— Перед пиршеством в одежде Равены оказалась булавка, смазанная соком ягод челивы, — произнес Тан; его голос показался Равене слабым, но вне всяких сомнений жизнь Тана больше не была под угрозой.
— Но… они ведь ядовиты. — Второй голос, безусловно, принадлежал Натаниэлю. — Ты уверен?
— Сок челивы похож на ржавчину, — сказал Тан. — Я уверен.
Равена вспомнила, как укололась булавкой, и как Тан после этого подносил ее пальцы к своим губам. Так вот, что это было! Он хотел отсосать яд, пока тот не попал глубоко в кровь Равены.
— Подумай, — произнес Тан. — Кто, по-твоему, имел доступ к одежде Равены?
Какое-то время в комнате повисло молчание.
— Она не могла, — напряженно сказала Натаниэль. — Тан, она не могла.
— Лучше спроси себя, — ответил Тан, — сделала она это по своей воле или по чужому наущению. Второе… намного хуже. Вороны — не драконы. Нам не свойственно сражаться с себе подобными. Но сейчас, когда клан ослаблен, страх и желание выжить любой ценой может подтолкнуть кого-нибудь к крайним мерам. С ревнивой женщиной можно справиться, но если одна из главных семей клана вознамерится захватить власть — это погубит клан.
Раздался тяжелый вздох Натаниэля.
— Прости, — глухо произнес он.
— Не просите у меня прощения, глава клана. Вашей вины ни в чем нет.
Натаниэль помолчал и с горечью повторил:
— Глава клана…
— Наш долг исполнить волю прежнего главы, — словно призывая его к смирению, произнес Тан. — Ради клана.
— Уверен, то, что ты вчера сделал, не входило в планы прежнего главы, — жестко сказал Натаниэль.
— Мое тело приучали к ядам на протяжении нескольких лет, — спокойно ответил Тан. — Я бы не умер.
— Не уверен в этом, — понизив голос, сказал Натаниэль. — Похоже, что доза была слишком большой даже для тебя. И если бы не Равена…
— Я бы не умер, — повторил невозмутимо Тан. — Вы не должны были просить свою невесту использовать ее магию возрождения для меня. Или вы забыли, что, пользуясь магией, Сапфиры отдают свои жизненные силы? Я очень прошу вас, глава клана, воздержитесь от таких шагов в будущем.
Послышался еще один вздох — в этот раз неодобрительный.
— Ты должен беречь себя, — сказал Натаниэль. — Иначе все будет зря.
— Нет, — с неизменным спокойствием возразил Тан. — Ты справишься и без меня. Это твой долг.
От громкого удара, донесшегося из комнаты, Равена вздрогнула. Что это было? Как будто кто-то проломил стену.
Она спряталась за дверью, услышав шаги. Когда Натаниэль вышел из комнаты, осмелилась осторожно выглянуть из своего укрытия. Мельком заметила, как он потер сжатую в кулак руку, а когда опустил ее, она увидела на ребре его ладони ссадины. Они кровоточили.
Равена стояла едва дыша, слушая, как удаляются по коридору шаги ее жениха. Удар о стену, кровоточащие ссадины на руке Натаниэля… Это с трудом укладывалось у нее в голове. Что в словах Тана могло так разозлить его?
Постояв немного, чтобы прийти в себя от увиденного, Равена сделала глубокий вдох и вошла в комнату.
Тан сразу же почувствовал ее присутствие и повернул голову. Несколько мгновений они молчали, только смотрели друг на друга. Отметив мысленно, что Тан выглядит лучше, Равена выдохнула с облегчением.
— Вы отдали слишком много сил, моя госпожа, — первым нарушил молчание Тан.
Он раскрыл лежащий на постели сжатый кулак, и на ладони его Равена увидела красивые ярко-синие камни. Сапфиры.
— Два? — удивилась она.
— Два, — подтвердил Тан и мягко улыбнулся.
Улыбка вышла слабой, его лицо и губы все еще казались бледными.
— Теперь я ваш вечный должник, моя госпожа. Я обязан вам жизнью.
«Лжец, — подумала Равена. — Ты ведь говорил, что не умер бы. Что твое тело приучено к ядам. Когда ты солгал: тогда или сейчас? Кого пытаешься обмануть: меня или Натаниэля?»
Но вслух ничего не сказала.
— Я должен вернуть вам камни, — сказал Тан.
Равена подошла к его постели, посмотрела на раскрытую ладонь. Два сапфира, словно воплощенное доказательство скрытой в ее теле магии древнего клана, приветствовали Равену танцующими в их глубине искрами света. Лежа рядом друг с другом, они были похожи на две половинки разбитого сердца. Равене это почему-то не понравилось. Она взяла их с ладони Тана и положила на столик рядом с кроватью.
— Оставь их себе.
Потом подумала и добавила:
— И не говори, что ты мой должник. Ты выпил из чаши, которая предназначалась мне. Это меня хотели отравить. Ты догадался об этом и принял яд вместо меня. Эти камни — доказательство того, что я вернула тебе долг.
Уголки рта Тана дрогнули в мимолетной улыбке, но она показалась Равене невеселой.
«Я обидела его? — спросила она себя. — Не приняла благодарность и сказала, что, исцелив его, просто вернула долг».
В приступе чувства вины Равена взяла со столика полотенце и поднесла ко лбу Тана — на его коже по-прежнему выступала испарина, все-таки его тело еще не до конца восстановилось. Однако Тан перехватил ее руку. Мягко держа пальцами запястье Равены, сказал:
— Вы не должны этого делать, госпожа. Невеста главы клана не может ухаживать за слугой.
Равена пришла в себя, понимая, что он прав. Отвела взгляд.
— Пусть мои родители и были знатными людьми, но мы были бедны, — словно объясняясь, сказала она. — Наша прислуга была нам как семья, ведь они оставались в доме только из-за привязанности к нам. Поэтому я…
— Не объясняйте, — попросил он.
Тан все не отпускал ее руку, и Равена заглянула ему в глаза. Их чернота казалась ей нежной и обволакивающей. Она словно тонула в этом черном море и не хотела отводить взгляд. Пальцы Тана медленно заскользили по ее запястью вверх, обхватили кисть, большой палец плавно двинулся к середине ее ладони… Равена выронила полотенце и охнула.
— Я подниму!
Вернув полотенце на столик и избегая смотреть в лицо Тана, Равена произнесла:
— Поправляйся.
После чего поспешно вышла в коридор.
Оказавшись у себя в комнате, она прислонилась к закрытой двери и обхватила собственное запястье — ей казалось, она все еще чувствует на коже прикосновение пальцев Тана, и сердце в груди почему-то билось чаще обычного. Равена на секунду прикрыла рот ладонью, не чувствуя пола под ногами, и шепотом произнесла в пустоту комнаты:
— Что со мной происходит?
18. ПОД ДОЖДЕМ
По небу с утра ходили тучи. Тяжелые, сине-серые, они ползли на север. Временами небо прояснялось, поэтому Равена все-таки решила прогуляться окрестностями замка.
Она выбрала дорогу, ведущую к озеру — Равена еще не ходила в этом направлении. По пути ей встретились низенькие одноэтажные постройки. Не похоже, чтобы они были предназначены для жилья, скорее, для хозяйственных нужд. Проходя мимо одной из таких построек, Равена увидела двоих клановцев. Судя по одежде, они были воинами, каждый держал в руке по копью.
Пройдя чуть дальше, сквозь зарешеченное толстыми брусьями окно в двери Равена увидела, что внутри кто-то есть. Она разглядела, что это женщина, и когда та повернула голову, словно почувствовав устремленный на нее взгляд, невольно остановилась.
В постройке, под охраной двоих стражников, находилась Ули. Черные глаза девушки посмотрели на Равену с обжигающей ненавистью. Равена открыла рот, сама не понимая, хочет она что-то сказать или просто сделать вдох.
Видимо, Натаниэль узнал, что расписную чашу велела подать Равене именно Ули, и приказал заключить девушку под стражу. Если хочешь кого-то отравить на пиру, нет способа проще: смазать ядом стенки или дно особенной чаши для особенного гостя, чтобы не произошло случайной ошибки, и яд не выпил кто-то другой.
Что-то смущало Равену во взгляде Ули. Не только ненавистью он был исполнен — девушка смотрела на Равену обвинительно. Как будто именно она, Равена, была виновна в том, что Ули оказалась в таком положении.
Сделав глубокий вдох, Равена отвернулась и решительно направилась по дорожке дальше.
Какое-то время она не могла унять учащенное дыхание. Вороны спасли ее, вырвав из рук Амира — Равена хорошо помнила, что грозился сделать с ней названый брат, — и обещали, что с ними она будет в безопасности. Но почти сразу после ее появления здесь, жизнь Равены оказалась под угрозой — ее пытались отравить.
Тан говорил, что его тело много лет приучали к ядам, но даже несмотря на это, он был в шаге от смерти. Тело Равены к ядам приучено не было — она умерла бы очень быстро, если бы выпила из той чаши. Нет, она вовсе не в безопасности здесь. Разумно ли вообще после того что произошло, оставаться в Клане Воронов?
Вот только идти ей некуда. И еще… она обручена с Натаниэлем. В детстве Равена жила с мыслью, что однажды станет его женой. Позже, когда он исчез из ее жизни, она начала сомневаться, что он все еще помнит о ней. Но все же никогда не теряла надежды, что ее детские мечты сбудутся. Однако теперь… ее чувства к Натаниэлю совсем не те, что прежде. И тем не менее еще вчера утром, до пира, она ответила согласием на его вопрос, согласна ли стать его женой. Не поторопилась ли она?
И все же… Почему Ули смотрела так, будто обвиняла ее в чем-то?
Равену изводило желание вернуться и спросить у этой девушки прямо: она ли пыталась убить ее, причем дважды, если вспомнить отравленную булавку? И если это так, что почему, в чем причина? Что могло заставить ее пойти на такой шаг — отнять жизнь у другого человека, обречь на мучительную и страшную смерть от яда?
Еще совсем недавно Равена жила тихой и спокойной жизнью, она даже не подозревала, что люди могут так легко убивать. Но теперь, после того что сделал Амир, после того, что случилось вчера… Она внезапно осознала, что для других людей человеческая жизнь значит так мало…
Ближе к озеру деревья росли выше и гуще. Раскидистые ветви нависали над дорожкой. Равена пыталась разглядеть сквозь просветы рощицы, далеко ли до озера или уже близко, когда что-то очень большое вдруг упало сверху прямо перед ней.
Вскрикнув, Равена попятилась и едва не села на землю, наступив пяткой на край собственного платья. С трудом удержавшись на ногах, она распахнутыми от испуга глазами посмотрела на дорогу.
— Фу-ух, — распрямляясь и отряхиваясь, выдохнул коротковолосый парень, после чего повернулся к Равене и, улыбнувшись бесцеремонно, заявил: — Твой жених не боится, что его невесту, гуляющую в одиночестве, совратит какой-нибудь проходимец? Или он ослеп и не видит, насколько ты хороша?
Равена облегченно выдохнула. Ну и напугал же ее это наглец!
— Если под проходимцем ты имеешь в виду себя, — сказала она, — то ты себе льстишь — с трудом представляю себя совращенной тобой. Как тебя там зовут? Рил?
Наглец широко улыбнулся и, дерзко вскинув брови, поднял вверх указательный палец.
— Но ты запомнила мое имя!
Равена кашлянула.
— Это на тот случай, если бы Тан все-таки проткнул тебя копьем в тот раз, — объяснила она. — Чтобы знать, за упокой чьей души молиться небесам.
Рил рассмеялся, оценив ее иронию. Глядя, как он искренне веселится, Равена озадаченно хмыкнула.
— Ты или бесстрашен, или глуп, — сказала она. — Любой на твоем месте после того случая держался бы от меня подальше.
— Мне нравится, как звучит первый вариант, — серьезно ответил ей Рил и опять улыбнулся, а в улыбке его сквозило лукавство: — Однако не думаю, что так уж рискую. Кажется, твоему ревнивому охраннику сегодня не до меня.
Равена посмотрела на парня, прищурив глаза.
— Ну-ну, не стоит быть такой подозрительной, — покачал головой он. — Я знаю не больше того, о чем говорят сейчас все в клане.
— И о чем все говорят? — осторожно спросила Равена.
— Яд, — живо ответил Рил. — Похоже, отравить пытались тебя, но твой слуга… или, скорее… слуга главы клана, — на лице Рила снова промелькнула лукавая улыбка, — заподозрил что-то и выпил отраву вместо тебя. Он жив?
Равена помедлила с ответом. Похоже, никто еще не знал о том, что жизнь Тана уже вне опасности.
— Тебе не стоит совать нос в дела, тебя не касающиеся, — высокомерно заявила она и, вздернув подбородок, прошла мимо наглеца.
Она надеялась, что Рил оставит ее в покое, но тот увязался следом.
— Слушай, а ты, правда, думаешь, что эта девушка, которая заправляет в замке служанками, пыталась тебя отравить? Если так, то она отчаянная.
И вновь нахмурившись, Равена недовольно скосила глаза в его сторону. Недовольство было вызвано тем, что вчера она подумала ровно то же самое, когда Аласдер допрашивал служанку, подававшую на пиру Гираль.
— И об этом все в клане говорят? — спросила Равена.
Рил, соединив кисти рук за спиной, следовал на шаг позади нее. Он кивнул:
— И об этом тоже.
— А еще о чем? — продолжала коситься на него Равена.
Рил пощелкал языком.
— О, поверь мне: сейчас весь клан судачит о том, кто это Тан, что о нем так печется сам глава. Твой жених ведет себя крайне неблагоразумно. Его положение в клане и без того не самое устойчивое, а он еще добавляет масла в огонь своим странным поведением.
— Что же здесь странного?
Равена слегка нахмурилась. На самом деле не менее странным, чем поведение Натаниэля, ей казалась манера, в которой Рил говорит о главе своего клана, но уловить, в чем конкретно странность, она никак не могла.
— Человек может привязаться к тому, кто все время находится рядом с ним. Не имеет значения, кто это: ровня или слуга.
— Э-э-э, нет, — усмехнулся Рил и, глядя на Равену, склонил голову набок. — Мне кажется, ты не понимаешь. Глава Клана Воронов, как и глава любого другого клана — не рядовой человек. Он должен быть безупречен, потому что на нем лежит ответственность за один из четырех кланов, в руках которых сосредоточена власть над миром. Это значит, что у него не может быть слабостей. А твой жених так опрометчиво показал свою слабость. И это внезапно… слуга. Пусть даже выходец из низшей знати. Понимаешь меня теперь?
— Выходец из низшей знати? — округлив глаза, удивленно поморгала Равена.
— Ты не знала? — в свою очередь удивился Рил и снова пощелкал языком, в этот раз с явным осуждением: — Ты вообще что-нибудь знаешь о клане, за главу которого собираешься замуж?
Равена растерянно открыла рот и тотчас закрыла его. Нормально ли позволять этому наглецу ее отчитывать как ребенка?
— Конечно, этот Тан благородного происхождения, — сказал Рил. — Низшая знать по сути не имеет почти никаких привилегий, зато они могут прислуживать самым важным людям в клане.
Рил посмотрел на нее со снисходительной улыбкой.
— Человека без происхождения не подпустили бы так близко к главе клана, а Тан ведь сопровождает главу всегда и везде. Ну, за исключением тех случаев, когда тыкает копьями в смельчаков, посмевших глазеть на невесту его господина. — И развел руками. — Это же понятно.
Равена раздраженно выдохнула. Она никак не могла понять, почему позволяет нахалу разговаривать с ней в таком тоне, но совершенно не представляла, как его осадить. У нее не было опыта.
В очередной раз покосившись с неодобрением на Рила, Равена заметила на его шее повязку, прикрытую воротником.
— Тан тебя ранил в тот раз? — чувствуя легкую вину, спросила она.
Рил хитро улыбнулся, и сладкоголосо протянул:
— Волнуешься за меня?
Равена вздохнула и отвернулась, решив оставить его вопрос без ответа.
— Небольшая царапина. — Равена отчетливо слышала насмешливую улыбку в голосе Рила. — Однако, твой ревнивый охранник, похоже, не шути…
В этот момент воздух рассек свист, и в землю перед Рилом воткнулось копье. Равена несколько мгновений смотрела, как пошатывается древко копья. Потом перевела взгляд на Рила. Тот нервно сглотнул и посмотрел куда-то в сторону. Проследив за его взглядом, на толстой ветке одного из деревьев она увидела Тана, опирающегося ладонью одной руки о широкий ствол.
— Верно, — спокойно произнес Тан. — Я не шутил.
Оттолкнувшись ногами от ветки и широко раскинув черные крылья, Тан взлетел, а всего через мгновение опустился на землю перед ними. Спрятав крылья, он с холодным недовольством вперил взгляд в Рила — тот скривился так, будто у него живот скрутило; отвел взгляд и пробормотал с досадой: