Рейза передернуло, и Мелеза это заметила. Рассмеялась:
— На твое счастье, ты очень удачно выбрал хозяйку. Силана исцелила бы тебя. Со временем. Может быть, за год, за два. Говорят, даже пламя очень медленно отращивает конечности.
Она насмехалась, и Рейз криво улыбнулся ей в ответ:
— Ничего. Я бы поставил себе чародейскую руку. Говорят, они как настоящие. Никакой разницы.
— Врут, — как бы мимоходом заметила Мелеза. Погладила Силану по голове.
Было непривычно и неуютно видеть ее такой. Рейз считал Мелезу холодной, беспринципной сукой, но с Силаной она становилась другой.
И он ловил себя на странной мысли: когда-то, еще до того, как она начала считать гладиаторов инструментами, относиться к ним, как к мусору, Мелеза могла бы ему по-человечески нравиться.
И может быть, если бы они встретились тогда, она стала бы другой.
Глупости, конечно. Рейз ничего о ней не знал.
Она могла быть высокомерной сукой и с раннего детства. Какой-нибудь соплячкой лет семи-восьми, которая на всех своих куколок повязывает ошейники и раздает им указания.
Рейз представил это и фыркнул — ему не было смешно, просто сказывалось нервное напряжение. На самом деле он смотрел на залитое кровью лицо Силаны и отсчитывал про себя, сколько прошло времени — слишком долго она не приходила в себя.
— Ей пришлось… — он запнулся о «лечить» и исправился, — исцелять ноги вчера. Наверное, поэтому так много ушло пламени.
Мелеза рассмеялась, неожиданно и совсем невесело и сказала:
— Нет. Просто поверь мне, израненные ноги не вычерпали бы жрицу так. И не ослабили. Даже алую жрицу. Должно быть, у твоей сестры была очень серьезная болезнь.
— Да, — Рейз не стал скрывать.
— Иногда, — неожиданно мягко сказала ему Мелеза, — если повреждения слишком серьезные, единственный шанс — исцелить их сразу. Полностью. Это большой риск и требует очень много энергии. Силана решила, что оно того стоит. Значит, она права. В этом ей можно доверять.
Рейз никогда не думал, что Мелеза станет его утешать, отвел взгляд, скривился:
— В этом — да. А в выборе гладиатора? Думаешь, ей не повезло связаться со слабаком?
— Ты не слабак, мальчик. Не надо кокетничать. Но ты и не так силен, как тебе нравится думать. Мой Грей видел часть поединка и говорил, что ты неплох. И не более. В Парной Лиге выступают лучшие. С лучшими тебе не тягаться. Прими этот факт, утри сопли и стань сильнее.
Это он знал и без ее советов, и все же был за них почти благодарен. И за то, что она не прогоняла его из комнаты — маяться от ожидания и гадать, очнется ли Силана.
— Дело даже не в твоих навыках, — после недолгого молчания сказала Мелеза. — Если бы ты с самого начала вел себя поскромнее, тебе нашлось бы место в Парной Лиге. Но ты решил выставить себя гордым и свободным.
— И это бесит тебя больше всего?
— Меня это не «бесит», мальчик. Я волнуюсь за Силану. Она ничего не знает про Арену и про интриги, которые там плетут. А ты втянул ее в банку со скорпионами.
Он не делал этого. Не забывал ошейник, не просил повесить себе на шею жреческую цепь или становиться перед собой на колени, не говорил идти по битому стеклу. Но это не имело значения.
— И что ты хочешь, чтобы я все исправил?
Его слова вызвали только кривоватую улыбку — надменную, но беззлобную:
— Если бы ты мог что-то исправить, мальчик, я не стала бы волноваться. Ты просто инструмент — боец на Арене. Никто не станет считаться с тобой или спрашивать с тебя. Если бы у тебя была нормальная хозяйка… но Силана не умеет обращаться с гладиаторами.
Рейз бы ответил ей все, что думает: и про эту ублюдочную манеру считать живых людей вещами, и про то, как от него ничего не зависело. Но Силана застонала — тихо, как-то почти жалобно, и любое желание спорить прошло.
Было неважно, что думала Мелеза, кем считала Рейза и чего хотела. Он прекрасно жил без одобрения богачей двадцать восемь лет.
Силана повернула голову, зябко поежилась, попыталась приподнять руку, но сил не хватило.
И снова потеряла сознание, даже не открыв глаз.
В дверь постучали, и стук в наступившей вдруг тишине показался оглушительно громким. Рейз никогда не считал себя нервным, но все равно чуть не вздрогнул.
— Войди, Грей.
Да, когда Мелеза обращалась к своему гладиатору, она как-то умудрялась облить его с головы до ног помоями всего одним словом. Даже Рейза она так не унижала.
Дверь отворилась, и за ней действительно был Грей — он успел одеться — накинул свободную рубаху. Наверное, расхаживать по дому полуголым ему не позволялось.
Оскорбляло чародейское чувство прекрасного.
— Лагерт отказывается ждать. Говорит, это срочно.
— У меня свое срочно, — Мелеза раздраженным жестом отбросила прядь волос за спину, утерла пот со лба.
— У него с собой герб, — тихо заметил Грей.
Рейз слышал о гербах — княжеских или королевских знаках. Их выдавали только государственным агентам на время особых поручений. Носитель герба мог творить все, что считал нужным, без оглядки на закон.
Какой бы знатной и влиятельной ни была Мелеза, она не могла отказать или отменить встречу с носителем герба. Это приравнивалось к измене.
— Проклятье, как не вовремя, — Мелеза всмотрелась в лицо Силаны, приложила пальцы к шее, проверяя пульс. — Хорошо, скажи ему, что я сейчас приду. Займи разговором. Я создам вокруг Силаны сигнальный щит. Ты, — она посмотрела на Рейза, — останешься с ней. Если ей станет хуже, просто дотронься до щита, я почувствую и приду. Он продержится около часа. За этот час все так или иначе решится.
Она отошла к шкафу, порылась на полках и достала несколько камней. Они были красными, полупрозрачными и казалось, что в глубине их что-то пульсирует.
Камни Мелеза расположила на груди и на животе Силаны, и они начали тускнеть.
— Мне остаться? — спросил Грей, и тут же добавил. — Моя госпожа.
Добавил четко, по-военному, будто старшему отчитывался.
И Рейзу захотелось отвести его в сторонку и от души съездить по морде.
«Ты же нормальный мужик. Не может быть, чтобы тебя самого не коробило от всех этих „господ“».
Мелеза поморщилась и отступила на шаг.
— Нет. Мне нужно, чтобы ты был рядом.
Она развела руки в стороны, и в комнате возник щит — легко, будто сгустился из воздуха. Наверное, Мелеза была очень сильной чародейкой, а может, все они так могли.
Рейз в этом не разбирался, и ему всегда было плевать.
— Я постараюсь вернуться до лилового часа. Если не успею, просто найди кого-нибудь из слуг, тебя выпустят, — сказала Мелеза, остановившись на пороге. Потом она аккуратно притворила за собой дверь, и Рейз остался с Силаной наедине.
Считать ее тихие, слишком редкие вдохи и выдохи. И ждать.
***
Возле кровати стоял кувшин с водой, и Рейз намочил край плаща Силаны, обтер ей лицо, пока кровь не засохла окончательно. В глубине души он надеялся, что от этого Силана очнется, но она только тихо застонала и попыталась отвернуться.
Мелеза не приходила, свечение чародейской башни вдалеке сменилось на лиловый и потом на фиолетовый, и время тянулось бесконечно.
Примерно в середине лилового часа щит Мелезы рассеялся сам собой, но Рейз остался в комнате.
Все равно не хотелось никуда идти.
Он думал о Дженне — как она там, что чувствует, впервые за долгое время вернувшись домой.
Не голодна ли?
Найдет ли одежду?
И о Силане. Постепенно ее дыхание выровнялось, стало почти нормальным, и казалось, что она просто спит.
В конце концов Рейз не удержался и все-таки взял ее за руку, положил пальцы на запястье.
И это простое прикосновение заставило ее очнуться.
Рейзу в голову даже пришла бредовая мысль: Силана почувствовала сквозь забытье, кто до нее дотронулся. И ей стало настолько неприятно, что она пришла в сознание.
Глупо, конечно, и умом он понимал, что ничего Силана не почувствовала. Просто так совпало.
Рейз убрал руку.
— Эй, ты меня слышишь? Силана, очнись.
У нее дрогнули ресницы, она сделала глубокий вдох — звук был похож на всхлип — выдохнула и открыла глаза.
Рейз наклонился ближе, хотел помочь ей сесть, но вовремя вспомнил про камни, которые оставила Мелеза.
Камни потускнели до серо-бордового и казались грязными.
— Рейз? — она больше не заикалась и говорила почти нормально, хоть и очень тихо. — Как долго я спала?
Пришлось наклониться еще ближе, почти к самому ее лицу. Пришло в голову, что можно было бы поцеловать ее.
Рейз мысленно обозвал себя похотливым козлом и ответил:
— Несколько часов. Отрубилась сразу после… после Дженны.
Она медленно кивнула, рассеянно посмотрела по сторонам:
— Где она?
— Дома.
Силана снова сделала глубокий вдох, подняла руку и равнодушно смахнула с груди камень, потом с живота. Они покатились по полу с глухим стуком.
— Не стоило оставлять ее одну. Исцеление может быть шоком. Пожалуйста, помогите мне сесть.
Наверное, она действительно до конца не пришла в себя, раз просила его о помощи.
Рейз аккуратно перехватил ее под спину, усадил на кровати:
— Ты выглядела как умирающая. Я не мразь, чтобы бросить человека умирать.
Она кивнула, медленно прикрыла глаза и открыла их снова:
— Все в порядке. Мы, жрицы, очень… живучие.
Видимо, это была шутка, и Силана улыбалась — слабо, едва заметно.
Рейзу не было смешно. Он еще помнил, как нашел ее в коридоре.
Силана заметила это, посмотрела в глаза — у нее на белках все еще были кровавые пятна. Рейз никогда не считал себя особенно впечатлительным, но выглядело жутко, — и сказала:
— Это того стоило, Рейз. Я очень рада, что смогла помочь, — она повернула голову к окну и добавила. — Мне это было нужно. Спасти вашу сестру.
Она казалась очень хрупкой, когда говорила это, но Рейз вспоминал ее другой — вспоминал пламя в ее ладонях — и не знал, что ответить.
Попытался перевести все в шутку:
— По крайней мере, теперь я знаю, почему жрицы столько берут. Если это всякий раз так.
Она повернулась к нему, заглянула в глаза и ответила серьезно:
— Не так. Просто я очень слабая. Простите.
В тот момент он почувствовал с ней странное родство. Наверное потому, что Коэн тоже заставил его чувствовать себя слабым.
Рейз смущенно кашлянул, отвел глаза:
— Я тоже, как оказалось, не идеал.
Силана коснулась его руки — совсем легко, на большее у нее не хватало сил — сжала через рукав куртки, но даже это казалось невероятным, что она не брезговала. Дотронулась сама.
И какая-то уродливая часть в душе Рейза радовалась: видишь, не такие уж мы и разные. И когда тебе плохо, ты забываешь о своей разборчивости.
— Я рада, что выбрала вас.
— Да, это я уже понял. Ты только забыла сказать почему.
Кажется, теперь настала ее очередь смущаться и отводить глаза:
— Если я отвечу, вы обидитесь.
— Не обижусь, — он фыркнул. — Я теперь уже ко всему готов. Даже к тому, что это из-за моей красивой задницы.
По крайней мере, во время Аукциона другие богачи его постоянно щупали именно там.
Но Силана сказала с совершенно незамутненной, искренней прямотой:
— Меня восхищают ваши чистота и невинность.
Рейз опешил. Совершенно растерялся на несколько мгновений и вообще не знал, ни как это понимать, ни что на это ответить.
Кажется, он недооценил ее, когда сказал, что готов ко всему.
— Невинность?
За кого она его принимала? За девственника?
— Простите, — даже в таком состоянии, полностью выжатая и едва избежав смерти, Силана понимала, что сказала что-то не то. Но это не помешало ей добавить. — Я не хотела говорить вам правду. В смысле обижать.
— То, что я не трахаю баб за деньги, не означает, что я не трахаюсь вообще. И да, я моюсь. Регулярно. Не все, у кого меньше денег, чем у тебя, свиньи.
— Я имела в виду другое.
— Какое другое? — иногда Рейз просто не верил своим ушам. — Хотя знаешь, не отвечай. Я не хочу знать.
Силана отдернула руку, словно обожглась, и даже это простое движение заставило ее судорожно выдохнуть, побледнеть сильнее — а ведь она и так совсем не выглядела здоровой. И под глазами залегли чернильные тени, как синяки.
Рейзу стало за себя стыдно.
— Извини, — сказал он. — Как ты вообще? Только не ври, что в порядке.
Силана улыбнулась ему снова — нерешительно и мягко. У нее была очень красивая улыбка, и, наверное, к такой улыбке легко было привыкнуть.
— Вы все равно мне не поверите, если совру.
— Ты себя в зеркало не видела. Некоторые трупы выглядят лучше.
Она перестала улыбаться, рассеянно потерла виски:
— Это просто истощение. Я быстро восстановлюсь.
— Оно… больно? — рискнул спросить он.
— Я хорошо переношу боль. Не такая уж она и сильная, — Силана пожала плечами. — Не волнуйтесь, правда. Это просто усталость.
— От просто усталости кровь не течет.
Она вздохнула, снова зябко потерла руки, Рейз не выдержал и взял ее ладони в свои — пальцы были ледяными. Силана попыталась отстраниться, но он не дал:
— Не дергайся. Переживешь как-нибудь, что тебя трогает гладиатор. Совсем же замерзла.
Она заглянула ему в глаза:
— Вы испачкаетесь.
На ее руках, конечно, была кровь, но она Рейза не пугала.
— Отмоюсь. Или что, если взять тебя за руку, я перестану быть «чистым и невинным»? — он все-таки не удержался.
Силана снова смутилась:
— Нет, — она оглянулась по сторонам. — Я не знаю этого места. Где мы? Это ваш дом?
На самом деле в комнате было полно всяких магических штучек — странное же у Силаны было представление о доме гладиатора — и она ничем не напоминала жилье Рейза.
— Мы у Мелезы. Ты сказала отвезти тебя к ней.
Силана вздрогнула, посмотрела на него недоверчиво:
— Вы, должно быть, что-то не так поняли. Зачем мне к госпоже Мелезе?
И Рейз уже в который раз мысленно обозвал себя идиотом.
Отлично, видимо, он опять понял ее как-то не так.
— Тебе было плохо. Я спросил, куда тебя отвезти, ты сказала «Ме» и отрубилась. Я подумал, что тебе нужно к Мелезе.
Силана кивнула, неловко пожала плечами:
— Простите. Я только хотела вам сказать, что мне ничего не нужно.
— А почему «ме»? — Рейз на самом деле до конца даже не мог поверить, что выспрашивает такие вещи. Силана была не в себе тогда, какая разница, что она там пыталась сказать?
— Я плохо помню. Наверное, «ме-ня не надо трогать»?
— Я чувствую себя идиотом.
— Вы не виноваты. Это мне нужно было лучше все объяснить.
— Теперь еще и мудаком.
Силана откинулась назад, на подушку, посмотрела на пол:
— Я не хотела волновать госпожу Мелезу. Она потратила на меня заряд-глифы.
— Эти? — Рейз кивнул на посеревшие камни, которые Силана стряхнула на пол. — Невелика жертва. Твоя жизнь ей явно была дороже.
— Я не умирала. А если бы умирала, глифы бы не помогли, — она подняла руки к лицу, рассеянно потерла, каким-то детским, беззащитным жестом, и сказала. — Давайте уйдем отсюда. Я напишу госпоже Мелезе потом. Сейчас мне хотелось бы вернуться домой. Вы поможете мне, Рейз?
Она спрашивала серьезно и искренне верила, что он мог ответить ей «нет».
Он наклонился, подхватил ее на руки:
— Обними меня за шею.
Руки у нее были совсем слабыми, и в уголках губ запеклась кровь — Рейз пропустил, когда обмывал лицо. Он инстинктивно сжал руки крепче — показалось вдруг, что она вот-вот выскользнет. Растворится, как дым.
И окажется, что ему все это приснилось.
— Просто посадите меня в экипаж и отправляйтесь к Дженне. Вы ей действительно нужны сейчас.
Еще Силана говорила вещи, которые Рейзу хотелось услышать, и с которыми он все равно не мог согласиться:
— Слушай, Дженна — моя сестра. Я ее люблю. Но это не значит, что я не умею быть благодарным и на всех вокруг мне наплевать.
Она подняла на него взгляд, снова заглянула в глаза — странная все-таки привычка: