- Георг, вы уже вернулись? – Словно миротворческая армия, в битву вмешалась третья сторона в лице меня. – И чем тебе так моя мебель не угодила? Ты ее еще и пинал?! – от возмущения я едва не задохнулась. – Как ты мог, это же все, что осталось от наследства моего четвероюродного дядюшки по отцовской линии со стороны его второй жены!
- Чьего наследства? – не понял юный маг. Признаться, я и сама плохо представляла такое дальнее родство, но звучало пафосно, а значит – верно.
- Моего четвероюродного дядюшки по отцовской линии со стороны его второй жены, – выпалила, как скороговорку я, радуясь, что еще не успела забыть чего я там напридумывала. Георг уныло вздохнул.
- Прости, – вот и все, что он выдал, и поплелся к себе. Решил переодеться? Ну и пусть, сам за собой полы мыть будет, если следы останутся!
За окошком снова закапал дождик и, вторя ему, заквакала, как заправская лягушка, моя милая Жабка. Ну хоть кому-то природная серость доставляла удовольствие. Мне же скорее наводила уныние. Отчаянно хотелось спать под мерный аккомпанемент дождя моим скорбным мыслям. Совсем не по-кикиморски тоскливо я молча взирала на дождь с облюбованного чердака.
Завтра маги уедут, и я поеду вслед за ними. Казалось бы, что тут такого тоскливого, но почему-то мне казалось, что все то будущее, которое вот уже стоит на пороге, никак не может быть моим. И мне казалось, что я занимаю чье-то место, и, наверняка, кто-то сейчас занимает мое. Последняя мысль резанула по самому ценному и вдохновительному, что у меня было, – по гордости. Такого неуважения к себе она, гордость, перенести не могла, и отправила импульс всем системам, прогоняя скуку. Это как получается? Пока мы тут предаемся самокопанию и упадническим мыслям, какая-то жаба штурмует наше родное болото? Не позволю! Ее болото захвачу, себе все устрою, а она... да не отдам я никому своего. Горло перегрузу, одна останусь, но болото в обиду не дадим. Когда громко скрипя половицами, в кухню ввалилась собранная я, маги изволили разговаривать. Недолго. Увидев похорошевшую в лучших традициях американских индейцев по случаю переговоров меня, мужчины замолкли на полуслове, сраженные моей неземной красотой. Вероятно, если бы проводился конкурс красоты среди инопланетян, первое место отдали бы мне. За старание!
- Не помешаю? – судя по сузившимся в ожидании предстоящего разговора глазам Альтара, ничего хорошего он не ожидал.
- Нет, леди, мы как раз закончили, – намекнул своему недалекому собеседнику на необходимость молчать старший маг.
- Простите, – все же порой нужно изображать вежливую девочку. Ключевое слово изображать, но, где наша не пропадала, Данька – лучшая школьная лицедейка! Или все просто боялись сказать иначе...
- Ничего. Чего вы хотели?
Рассказывать мужчине все, чего бы я хотела, я не стала. Неокрепшая мужская психика вряд ли бы вынесла весь пласт желаний обычной среднестатистической студентки-первокурсницы, переживающей ломку по гаджетам. Ах, кто бы мне планшет с интернетом сейчас дал... Все пятьсот золотых бы заплатила! Как все же хорошо, что инета здесь нет – конец бы моим финансам настал...
- Вы же в КАКу поедете? – очи в пол, как у приличной.
- Нет, – усмехнулся маг, заметив, с каким удивлением я на него вытаращилась. Да уж, лицедейкой нас явно за кулаки прозвали. Позорище!
- Как нет?!
- До академии не менее недели пути, поэтому мы с Георгом отправимся в ближайший город и просто воспользуемся порталом. Так сумеем сэкономить шесть дней.
- А я...
- И вы тоже можете составить нам компанию, если, конечно, желаете.
- Желаю, – сбитая с толку проговорила я. Это что получается: мне даже уговаривать не пришлось? Обломали так обломали, кому расскажешь – смеяться будут.
- Хорошо. Завтра с утра выступаем. И еще, за то, что мы вас сопровождаем, нам полагается награда. Вы так не считаете?
- Сколько? – обреченно спросила я. Да уж, мстя это. Но все пятьсот своих монет назад не получит.
- Сто пятьдесят монет, – да уж, аппетиты у него были крокодильи. Но ничего не поделаешь. Монополия – она такая. Или плати, или... а второго варианта-то и нет.
- Хорошо, – согласилась я. – Но за портал платите вы. И завтрак тоже готовите.
- Идет.
И почему, уходя под смешки Георга наверх, мне казалось, что я переплатила? Нет, Альтар действительно хотел нажить в моем лице врага. И зачем ему тяжелая юность? Я же не подарок. Вот освоюсь в школе и устрою ему самую страшную месть – открою фан-клуб. Чем он так страшен? А все очень просто. Как можно обижаться на искренне влюбленных в тебя людей? Они все ради тебя делают. Все-все. И в кустах сидят и сопят от усердия, и с биноклем за твоими окнами наблюдают, и бегают на перегонки к тебе, с высунутыми от усердия языками, сбивая с ног ожидаемую тобой девушку, и будят в пять утра свежесочиненными признаниями в любви, и... и еще много таких «И», от которых нормальный человек повесится, а айдол будет вымученно улыбаться. Ну так сотворим себе кумира, и пусть кумир сам повеситься от привалившего ему счастья цианидного!
Завтракали в лучших традициях восточного базара. Такого шума за столом у нас еще не было за всю неделю вынужденного сосуществования. Георг то и дело ронял вилку, заставляя меня с ужасом представлять, скольких гостей сегодня принесет нелегкая в нашу кикиморину избушку. Впрочем, Жабка травоядностью не отличалась, а значит, сэкономим на корме. Все равно ее полагалось отпустить, чтобы ездовая нашла свою старшую хозяйку после того, как довезет меня с пожитками до села. Шокировать горожан видом ездовой жабы мне успела запретить Ванична, которая лучше всех остальных распознала шкодливую сущность своей подопечной.
- Хочу еще! – попросила я, протягивая миску Альтару. Не то чтобы я всегда так много ела, но памятуя про голодные студенческие будни, желудок резко решил запастись. Как всегда самые ценные мысли приходят с опозданием.
Каша кончилась совершенно внезапно, после того, как мне трижды выдали добавки и, заметив конкуренцию Георг, тоже присосался к кастрюле как клещ, не желая уступать без боя ни ложки. Альтар только головой покачал, наблюдая за нашими детсадовскими разборками. Ну и ладно, не нравится – пусть не смотрит.
Когда наконец мы разделили по-братски, то есть по старшинству – мне все, ему, что успел отхватить, – кашу, Альтар скомандовал собираться в дорогу. Хорошо ему, у него всего одна сумка, и та с какими-то книгами. Где он одежду хранил – я до сих не нашла, но ладно, зависть – недостойное чувство. Но очень мотивирующая.
После долгих размышлений сундук был оставлен дома. Вместо него на чердаке из кучи завалявшихся штук был выужена холщовая заплечная сумка, которую с криком ‘Рюкзак!’ я утащила к себе. Жизнь в тот вечер была налажена.
Собрав свои немногочисленные пожитки – слава накупленным вещам на ярмарке, я рассовала деньги по карманам, отсчитала мзду магу и, расплатившись сразу, чтобы уже ни о чем не думать, ушла к Жабке. Бедное существо трагически воспринимало мою отлучку и, чтобы она хоть немного успокоилась, мне пришлось вынести три процедуры умывания-благословения, заверяя, что я скоро вернусь. А Жабка все ныла, ныла, бодаясь своей пупырчатой головой и норовя меня уронить. Маги вышли еще не скоро, полностью опровергая миф, что дольше всего собираются девушки. Девушки, да будет им известно, собираются быстрее всех, но, наблюдая, как тормозят остальные, начинают скучать и идут наводить красоту. А это процесс долгий и обстоятельный. И, конечно, по закону подлости, именно в момент, когда один глаз накрашен, а второй являет собой ужас офтальмолога в купе с кошмаром косметолога, все заканчивают свои дела и с недовольством пялятся на бедную девушку, которой просто надоело бесцельно проводить время.
- Отправляемся? – простонала я, защищая лицо руками, чтобы чей-то липкий язык (не будет показывать пальцем) не попал случайно в глаз. Нет, я, конечно, верю в местную медицину, но вера вещь крайне изменчивая и редко окупаемая, а значит лучше не создавать необходимость знакомства.
- Да, – кивнул Альтар и первым ступил на тропу.
Итак, мой путь начинался. Держись, КАКа, кикимора уже в пути!
Глава 4. Экзаменосдавательная
Невозможно? Нерешаемо? Недоказуемо?
Экзамен расставит все по местам.
Быстро! Качественно! Надежно!
Прояснение мозга за двадцать минут!
P.S. С гарантией! Проверенно студентами!
Хорошо живет на свете Винни-Пух, потому что не поет он свои песни вслух. Ибо только б попытался, пыли знатно б наглотался, потому и не поет в дороге Винни-Пух.
Примерно такие мысли одолевали, обнявшую коня за шею и страдавшую от внезапно открывшей морской болезни, меня. А все началось в селе, когда была отослана Жабка и мне пришлось пересесть на почтового коня. Ничем иным, кроме наглой морды и отвратного характера данный конь не отличался от тысяч своих подкованных собратьев. Даже зубы (каюсь, заглянула) имел по-лошадиному большие и не чищенные пастой с ментолом. О том, что в природе существует дезодорант, он также имел весьма отдаленное представление, а потому мне стало дурно от одного только запаха.
Но если запах еще можно было пережить – затычки в нос входили в комплект проката коня. То вот сесть на это хвостатое чудо после Жабки было кощунством. Конь же без пупырышков, держаться не за что. За седло? А если сползет? Эти невеселые мысли не давали мне покоя, заставляя с опаской косится на животное, которое, прочувствовав, что его бояться, игриво встало на дыбы, демонстрируя свирепость и жажду подвигов.
- Я на это не сяду! – гордо воскликнула я. Работники почты присели и поползли в укрытие, как будто с неба ожидалась массированная атака.
- Данька, ну разве этот милый конь ЭТО!
Георг почувствовал себя мужчиной. Ну как всегда! Нет, чтобы дракона любимой принести с цветами к ужину? А тут коня не испугался! Подвиг!
Я обиженно отвернулась.
- Ну, Данька, ну смотри. Он же милый. Ты ему нрааавишься, – продолжал увещевать Георг. – Смотри, какие глаза добрые!
Я неосмотрительно взглянула-таки в глаза животинки. Ой, лучше бы я этого не делала. Смерть во цвете лет под колесами… тьфу ты, копытами средневекового транспортного средства никогда не прельщала меня.
- Ну, Дааанька!..
И когда на двадцать пятом уговоре, я даже тихонечко, бочком, дошла до этого самца, Альтар, успевший оседлать своего коня и утрясти все вопросы по прокату скомандовал:
- В путь!
И они поехали! Без меня!
Мерно цокали копытами наши кони, вздымая клубы противной дорожной пыли. Чует мое сердце, что к тому моменту, как мы окажемся в городе, моя шевелюра перестанет выделяться бодрой зеленцой, сравнявшись по цвету с половой тряпкой придорожного трактира.
Но даже такое попрание гигиены меня заботило в меньшей степени: в горле опять поднялся ком, и меня самым унизительным образом вырвало прямо на тракте. И вы думаете эти два аристократа остановились? Как бы не так. Они еще и ржали, как кони. Или это даже кони ржали с меня? Ууууууу, пива с бузиной налью. Пурген уже не в моде, нужно действовать проверенными общепитом способами. А что? Там продают пиво с бузиной! Сама видела! Вот, угощу магов (Как же они мне дороги!) самым лучшим пивком, с яблочным вкусом. Пусть наслаждаются! А уж как наслаждаться буду я…
Пожалуй, лишь эти мысли помогли мне дотерпеть до города. Бренча доспехами, к нам бодро припустила стража. Один из них, матерого вида рецидивист, на глаз оценил никчемность моей прически, опухшее личико и рвотные позывы и решил, что никакой контрабанды у меня при себе не имеется, а значит можно даже не приближаться. И документы не проверил! И хорошо, ибо документов у меня еще не было. Ванична обещала сделать, но пока не успела.
Почтовое отделение, где меня избавили от компании копытного монстра, располагалось прямо за отделением местной таможни. Ушлые почтовики решили не упускать прибыли. По договору проката, сдать свой транспорт мы должны были в первом же виденном почтовом отделении, но за доплату (нашли дураков платить полстоимости аренды!) мы могли продлить договор на условиях пользования, составленных до городского массива.
Мы не отличались ни обилием денег, ни отсутствием мозга, ни тем более жаждой любоваться и осязать доблестных четвероногих, а потому сдали транспорт в предназначенные для этого конюшни.
Теперь, оказавшись на твердой земле, вдохнув привычный грязный воздух, я чувствовала себя как никогда счастливой. Ничто не качалось, не плыло и не заставляло страстно желать уединения с природой. Мир снова был прекрасен и удивителен.
- Данька, ты там чего? – Георг был как всегда тактичен и предупредителен. – Пошли уже! Хватит со скамейкой обниматься. Не убежит она, ее цепью приковали, чтоб воры не унесли.
Я недовольно подняла голову на этого обламывателя-любителя и нехотя встала. Скамеечка, как мне будет тебя не хватать! Деревянная, тепленькая, такая удобная, такая манящая… я бы на тебе даже поспать не отказалась после такой дороги. И заснула бы, ведь ты такая хорошая…
Признаться в любви скамейке мне не позволил Альтар, который с видом мученика, которого отказались сжигать, зато спровадили проповедовать темным и убогим, потянул меня за собой. Георг хмыкнул и хотел было повеселиться, но нести мой рюкзак маг не сподобился, у меня же обе ручки были заняты, так что именно наш веселый временно стал главным носильщиком.
О том, что увязалась с магами, я перестала жалеть, едва Альтар вывел нас к невысокому, но вполне приличному на мой притязательный вкус, трехэтажному зданию, где, судя по всему, мы должны были ночевать. И то хорошо, после такого насыщенного дня хотелось лишь упасть на кроватку и отбыть в объятья Морфея. Впрочем, можно и без объятий, я не обижусь. Главное – кроватка и сон.
Расплачивался маг, я же всячески изображала модель, то есть вешалку для собственной одежды, существо глупое и крайне неодушевленное, не требующее личного знакомства. Альтар почему-то ничего против не имел, с облегчением (!!!), наблюдая за выбранной мной моделью поведения. У, месть будет страшна. Наверное. Когда проснусь. Тем не менее, отсутствие интереса к моей персоне было весьма кстати. Ибо у нас даже у детей паспорта переснимали при регистрации в гостиницу. А здесь… здесь прокатило и так. Вот что значит вовремя заплаченные сто пятьдесят монет!
Звякнул колокольчик, послушалось недовольное сопение, намекающее, что лучше бы мне забрать свои пожитки, ибо до полного их исчезновения оставалось всего ничего. Георг недовольно ткнул мне прямо в руки рюкзак и протянул администратору свои документы. А я… я продолжаю притворяться ветошью, то есть моделью.
Закончив с формальностями, Альтар взял ключ. И Георг взял ключ. А мне ключ не дали! Но мы же не сдаемся! Мы так, слегка отступаем под тяготами судьбы, чтобы вернуться и всем накостылять. Вот и сейчас, нисколько не смущаясь, всего лишь покраснев от кончиков пальцев до макушки, я бодренько припустила за Альтаром, намереваясь выселить его из его же номера в пользу бедной и несчастной ветоши.
Облом. Выселять не пришлось. И даже ругаться за двуспальную кровать. Номер мне отдали сразу же, как будто и не собирались здесь жить. И ведь не собирались! Он даже вещи свои не оставил, быстро умотав куда-то и предупредив, что завтрак в восемь и, коли опоздаю, они меня ждать не будут. Ага, щаааз, ждать не будут. Я же как репей, пока не найду, к кому еще прицепиться – не отстану. Тем более в незнакомом городе! Тем более одна! Тем более кикимора! Позор, позор мне будет, не испортить лучшие дни их путешествия. А позорить новообретенный род – это как-то не комильфо.
Впрочем, все недовольство и раздражение испарилось, стоило мне заглянуть за закрытую дверцу и обнаружить там самую настоящую ванную. Белую, красивую, с краником и теплой водой. И мне было совершенно все равно, должно это чудо быть в поросшем деревней мире или нет. Я просто наслаждалась водичкой, смывая с себя все прелести долгой конной дороги. О том, что бывают путешествия и подлине, я старалась не думать, чтобы не травмировать свою детскую психику. Она мне ее пригодиться!