Равена покачала головой. Ей было неважно, куда идти. Сейчас ее судьба была всецело в руках Рила. Она могла только следовать за ним, веря его обещанию, что Клан Лисов примет ее, и она будет там в безопасности.
Они спустились вниз и вышли на широкую дорогу. Равена была уверена, что Тристоль лежит слева от них — как только они спустились с взгорья, город больше не было видно, — но Рил свернул направо.
По пути им встретилась повозка, запряженная старой гнедой лошадью. Старик на козлах и женщина в повозке лишь едва глянули на путников — Равена точно так же, мазнув по ним взглядом, отвернулась. Повозка проехала мимо, и почти сразу Равена увидела, что от дороги виляет в сторону узкая тропинка. Рил свернул на нее, и Равена последовала за ним. На ходу она услышала, как смолк цокот лошадиных копыт — повозка остановилась.
— Не ходите туда, ребятки! — окликнули их.
Равена обернулась. К ним обращался возница. Однако сидящая в повозке женщина, приподнявшись, дернула его за рубаху на спине и громким шепотом сказала:
— Ослеп, дурень старый? У того, высокого, глянь, волосы белые! Понял, кто это?
После ее слов возница присмотрелся к Рилу, и глаза его чуть увеличились в размерах. То ли он попросту не обратил внимания на волосы Рила, ведь тот шел с непокрытой головой, и не таился, то ли был подслеповат. Потом возница перевел взгляд на Равену и зашептал женщине в повозке, точно так же громко, как она мгновенье назад:
— Но ведь с ним мальчик! Черноволосый, смотри-ка… Нельзя мальцу туда, поди.
Равена не сразу поняла, что мальцом назвали ее — ведь она была одета в одежду незнакомого ей юноши.
Женщина тем временем снова дернула старика за рубаху, в этот раз сильнее:
— Ох, дурак! Масть меняют оне, забыл? Поехали. Да езжай уж!
С криком «Н-но!» возница хлестнул вожжами по спинам лошадей. Наблюдая за удаляющейся повозкой, Равена спросила:
— Что это было? О чем они говорили? Почему мне туда нельзя?
Рил повернулся к ней с улыбкой.
— Не обращай внимания, — только и сказал он и, отвернувшись, возобновил путь.
Равена на миг заколебалась. Предупреждение возницы ее насторожило, однако Рил как будто не придал его словам никакого значения.
— Не отставай! — крикнул он ей; потом обернулся и глянул на Равену с плутоватой улыбкой. — Снова потеряешься, смотри.
С этими словами отвернулся и больше не останавливался, словно говорил: сама решай, как быть — доверять мне или нет.
Глядя ему в спину, Равена нахмурилась, поджала губы и двинулась вперед. Она уже раньше решила, что доверится ему — перед тем как сбежать с ним. А такое решение принимают только один раз.
* * *
Сначала тропа завела их в заросли лещины. Равене то и дело приходилось отодвигать ветви кустарников, наползающих на тропу. Ей пришло в голову, что если тропа так заросла, то пользовались ею, видимо, редко.
«Куда Рил меня ведет?» — мысленно беспокоилась она, но молчала, почему-то опасаясь выказывать свою тревогу.
Когда лещина наконец начала отползать от тропы, и путники могли уже идти спокойно, не заботясь о том, чтобы ветви не расцарапали им лицо и руки, Равена увидела над шапками высоких дубов дымок, и на несколько мгновений между ветвей в кронах мелькнула дымовая труба и часть крыши. Не сходя с тропки, они миновали небольшую дубовую рощу, когда наконец показалось жилье.
Одного взгляда на него хватило, чтобы Равена сделала вывод: люди, которые здесь живут, бедны. Дом был низенький и серый, из дешевого строительного камня. С трех сторон его плотно обступали деревья, но небольшой дворик перед домом был ухоженным.
Подойдя к порогу, Рил протянул руку к колотушке и постучал.
— Кто здесь живет? — не сумев унять любопытства, спросила Равена, пока они ждали, когда им откроют.
— Здесь живут хорошие люди, — ответил Рил с улыбкой; хотя в его взгляде Равена заметила легкое беспокойство, когда после чуть затянувшегося ожидания, он наклонился вбок, видимо, пытаясь заглянуть в окно.
Однако когда из глубины дома послышались шаги, Рил заметно расслабился, как будто звук шагов его успокоил.
Открылась дверь и на пороге возник немолодой мужчина. Седые дорожки в волосах старили его, а большие, низко свисающие мешки под глазами делали его лицо печальным.
— Здравствуй Хэм, — улыбнулся хозяину дома Рил.
— Господин Сирил! — воскликнул мужчина, растерянно моргая и хватая ртом воздух.
Глаза Равены удивленно округлились. Господин? Сирил?
Рил тем временем качнул головой и осуждающе выдохнул, но при этом продолжал улыбаться.
— К чему столько шума? Это всего лишь я.
Хозяин дома упал на колени и принялся низко кланяться.
— Эй-эй, ну, вставай, Хэм, — состроил страдальческую гримасу Рил и с напускной строгостью велел: — Прекрати это немедленно. Иначе уйду.
Хэм резко подхватился.
— Как можно?! Не уходите, господин Сирил! Не простит она мне, если вы из-за меня уйдете. Укорами изведет, взгляд от меня воротить начнет, я ее знаю.
Он поднялся на ноги и не удержался, поклонился опять — коротко, словно бы украдкой.
— Ох, да что ж я вас на пороге держу! — спохватился он. — Проходите в дом, господин Сирил! И другу вашему рады! Прошу, юноша.
Равена переступила порог следом за Рилом и осмотрелась: простое убранство, деревянная мебель, окрашенные побелкой стены.
— Она девушка, Хэм, — громко произнес он, остановившись в центре комнаты и осматриваясь таким взглядом, будто хотел убедиться, что здесь ничего не изменилось — так рассматривают место, в которое возвращаются после долгого отсутствия. — Сбежали мы. Ее наверняка искать будут, поэтому пришлось обрядить в мальчика. Но тебя обманывать не могу.
— Ох, ну полно вам, господин Сирил, — неодобрительно покачал головой Хэм. — Если надо скрывать, то и от меня скрывайте, уж будьте добры. Кто я такой, чтоб сам господин Сирил мне отчитывался?
Равена нахмурилась и с подозрением покосилась на Рила. Этот Хэм относился к нему с большим почтением. Потому что Рил из Клана Лисов? В этих краях так почитают лисов, под властью которых живут? Или дело не только в этом?
Рил тем временем посмотрел на Хэма с благодарной улыбкой.
— За это и люблю тебя, Хэм.
Но тут же состроил несчастное лицо и преувеличенно тяжко вздохнул:
— Все вокруг только и твердят, что лисы — хитрецы и обманщики, не любят нас, а ты говоришь мне: обманывайте, если надо.
Хэм прокряхтел, отводя глаза. Было видно, что Рил вынуждает его чувствовать себя неловко — Равена и сама заметила за Рилом такую привычку, поэтому посочувствовала хозяину дома.
— Пойду-ка я лучше, скажу ей, что вы тут, господин Сирил, — помялся Хэм и двинулся было в сторону низенькой двери в соседнюю комнату.
— Постой, не надо, — остановил его Рил и добавил: — Хочу удивить ее.
«О ком они говорят?» — подумала озадаченно Равена.
Она видела, как Рил направился к двери, когда Хэм отошел в сторонку, уступая ему дорогу. Равена логично предположила, что, с кем бы ни хотел встретиться Рил, ее это не касается, и собиралась остаться на месте, но уже возле двери, наклонившись, чтобы пройти под низкой притолокой, он обернулся, глянул прямо на нее и позвал кивком головы:
— Пойдем, хочу тебя кое с кем познакомить.
Равена в первый момент удивилась, но спорить не стала. Ей даже было любопытно, кто же это — тот человек, с которым хочет познакомить ее Рил?
Комнатка, в которой они оказались, была такой же маленькой, как и предыдущая, но светлее. Однако внутри никого не было.
Рил тем временем не стал здесь задерживаться, пересек комнату и подошел к еще одной двери, которая, как сразу поняла Равена, вела на задний двор. Выйдя за Рилом наружу, Равена остановилась.
На заднем дворе был небольшой цветник. Рядом с ним на корточках сидела девушка — Равена видела, что в руках у нее лейка, из которой она поливает цветы. Волосы девушки, заплетенные в длинную косу, были абсолютно белыми. Однако даже со спины ее нельзя было бы принять за старуху — гибкий тонкий стан выдавал юность.
«Она из Клана Лисов?» — была первая мысль Равены.
Видимо, услышав шаги за спиной, девушка повернулась. Ее лицо расцвело при виде Рила, Равена же, глядя на нее, застыла в ужасе.
Она ожидала, что у девушки из Клана Лисов будут такие же, как у Рила, золотисто-желтые глаза. Однако увиденное потрясло ее.
Белые яблоки глаз, бледная кожа, почти бескровные губы…
«Белява», — шелестом ссохшейся от времени бумаги пронеслось в голове Равены.
28. ПРОСЬБА
— Рил! — воскликнула тем временем девушка и, уронив лейку, бросилась к нему.
Рил двинулся ей навстречу, улыбаясь, однако в шаге друг от друга они остановились. Лицо девушки светилось от счастья, Рил же погладил ее по голове и пошутил:
— Что ж, вижу, что я, по крайней мере, важнее лейки. — И пожурил шутливо: — Ты уронила ее.
— Ох! Я растяпа! — воскликнула девушка, и бросилась обратно.
Подняв лейку, воды в которой осталось, по-видимому, совсем мало, девушка вздохнула удрученно:
— Слишком много воды для грустноглазок, — произнесла она. — Не любят они влагу, не погибли бы.
Цветы, о которых говорила девушка, и впрямь соответствовали своему названию: их головки были опущены, и черная кайма на краях лепестков напоминала закрытые глаза с печально опущенными вниз уголками.
Рил вздохнул, хотя, в отличие от грустноглазок, совсем не выглядел печальным. Подошел к цветнику, присел и начертал пальцем прямо на земле рядом с лужей какой-то символ. Вода тотчас начала испаряться, пока не осталась только влажная после поливки земля.
Магия лисов в этом смысле не отличалась от магии воронов — оба клана использовали символы из древнего языка, принадлежащего их предкам-духам. Насколько знала Равена, на этих языках давно не говорили даже внутри кланов, но письменность сохранилась.
— Спасибо, Рил, что бы я без тебя делала, — благодарно произнесла девушка и, поставив лейку на скамью возле стены дома, спросила: — Где ты пропадал? Тебя так долго не было.
Потом перевела взгляд на Равену, словно только сейчас ее заметила.
— Ой, простите, — искренне повинилась она. — Я такая рассеянная… Рил говорит, у меня внимания на все не хватает. Если смотрю на что-то одно, больше ничего не вижу. Но я такая не всегда была, вы не подумайте. Это только в последнее время.
Девушка не стала объяснять, но Равена в этом и не нуждалась. Люди, больные белявой, становились невнимательными. Могли не замечать то, что прямо перед ними, и не слышать, когда с ними разговаривают. Об этом рассказывали Равене родители, которые во времена своей молодости добровольно помогали врачевателям в приюте — ухаживали за людьми, которые заразились этой болезнью.
Белява вдруг выдохнула тяжело и, наклонившись, ладонью оперлась о скамейку.
— Тебе надо отдохнуть, — со спокойной улыбкой сказал Рил. — Наверняка ведь уже много часов в цветнике возишься.
— Неправда, — возразила девушка слабым голосом. — Я немножко… Тебя ведь так давно не было…
— Никуда я не денусь, — беззаботным тоном успокоил ее Рил, — мы погостим у вас до завтра. Да и вернулся я уже — теперь часто заглядывать буду.
— Правда? — с надеждой посмотрела на него девушка.
— Правда-правда, — подтвердил Рил. — Ну, пойдем в комнату.
Рил помог беляве зайти в комнату и довел ее до постели. Нашел взглядом Равену и с улыбкой-просьбой кивнул головой в сторону, мол, оставь нас ненадолго.
Равена вернулась в комнату, где ждал Хэм. Хозяин дома уже ставил на стол еду для трапезы. Равена увидела нарезанный крупными ломтями хлеб в деревянной миске, большой кувшин с молоком и кашу в казанке, над которым стоял облаком пар.
Равена остро почувствовала, что голодна. Со вчерашнего вечера маковой росинки во рту не было.
— Присаживайтесь, молодая госпожа, — радушно позвал Хэм.
Равена подошла.
— Почему вы меня так называете? — спросила она настороженно; Рил ведь ничего не успел о ней рассказать. — Вы разве не видите, как я одета?
Печальные и усталые глаза Хэма остановились на ней, и он ответил:
— Так ведь стоит только присмотреться, молодая госпожа, и сразу видно, что вы не из простых, — пояснил он. — Это я по невнимательности моей в первый момент вас за юношу принял. Лицо у вас особенное — такое только у господ бывает.
Сев за стол, Равена пододвинула к себе маленькую миску с кашей и взяла со стола деревянную ложку. Зачерпнула каши, но прежде чем есть, решила спросить:
— Рил тоже из господ?
— Ох, а вы не знаете, молодая госпожа? — удивился Хэм. — Господин Сирил — младший сын главы Клана Лисов.
Равена уже подносила ко рту ложку, но рука ее остановилась на полпути. Быстро справившись с собой, она отправила кашу в рот и зачерпнула еще.
Вот как? Значит, не просто лис, а младший сын главы клана. Это многое объясняет. Например, его наглую манеру общаться с ней на равных еще с первого их знакомства. Потому что он и есть ей ровня. Лишь самую малость ниже Натаниэля по положению.
Однако любопытно. Почему сын главы Клана Лисов сам проник в чужой клан в качестве шпиона? Этого не мог сделать кто-то другой? Это не укладывалось у Равены в голове. Узнав, что Рил из лисов и все это время шпионил в Клане Воронов, она была уверена, что он специально подготовленный шпион.
Услышав, как открылась дверь за ее спиной и раздались шаги, Равена не стала поднимать взгляда от миски — сделала вид, что увлечена едой.
— Ты помнишь мое предостережение, Хэм? — обойдя стол и опускаясь на скамейку напротив Равены, негромко сказал Рил. — Белява заразна. Если и дальше будешь оставаться здесь — можешь заболеть сам. Я предлагал тебе все устроить: рядом с ней будет все время кто-то из нашего клана, присмотрят, позаботятся. Не веришь мне?
— Верю, господин, как можно? — двумя поклонами ответил хозяин дома. — Но только не серчайте вы на меня, не могу я дитя свое оставить. Да и сколько уж я подле нее… Видно, не берет меня хворь эта, раз до сих пор со мной не случилось ничего.
Рил тяжело вздохнул.
— Как знаешь.
После чего принялся за еду.
— Господин Сирил, — несмело позвал Хэм, — я-то ладно, а вот гостье, спутнице вашей, может, не стоит тут быть? Вы не подумайте, молодая госпожа, что я вас из своего дома гоню. Мы друзьям господина Сирила завсегда рады. Я токмо за вас беспокоюсь. Страшная хворь, упаси вас небеса.
— Не волнуйся за нее, — спокойно произнес Рил, бросив взгляд на Равену. — Белява заразна только для людей.
— Я человек, — невольно оторвалась от еды Равена.
— Нет, — улыбнулся ей Рил. — Ты просто привыкла так думать.
— О, так вы, госпожа, из Клана Лисов? — понимающе закивал Хэм, и тотчас покачал головой, словно бы виновато: — Все время забываю, что вы умеете масть менять.
— Нет-нет, — ответила Равена. — Я не умею. Я такая и есть… какой вы меня видите.
— Значит, не из лисов вы? — округлил глаза Хэм, еще пристальнее приглядываясь к Равене. — Глаза у вас не черные, как у воронов, и не зеленые, как у драконов. Синие глаза… Господин Сирил, а у единорогов глаза какие? Их в наших краях и не было никогда, так я и не ведаю.
— Не гадай, — отозвался Рил, откусывая от ломтя хлеба кусок побольше; похоже, он был голоден не меньше Равены. — Она не из Четырех Кланов.
— Не из Четырех Кланов, — кивнул послушно Хэм. — И не человек. Вот загадка-то.
Заметив, что Рил не стал говорить о том, что она Сапфир, Равена осторожно подняла на него глаза. Этот старик, скорее всего, о Сапфирах слыхом не слыхивал. Люди знали только о Четырех Кланах — Вымерший Пятый Клан помнили немногие.
Равена озадаченно мигнула, задумавшись. Люди? Постойте… Что там Рил сказал только что? Белява заразна только для людей?
Она снова посмотрела на Рила — в этот раз не скрываясь, широко раскрытыми глазами, с изумлением и сочувствием одновременно. Больная белявой девушка была человеком. Не лисицей. Простым человеком.
Удивительно, думала Равена. Рил так дорожит человеком? А ведь дорожит. С такой нежностью, какая была у него во взгляде при встрече с белявой, можно смотреть только на того, кто живет глубоко в твоем сердце.