— Только, пожалуйста, не убейте друг друга, — попросила она.
***
Когда они ушли, Силана вздохнула с облегчением, и подумала — как же это напоминало ей семью. Нечасто, но они с Калебом все же ссорились, и мама всякий раз заставляла их мириться. Силана втайне все равно считала, что права, но всегда первой подходила извиняться.
Скат тихо просвистел, мягко подплыл по воздуху ближе, плавно покачивая плавниками.
— Такая вот странная семья, — тихо шепнула ему Силана, просто чтобы распробовать эти слова на языке.
Она и люди, которые теперь стали частью ее жизни.
Скат ткнулся в ее ладонь, словно выпрашивал корма, или же хотел показать, что тоже теперь был частью этой новой странной семьи, и Силана улыбнулась.
Ему стало намного лучше за эти дни, раны затягивались и остались только самые глубокие. И наконец-то она могла его исцелить.
Пламя текло внутри ровно и спокойно, она потянулась к нему, и крохотные искры сорвались с кончиков пальцев.
— Не бойся, — шепнула Силана скату. — Больно не будет. Верь мне.
Он не боялся, только тихо просвистел в ответ, будто пытался ответить.
И когда пламя Майенн потекло потоком сквозь нее, наполняя раны ската и исцеляя их, Силане казалось, что она исцеляет себя.
Это заняло много времени, она не торопилась, позволяла пламени течь медленно и ровно, и присутствие Богини наполняло ее счастьем. Страх и вина, и все, чего Силана боялась отступили и осталось только спокойное, безмятежное тепло.
Потом Силана медленно поднялась, осторожно оправила юбку и погладила ската. У него остались шрамы — совсем немного — тонкие полосы, крест-накрест поперек спины.
Силана принесла ему воды и корма, и краем глаза заметила, как он косился за окно, в небо. Скаты любили летать, в доме им было тесно.
Она могла бы вывести его на причал, подняться над крышами хотя бы ненадолго. Вспомнить, как это — когда ничто не держит и ничто не имеет значения.
Стук в дверь заставил ее отвлечься. Она помедлила и пошла открывать. Изнутри укололо беспокойством, предчувствием дурного.
Глупости, — подумала Силана. Просто она слишком привыкла, что новости слишком часто оказываются невеселыми. Может быть, это просто вернулся Рейз, или Лиам.
Может быть, Каро все-таки решил встретиться с ней лично.
Может быть — и от этой мысли сердце забилось быстрее — Калеб пришел с ней поговорить.
Человек на крыльце был Силане незнаком. Высокий, угрюмый, он смотрел исподлобья, будто целился, и она невольно поежилась.
— Силана Байрнс?
— Кто вы? — осторожно спросила она в ответ.
— Я от Вейна. Мне сказали кое-что передать.
Это казалось странным, что Вейн прислал человека, не письмо, и Силана лишь немного прикрыла дверь, сжала пальцы на ручке.
— Конечно, говорите, — это прозвучало слишком тихо, наверное, но человек не стал переспрашивать, нахмурился и добавил:
— Сказали передать без посторонних. Может, пустите в дом?
Она поколебалась и все же отступила в сторону, чуть шире приоткрыла дверь. Ей было неуютно и неловко, но она думала о том, что наверняка накручивает себя. Ведь не стал бы Вейн действовать так глупо. Она все же была алой жрицей, могла защитить себя.
— Давайте пройдем на кухню, — предложила Силана.
Человек не ответил, и тяжелый звук его шагов ввинчивался ей в спину.
— Как вас зовут? — спросила она, чтобы хоть как-то завязать разговор, но человек промолчал.
Она почувствовала, как по спине прошелся холодок.
— Простите…
— Тише, — сказал человек и шагнул ближе.
Силана и сама не знала, как успела отреагировать. Удар пришелся не в спину, а в плечо, отбросил ее в сторону.
Она врезалась животом в угол стола, снесла его, падая на пол и внутри взорвалась боль. Силана вскинула руку, направляя пламя — инстинктивно и привычно, как делала это на войне — и промедлила. Мелькнуло перед глазами воспоминанием: улыбка Вейна, и его отравленный шепот.
«А я надеялся, вы спалите здесь все».
Человек подошел, спокойно и неспешно, и пнул ее в живот. Она попыталась отползти, закрыться. Боль разрывала внутренности раскаленными клыками, и Силана смогла только попросить:
— Нет, пожалуйста. Не надо.
Не заставляйте меня.
Пламя было совсем близко, на кончиках пальцев, и убивать ему было намного проще, чем исцелять.
Человек не слушал ее, не боялся, а может, даже и не знал, что в любой момент может умереть. Умереть мучительно и страшно, корчась от боли и оставляя хлопья сажи. Жирной, черной копоти, которая так плохо смывалась с рук.
— Пожалуйста.
Силана заставляла себя говорить сквозь боль, и цеплялась за эти слова.
Человек схватил ее за волосы, дернул, запрокидывая голову и занес кулак.
Силана ударила его изо всех сил, и он на мгновение замешкался, выругался сквозь зубы, и этого хватило ей, чтобы вскочить, вывернуться из его хватки.
Она рванулась к двери — выскочить на улицу, позвать на помощь — и споткнулась о платье.
Человек навалился сверху, сжал руки у нее на горле, заваливая Силану назад. Она попыталась разжать его пальцы, ногти бессильно соскользнули, оставляя царапины. Пламя поднималось изнутри ревущей волной, и сдерживать его было больно.
Оно было голодным. Хотело, жаждало убивать. Оборотная сторона Майенн, богини домашнего тепла и зарева пожаров.
Силана не закрывала глаз, смотрела в лицо человека, который пытался ее убить, и видела, каким оно станет — как обуглится плоть, как рот раскроется в крике. Знала, как омерзительно будет вонять горелым мясом. Этот запах въедался в волосы и одежду, и от него невозможно было избавиться.
Нет. Пожалуйста, нет!
А потом человек дернулся, его выгнуло, и хватка ослабла. Силана отползла назад, глядя во все глаза, и он завалился в сторону. Из спины торчало оперение арбалетного болта.
— Простите за вторжение, — в дверях дома стоял мужчина с арбалетом в руках и знаком государственного агента на поясе. — Видимо, я все-таки вмешался вовремя.
***
Через полчаса пришла городская стража, осмотрелась в доме и унесла труп. На полу осталось пятно крови, совсем небольшое, будто нарисованное. Силана почему-то все время возвращалась к нему взглядом и думала: она привыкла, слишком привыкла к смерти, смотрела на кровь как на воду. Просто хотелось взять тряпку и убрать, чтобы не было грязно.
Государственный агент сказал Силане не мешать и сам говорил со стражей. Он не представился, не объяснял зачем пришел, но она и без того догадывалась. Каро отправил кого-то из своих подчиненных следить за ней.
Силана думала об этом и даже не злилась, чувствовала только усталость и безысходность, потому что знала, что ни он, ни Вейн не оставят ее в покое.
Их интриги, их игры и цели были как жернова. Перемалывали все, что попадало между ними.
Через час Каро пришел лично, небрежно кивнул своему агенту, и тот скрылся, так и не попрощавшись, и не назвав своего имени.
Силана смотрела ему вслед и не думала ни о чем.
— Вы снова жалеете себя, — спокойно заметил Каро, подтянул к себе кресло и сел, вытянув ноги вперед. Скат шарахнулся от него в сторону, жалобно свистнул. — О, похоже вы его исцелили. Ему повезло.
— Вы едва его не убили, — тихо напомнила Силана. — Не говорите, что ему повезло.
— Сейчас с ним все в порядке. Не все могут этим похвастаться.
— Вы его пугаете.
Он пожал плечами, равнодушно оглядел ската, не задерживаясь взглядом на шрамах:
— Мне его не жаль. Никогда не любил животных. Да и людей, если быть честным.
Силана не ответила и стало неестественно тихо.
— Молчите? — Каро заговорил первым, спокойно улыбнулся, будто вспомнил о чем-то забавном. — Ну тогда говорить буду я. Я знал, что Вейн не оставит вас в покое, и потому приказал своим людям приглядывать за домом. Я оказался прав.
— Зачем ему это? — спросила она. Это не давало ей покоя. — Зачем действовать так глупо? Он послал убийцу, который не смог бы меня убить.
Каро снисходительно усмехнулся:
— Правда? Тогда почему вас пришлось спасать? Вы настолько ненавидите свое пламя, что готовы умереть, лишь бы не использовать его?
Он смотрел со стороны, и все понимал неправильно, и поэтому она попыталась объяснить:
— Дело не в этом. Если бы я действительно могла умереть, я бы сорвалась, и пламя напало бы само. Но пока был шанс спастись иначе, даже крохотный шанс, я должна была его использовать.
Каро фыркнул снова, усмехнулся на удивление добродушно:
— Что ж, хоть раз ваше чистоплюйство сыграло нам на руку. Вейн и правда не собирался вас убивать. Точнее, ему наплевать, уцелеете вы или нет. Если вы умрете — одной алой жрицей меньше. А если сожжете убийцу, можно обвинить вас в том, что вы нестабильны и опасны. Это я знаю, что вы защищали свою жизнь. Но для окружающих все совсем иначе. Человек пришел к вам в дом, вы впустили его сами, и вы намного сильнее. Кто поверит, что он напал первым?
Силана почувствовала во рту горький, какой-то металлический привкус:
— Вы говорите, Вейн отправил человека на смерть лишь бы оболгать меня?
— Не только вас, — пояснил Каро. — Всех алых жриц. Мало убрать вас, нужно сделать так, чтобы король перестал доверять Храму, чтобы больше ни одну жрицу не пустили в армию. А вы идеальная, просто как по учебнику кандидатура. Сами подумайте: жрица из Парной Лиги, дочь богатой семьи, героиня, вернувшаяся с войны. И вы ведь кажетесь такой безвредной, такой скромной. Если вы кого-то сожжете заживо, о, это привлечет внимание.
— Перестаньте, замолчите, — попросила его Силана. — Пожалуйста.
— Я могу замолчать, но как долго вы собираетесь прятаться от правды? У вас появился враг, он не остановится, не отступит и вы не готовы бороться с ним сами. Доверьтесь мне, и я помогу вам. Доверьтесь, у нас общие цели. Мы оба не хотим новой войны.
Он знал на что давить, и каждое слово резало глубоко и точно.
— Я вам не нравлюсь, Силана, — спокойно и прямо продолжил он. — Вы боитесь меня, я это понимаю. Вам все кажется, вы что-то потеряете, если согласитесь. Но терять вам нечего. Вас уже втянули. Вейн не отступится.
— И вы тоже, — тихо отозвалась она.
Каро мало чем отличался от Вейна, от командира Гийома, от множества тех, кто шел к своей цели, не оглядываясь на последствия.
Она вдруг подумала: а ведь он тоже мог, отправить к ней убийцу от лица Вейна, чтобы вовремя вмешаться, чтобы спасти и убедить.
Хотя нет, глупости. Наверняка, она просто накручивала себя зря.
— Я… Мне надо подумать. Дайте мне три дня.
Это было трусостью, бессмысленной попыткой отсрочить неизбежное, но Силана все равно попросила, потому что не могла иначе. Не могла сдаться сразу.
— Я знаю, почему вы медлите, — ответил ей Каро. — Вы видите во мне монстра. И не так уж ошибаетесь. Но я монстр, который на вашей стороне. Если вы поможете мне уничтожить Вейна, я защищу вас. Ни одна беда, ни одна неприятность вас не коснутся. Так что решайте, — он встал, кивнул, прощаясь. — У вас есть ваши три дня и ни часом больше.
Глава 13
***
Когда Силана думала про Арену, она всегда представляла себе толпы людей, крики зрителей, плотный, пропитанный ожиданием и азартом воздух. Ярче всего ей запомнился поединок с Лиамом, переполненные скамьи и собственный страх ошибиться, сделать что-нибудь не так. Все казалось ей непонятным и сложным.
Но назначить обычный поединок, вызвать тех, кто потерял право участвовать и просто числился в Парной Лиге, было на удивление просто. Это не требовало ни заключения контракта, ни официального вызова, только регистрации у распорядителя.
Людей на трибунах в этот раз собралось намного меньше, над ареной стоял негромкий гул — зрители переговаривались, отвлекались, многие и вовсе не смотрели на гладиаторов. Это показалось Силане странным.
— Это «игроки», — пояснил ей Рейз и пожал плечами. — Они делают ставки и зарабатывают на выигрыше. Те, кто давно здесь, уже всякого насмотрелись, им все приелось.
— Они не переживают, что могут проиграть? — осторожно спросила Силана.
— Не особо. Даже если проиграют, отыграются в следующий раз. Это же не любители, они этим живут.
— Вы многое о них знаете.
— Так они же не только в Парной Лиге ставки делают, в Одиночной тоже, вот и примелькались. Нескольких я даже по именам знаю.
До их боя оставалось около получаса, Рейз уже успел размяться, оглядел зал, в котором предстояло выступать, и отошел в сторону. Он не волновался, не переживал, или же так только казалось.
Силана видела их сегодняшних противников только мельком — высокую женщину-дворянку и массивного, немолодого уже гладиатора с крестообразным шрамом поперек груди — с ними разговаривал Рейз и даже письмо-вызов Силана писала с его слов. Женщина была в нарядном струящемся платье, которое напоминало кровь, и выглядела будто дорогая кукла. Рядом с ней Силана чувствовала себя невидимкой.
— Переживаешь? — спросил ее Рейз, когда увидел, как она смотрит на их противников. Ей было неловко признаваться, что да, и она спросила, уходя от ответа:
— А вы?
— Бой есть бой, — он пожал плечами, снова скользнул равнодушным взглядом по трибунам. — Я привык к Арене. В Парной Лиге, конечно, многое иначе, но не паниковать же из-за этого.
— Я… раньше думала, что вызвать на поединок сложнее.
Еще вчера утром Рейз узнал о том, что Силане нужны деньги, а на следующий день вечером назначил первый бой.
Силана думала, что Лиам тоже придет, даже ждала, что он вот-вот появится, но люди шли бесконечной вереницей и знакомой юношеской фигуры среди них не было.
— Я выбрал тех, кто вот-вот вылетит из Парной Лиги. Конечно, они уцепились за возможность показать себя. Все-таки последний шанс.
Силане было немного жаль и ту женщину, и ее гладиатора. Она думала, может, им тоже, как и Силане нужны деньги, может, это возможность что-то доказать или…
Рейз фыркнул и усмехнулся:
— Я по одному взгляду могу сказать, о чем ты думаешь. Нет, все не так. Это только ты пришла в Парную Лигу ради денег. Остальные хозяева совсем не такие. Здесь играют те, кто может купаться в золоте. Ты просто на это платье глянь, да оно стоит как небольшой дом. Хозяева приходят сюда за азартом, чтобы почувствовать свою значимость и превосходство. То есть дурью маются от скуки. Я рад, что ты совсем не такая. Ты простая и искренняя.
Силана промолчала и отвела взгляд. Она не рассказала о человеке, которого подослал Вейн, и о сроке, который дал ей Каро. Объяснила только, что государственные агенты следят за домом. Рейза это даже не удивило.
— Не называйте меня искренней, пожалуйста. Я вам врала.
Он подмигнул и усмехнулся шире:
— Ну, ты врала искренне. От души.
Она почувствовала себя неловко и отвела взгляд — снова посмотрела на вход и потому заметила Джанну первой. Та стояла в дверях, оглядывалась по сторонам, словно высматривала кого-то, и казалась юной, и очень красивой. Ей невероятно шло ее небесно-голубое платье и плащ, подбитый волчьим мехом.
Рейз тоже ее заметил, тихо выругался сквозь зубы:
— А я ведь говорил ей не приходить.
Джанна направилась в их сторону.
Силана подумала о том, как к гладиаторам относились в Парной Лиге, о том, как их заставляли унижаться. Конечно, Рейз не хотел, чтобы его сестра это видела.
— Вам не нужно… подстраиваться под правила, — тихо сказала ему Силана. — Вы просто сражайтесь за меня. Этого будет достаточно.
Он посмотрел на нее удивленно, а потом нахмурился:
— Ты же слышала, что говорила Мелеза. Если я не стану перед тобой лебезить, остальные решат, что ты плохая хозяйка и сожрут нас обоих.
— Мы что-нибудь придумаем, все-таки здесь ваша сестра. Я знаю, как вам… тяжело уступать.
Он фыркнул и смерил ее взглядом, на удивление добродушным и снисходительным:
— Я просто вел себя как идиот. Ничего не понимал и ничего не видел. И теперь, когда я знаю, что ты не станешь смотреть свысока, я легко могу встать перед тобой на колени. Пусть остальные думают, что хотят. Мы с тобой знаем, как все на самом деле.