбородок и повернул к себе.
— А не то ты меня убьешь. Знаю!
А он вдруг наклонился еще ниже и завладел моими губами и принялся их мучить. Я задыхалась, трепыхаясь, но это была очередная пытка.
Он наконец отстранился.
Чудовище!
Прикосновения в нашем нижнем мире считались допустимыми лишь среди близких, да и то… Никогда не видела, чтобы Костя обнимал Дашу. Да и Даша меня за все шесть лет после смерти родителей обнимала всего пару раз. И хотя мне объятий мучительно не хватало, я не смела просить. А этот… этот… гад! Что он вообще делал? Пытался удушить во второй раз?