— Я бы вас поняла. Я имею в виду, если бы вы меня бросили. Все-таки речь о вашей семье.
— Паршивое же у тебя было воспитание, если ты в это веришь.
Хотя мало ли как ее воспитывали. Если из родственников у Силаны был только брат, и если она жила одна.
***
Мелеза перехватила их у самого выхода, почти у ворот, которые Рейз все равно не знал как открыть.
Грей был рядом — теперь уже в полном гладиаторском доспехе, и смотрел с затаенной угрозой.
— Госпожа Мелеза, — Силана потянулась, как будто хотела слезть, встать на ноги, но Рейз не пустил. — Я прошу прощения, что так получилось. Рейз неправильно меня понял и привез к вам.
Мелеза недовольно поджала губы, придирчивым взглядом оглядела ее с головы до ног:
— И в кои-то веки поступил правильно. Тебе стоит отлежаться у меня до вечера, Силана. Ты очень потратилась. Рейз, отнеси ее обратно.
Она приказывала с абсолютной уверенностью, что Рейз подчинится, и от этого внутри поднималась глухая волна раздражения. Хотелось поступить наперекор просто чтобы позлить.
Но не совсем же Рейз был идиотом, и в этот раз Мелеза была права.
— Я и так… — начала Силана, но ее прервал Грей:
— Мелезе нужно поговорить с тобой, это важно. Задержись. Нас это не стеснит.
Он забыл добавить «госпожа», и говорил это «нас» так, как будто считал этот дом и своим тоже. Почему-то никто кроме Рейза не обратил на это внимания, даже Мелеза.
— Я благодарна вам за гостеприимство, но…
— Когда Грей сказал, что «это важно», — перебила ее Мелеза, — он имел в виду, что я назначила на вечер ваш следующий бой.
--------------------------------------------------------------
Спасибо за чтение, не забывайте ставить лайки, добавлять в сборники и оставлять отзывы) Если вам захочется поддержать текст рублем, ссылка на яндекс. деньги в моем профиле)
Глава 5
***
Он едва удержался от того, чтобы начать орать на Мелезу сразу. Остановило только то, что они все еще были в ее доме, и что Грей был вооружен. Но весь недолгий обратный путь до комнаты Рейз кипел и представлял, что скажет.
Она же видела в каком состоянии он принес Силану. Она же понимала, что той нужно было восстанавливаться.
Или что, вся ее забота и все ее беспокойство были просто напоказ? Чтобы втянуть их в какие-то свои внутренние интриги?
Силана молчала. Сказала только:
— Хорошо. Давайте поговорим, — и, учитывая ее состояние, чудо, что она не злилась. Хотя, может быть, у нее просто не хватало на это сил.
А может быть, она доверяла Мелезе даже теперь.
В комнате он снова усадил Силану на кровать, поправил подушки — возникло странное чувство узнавания. Так же он часто усаживал сестру, когда она еще болела дома.
Грей пододвинул Мелезе кресло. Она неприязненно скривилась, но села.
— Я знаю, что у вас были причины, — мягко сказала Силана. — Назначить бой на сегодня.
— Я бы лучше спросил, как ей вообще это удалось. Бой регистрируется хозяйкой пары, — вмешался Рейз.
Мелеза пренебрежительно поморщилась:
— Это должно волновать тебя в последнюю очередь. Я много лет на Арене, для меня делают исключения. По крайней мере, их делают все, кто не может себе позволить со мной ссориться.
Он вспомнил, с какой легкостью она швырнула его на колени, и подумал, что, наверное, исключение для нее делали почти все.
Силана беспокойно поправила платье, поскребла ногтем побуревшее пятно крови, хотя наверняка понимала, что оттереть его так не получилось бы, и сказала:
— Должно быть, это очень важный бой.
— Иначе я не стала бы о нем договариваться. Силана, если ты хочешь остаться в Парной Лиге, это твой шанс.
— У нее и так был шанс, — резко напомнил Рейз. — Без твоего вмешательства. Она чуть не умерла с утра, а вечером ты хочешь выставить ее на поединок? Ты вообще знала, что Силана жива, когда договаривалась?
— На тот момент уже знала, — спокойно ответила Мелеза. — И не нужно обвинять меня, мальчик. Это не обычный поединок, и окончательное решение все равно за Силаной. Вопрос в том, как быстро она способна восстанавливаться.
Она внимательно посмотрела на Силану, будто бы спрашивала ее без слов, и Силана отвела взгляд первой:
— Вы же знаете, если необходимо, я очень быстро смогу встать на ноги. Я буду бесполезна еще два дня, не смогу использовать пламя, но этого ведь и не требуется?
— Требуется прийти и сидеть в кресле, пока твой гладиатор выигрывает, — Мелеза говорила с абсолютной уверенностью, что Рейз победит.
И он ненавидел собственные сомнения.
Но Коэн действительно разделал его как щенка. И бой после поражения всегда давался Рейзу тяжело.
— Расскажите о наших противниках, — попросила Силана. — Что в этом поединке такого особенного?
Мелеза подалась вперед, сложила руки на коленях:
— Это бой с Иланой Серн. Ты вряд ли слышала о ней, но долгое время Серн была фавориткой всей Парной Лиги. Ее гладиатор Торн единственный, кто выигрывал пятьдесят боев подряд. Они были негласными лидерами много лет назад, когда мы с Греем только пришли на Арену.
— Никогда о них не слышал, — честно признался Рейз, хотя он следил только за одиночными Лигами.
— Это было почти десять лет назад, — пояснила Мелеза. — Торн погиб в поединке, и Илана ушла с Арены. Но многие до сих пор о них помнят.
— И госпожа Илана решила вернуться? — осторожно спросила Силана, хотя именно она имела полное право не осторожничать, а требовать объяснений и быть в ярости.
— У нее новый гладиатор — Лиам. Совсем зеленый мальчишка, которого никто не видел в бою раньше. Я знаю, что недавно он покупал оружие с глифом боли — это тоже может быть от неуверенности в своих силах. Сегодня Илана официально бросила вызов любой новой паре, которая согласится с ней сражаться.
Рейз хмыкнул:
— И ты приняла вызов за нас?
— Да, и, к счастью, я успела первой. Она хочет провести бой в Белом Зале — это обычная Арена, без лабиринтов и препятствий. На ней у тебя будет преимущество. Ты старше Лиама, тяжелее его и опытнее. Он быстрее, насколько я могу судить, и, говорят, он хорошо обучен, но в настоящих боях еще не бывал.
Силана зябко потерла пальцы, и Рейз едва подавил желание снова взять ее за руки.
— У того гладиатора глифы.
— Я дам тебе амулет от них. И твой доспех не так уж плох. Это хорошие шансы.
Не может быть, чтобы она гнала Силану на Арену только из-за этого. Не после того, как та чуть не умерла утром.
Силана, наверное, тоже это понимала:
— Вы ведь записали нас на бой не только из-за шансов. Верно?
— Да, — не стала спорить Мелеза. — Илана — это история Арены, ее традиции, ее уважают и ценят. Бой с ней — событие для всей Парной Лиги. Если вы поведете себя правильно, вчерашнее впечатление сгладится.
Рейзу не понравилось то, как она произнесла это «правильно». Короткая, едва уловимая пауза.
— И в чем подвох? — спросил он.
— Илана традиционна, а Белый Зал один из самых старых в Парной Лиге, он появился еще до того, как стало принято делать лабиринты. Там только Арена, два трона для хозяев и кольца в полу. К ним пристегивается гладиаторский поводок.
Силана вздрогнула, Рейз это видел — от неожиданности, наверное, хотя ничего особо неожиданного и не было — и нерешительно посмотрела на него.
Он стиснул зубы и напомнил себе, что как раз к такому дерьму и готовился с самого начала.
— Понятно, — процедил он. — Хозяйка демонстрирует свой контроль над бешеным псом, верно? Показывает, что вчерашнее представление ничего не значило.
— Ты не бешеный пес, мальчик, — Мелеза улыбнулась ему ядовито и сладко. — Ты безмозглый пес. Но общую идею уловил правильно.
Силана нерешительно потеребила оборку платья, спросила:
— Что будет, если мы откажемся от боя?
— Я скажу распорядителю, что произошла ошибка. Извинюсь перед Иланой и найду ей другую пару для боя, под предлогом того, что тебе плохо. Я не стала бы записывать тебя на поединок без шанса отказаться, Силана. Но это действительно очень редкая возможность. Такая выпадает раз в несколько десятилетий. Не сомневайся, многие бы убили ради нее.
Неудивительно, что Мелеза убеждала их участвовать.
— Я не хочу обращаться с Рейзом, как с собакой, — твердо сказала Силана. — Дело не в моем самочувствии. Я не согласна унижать другого человека просто ради традиции.
Можно подумать, она не умудрялась унижать его без всяких традиций.
И, если уж на то пошло, если Мелеза была права и Силана наживала себе врагов просто изображая из себя защитницу Рейза, то к Ирбису такую защиту.
Рейз ненавидел все господское дерьмо, которое творилось в Парной Лиге, и ненавидел подчиняться, но не настолько, чтобы собственным гонором подставлять Силану.
— Переживу, — ответил он. — Твоя Мелеза права, такой бой — редкий шанс. Плевать, что там надо изображать. Собаку так собаку. До тех пор, пока ты не привязываешь меня в будке у дома, я смогу играть твоего верного раба для остальной богатой кодлы.
— Я знаю, что вам это будет неприятно.
— Мне много чего неприятно. Не настолько я «чистый и невинный», — он все-таки не удержался и передразнил. — Чтобы рыдать от несправедливости и того, как на меня смотрят.
Тем более, что за время на Арене говорили про него всякое — как и про любого известного гладиатора. И к чужим словам он научился относиться снисходительно. Собаки лают, караван идет.
— Вот только вечер — это слишком рано, — сказал Рейз. — Отличное выйдет представление, если ты свалишься, не дойдя до этого своего трона.
— Не волнуйтесь обо мне. Я выносливее, чем кажусь, — она равнодушно пожала плечами. — Тем более, не нужно много сил, чтобы сидеть в кресле.
— Значит, соглашаемся на бой, — он фыркнул и добавил. — Только не забудь взять с собой поводок, чтобы было чем меня пристегивать.
— Рейз, вы же знаете, что у меня нет никакого поводка, — тихо ответила Силана, и Мелеза растянула губы в улыбке снова:
— Ничего, милая. Я тебе одолжу. У меня остался от прошлой собаки.
***
Силана не врала, и до вечера ей действительно стало намного лучше — Рейз это видел. Бледность не прошла до конца и синяки вокруг глаз не исчезли, но она больше не выглядела умирающей. Она поела, Мелеза помогла ей дойти до ванной, расчесала волосы.
Рейз понимал, что ничем не может помочь и нужно ехать к Джанне — он даже хотел к ней — но все равно почему-то оттягивал.
— Мне нужно будет зайти домой до поединка, — тихо сказала Силана Мелезе. — Забрать платье. Не могу же я прийти в этом.
Мелеза посмотрела на нее почти с жалостью:
— Милая, во вчерашнем ты тоже появиться не можешь. Не беспокойся об этом. У меня полно одежды, я найду тебе что-нибудь подходящее. И придумаю что-нибудь с волосами.
— Только не размалевывай ее, как себя, — буркнул Рейз.
Мелеза фыркнула:
— Тебе чем-то не нравится мое лицо, мальчик?
Она не нравилась ему вся, целиком, не только лицо, но дело было даже не в этом.
— Ей… просто не пойдет.
Мелеза была хищной, и это сквозило и в ее движениях, и в манере одеваться, во взглядах и том, как она говорила.
Силана была другой.
— Похоже, твой гладиатор в этом отлично разбирается, — Мелеза развеселилась, и Рейз в очередной раз почувствовал себя глупо. — Но он прав, — добавила она. — Ты не должна выглядеть слишком хорошо. Вчера ты прошла по осколкам, люди это видели. И сегодня они должны увидеть, что тебе все еще плохо, но ты пришла на поединок. Что для тебя это важно.
Рейз фыркнул:
— Всем нужна драма и красивая история?
— Разве в Одиночной Лиге не так?
— Там один боец выходит против другого. И все. Без этих ваших крысиных бегов в лабиринтах, без преклонения перед хозяевами и интриг.
На самом деле интриг везде хватало, в Первой Лиге тоже, но Рейза они раньше не касались. Он просто сражался и получал свои деньги, когда выигрывал. Он даже ставок не делал — боялся, что за них вылетит с Арены, и не рисковал.
— Неудивительно, что Парная Лига популярнее, — Мелеза сладко ему улыбнулась. — И да, людям там нужна красивая история. Видимость имеет значение, и репутация тоже.
Интересно, как бы она тогда отнеслась к тому, что Силана жила с Рейзом в одном доме?
Хотя ее это в любом случае не касалось.
— Это не видимость, — сказала вдруг Силана. Тихо и твердо, в этой ее непривычно серьезной манере. И добавила. — Мне действительно важно выступать на Арене. С Рейзом.
Она сказала это так, будто он был для нее особенным, и ни с кем другим Силана выступать бы не согласилась, и в это хотелось верить. Глупо, конечно. И Рейз не был идиотом. Прекрасно понимал, что ничего подобного она в свои слова не вкладывала.
Но он все равно ответил:
— Взаимно. Если уж служить кому-то, то тогда уж тебе.
Говоря объективно, если сравнивать с Мелезой и Делией, Силана действительно была не самой худшей хозяйкой.
— Конечно только ей, мальчик, — Мелеза криво усмехнулась. — Ни одна опытная хозяйка не позволила бы тебе творить, что вздумается.
Он хотел ответить, что и к Ирбису тогда всех опытных хозяек, но язык не повернулся. Он вспомнил Джанну, здоровую, на глазах у него ожившую Джанну и чудо, которое сотворила Силана, и промолчал, потому что понимал, что за такое терпел бы что угодно.
***
Он оставался в доме Мелезы еще около получаса и только потом отправился к сестре. И всю дорогу до дома смотрел за окно и боролся с идиотским, ничем не оправданным страхом, что что-то случилось, пока его не было. Что он подвел Джанну.
Дверь в дом была открыта, и Рейз автоматически потянулся за оружием прежде, чем мысленно обругал себя идиотом и убрал руку от рукояти.
Джанна никогда не запирала двери.
Он взлетел по ступенькам вверх.
Комната сестры была не заперта. Рейз подошел и почему-то остановился на пороге. Прикрыл глаза и сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.
Все это было настоящим. Не сном, не вымыслом.
Он протянул руку, положил на ручку двери, металл проскользил во вспотевшей ладони, и Рейз поймал себя на странной мысли, что, кажется, никогда так не боялся раньше.
Джанна сидела на кровати, бессмысленно вертела в руках свою старую ленту для волос и плакала. Смотрела вперед, а по лицу текли слезы.
Рейз не помнил, как оказался рядом, прижал сестру к себе, сам не понимая, от чего пытается ее защитить. Болезнь прошла, ее выжгло чудо, и Джанна снова могла стать прежней, какой он ее помнил до больницы — сильной и уверенной в себе. Бесстрашной.
Но какая-то его часть уже понимала — не станет. Можно исцелить болезнь, но нельзя исцелить прошлое.
И никакое чудо не отменяло дни и ночи, когда Джанна просыпалась, задыхаясь, когда впервые появились багровые метки маладии. Военные годы, бесконечные визиты в больницу и омерзительный запах в палате, который ничем не удавалось вытравить. И цветы, которые вяли слишком быстро.
— Извини, — Джанна подняла руку, быстро стерла слезы. — Прости, Рейз. Сама не знаю, что со мной. Прости.
— Ш-ш-ш, — он укачивал ее на руках, и в глазах щипало. — Все хорошо. Все обязательно будет хорошо.
А потом она разрыдалась, и он гладил ее по плечам и ничего не говорил. Ему казалось, что так из нее выходили эти больные, отравленные маладией годы. И что зачем-то ей очень нужно поплакать.
Потом Джанна утихла, успокоилась, и слезы высохли.
— У тебя теперь вся куртка в моих соплях, — сказала она наконец.
— Да и плевать на нее.
Он поднял руку, погладил Джанну по волосам:
— Хочешь, пойдем прогуляемся?
— Хочу. Я очень долго не была на улицах. Многое изменилось, да?
— Чародейская башня и княжеский дворец все еще на месте, — он улыбнулся, снова поцеловал ее в макушку. — Идем. Надо купить тебе новых платьев.
Они гуляли недолго, Джанна быстро уставала — от впечатлений, от новизны, от того, как сильно все поменялось.
Она не жаловалась и заставляла себя улыбаться — она всегда заставляла себя улыбаться при Рейзе, и он никак не мог ей объяснить, что так только тяжелее.