Рейз устало потер лицо ладонью, посмотрел почти с мольбой:
— Силана, Храм…
— Это не важно, — твердо сказала она. — Рейз, я клялась не Храму, я клялась Майенн. Клялась быть верной себе и пламени в моих венах. Я столько раз нарушала клятву, но сейчас могу хоть что-то исправить. Мне не жаль этих денег, мне не жаль ни единого эйра. Пожалуйста, помогите мне.
Он выдохнул и вдруг притянул ее в объятья, прижал к себе и шепнул:
— Прости. Я просто по-настоящему за тебя боюсь.
Она нерешительно обняла его в ответ, наплевав на людей вокруг, на удивленные взгляды:
— Спасибо, что не злитесь.
Он отстранился, улыбнулся, хотя улыбка получилась вымученная, невеселая:
— Да ладно. Это всего лишь деньги. Не велика потеря, я заработаю еще.
***
По пути в лазарет, Силана забрала деньги у распорядителя. Тот бросил на нее короткий равнодушный взгляд, быстро отсчитал монеты и протянул книгу ставок на подпись. Силана аккуратно расписалась, стараясь выводить буквы ровно и компактно. Рейз размашисто написал свое имя рядом с ее, и Силана вдруг смутилась — просто вспомнила, что точно так же они подписывали брачный договор.
Лазарет располагался ближе к центральной части Арены, в самой старой части комплекса и был неожиданно большим. В длинной, сумрачной зале рядами стояли простые деревянные кровати.
— Когда-то на Арене намного чаще калечили и убивали, — пояснил Рейз, в ответ на невысказанный вопрос Силаны. — Сейчас правила намного мягче.
В воздухе пахло травами и лекарствами, и тем особым запахом боли и болезни, какой бывал только в больницах.
Тусклые чародейские светильники на стенах не столько разгоняли, сколько подчеркивали темноту.
Противник Рейза лежал на дальней кровати, а рядом с ним суетился доктор — действовал споро и бесстрастно, и с тем равнодушным цинизмом, по которому Силана всегда определяла военных врачей.
Гладиатор лежал зажмурившись, терпел боль и иногда стонал сквозь зубы.
Врач ненадолго отвлекся, оглядел Силану быстрым взглядом:
— Жрица? Не думал, что его хозяйка раскошелится на исцеление.
— Я не могу исцелять, — тихо отозвалась она.
Врач смерил ее опасливым взглядом:
— Ты алая что ли?
Силана почувствовала, как напрягся Рейз и успокаивающе сжала его руку.
— Мне нужно поговорить с этим человеком. Он в сознании?
Гладиатор медленно приоткрыл глаза, скривился:
— Да. Говорить… смогу. Что вам… нужно?
Он произносил слова очень старательно, делал длинные паузы и тяжело дышал, пытаясь справиться с болью. Наверное, эликсир от боли еще не подействовал, или же оказался слишком слабым.
Силана не знала, с чего начать, и потому спросила:
— Как вас зовут?
— Ленник, — ответил тот.
Врач фыркнул:
— Его что, на Арене не объявляли?
— Простите, я не запомнила имя.
Ленник не обиделся, просто кивнул через силу:
— Зачем вы… здесь?
— Я хотела поговорить про вашу травму.
Врач нахмурился, уголки его губ опустились, и он вмешался:
— О его травме ты можешь поговорить со мной.
— Вы знаете сами, что ничем не сможете помочь, — тихо и твердо ответила Силана. — Я видела его переломы. Обычное лечение бесполезно.
Гладиатор тяжело сглотнул, отвернул голову и сказал:
— Уходи.
— Выслушайте меня, пожалуйста, — как могла мягко попросила Силана. — Я пришла, потому что хочу помочь. Врач не вылечит ваши травмы, но жрица сможет их исцелить.
— Ты же сказала… — он не закончил, и она продолжила:
— Не я. Другая жрица, и к ней нужно обратиться как можно скорее. Пламени намного сложнее исцелять старые шрамы и зажившие раны.
Ленник хмыкнул невесело, дернул уголком губ:
— Надо же, жрицы теперь ходят и сами зазывают клиентов. Будто шлюхи.
Рейз двинулся к нему, но Силана удержала его за руку. Леннику было плохо и больно, и он едва ли мог отвечать за свои слова. Не стоило на него злиться.
— Не нужно, — попросила она. — Я знаю жрицу, которая лучше всего исцеляет именно травмы. Я могу позвать ее, если вы захотите.
Он помолчал и спросил:
— И во сколько мне это обойдется?
Силана назвала сумму и, немного поколебавшись, и Ленник снова скривился — от горечи или от сильной боли:
— Слишком дорого. Сейчас у меня нет столько.
Она знала, что так и будет — мало, кто мог заплатить столько сразу, а частями Храм принимал неохотно.
— Я оплачу ваше исцеление. Частично это моя…
«Вина» — она собиралась закончить так. «Частично это моя вина».
Но Рейз перебил ее, не давая договорить:
— В долг. Силана даст тебе эти деньги в долг. Будешь возвращать, как сможешь, по частям.
— Я не стану вас торопить с выплатой.
Рейз смотрел на нее хмуро, но Силана настояла, и когда Ленник ответил, когда выдавил «спасибо» — низко и хрипло, его голос дрогнул.
***
— Я все равно не понимаю, — сказал Рейз, когда они покинули лазарет и направились к главному залу, где осталась Джанна. — Ты же жрица, вы без денег никогда никого не исцеляете. Почему ты вдруг так переживаешь именно за Ленника?
Он все еще злился на Храм и, наверное, он был прав.
Рейз не верил в Майенн, не любил ее и не знал того, что знала любая жрица: Богиня создала все сущее, и жизнь, и смерть, все несправедливые, страшные, болезненные вещи.
Силана попыталась объяснить ему:
— Вы ненавидите болезнь, Рейз, потому что видите в ней только страдания. Не понимаете, что это такая же оборотная жизни, и что без нее, как и без смерти ничто не имеет значения.
— Это просто красивые слова.
— Думаете? Мы бережем детей, потому что знаем, что они могут пострадать, мы торопимся встретиться с близкими, потому что в любой момент можем их лишиться. Мы откладываем мелочные обиды, прощаем боль перед лицом неизбежной потери. Это необходимое условие, без которого мы не умели бы любить.
Она продолжила:
— Жрицы выбирают жизнь, созидающий, исцеляющий лик Майенн. Но даже если бы мы могли исцелить всех, мы не стали бы этого делать. Потому что это неизбежно сломало бы, уничтожило бы жизнь — страшную и невыносимо прекрасную, величайшее творение Майенн, в котором всему найдется место. Болезни и здравию, богатству и бедности, красоте и уродству.
— Тогда зачем вообще исцелять? Для чего вмешиваться, если вы так любите уродства и болезни?
Она улыбнулась и выдохнула:
— Потому что последнему чуду, неожиданному спасению, как бы дорого оно ни стоило, в мире тоже есть место.
Она не убедила его, и он скривился:
— По мне, так в твоем Храме одни лицемеры.
— Подумайте и о другом, — сказала она мягко. — Жриц слишком мало, мы не сможем исцелить всех. Высокие цены защищают нас. Иначе слишком многие приходили бы за помощью, и мы все равно не смогли бы помочь.
Рейз помолчал, застыл на месте:
— Еще и трусливые лицемеры. Но по крайней мере ты не такая. Ты готова помочь Леннику, хотя ничего ему не должна. Я только одного не понимаю, если ты веришь во все это: про жизнь и смерть, и то, что без смерти нельзя, почему так винишь себя? Почему так ненавидишь?
Она уже много раз думала об этом, когда приходили кошмары, и когда не оставалось даже уснуть.
— Потому что я сломалась, Рейз. Я не выдержала уродства, которое увидела и того, которое сотворила сама. Не это я хотела нести миру. Не боль, не гарь и не ужас.
Рейз взял ее за руку, сжал мягко и очень бережно и вдруг шепнул:
— Не только. Ты принесла не только это.
И от того, как он это говорил, становилось легче дышать сквозь запах дыма.
Глава 14
***
По пути в зал, Силана ускорила шаг. Она сама не могла объяснить ту странную, необоснованную тревогу, которая возникла совершенно внезапно, и подгоняла ее будто оскаленная гончая. Иногда Силана чувствовала себя так на войне, незадолго до атаки.
— В чем дело? — спросил ее Рейз. Он без труда подстраивался под ее быстрые шаги, хмурился, но не пытался остановить.
— Давайте поторопимся, — попросила она и добавила. — У меня дурное предчувствие.
Он нахмурился сильнее и еще ускорил шаг.
Силана была почти уверена, что сама все придумала. Что ошиблась — надеялась на это всей душой. Была готова влететь в зал, увидеть Джанну на трибуне, и извиняться перед Рейзом за то, что напугала его.
Джанны не было на месте. Это ничего не значило само по себе, мелочь. Сестра Рейза могла уйти, или встретить знакомых, да что угодно еще. Но Силана все равно принялась судорожно искать ее взглядом, быстро оглядываясь по сторонам, и привлекая внимание людей.
Госпожа моя в Пламени, ты, что дышит в каждом вдохе и выдохе, ты тепло наших тел и самый первый огонь. Проведи меня по струне, укажи мне путь. Стань маяком мне.
Их учили в Храме искать с помощью Пламени, чувствовать и как по нити находить путь, но Силане это всегда давалось плохо. И все равно она раз за разом продолжала пытаться, когда не видела другого выхода.
Но на сей раз, сила Майенн потянула ее в сторону и заставила повернуться. Поначалу Силана ничего не заметила, Рейз увидел первым — проследил за ее взглядом и выругался: среди колонн, обрамлявших боковые выходы из зала, стояла Джанна. Она стояла расслабленно, чуть подавшись в сторону собеседника и улыбалась, будто услышала что-то забавное.
Мужчина, с которым она говорила, держал ее за руку.
Силана почувствовала, как внутри все сжалось, услышала будто наяву отравленный шепот: «Я надеялся, вы спалите здесь все».
Джанна разговаривала с Вейном.
Иногда, на войне, когда что-то случалось — слишком внезапно, и Силана не была готова, она действовала не рассуждая, не успев подумать. И всякий раз она словно смотрела на себя со стороны.
Вот она шагнула вперед, почти перешла на бег, отталкивая людей, которые стояли у нее на дороге.
Выкрикнула, совершенно не задумываясь о том, как на нее посмотрят окружающие, что они подумают, и чем это может обернуться в Парной Лиге:
— Джанна!
Та не услышала ее, подалась к Вейну ближе, и он что-то шепнул ей на ухо.
Силана почувствовала, как скапливается пламя на кончиках пальцев, в любой момент готовое сорваться искрами.
Вейн положил руку Джанне на талию, мягко подтолкнул в сторону выхода, и та уже готова была сделать шаг.
— Стойте! — Силана всегда говорила тихо. Чтобы не привлекать к себе внимания, чтобы оставаться невидимкой, никого не касаться и никому не позволяя коснуться себя. Но теперь ее голос взвился под купол. — Стойте!
Джанна услышала ее — хотя, наверное, весь зал услышал — обернулась и посмотрела недоуменно:
— Силана?
Та не подошла, подбежала к ним, схватила Джанну за руку — удержать любой ценой, чтобы ни задумал Вейн.
Он улыбался, смотрел на нее с заинтересованным ожиданием, и она только в тот момент поняла, чего именно он ждал.
Он ждал, что Силана сорвется. Она или Рейз — не важно, лишь бы был повод использовать это против них.
— Прерывать чужие разговоры невежливо, — мягко, с вкрадчивой и слегка снисходительной усмешкой сказал Вейн. — Вам не говорили?
Силана чувствовала Рейза спиной и больше всего боялась, что он ударит или оскорбит — здесь, в зале, на глазах у всех, и уже нельзя будет ничего исправить или оправдаться.
— Простите, — неожиданно спокойно, холодно ответил Рейз. — Мы только после боя. Сами понимаете, очень волнуемся.
Он всегда моментально вспыхивал, действовал импульсивно и говорил не думая, и только теперь взвешивал каждое слово.
Силана вдруг поняла — Рейз заставлял себя оставаться спокойным, как в бою. Как в сложном поединке на Арене, когда знал, что не сможет победить иначе.
Наверное, это Каро заставил его изменить свое отношение или что-то еще, но теперь Рейз смотрел на Вейна как на врага, с которым не мог позволить себе ошибки.
Силана почувствовала, как отпустило напряжение внутри. Не только потому, что Рейз не стал кидаться в драку, но и потому, что в такие моменты она полностью ему доверяла. Верила, что он не подведет ее, и была за это благодарна.
— Вы позволяете своему гладиатору извиняться за себя? — небрежно, почти весело спросил ее Вейн, но она кожей чувствовала, как на них смотрели окружающие. Людям в Парной Лиге было интересно, чем все обернется.
— Мой гладиатор выиграл сложный бой, — как могла твердо ответила Силана. — Он заслуживает моей благодарности и уважения.
— Да, здесь многие слышали, что вы не скупитесь на награду.
Она услышала смешок за спиной, усилием воли заставила себя не оборачиваться и спросила только:
— Вы относитесь к своему бойцу иначе?
— Мой боец, — небрежно ответил Вейн, — прекрасно обучен- Мой боец, — небрежно ответил Вейн, — прекрасно обучен и много раз побеждал. Было бы за что награждать.
Он провоцировал ее и Рейза, намеренно пытался задеть. В другой ситуации у него бы получилось.
На этот раз Рейз ничего не ответил, и Вейн спросил у него:
— Что же вы молчите? Нечего сказать?
Рейз заглянул ему в глаза, усмехнулся, едва заметно, только дернул уголком губ:
— Попробую переубедить вас на Арене.
— А он у вас огненный. — Вейн рассмеялся, кивнул Силане. — Как и вы, впрочем, или я ошибаюсь?
Силана напряглась, она ожидала, что Вейн снова заговорит о пламени, о войне, и все равно его намеки делали больно.
Джанна вдруг отступила на шаг, очень вежливо улыбнулась и сказала:
— Простите, что вмешиваюсь, Силана, Рейз. Я плохо себя чувствую, мы можем уйти?
Она намеренно отвлекала внимание Вейна на себя, и давала Силане повод сбежать. Джанна больше не улыбалась ему и смотрела совсем иначе — настороженно и тревожно.
— Какая неприятность, — Вейн улыбнулся преувеличенным сочувствием. — Что с вами? Я немного разбираюсь в магии. Может быть, смогу помочь?
Она пожала плечами и нахмурилась сильнее:
— Не нужно. Просто я недавно оправилась после тяжелой болезни. Все еще чувствую усталость по вечерам. Рада была познакомиться, господин Вейн. Простите, что нам так внезапно приходится уйти.
***
На улице было темно и холодно, люди расходились, и чародейских экипажей становилось меньше. С пустого неба сыпался мелкий колючий снег, и мороз впивался в руки и щеки крохотными иголками.
Джанна молчала, пока они не оказались в экипаже.
— Можете начинать, — сказала она, когда мерно заскрипели колеса, и огни Арены стали удаляться. — Я хочу знать, что происходит. И на сей раз, Рейз, отмолчаться у тебя не выйдет.
Он бросил на Джанну угрюмый взгляд, будто она застала его с поличным, а потом буркнул:
— Держись подальше от этого типа. Он опасен.
— Я уже поняла, что вы не друзья. И что в Парной Лиге вас не слишком жалуют. Слышал бы ты, какие слухи ходят про Силану.
Силана смущенно кашлянула, попыталась оправдать его:
— Это не вина Рейза. Нас просто… неправильно поняли.
— Не так уж они и ошибаются, — Джанна поморщилась. — Вы с Рейзом все-таки женаты.
Он поморщился и добавил:
— Плевать, что они говорят. Меня волнует Вейн, он намного хуже любых болтунов.
На фоне окна его профиль казался силуэтом, четким, словно отчеканенным.
Рейз снова поделился с Силаной плащом и сел совсем близко, так, чтобы делить тепло на двоих.
Раньше, Силана подумала бы, что Рейз просто изображает влюбленного перед сестрой. Теперь понимала, что он просто так проявлял заботу.
— Что ему от вас нужно? — спросила Джанна и аккуратно поправила на коленях собственный плащ.
Рейз пожал плечами:
— Испортить нам с Силаной жизнь. Он та еще тварь. Не упустит шанса сделать гадость или ударить в спину.
— Я боялась, что вы кинетесь на него прямо там, в зале, — тихо заметила Силана.
— Я хотел. Чуть не сорвался, когда увидел его с Джанной, но ты рванула к нему первая и… я вдруг как-то сообразил, что именно на это урод и рассчитывал.
— Он ничего не сделал бы мне на виду. Мы были в зале, — вмешалась Джанна.