– Ты хочешь сказать, что ты уникален, и эта уникальность делает тебя выше других? – заинтересовался инвалид.
– Боль и ненависть опустошают душу. Только люди чести способны подчинить себе это сжигающее пламя. Мы как драконы, что несут огонь в чреве и выплескивают его на врагов. Других это пламя опаляет и низводит к животному виду. Так что поверьте, никто меня не превзойдет в этом. Я живу с этим годами. И уж точно какие-то простофили не способны наверстать этот отрыв за недели. Действуйте, Мистер Салех.
– Ты очень самонадеян, – покачал головой Рей, скептически рассматривая приятеля.
– Желаете сделать ставку? Я бы хотел получить вашу лавку, – подумав, предложил графеныш.
– А что поставишь на кон ты? – почесал в затылке громила.
– А что бы вы хотели, мистер Салех?
– Дирижабль. Свой собственный. И эллинг под него, – ответил Рей немного подумав.
– Мистер Салех, зачем вам дирижабль? – Ричард озадаченно уставился на приятеля.
– Хочу! И вообще, я не представляю, что еще можно попросить, – честно признался громила.
– Хорошо! По рукам?
– По рукам!
И приятели скрепили договор рукопожатием.
В этот момент из-за очередного поворота показалась Ребекка Сертос. Девушка вскинула подбородок и направилась к компаньонам.
– Господа, надеюсь, вы понимаете, что пять процентов мои? Изображать из себя дуру перед преподавателями было не так-то просто!
Произнеся эту фразу, девушка растаяла в воздухе.
– То есть она специально ту сценку разыграла перед преподавателями? – озадачился бывший лейтенант.
– Я бы поставил на то, что она так сохранила лицо. А возмущалась совершенно искренне. В любом случае ее гибкость делает ей честь. Хм… Интересно, а в пояснице она такая же гибкая? – мечтательно протянул графеныш.
– Скоро проверишь, я же ей тебя продал! – оскалился Салех.
– Да, сегодня же вечеринка. Никогда не кутил с плебсом, – задумчиво протянул Ричард.
– Между прочим, волшебники приравнены императорским указом к сословному дворянству. Не наследному, – буркнул гигант.
– А дубина приравнена к оружию. Но это не делает ее ровней шпаге. Мистер Салех, аристократия, она в крови. Нельзя аристократом стать, им можно только родиться!
– А откуда взялись тогда первые аристократы, на твой взгляд? – полюбопытствовал Рей, не на шутку заинтересовавшись вопросом.
– О, это были великие люди! Они нашли в себе силы уничтожить и сломить тех, кто оспаривал их право повелевать, – охотно пояснил Гринривер.
– То есть, первые аристократы были самыми злобными и сильными? И убили несогласных с тем фактом, что они – аристократы?
– Не так, но…
– Упал! – неожиданно взревел бывший лейтенант, спугнув птиц с ближайших деревьев. Ричард подпрыгнул и тут же рухнул на землю.
– Что…
– Отжался!
– Но у меня рука…
– На одной! Считаю до трех. Раз!
– Какая муха…
– Два…
Графеныш оперся на трясущуюся руку и начал отжиматься.
– Девяносто девять! Девяносто восемь!
– Мистер Салех, вашу ж мать, вы что, перепились? – пыхтел Ричард, впрочем, не делая попыток прекратить и с удивлением для себя продолжая отжиматься на одной руке. Напитанные целебной алхимией мышцы ныли, но выполняли требуемое упражнение.
– Я аристократ, а ты плебей! Девяносто три, девяносто два!
– Вы хуй! – в отчаянии пробормотал младший Гринривер.
– Я властвую, доминирую, я первый, сука, в благородном роду! Восемьдесят девять! Оспорь мое право повелевать? – радостно гоготал инвалид, уперев тому костыль в спину.
– Сууууука! – разнесся над парком протяжный вопль.
– Восемьдесят пять! – прорычали в ответ.
Птицы испуганно кружили в воздухе.
Заходящее солнце освещало мраморное крыльцо банка. На газовом фонаре сидела большая ворона и рассматривала Ричарда. Тот рассматривал птицу в ответ, и размышлял, успеет ли он выхватить пистолет и выстрелить в птицу до того, как та взлетит? Слишком уж умный вид имело пернатое. Где-то рядом извозчик громко матерился из-за лопнувшей рессоры.
– Ну что, мистер Салех, пришло время проверить, насколько удобны вы в качестве мишени? Поверьте, еще ни один выигрыш не доставлял мне столько удовольствия, – Ричард подставил лицо солнцу и аж зажмурился от удовольствия.
– Сначала надо выиграть, – добродушно ответил инвалид. Я бы на твоем месте не радовался победе раньше времени.
– Ну, право, мистер Салех, что может пойти не так? Дело верное!
Пять минут спустя.
– Тысяча золотых? – ошарашенно произнес Гринривер. Его лицо выражало полное смятение.
– Да, именно столько вы потеряли на данной операции. Почти в шесть сотен обошлись амулеты, и четыре сотни – опционы. По прошлогоднему распоряжению магистрата все дома и торговые лавки должны быть оснащены магической системой тушения огня. Именно благодаря им не вспыхнули соседние здания. Как установила полиция, система оберегов была повреждена. Страшная трагедия…
Графеныш в отчаянии бился затылком о стену. Рей Салех ржал в голос и утирал выступающие слезы.
– Сэр Ричард, не надо так убиваться, вы вполне еще можете сбыть товар, да, время это займет изрядно, но товар более чем ликвиден! – успокаивал управляющий молодого аристократа. – Понимаю, сумма серьезная, но это менее процента от ваших денег…
Ричард зарычал, подлокотник под его левой ладонью исчез. Вместе с изрядным куском пиджака, рубашки, штанов… А также все содержимое кармана исчезло в пустоте.
Банкир заткнулся и ошарашенно уставился на явление «чуда». Рей просто стонал от хохота, из его глотки вырывались протяжные всхлипы.
Ричард изрыгал проклятия.
– П-прошу меня извинить, мне срочно надо к кузнецу, мвахахахаха, – инвалид всё никак не мог перестать смеяться. – Ричард, через час встречаемся перед королевским единорогом. Надо сверить часы… Ах да, ты их потерял!
Гогочущий Рей скрылся за дверью. В косяк влетела и разбилась на осколки небольшая кофейная чашка, разбрызгивая свое содержимое.
Как только дверь захлопнулась, а кофе перестало течь по стене, Ричард резко успокоился.
– Мистер Хенрик – обратился он к банкиру – у меня к вам большая просьба, вы не могли бы одолжить мне штаны? Кажется, мне срочно надо добраться до портного. Надеюсь, кузнец не успеет выполнить заказ за час?
Гринриверу повезло. Кузнец не мог успеть, даже за тройную плату, так как еще вчера погасил горн, а его розжиг занимал несколько часов. Но, даже несмотря на это, от радостной улыбки Салеха разбегались прохожие и вяла трава вдоль домов.
– Пожалуйста, ни слова! – Ричард повел плечами, и горестно оглядел черт знает какой по счету костюм. Портной встретил его как родного. И показал целый шкаф, забитый вещами, сшитыми на случай визита Ричарда или его душехранителя. Тяжело вздыхающий Ричард выкупил все, и сделал заказ еще на десяток смен одежды. Подумал было оплатить ежедневную доставку в общежитие, но, вскоре понял, что это будет сравни признанию поражения.
– Хорошо! Готов к очередным неприятностям? – Рей попрыгал на месте, слегка позвякивая. Судя по тому, что пиджак на нем не шевельнулся, инвалид был вооружен под завязку.
– Мистер Салех, ну, ради разнообразия, хоть раз всё должно пойти по плану? Это же обычная пьянка!
– Обычая пьянка волшебников в городе, где творится какая-то чертовщина, а мы в ее центре? – хмыкнул инвалид. – Расслабься Ричард, расслабься и получай удовольствие. И попробуем не сдохнуть в процессе. А вообще, как считаешь, тут прилично кормят? Жрать хочу, неимоверно!
И компаньоны вошли в зал ресторана.
Где-то в темноте.
– Вы готовы исполнить предначертанное?
– Да, повелитель.
– А что с нашей… помехой?
– Они умрут, повелитель.
– Приступайте. И не подведите меня. Второго шанса у вас не будет.
Где-то в более освещенном, но не менее таинственном месте.
– Они начали действовать. Фигуры расставлены, теперь главное, не упустить момент.
– Что наша «наживка»?
– Ни о чем не догадываются.
– Ну и славно.
– Можно мне потом голову лысого?
– Если найдешь. Но если он выживет, сам с ним договаривайся!
– Вечно ты со своими шуточками…
– Доживи до моих лет, таким же станешь.
Где-то в кабинете очень важных персон.
– На кого ставишь?
– На случай. В таких раскладах никогда ничего не идет по плану.
– Как считаешь, те двое выживут?
– Исключено, хотя… Шанс у них будет.
Где-то на улице
– Слышь, пацан, пойдем, старшому расскажешь, как те господа выглядели.
Где-то за гранью реальности.
Это было не слово, в пустоте нет слов. Это было не послание, для него нужен носитель, это было чувство, острое и всепоглощающее, что ворвется в мир звуковой волной, сносящей города.
– Жраааать!
Где-то по ту сторону монитора.
– Да еп вашу маму, что же там будет-то?
Глава 18
В здании ресторана было довольно мало народу. По залу были расставлены столики, уже сервированные. Вдоль стен располагались столы, с закусками. На небольшой сцене, где должны были выступать музыканты, было пусто.
— Не знаю как вы, мистер Салех, а я изрядно проголодался, — сказал Ричард, осмотревшись.
– Покушать перед пьянкой — хорошее решение, – пробасил инвалид.
– И у меня будет просьба. В виду общей нервозности и всех грозящих нам опасностей, можете проследить, чтобы я не переходил черту? Последствия могут быть весьма… — Гринривер замялся, подбирая слова.
– Не дать тебе нажраться и предотвратить поток дерьма из твоей аристократичной пасти? — хохотнул Рей
— Ну, типа того… — поморщился графеныш.
– Хочешь, я тебе сломаю челюсть? Тогда ты точно ничего не сможешь сказать! — предложил гигант.
– Пока обойдемся без… столь кардинального решения, – Ричард снял цилиндр и прошелся пятерней по золотистым волосам. -- Но я обдумаю ваше предложение. Официант!
В итоге компаньоны засели за одним из столиков в компании жареной утки, корзинки булочек, сырной нарезки и трех бутылок сухого вина.
За обеденным столом приятели являли собой разительный контраст. Ричард виртуозно использовал практически все разложенные рядом с ним приборы. Тогда как Рей хрустел утиными костями и пользовался разве что салфеткой да ножом. Они вели неспешный разговор. Можно даже сказать интимный:
– Ричард, ты же нормальный парень, ты мне скажи, чего ты такой злобный-то? – задал вопрос инвалид, пугающе быстро уничтожив свою половину утки.
– О, мистер Салех, я прощаю вам вашу бестактность. За последние дни вы уже дважды спасли мне жизнь и еще дважды – попытались это сделать, не испугавшись даже людей императора. Я ценю подобную преданность и потому отвечаю, – внимательный наблюдатель легко бы мог сообразить, что вопрос ошарашил молодого человека, и все сказаное было лишь попыткой выиграть время для того, чтобы подумать. Рей просто слушал, разливая вино по фужерам.
– Дык, я… – начал было инвалид.
– Пожалуйста, молчите, я знаю, что вы сейчас будете пенять на то, что я вам плачу, – перебил приятеля Ричард, – но, пока вы молчите, я тешу себя мыслью, что в самоубийственную атаку на следователей вы пошли из личной приязни, а не из простой жадности. Вы не настолько любите деньги. В конце концов, вам их просто не на что тратить!
Бывший лейтенант молча прихлебнул вино. И потянулся за сыром.
– Когда ты седьмой сын в роду, подобном моему, это создает определённые проблемы. Мой старший брат воспитывается как наследник. Второго по старшинству готовят в офицеры, третий должен будет получить серьезную должность при дворе. Список можно продолжать долго. А вот по поводу меня у отца, видимо, кончились идеи. Я не нужен! – Ричард залпом осушил бокал вина и наполнил еще один. – Все вокруг мне твердят о долге, о чести, о высоком звании! Приводят в пример славных, мать их, потомков! И вся жизнь вращается вокруг этой славы, этой чести! Но лишь у меня одного нет своего дела! Да я появлению атрибута был рад как каторжник – бабе. Тогда меня наконец заметил отец, тогда я наконец обрел цель. А до этого… – махнул рукой графеныш и сосредоточился на мясе.
– То есть твоим братьям кто-то выбрал жизнь, тебе сказали «живи, как хочешь», тебя ни в чем не ограничивали, и ты страдаешь от этого? – в голосе громилы звучало неподдельное изумление.
К компаньонам подошел официант и поставил перед ними блюдо с жареной форелью.
– Со стороны может показаться именно так! Только вот есть большая разница между «как хочешь» и «как придется». Все мои желания строго ограничены. Приходится выбирать себе дело, достойное благородного лорда! Но следовать путями братьев нельзя, иначе я буду неизбежно сравнен с ними. И, разумеется, не в свою пользу, ведь их готовили. Людям моего круга я был неинтересен. Люди не моего круга не имели права со мной даже разговаривать. И эти детские обиды с возрастом приобрели свойства хорошо выдержанного яда. А жестокость и равнодушие к чужим страданиям никогда не считались в нашей среде чем-то предосудительным. Так, небольшое чудачество. Я не терплю унижения! И у меня феноменально хорошая память. Я докажу отцу, что я лучший из братьев. Для этого я был готов заложить свою душу. Но обошелся деньгами, – воодушевленно закончил Ричард.
– Это ты о чем? – поинтересовался Рей, отрываясь от еды.
– О вас, мистер Салех! Вы – удивительная находка! Мой прогресс ошеломляет! Я был готов заплатить душой! А вы взяли деньгами. Хотя наши занятия, да и вообще события последних дней, сложно назвать радующими сердце и кошелек, но по факту я стал сильнее, – пояснил свою мысль Гринривер.
– Ты, типа, недолюбленный ребенок, которого никто не понимает? Хочешь доказать папе что уже большой? Ну там, сломали мне игрушки, я буду ломать вам ноги? – Рей откинулся на стуле, довольно утирая рот.
Графеныш поморщился, но кивнул.
– А вы, Мистер Салех? Что питает вашу злобу?
– А с чего ты взял, что я злобный? – инвалид раскупорил вторую бутылку.
– Но вы же… Но… – молодой аристократ даже растерялся.
– Я людей люблю. И драться люблю. И чтобы уроды страдали – тоже люблю. Я полон любви, Ричард.
Гринривер подавился и закашлялся.
– Я смотрю, благородные господа стесняются компании старших товарищей? Или перепутали ресторан со столовой? – раздался голос откуда-то сбоку.
Рей развернулся, чтобы посмотреть на смертника. Им оказался молодой парень с внушительными бакенбардами, который завивались в небольшие косички, и напомаженными волосами.
– Господа, простите за мой резкий тон, я всего лишь приглашаю вас выпить за нашим столом.
– Мистер Гринривер не пьет, во хмелю он делается буйным, злобным и нетактичным, – ответил за нанимателя Рей.
– А вас нанял его благородный батюшка, чтобы дитятко не поранилось? – весело ощерился старшекурсник.
– Нет, он сам, после того как по пьяни едва себе на спор не вышиб мозги. Но если что, я тоже студент, староста первого курса, – предельно дружелюбно пояснил Салех. – И меня попросили избегать, по возможности, неприятных инцидентов. А если мой наниматель будет пьян, я не уверен, что обойдется без жертв.
– За последнюю неделю мы убили двух демонов и одного преподавателя, – Ричард взглянул на новое действующее лицо. – И это мы были еще трезвые, – молодой человек тяжело вздохнул.
– А, так вы те самые дикие первокурсники, о которых ходит столько слухов? Господа, нет, я решительно настаиваю, вы просто обязаны с нами выпить! Даже осознавая всю опасность, поверьте, буйный во хмелю первокурсник это не самое страшное, что с нами всеми происходило. Мы вот недавно вернулись со стажировки…
За большим столом, составленным из нескольких сдвинутых столиков, сидела большая группа волшебников, преимущественно молодые люди, но затесалось так же и несколько девушек. Одеты они были по «походному», преимущественно в кожу. А еще под столами и в шаговой доступности у многих лежало оружие. От ножей до каких-то очень экзотичных картечниц.