— Не надо миллиона, пожалуйста, — вздохнула Катя.
— Надо. Не спорь, — айя Лидия устало откинулась на подушки, — и не говори никому о нашем разговоре, поняла? Я сама скажу айту Гархару и всем, кому нужно. Ты отправишься через шесть дней, так что приготовься, доделай важные дела, если нужно. Может быть, придётся там задержаться. Вещи не собирай, я обеспечу тебя всем, что нужно, — она опять улыбнулась и закрыла глаза.
Вот так-то, и она, кажется, ничуть не сомневалась, что Катя послушно возьмёт её миллион и отправится куда-то там в места со странными названиями, в храм какой-то матери — выяснять, как снять заклятье с волка…
Она тихонько, на цыпочках вышла из комнаты и прикрыла за собой дверь. Никому ничего не сказала. Зачем, если состояние бабушки и так наверняка известно? Может быть, завтра уже всё забудется, придёт в норму…
На следующий день айе Лидии стало хуже, приезжали врачи, постоянно стала дежурить сиделка. А Виктор окликнул Катю в коридоре. Подвел всё к той же кофемашине и вручил стаканчик капучино.
— Кать, — он смотрел серьезно, — бабушка ведь говорила с тобой о моем брате Данире? Про свадьбу, про проклятье, и что волк — это он?
Катя кивнула.
— Вить, ладно тебе, я же всё понимаю. Это её разум так защищается от горя. С ней ведь нормально было всё время, да? Ну вот. Успокоится, подлечится…
— Ты умница, Катюш, — он с облегчением выдохнул, — я боялся, что испугаешься, подумаешь невесть что. Ну понимаешь, её возраст немаленький, и это таким несчастьем было для всех. Гибель братьев, я хочу сказать. Вот она и придумывает, что Данир жив. На него семья рассчитывала, не то что на меня, — он обаятельно улыбнулся.
— Не прибедняйся, пожалуйста. Бабушка точно любит тебя больше всех, — хмыкнула Катя. — А отчего они?..
— Даррис лихорадку подцепил где-то в степях, а лечиться вовремя не начал. А Данир — позже. Несчастный случай.
И Катя всё-таки спросила:
— Вить, а что у вас называют магией? Прости, я просто услышала их с Алитой разговор. Какой смысл в этом понятии? Айя Лидия заболела от перерасхода — что это значит? А теперь отчего?..
— А, это… — он усмехнулся. — Ну у вас же экстрасенсы есть? Шаманы всякие, знахари? Вот и бабушка когда-то этим занималась, лечить могла, головную боль снимала, и другое разное. Но уже не может, только зря силы тратит, а потом болеет. Сам не знаю, но говорят, что это тяжело, Кать. Но она забывается, старается влиять, помогать. И вчера пыталась магичить, уж не знаю, зачем. И правильно, ты, что непонятно, всегда спрашивай, Кать. Сама глупости не придумывай, ладно?
Конечно, никакой миллион не появился на её счёте. Через несколько дней айю Лидию, которой опять стало лучше, отвезли в санаторий. А ещё через неделю Руслан написал ей в файсбук. Они были знакомы, совсем немного, он закончил тот же факультет на пару лет раньше. Встретились, выпили кофе, потом снова встретились. В конце концов, Катя не давала подписку не иметь личной жизни, хотя фактически последние годы её не имела, никакой. Кстати, с Даниром как раз тогда стало твориться неладное, он нервничал, рычал то и дело, укусил кого-то из персонала — наверное, так на него повлияли болезнь и отъезд айи Лидии. Между ним и Катей появилась дистанция. А потом босс сообщил Кате, что в её услугах больше не нуждаются.
В следующий раз она встретила старую даму спустя год после увольнения от Савериных — как обычно спокойную и свежую, возле торгового центра. Встретила потому, что машина Руслана случайно оказалась на стоянке рядом с саверинским лендровером. Они все вежливо, даже сердечно поприветствовали друг друга. Данира — не было…
Часть 5 Дом на Лесной
Такси прибыло, конечно же, и доставило Катю к воротам дома на Лесной одновременно с машиной, развозившей пиццу. Охранник, незнакомый угрюмый мужик, без вопросов пропустил Катю и стал расплачиваться за пиццу. В доме теперь светились окна нижнего этажа. Из входной двери выскочила коротко стриженая девушка в джинсах и белой футболке с принтом, замахала руками.
— Катя!
Юланка.
Катя тоже была в джинсах и футболке, и холщовую куртку набросила — потому что ночь. В такси уже она хватилась, что нельзя ведь в джинсах на Лесную, но не возвращаться же было, чтобы переодеться. Но раз Юлана тоже — значит, сойдёт.
Юлана крепко стиснула Катю в объятиях:
— Ну какая же ты молодец, что приехала! Пойдем!
Она забрала у охранника коробки с пиццей и легко взбежала по лестнице.
— Пойдём в кухню, Кать! Тут продуктов — мышь повесилась! Я с обеда не ела. А весь обед — кофе в городе!
Она была оживлённой, весёлой. Ещё, может быть, немного нервничала. Коробки в её руках сдвинулись и чуть не полетели на пол.
— Что такое, Юланка? Что с тобой? — Катя забрала у неё коробки.
— Да ничего. Устала просто. Столько дел! Я же тут проездом.
Кухня была идеально чистой и какой-то безжизненной — конечно, раз тут давно не готовят. Закипел электрический чайник, и Юлана заварила чай в фарфоровом чайничке. Запах чая, запах ещё горячей пиццы щекотали ноздри и не казались отвратительными, напротив — Катя вдруг почувствовала себя невероятно голодной.
— Как ты, Кать? Похудела невероятно, синяки под глазами. Не болеешь? — Юлана разлила чай, потрясла сахарницу, на дне которой осталось немного содержимого.
— Всё хорошо, правда, — Катя с удовольствием вдохнула густой чайный аромат, — как же вкусно пахнет. А ты про деньги сочинила, да? Не надо было. Я и так рада тебя видеть.
— Ну ты даешь, обозвала меня врушкой! — восхитилась Юлана. — Ничего я не сочинила. Всё выдам, распишешься в ведомости, — она подцепила пальцами кусок пиццы. — Ещё роллы привезут. Они про задержку предупредили. Хочу наесться до отвала.
Пицца была тоненькая, хрустящая, со всякой всячиной и вся облитая тягучим сыром, вкусная до невозможности. Катя медленно откусывала и жевала это произведение кулинарного искусства, и ей хотелось урчать от удовольствия. Она так давно была голодной, и этот мерзкий токсикоз вдруг отступил, именно здесь, в этом доме, где когда-то жилось так хорошо, в этой кухне, где когда-то было всего много и всё было вкусно! Роллы, говорите? Ну, можно ещё и роллы. Вот возлюбленный доширак ей сейчас лучше бы не видеть…
Огромный волк возник в дверях неслышно, как тень. Катя застыла с чашкой в руке.
— Данир? — Юлана обернулась. — Ну иди сюда. Хватит нас пугать. Кать, отомри. Знаешь ведь, что он тебя не укусит.
Волк опять был свободен, как всегда тут — ни клетки, ни поводков с намордниками. И двинулся, мягко ступая, прямо к Кате. Ткнулся лобастой головой в её колено, потёрся.
— Привет, Данир, — она перевела дух и несмело погладила его по шее.
Он повернулся, прошелся мохнатым боком по её ноге — как очень большой кот. И действительно, совсем не верилось в то, что он может кого-то укусить. И ей задышалось легче.
— Эй, я вам не мешаю, голубки? — хохотнула Юлана. — Соскучились, вижу. Ты по нему скучала, Кать, скажи? По этому хитрому и клыкастому серому страхолюдину?
— Очень! — честно призналась Катя.
Она опять погладила волка, уже смелее запуская пальцы в его мех. Да, она действительно скучала…
— Он кого-то ранил, мне сказали.
— Кать, за то, как с ним обращались, разрешается убивать, — вдруг сказала Юлана каким-то другим, непривычно жестким тоном. — Не здесь, конечно, не у вас. У вас не принято уважать животных. А это неправильно.
Дискутировать на эту тему Катя совсем не была готова, она и не стала. И Данир напрягся, вроде явно пока не рычал, но был к этому близок, и пальцами, которые перебирали шесть волка, Катя ощутила этот зарождающийся рык.
— Ничего, мы что-нибудь придумаем, да, Данир? — быстро сказала она, продолжая его гладить. — А как он вообще в зоопарке оказался, Юланка? Я знаю про аварию, да. Несколько дней назад узнала. И что, его совсем некуда было деть? И как же так вышло… эта авария?
Слишком много вопросов она выпалила сразу, но что поделаешь, они все вертелись у неё в голове.
— Как… нелепая случайность, вот что. Ночью. Они вообще остановились у обочины, а на них налетел на полной скорости пьяный дебил на газельке. Там было без шансов, и дебилу, и всем нашим. А меня даже не было тут. И Виктора не было. Мы про Данира не знали ничего. А ты не вышла тогда замуж?
Катя отрицательно качнула головой.
— И не собираешься?
— А что, по мне похоже, что я собираюсь замуж? — она даже рассмеялась.
— Не очень похоже. Но я должна была спросить.
— Наверное, я никогда не выйду замуж. Делать там нечего, — сказала Катя, ни капли не лукавя, — знаешь, я поняла, что гораздо приятней принадлежать самой себе, быть свободной в поступках, не зависеть ни от кого. Я сейчас правду говорю, Юланка. Побыла почти замужем, и с меня хватит.
— Понимаю. Меня саму никак замуж не прогонят! Хотя отец уже в ярости, по правде говоря! — хмыкнула Юлана. — Но у тебя другое. Ты была не с тем, с кем нужно, так что ничего выйти и не могло. У вас любовь взаимная, — она показала взглядом на волка, который уже улёгся в ногах у Кати, тесно к ним прижавшись, так что она словно засунула ноги под теплый коврик.
— А, ну да, — кивнула та с улыбкой, решив, что Юлана опять шутит.
Про них с Даниром она раньше шутила часто.
— Это кольцо… — продолжала подруга серьезно. — Оно тебе нравится, ты его носишь. Это и означает, что вы подходите друг другу. Ни с кем больше быть не сможешь. Но если встретишь кого-то очень похожего, тогда да…
— Юланка, о чем ты говоришь?..
— Если я тебе объясню, ты не поверишь и рассердишься… Хотя… Бабушка с тобой говорила о моем брате Данире, кажется? Не знаю, что именно она тебе сказала, но, думаю, чистую правду. Что она тебе сказала?
— Она говорила о его помолвке, о смерти невесты и о проклятье… — о том, что её хотели послать в «командировку» за антидотом к проклятью, она упоминать не стала, не желая касаться душевной болезни покойной айи Лидии.
Она ногами почувствовала, как волк дернулся, подобрался, ощутила то ли его недовольство, то ли волнение…
— Самоубийство — это же ужасно. Прости, но твой брат, похоже, причинил той девушке горе, когда бросил её. Чем ей грозил разрыв?
Волк снова дернулся.
— Да ничем особенно! — глаза Юланы сердито блеснули. — Небольшой царапиной на самолюбии, может быть. Без ущерба чести, поверь мне! Мы заплатили бы много денег, её приданое многократно возросло бы, её семья получила бы подарки и привилегии самые разные, а она потом вышла бы замуж за человека менее знатного. Это ведь не смертельно? Может быть, чуть-чуть обидно, но из-за такого точно не умирают!
Юлана старалась быть убедительной, но лучше бы не старалась — отношение Кати к её якобы невинно проклятому брату уже было не самым лучшим, хоть он и пострадал. Умирают, не умирают… Просто так не уходят из жизни добровольно. Значит, жизнь девушки стала слишком нерадужной, и виноват в этом пострадавший брат, а что родные его оправдывают — как же иначе?
— Из-за её поступка семья ничего не получила, вот и всё, — сердито закончила Юлана, — всем стало плохо.
— Юлана, а как будем спасать Данира…этого Данира, я хочу сказать? — решила Катя уйти от неприятной темы. — В зоопарк ему нельзя, отпускать — нельзя. Он же опасный, его теперь просто подстрелят, да?
— Возможно, — кивнула Юлана.
— Его увезти надо. На машине. Но как без документов везти волка, если остановят… Как его спрятать?
— Он и сам может уйти, лесами, очень далеко. Тут есть, куда идти. Он не хочет, Кать. Ты с ним пойдешь? Далеко в глухой лес? — это опять казалось шуткой, причем какой-то уже неуместной, хотя Юлана смотрела серьезно.
— Я?! И зачем я ему в глухом лесу?
— Вот и он так считает. Я не знаю, правда. Что делать, не знаю. И за него решать не могу. Не смею.
— Юлана?..
Серьезный тон подруги сбивал с толку.
— Что там, роллы привезли наконец?.. — вдруг Юлана вскочила, прыгнула к противоположной стене и нажала выключатель — свет в кухне погас.
Штору на окне Катя отдернула сама, и увидела, как в раздвинувшиеся ворота во двор въехала машина, за ней — другая. Это, конечно, не роллы привезли.
— Вот же демоны, — пробормотала Юлана. — Кать, пошли. Быстрее, пожалуйста!
Она схватила Катю за руку и потащила из кухни, волк бросился за ними.
Они бежали в другое крыло дома, там не было света. Впрочем, Катя всюду в доме неплохо ориентировалась, много раз приходилось ходить. Она прекрасно помнила, что там коридор, а в конце его — выход в сад. Но что происходит, зачем бежать? Да, требовать объяснений на бегу как-то глупо, но ничего не понимать — ещё глупее…
— Юлана, что случилось?!
— Потом, Катенька, — Юлана захлопнула дверь в коридор и заперла её поворотом ключа.
— Юлана, что это за люди? Почему ты их боишься? Она за Даниром приехали, да?!
— Нет. Да. Всё в порядке, главное, ничего не бойся. Бегите. Да бегите же!
И тут Данир рявкнул на Катю, подгоняя, так рявкнул, что её как ветром бросило на несколько метров вперёд. Волк тоже прыгнул, и что-то полетело им вслед, большое и мягкое. Катя не удержалась на ногах, упала и прокатилась по пожухлой траве.
По траве?.. Откуда трава, они же в доме?! Только что под ногами был плиточный пол. А теперь — трава, влажная. И земля. И… она ладони разодрала, падая, вот что.
Данир был тут, стоял в паре шагов и смотрел на неё. А Юланы не было.
— Данир, что это? — пробормотала Катя, приподнимаясь и оглядываясь.
И дома на Лесной как будто не было тоже. Темень, звезды на небе, луна светила так, словно её протерли. Какие-то кусты с пожелтевшими листьями рядом, чуть дальше — деревья, и — холодно! Намного холоднее, чем было час назад. И совсем ничего непонятно…
Данир подошёл и лизнул её руку, и толкнул головой, как будто предлагая успокоиться и не паниковать. Только обстановочка не та, чтобы быть спокойной! То ли она бредит, то ли творится что-то очень странное!
Данир вдруг отшатнулся, отпрыгнул в сторону, рыкнул на Катю и бросился в кусты.
— Данир! Данир, постой, не убегай! Не убегай, ну пожалуйста! — она вскочила.
Без Данира стало страшнее вдвойне, словно из них двоих он, зверь, знал, что происходит и что надо делать. Чепуха, конечно, ничего он не может знать! Но с ним она была не одна, а это уже дорогого стоило!
Что сделала Юланка, как она могла?! Было очевидно, что Юлана как раз была в курсе происходящего. А она, Катя, словно на мгновение потеряла сознание и перенеслась в другое, совершенно незнакомое место. Ну конечно, если терять сознание, но безразлично, на мгновение или на несколько часов! Её привезли куда-то и бросили… да, как-то так и получается.
Она вздрогнула, услышав звериный рык, и почему-то не усомнилась, что это Данир. Рык странный, пополам со стоном, и ещё с негодованием, пожалуй. И не хватало ещё, чтобы с Даниром тут что-то случилось!
Она пошла в ту сторону, куда убежал волк, осматривая заросли. Поняла, что вроде идёт по тропинке, при этом под ногами полно камней, и не ровно, а то вверх, то вниз, а скоро вообще начался пологий склон. И опять стон, уже близко…
— Данир! Ты где?! — она бросилась туда, продираясь через колючий кустарник.
Данир…
Существо, что корчилось у неё прямо под ногами, было её волком. Но уже не вполне.
Какая-то непонятная сила его выгибала и корёжила, выворачивала конечности, ломала туловище, словно ставила своей целью вылепить из волка нечто совсем иное. Луна светила так же ярко, любезно помогая рассмотреть весь этот ужас в подробностях. Катя застыла на месте, сдерживая крик. Бежала помочь, а столкнулась с чем-то таким, чему ни помогать, ни мешать явно не следовало.
Медленно она отошла, а потом побежала. Паника в душе нарастала, и скоро Катя уже неслась, не разбирая дороги, пока нечто большое и тяжёлое не прыгнуло и не ударило её в бок, сбивая с ног. И это нечто тоже рычало, строго и недовольно. Почти как Данир, но всё же как-то не так.