Первую неделю волк не показывался ей на глаза. Потом — был поблизости, постоянно сокращая дистанцию: вот этот серый разбойник наблюдает за ней из дальнего угла холла, а на другой день улегся возле двери в её рабочую комнату, вскоре уже расположился у той же двери, но с другой стороны.
— Данир, да ты нахал! — хихикнула Юлана, заметив это безобразие. — Кать, этот зверь тебе не мешает?
— Не-а, — Катя только рукой махнула. — Пусть.
Он действительно не мешал, она уже и внимания на него не обращала.
— Больше не боишься? — усмехнулась Юлана.
— Нет, конечно. Неужели этого няшку кто-то боится? — отозвалась она рассеянно, перебирая в уме подходящие глаголы.
— Угу. Недаром в сказке он обманул семерых козлят! Да ты его совсем приручила, дорогая! — продолжала потешаться Юлана.
— Или он меня, скорее уж, — Катя оторвалась от клавиатуры и потянулась. — ведет себя так, что с мягкой игрушкой перепутать можно. Но погладить стесняюсь, хотя хочется.
— Да ты что?! Тогда надо погладить! — Юлана похлопала себя по коленке. — Данир, ну-ка иди сюда! Мы тебя погладим!
Волк на это выразительно фыркнул и выскочил в дверь, а Юлана залилась смехом:
— Мягкая игрушка! Ня-я-шечка!
Она до вечера весело поглядывала на Катю, а волк, удивительное дело, куда-то спрятался. Зато на следующий день он, можно сказать, сам устроил возможность себя погладить — проходя мимо, не спеша потёрся боком о Катину ногу, а она как невзначай положила руку ему на спину, провела, пропустив шерсть между пальцами. И ничего не случилось, подумаешь — она поладила волка.
С тех пор она часто его гладила, не испытывая при этом никакого особого трепета. А после и вовсе распрощалась с остатками осторожности и обнимала его, теребила, могла вытянуться на ковре и положить на спину Данира голову, как на подушку. Разумеется, поваляться на ковре она могла только у себя, в остальных местах дома это было бы странно. Ну так волчара быстро проник в её личную комнату, теми же методами, что и в рабочую. Вот улечься на свою кровать она не позволила, и он больше не делал попыток, хотя нередко смотрел просительно, ожидая разрешения — может, ей лишь казалось? А когда она читала в кресле, всегда лежал возле её ног или позволял класть ноги на себя. И даже не попытался на неё рыкнуть или как-то иначе выразить недовольство — напротив…
Кате нравилось в доме на Лесной. Со временем она стала часто оставаться на ночь просто так, без необходимости — например, чтобы вечером посмотреть с Юланкой фильм, сидя вдвоём на диване, да и просто поболтать. Домой не тянуло, там надо было самой готовить, там не было такого домашнего кинотеатра, такого душа, и, ладно уж, такого кофе. Дома ничего не было, кроме пустоты и одиночества. На Лесной, к счастью, это Катино нахальство воспринимали как должное.
Волку позволялось запрыгивать на диван, что он и делал, и устраивался всегда у Кати под боком. Юлана шутила:
— Котёнок, ты понимаешь, что этот страшилище в тебя влюбился? Понимаешь, да?
— Понимаю и отвечаю взаимностью! — смеялась она…
Часть 3. Волку нужно бегать
Через два дня вольер Данира ещё был пуст. Она постояла немного, посмотрела на других волков, и уже собралась уходить, когда её окликнули.
— Девушка, постойте! — к ней быстрым шагом приближалась директорша зоопарка. — Девушка, вы снова пришли? Ищете своего волка?
— А разве это запрещено? — нахохлилась Катя, — я заплатила за билет.
— Да-да, конечно, — директорша остановилась, и смотрела сочувственно и вместе с тем оценивающе. — Думаю, Данир сюда не вернётся. С ним случилась большая неприятность, — она понизила голос, — он сбежал, понимаете. А это беда. Это опасно.
— Сбежал?.. — Катя не поверила.
— Именно. Покусал человека, который с ним работал. Кинолога. Мужчина в реанимации. Всё серьезно.
— И что же делать? — Катя даже немного растерялась.
— Это правильный вопрос. Ничего не делайте, разумеется. Если вдруг… я понимаю, это почти невероятно, но если вдруг увидите волка… Вы ведь говорили, что он знает вас? Не приближайтесь, даже не думайте, а звоните нам, вот телефоны, — она выхватила из сумочки и сунула Кате визитку. — Не обольщайтесь, сейчас это озлобленное животное, и оно опасно. Вы хорошо поняли?
Катя кивнула.
— А почему озлобленное?
— Не знаю, — директорша посмотрела ей в глаза. — Кто проникнет в разум зверя? У всех нас в жизни бывает не так, как хочется. И у меня, и у вас, да? Только мы не кусаемся. Вы ведь тогда, раньше, не приводили Данира к себе домой? Туда, где сейчас живёте?
— Нет, никогда. Вы считаете, он меня нашёл бы? — удивилась Катя.
— Я уже ничего не знаю. Но поостереглась бы. Но раз он не жил у вас дома, тогда всё в порядке.
Она кивнула на прощанье и быстро ушла.
Катя не знала, что думать. Кто проникнет в разум зверя? Хороший вопрос! И, кажется, Саверины знали на него ответ. Во всяком случае, Лидия Константиновна, айя Лидия, определенно знала нечто особенное.
Какое-то время она наблюдала за Катей и волком — это было заметно и немного напрягало. А потом они вместе отправились гулять в старый парк на окраине города. Поехали на старом лендровере, Катя села за руль вместо шофёра. В дальней части парка, айя Лидия сняла с Данира ошейник с поводком и хлопнула по спине:
— Ну, беги.
— А он не потеряется? Вдруг кого-нибудь встретит? — испугалась Катя.
Она не поняла, зачем снимать ошейник. Ведь ошейник — какой-никакой залог безопасности, без него волка труднее принять за собаку.
— Не беспокойтесь. Мы уже почти в лесу. Мальчику надо двигаться, чтобы быть в форме, — понятливо улыбнулась и пояснила айя Лидия. — Всё хорошо. Он осторожен.
Оказавшись в этом почти-лесу, она чудным образом преобразилась — будто бы стала выше ростом, просветлела лицом и стала казаться моложе, и явно наслаждалась запахами свежести и зелени, даже ноздри её затрепетали, словно она настойчиво принюхивалась.
— Какой воздух, да, Екатерина? — она посмотрела на Катю. — Чувствуете, как здесь пахнет? А вон там белка, — она показала на гущу ветвей, — видите?
Катя никакой белки не видела.
— Здесь рядом лисья нора. Хотите посмотреть? — она подвела Катю к старой ели в вывороченными корнями, показала на дыру под деревом. — Это главный вход, наверняка есть ещё несколько. Но лисы уже ушли. Думаю, их спугнули, — она говорила без тени сомнения.
— А дикие волки тут есть? — заинтересовалась Катя.
— Нет, не беспокойтесь, — фыркнула айя Лидия. — Шакалы вот расплодились на подходах к городу. Зимой приходили, — она брезгливо поморщилась. — Их путают с собаками.
— Может, стоить водить Данира на собачью площадку? — решила Катя сменить тему. — Ну, где разные лесенки и прочее, где собак дрессируют? Я могу поискать в интернете…
— Не стоит, дорогая, у нас есть абонемент, мальчика регулярно возят на тренировки. Кто-то из мужчин. Но с вами не поедет. Или не станет заниматься, — айя Лидия искоса глянула на Катю и отчего-то улыбнулась.
— Почему? — искренне удивилась та.
— Уверена. Даже не станем время терять.
Когда возвращались, айя Лидия попросила Катю остановиться у зоомагазина и купить Даниру противоблошный ошейник. Волк отчего-то сопроводил просьбу сердитым рявканьем.
— Ой, неужели у него блохи? Подожди, Данирушка, я быстро, — Катя ласково улыбнулась волку, вылезая из машины.
Вот, опять позабыла, что волчье имя не рекомендуется преобразовывать, Данир — и всё тут. Но она позволяла себе и эту вольность, и ничего.
Вернувшись, она бросила на заднее сиденье ошейник в упаковке, подмигнула волку — тот отвернулся и сердито заворчал.
— Прекрати, Данирэ, — ласково сказала ему айя Лидия, — это для профилактики. Полезная вещь.
Она звала его Данирэ, с ударением на последний слог. Катя знала уже, что так, с добавлением ударного — э, называют детей и младших членов семьи.
Волк ворчал половину дороги, а оказавшись дома, сразу куда-то убежал.
— Устал, пусть отдохнёт, — с усмешкой прокомментировала айя Лидия.
Вот именно, почему она насмешничала?
Катя не могла избавиться от чувства, что чего-то не понимает, и рассказала обо всем Юлане — вечером, когда они заварили себе чай и собрались смотреть романтическую комедию. Подруга выслушала, кое-что уточнила и с хохотом повалилась на диван. И ничего не объяснила. Ощущение непонимания только усилилось, а Юланка, вредина, на все расспросы хихикала и молчала, как партизан. Катя немного обиделась, но пришлось делать вид, что всё пустяк, и смотреть кино.
Потом они с айей Лидией много ездили, и в парки, и по окрестным лесам. Катя вела машину, старая дама садилась на сиденье рядом, а Данир запрыгивал на заднее. Кате и в голову не пришло бы просить прибавки за обязанности водителя, потому что ей самой всё это нравилось. Но прибавку начали платить без просьб, просто в расчётном листе, который раз в месяц ей передавала Алита, появилась ещё одна строчка…
Подарок айи Лидии подарок, кольцо, Катя получила тоже в лесу. Ни с того ни с сего. Старая дама просто достала кольцо из кармана пальто и сказала:
— У меня для вас кое-что есть, девочка. Не отказываетесь, это пустяк. Думаю, вам будет впору, наденьте на левую руку.
Катя слегка растерялась, и…
Оно надела кольцо на палец.
Непривычно широкое — почти сантиметр, ажурное, с узором в виде изгибающейся ветки с листочками и каких-то значков. Один из листочков, как капля росы, украшал маленький блестящий камушек. Кольцо как влитое село на безымянный палец левой Катиной руки, и было удобным — как ни странно при такой ширине.
— Носите, — улыбнулась айя Лидия. — Пусть будет на память. Понравится — всегда носите, не понравится — снимите и выбросьте.
Катя не нашлась, что ответить на эту странную рекомендацию, просто поблагодарила. Кольцо ей как раз понравилось сразу, очень понравилось, оно было необычным и притягательным. И — серебряным, то есть по определению не дорогим, такой подарок не обязывал и его можно было с чистой совестью принять. Катя долго не догадывалась о том, что блестящий камушек — бриллиант, она была уверена, что в серебряных кольцах не бывает бриллиантов. Уже на следующей работе одна из коллег объяснила, что к чему, а потом ювелир в мастерской подтвердил — всё верно, бриллиант, чистой воды, одна десятая карата, пятьдесят семь граней, то есть не драгоценность британской короны, конечно, но все же вещь не совсем дешёвая, а что в серебре — так ручная работа, эксклюзив.
Даже при полном безденежье Кате и в голову не приходило расстаться с подарком айи Лидии. Колечко замечали, отмечали необычность и стильность, говорили комплименты. А Руслану не нравилось. Нет, сначала он помалкивал, вроде бы удовольствием принимал всё, что касалось Кати, но со временем взгляд его стал придирчивым и он принялся её поучать и воспитывать — как себя вести, какую музыку слушать, какие вещи носить! А кольцо — само собой, безвкусица, как ей не стыдно! Это, скорее всего, и привело к разрыву — Катя и в детстве терпеть не могла, когда её воспитывали.
Часть 4. Дом не крепость
Суббота получилась беспокойной. Волка по-прежнему не было в зоопарке, и тот шустрый мужичок тоже исчез, а заходить в контору Катя больше не решалась. Она сдала сделанный перевод, и за него сразу заплатили. Повезло с ним. Вот предыдущий, взятый через биржу фрилансеров, вымотал нервы — не зная английского, заказчик умудрялся на каждом шагу придираться и поучать. Нашлось ещё задание — перевести инструкцию к навороченной мультиварке, это вообще легко. На обратном пути она снова купила лапшу и к ней сосиски, а ещё захотелось сладкого печенья. Но печенья как-то быстро перехотелось, и теперь сдобный ванильный запах из пакета раздражал, хоть выбрасывай.
У калитки её окликнула тётя Аня, соседка.
— Катенька, а я тебе яблок набрала! — она держала в руках корзинку. — Есть некому, а варенье ещё с прошлого года стоит, куда его девать!
— Спасибо, тёть Ань, — Катя взяла корзинку…
— А калитку хорошо закрываешь? — соседка придвинулась ближе, — а то собаки у тебя по двору бродят.
— Какие собаки? — Катя отчего-то растерялась и почувствовала холодок на спине.
— Ну видела я одну, здоровую такую. Овчарка? Да их развелось…
— А какая она была?
— Да мелькнула, я не разглядела. От дома и в смородину. У тебя дыр в заборе нет? Мужик-то твой съехал, или как? — она вдруг сменила тему.
— А пойдёмте чаю попьем, тёть Ань? — предложила Катя.
Почему-то страшно стало идти одной через двор и заходить в пустой дом. И очень хорошо, что есть печенье к чаю.
Зайдя, Катя тут же увидела приоткрытое окно — и сердце пропустило удар. Чашка с остатками молока, забытая утром, упала со стола, молоко разлилось лужицей и успело подсохнуть. Катя зажгла свет и присела на корточки, присмотрелась — несколько следов были хорошо видны в отражённом свете. Следы лап, собачьих, крупные следы.
Или не собачьих?..
— Ты это чего? — соседка тоже нагнулась. — Ох, батюшки. Растяпа ты, Катерина. Почему окно на шпингалет не закрыла? Тогда уж пиши на двери, дескать, лезьте ко мне, люди, мне для вас ничего не жалко!
Тетя Аня ворчала, а Катя радовалась, что не одна. Она закрыла окно, вытерла пол, поставила на огонь чайник, зашла в каждую из двух крошечный комнаток, заглянула под кровать и во все углы. Никого. Хорошо…
Соседка ходила следом и бубнила:
— Так говорю же, убежала псина, я сама видела. От дома сиганула и убежала. Ох, Катька! Мужика тебе надо путного.
— Ой, где их взять, путных? — отшутилась она. — Выдавали бы их с сертификатом…
— Чтобы и хозяин был, и тебя направлял, и заботился. И за крышей вон надо смотреть! — соседка ткнула пальцем в пятно на потолке, — а то выбираете себе тьфу кого. Звону много, а без толку. Во приедет сын к Ерошниковым, что на углу, познакомлю. Хороший мужик, ты уж не теряйся. Постарше тебя, так и ты не девочка…
Её слова слились в непрерывный гул. Катя тяжело оперлась руками о стол — в глазах потемнело.
Вдох, ещё один…
Прошло.
Тетя Аня замолчала и смотрела подозрительно.
Катя быстро заварила крепкий чай и накрыла на стол. Хорошо, что есть печенье. Сахар себе добавлять не стала — не хотелось. На печенье старалась даже не смотреть. Захотелось подсыпать немного соли из солонки, но не при гостье же. О, яблоки! Уже лучше. Она взяла одно из корзинки и стала есть, запивая чаем. Посолить бы ещё яблоко…
— Ты часом не беременна, дорогая?.. — тётя Аня смотрела так, словно это был риторический вопрос.
— Нет-нет, что вы! — вскинулась Катя. — Это у меня гемоглобин низкий. Голова кружится. Таблетки назначили.
Не хватало ещё, чтобы вся улица обсуждала её беременность.
— А, ну ладно тогда. Ты уж лечись. Яблочки вон ешь, полезно, там железо… — и разговор потёк сугубо светский, про здоровье и погоду, и кто из известных людей развёлся за последнее время…
Когда она ушла, Катя заперла дверь, что нечасто делала днем, проверила все замки и задвижки и какое-то время сидела за переводом, вздрагивая от каждого шороха. И кого ей бояться, спрашивается? Данира? И как бы он её нашёл по незнакомому адресу? Вот и дама из зоопарка сказала, что это невозможно. Животные могут вернуться домой за много километров — но домой! Туда, где они жили! Да и потом, она разве боится Данира? Да она же всем твердила, что нечего его бояться! Это ведь отлично было бы, если бы он пришёл к ней и никому больше не попался.
В конце концов она махнула рукой на работу и опять налила себе чаю, теперь добавила сахар — захотелось сладкого. Ещё бы и шоколада кусочек. И вообще, покончить бы скорее с этим гормональным сумасшествием!
Неужели сегодня к ней приходил Данир? Его ищут, а он ищет её?..
Нет-нет, не может быть.
Она заварила и съела лапшу, сделав её поострее, и приготовила кофе. Включила телевизор.
Телефон зазвонил около десяти вечера, и номер определился, Катя глазам не поверила — звонили из дома Савериных.