Катя опять приподнялась, проползла несколько шагов и встала, прислонилась к каменюке выше её роста за спиной, потому что ноги не держали. Рядом опять стоял, топорща шесть, крупный волк. Не Данир, точно не он. И этот волк только что сбил её с ног, и теперь он оскалился угрожающе. Катя переступила ногами, волк грозно рыкнул. Похоже, он взял Катю в плен и отпускать не собирался. Ну ничего, она сейчас отдышится и опять попробует…
Как нужно вести себя с волками? С Даниром таких вопросов не возникало. И что же ей делать теперь? Идти, бежать — ей явно не позволят. Попробовать залезть на этот камень, к примеру? Это был бы выход. Но камень такой большое и гладкий, что она просто не сможет залезть. Деревьев подходящих рядом нет, они дальше, но до них ещё попробуй доберись. Однако придётся. И зачем же она волку, он желает поужинать, что ли?
Скорее странно то, что она в этом сомневается…
Она сделала осторожный шаг в сторону, двигаясь вдоль камня — вдруг найдется место, где можно на него влезть? Ещё шаг…
Волк за ней настороженно наблюдал. Шагнуть ещё раз он не дал, рыкнул так, что Катя похолодела и прилипла к камню. Откуда-то возник другой волк, поменьше, он тоже не отрывал взгляда от Кати. И стало совсем очевидно, что предпринимать что-то для спасения следовало срочно, и быть сейчас разорванной двумя зверюгами было настолько страшно, что казалось чем-то нереальным…
Неожиданно до её слуха донеслось какое-то совсем тихое рокочущее рычание, и волк, негромко рявкнув ещё раз, вдруг отступил, помахал хвостом и тоже зарычал, причём совсем не грозно. И Катя увидела, что, помимо волков, появился человек, наверное, только что вышел из-за кустарника. И это он перерыкивался с волком. Высокий жилистый мужчина был босой и голый до пояса, точнее, одетый в одни штаны, которые на нём болтались и держались только благодаря ремню, не по-мужски длинные волнистые волосы падали на плечи.
Волк отошел в сторону и лёг на брюхо. Второй волк подошёл в мужчине, напрашиваясь на ласку, и тот погладил его по шее, почесал за ухом. А Катя… Вокруг неё всё закружилось, как на карусели, и меркло, заменяясь чернотой: кусты, волки, луна на небе, трава и незнакомец, который не сводил с неё взгляда…
Часть 6. Знакомство
В большой печи горели, потрескивая, сучковатые поленья. Наверное, печь топилась уже давно, нагрелась и дышала жаром, и в комнате было тепло. Катя лежала на кровати под пестрым лоскутным одеялом, пахло распаренными травами, на столе горела, мерцая, свеча. Казалось так спокойно, уютно, и хотелось опять уронить голову на подушку и спать-спать, до утра как минимум. Но стоило вспомнить случившееся, и сон как рукой сняло. Она села, отбросила одеяло, огляделась.
Он сидел у стола и прихлёбывал из чашки. Человек, который когда-то, как она решила, был волком Даниром. Теперь он выглядел почти нормально и был одет, то есть помимо штанов надел ещё рубашку и безрукавку, а волосы завязал сзади. Он спас её от волков — это бесспорно, остальное — кто знает. Может, это просто у неё глюки, и никогда он не был волком. Как могла привидеться такая чушь?
Ага, чушь. Вчера был дом на Лесной, а потом сразу вот это. И пицца была с чаем. Пицца была только с доставки, а вот могла ли Юланка что-то добавить в чай? Что-то сносящее крышу. И думать такое о Юланке — наверное, крыша действительно слетела. Но что прикажете думать?..
Встретившись с Катей взглядом, он улыбнулся.
— Очнулась. Привет, — и встал, явно намереваясь приблизиться.
— Нет-нет, не подходи, — она выставила перед собой руки. — Не приближайся ко мне.
Он послушно сел на место, улыбка в его глазах погасла.
— Я понял. Не подойду, не бойся.
— Кто вы такой? — она тешила быть более официальной.
— Не узнала меня? — похоже, он действительно удивился.
— А должна была?!
Вообще, она узнала. Один из двоих парней из альбома айи Лидии. Или их очень близкий родственник, потому что семейное сходство налицо. Вот примерно таким, наверное, был Игорь Николаевич два-три десятка лет тому назад.
— Меня зовут Данир Саверин, — сказал он ровно, ударение в фамилии сделал на последний слог. — Бабушка упоминала, что ты видела мой портрет.
— Видела. Мельком и уже давно, у меня не такая хорошая память на лица.
— Понятно. Тогда давай знакомиться заново, айя Екатерина, — его губы опять тронула еле заметная улыбка. — Позволишь всё-таки подойти?
— Это лишнее, — Катя упрямо помотала головой, — Мне и отсюда хорошо вас видно.
Айя — обращение к замужней, а не к девушке, она это не забыла. И вся ситуация в целом её нервировала. Чего от неё хотят, и зачем это всё? И этот в целом приятный парень, которого какая-то сила корёжила вчера, превращая из волка в человека — но ведь этого не было, правда? Это ей привиделось?
— Хорошо, — он провел по лицу ладонью, заодно убирая назад упавшую на щёку прядь.
Этот жест, чуть сжатые губы — он тоже волновался.
— Где Юлана? Это ведь её стараниями я тут, да? И где же она сама?
— Юлана осталась дома. Кто-то должен был схлопнуть портал, чтобы к нам не явились незваные гости. Она нам помогла… то есть мне помогла, — поправился он, и на его губах снова мелькнула улыбка, теперь виноватая. — Ты очень испугалась?
Очень ли она испугалась. Нет, что вы, она же привыкла к разным глюкам, и от волков бегать, и ещё к разной разности, просто жить без этого не может!
Её стремление говорить с ним на «вы» он просто игнорировал, или, предположим, считал, что с её стороны это правильно, а с его необязательно. Катя слышала, что в некоторых местах так принято, в Средней Азии, например.
Она решила выяснить сначала про самое невероятное:
— Схлопнуть портал?.. Зачем? И что такое портал?
Похоже, бред продолжался.
— Скажи, моя, ведь бабушка объясняла тебе, кто мы, где живём, как можно к нам добраться? Понятно, что ты не поверила, но всё же это не должно быть совсем неожиданно, так?
Странно он её назвал. «Моя!» Но ладно, это не самое главное сейчас.
— Нет, айя Лидия, если ты её имеешь в виду, ничего подобного не объясняла, — она тоже решила ему не «выкать», раз уж взаимности в этом вопросе не получается. — Она рассказала про твою неудавшуюся свадьбу, про смерть невесты и проклятье, которое наслала её бабушка. Она считала, что из-за проклятья ты… — она взглянула на Данира, запнулась и закончила уже не очень уверенно, — ты можешь жить только образе волка. Может быть, я её не поняла.
Он кивнул.
— Да, примерно так всё и было. Получается, про наш мир бабушка тебе совсем не рассказывала?
— Что значит «ваш мир»? Послушай, я про другие миры только читала, и это были сказки. И я понимаю, что такое сказки, поэтому не говори слова «наш мир» так многозначительно, пожалуйста. И про портал можно подробнее?
Она ещё надеялась. Может, её вообще снимают скрытой камерой? Кто мог подумать, что Саверины способны такое отчебучить, но ведь это объяснение?
— Давай не будем подробно про портал, — вздохнул Данир. — Просто пока прими на веру, что они есть, это в целом безопасно, но не очень просто. Да, Юлана помогла. Я её попросил.
— Ты сказал «так всё и было»? Ты действительно живёшь в образе волка? — всё-таки некоторые вещи довольно медленно укладываются в голове.
Скрытая камера — это замечательно просто и понятно по сравнению с тем, что кто-то может становиться то волком, то человеком.
— Значит, я видела тебя, это правда? Как ты… Нет… — она закрыла глаза. — Пожалуйста, скажи, зачем вы так шутите надо мной? Юлане никогда не прощу…
— Юлана этого боялась. Что ты не простишь. Но она моя сестра и не смогла мне отказать. И я не хотел, чтобы ты видела оборот, не хотел тебя пугать. Извини. Постараюсь, чтобы больше ты этого не видела. Можно, я подойду ближе, Катя? Немного ближе. Вот так, — она напряженно следила, как он берёт табурет, переносит его к кровати и садится, опираясь локтями о колени.
Теперь между ними было не более трёх шагов. Его поза говорила о стремлении приблизиться к ней ещё немного, а она, напротив, отодвинулась, завернулась в одеяло. Он понял, по его лицу прошла тень…
Да что от неё хотят?! Притащили куда-то и теперь пудрят мозги! А Юланка… Надо как следует подумать, что ей сказать! Когда они увидятся…
— Моя, послушай, — сказал Данир. — Я понимаю, ты в шоке. Поэтому отказываешься верить. Я считал, что тебе всё-таки объяснили больше. Я дурак. Но послушай.
Это «моя» он произносил как-то особенно нежно и мягко, так, что в груди сладко щемило.
— Слушаю, — Катя кивнула. — Но ничего не обещаю.
— Ты не веришь моим словам. Я понял. Это для нас тупик. А давай представим, что ты веришь? Вообрази, что веришь, и отталкивайся от этого. Давай поиграем так? Слушай меня и задавай вопросы. А потом сама убедишься, где правда, а где нет. Сама всё увидишь. Согласна? Ты сумеешь?
Сумеет ли она притвориться, что верит в ерунду? Кажется, он её недооценивает.
— Я должна делать вид, что верю? Ничего себе. Хорошо, согласна, — вдруг она согласилась. — Но это ничего не значит. Потому что я всё равно могу не верить, и это не зависит от моих желаний.
— Хорошо, — он обрадованно улыбнулся. — Выпьешь чаю? Сразу легче станет, вот увидишь.
Он налил темной жидкости из чайничка в толстую глиняную чашку — для Кати, и в свою тоже добавил. Когда протягивал ей чашку, она покачала головой:
— Дай твою.
Он удивился, потом улыбнулся и подал ей свою чашку.
— Возьми, осторожная моя.
— А если бы ты не успел, и те волки меня разорвали бы? — она обхватила чашку обеими руками.
Пахло питье вкусно, травами и мёдом.
— Что?.. — он засмеялся. — Да они не собирались.
— Откуда тебе знать?!
— Оттуда. Это мои волки. Хорт давно здесь сторож, а Вия его подруга. Они тебя спасали, охраняли. Тут горы, каньон недалеко. Тут нельзя бегать сломя голову, особенно по ночам, особенно если совсем не ориентируешься.
Да, неожиданное объяснение. А волк поменьше — значит, волчица.
— А какие горы? Кавказ, Карпаты, Альпы? — быстро спросила она в надежде его подловить. — Какая страна?
— Это Веллекален, Катя, — сказал Данир. — Волчьи Земли, как ещё говорят. Конкретно — княжество Сурин. Самый север Сантании.
Катя прикрыла глаза.
«Данир захочет жениться на тебе, ты будешь одной из знатнейших женщин Веллекалена», — сказала ей когда-то айя Лидия. И при этом забыла спросить, а надо ли, собственно, это ей. И кто же знал, что к словам старой дамы следовало отнестись серьёзно…
— Чего ты от меня хочешь, Данир Саверин? Зачем я вам? Что от меня требуется? Я должна что-то сделать? Точнее — что мне сделать, чтобы вернуться обратно, к себе домой, и продолжать жить своей жизнью? — кажется, это был самый насущный вопрос.
Данир слабо усмехнулся, покачал головой.
— От тебя я не хочу ничего. Я хочу тебя саму. Зачем? Затем, что я влюбился в тебя с нашей первой встречи, там, в кабинете моего отца. Я заявил права на тебя, и все согласились. Все наши, по крайней мере. Иначе мой братец точно мимо не прошёл бы…
— Виктор?
— Да, я про него.
— Он мне даже не нравился, — пробормотала Катя, опуская взгляд.
— Да, потому что ты моя, — и это было сказано без тени сомнения.
— Ты сумасшедший, Данир Саверин! — сообразила Катя.
— Нет, — он был серьёзен, — я просто люблю тебя. И чувствую, что ты любишь меня. Иначе я не стал бы это затевать.
— Ты всё-таки сумасшедший, — догадка подтверждалась, и ей опять стало страшно.
С сумасшедшими надо осторожно, кажется. Не злить их, и вообще…
— Нет, — он вздохнул. — Не бойся, пожалуйста. Не надо меня бояться. Только не меня. Я на все готов ради тебя, поверь.
Не злить сумасшедших — да, конечно. Вот бы ещё самой не злиться…
— А как насчет того, чтобы спросить меня? Чтобы я согласилась? Это тебе неважно, да, Данир Саверин?
— Это очень важно. Но ты согласилась. Я всё время слышал тебя. Твой запах. Ты носила мое кольцо.
— Что? Запах?! Это кольцо?.. — она схватилась за палец. — Ты нормальный, Данир Саверин?!
Нет, так неправильно. Надо же не злить…
— Не снимай, — быстро сказал Данир. — Благодаря кольцу ты прошла портал. Оно понадобится тебе, чтобы вернуться.
— Вернуться? Ты позволишь мне вернуться? Отпустишь домой?!
— Обязательно. Обещаю и клянусь. Вернёшься домой.
Катя вдохнула поглубже. Выдохнула. Вернула кольцо на место. Ну вот, последнее обещание немного утешает.
— Считай, что ты у меня в гостях. На два месяца. Так лучше?
— А давай на один? — предложила она. — Вдруг я тебе так надоем за два месяца, что не будешь знать, как от меня избавиться?
Он изумлённо взглянул на неё, и вдруг расхохотался. Ответил:
— Порталы не работают постоянно. Через месяц не будет прохода, так что ты при всём желании не сможешь вернуться. Но ты не надоешь мне и за сто лет. Хочешь убедиться?
— Нет, два месяца — значит два…
Он снова захохотал, но как-то не слишком весело, и отвернулся от Кати.
Два месяца здесь — значит, она еле-еле успеет на аборт. Впритык, можно сказать. Но успеет, особенно если обратится в коммерческую клинику, там всё можно делать быстро. Она достанет денег. Всё равно где, но достанет.
— Моя, ты торгуешься — значит, в целом принимаешь мое предложение?
— Это не предложение! — вскинулась Катя, — это безвыходное положение, в которое ты меня поставил!
— Прости, — кажется, в его голосе послышалось искреннее раскаяние, — но у меня ведь не было выхода. Там я мог быть только волком. Мы не могли поговорить. Ты видела во мне домашнюю зверушку, правильно? Объясниться с тобой через кого-то — ты не поверила бы, правильно? Рисовать тебе буквы лапой? Знаешь, отец меня предупредил, чтобы я не смел даже пытаться, — он снова отвернулся.
— Почему? — тихо спросила Катя. — Почему нельзя было пытаться?
— Есть законы, которые определяют поведение в чужих мирах. Если бы я привлёк чьё-то внимание своей необычностью, нам запретили бы пользование межмировыми порталами лет на сто или больше. Это серьёзно. Потому, кстати, бабушка так испугалась, когда я вытащил из реки того ребенка. Мне нельзя было попадать в Новости, в любые…
— Так, — она обхватила себя руками, — я очень стараюсь делать вид, что верю тебе, Данир Саверин. У меня получается, как считаешь?
— Да, моя, — когда он улыбался, на его щеке появлялась ямочка. — Я вижу, что ты очень стараешься. Благодарю.
— Да, предположим, я всему верю. Но тащить меня сюда, ничего не объяснив, только в угоду своим желаниям перевернуть мою жизнь — это свинство вообще-то, Данир Саверин!
Определенно, с дипломатичностью у Кати Иволгиной были проблемы. Но помалкивать, не высказать ему сейчас то, что накипело — казалось верхом несправедливости. Даже если предположить, что он сейчас так вдохновенно кормит её сказками!
— Ты имеешь в виду, что я должен был от тебя отказаться. Да, это тоже был бы выход. Но слишком жестокий для меня. К тому же один раз я от тебя уже отказывался. Да, тогда, когда ты, моя жена, ушла с тем… — в его голосе появились странные вибрации и ноздри задрожали, а Катя непроизвольно отодвинулась.
— Я не была твоей женой, Данир Саверин.
— Прости, — он быстро взял себя в руки, — ты была в своем праве, моё недовольство неуместно, я понимаю. Тогда я не мог быть мужчиной для тебя, должен был уйти с дороги. А теперь хочу использовать свой шанс. Ухаживать за тобой, понравиться тебе, — пояснил он мягко, перехватив её испуганный взгляд. — Только не отвечай сейчас. Скажи позже. Завтра, например.
— И я могу отказать тебе?
— Можешь, конечно, — он кивнул, хотя довольным при этом не выглядел. — Но тебе всё равно придётся провести со мной эти два месяца. В этой хижине, — он скользнул взглядом по сторонам, словно предлагая ей оценить это не слишком, так скажем, комфортабельное жилище. — Потом продолжим нашу игру, ладно?
— Игру?..
— Да, моя. Когда ты делаешь вид, что мне веришь. Спрашиваешь обо всем, что хочешь узнать, и опять делаешь вид, что веришь. И… посмотрим. Тут рядом водопад, там красиво. Хочешь прогуляться? Давай сходим туда? Луна яркая, тебе будет хорошо всё видно.