— Ты чего здесь?
— Аида Петровна сказала, что у тебя свидание, — скороговоркой выпалила подруга, — я думала, что… Ой, я пойду.
— Стой, — строго сказала Ветрова и повернулась к Илье. — Извини, нам с Диной надо немного поболтать. Кстати, это моя лучшая подруга.
— Приятно, — Илья протянул руку и представился.
Дина пробормотала что-то невнятное и, когда парень ушел, расплакалась:
— Прости, Джулия. Я, наверное, дура…
После пятиминутных расспросов, подруга поделилась своими подозрениями. Оказалось, что Солодовников, после неудачного подката к Ветровой, сорвался на ее подругу, обвинив в том, что та мелет про него всякую чушь, и теперь девушка, которая ему нравится, отказалась с ним дружить. Дина решила выяснить отношения, а Юлина мама, сказав про свидание, окончательно сбила ее с толку.
— Ты вообразила, что с ним гуляю? — смеялась Юлька. — Будто кроме твоего Сереги парней не существует на свете!
В целом день выдался удачный. Немного шебутной. Или все дело в усталости? Юля чувствовала, что эмоционально выгорает. Это все-таки слишком тяжело — жить сразу в двух мирах.
* * *
Утро во дворце походило на вчерашнее, как вишенки на одном торте. Ясную зарю с тем же рвением готовили к встрече с претендентами. Ее желание идти в джеггинсах осталось без внимания. Особых сил спорить у Юли не нашлось. Уступив служанкам право приводить ее в порядок, она размышляла о способах избавления от роли принцессы. По всему выходило, что помочь ей может только шаман. Осталось его найти. Твердо решила сразу после испытания этим заняться, ну а сейчас… Она, пожалуй, устроит сюрприз самодовольному Зергэ Аполу. Никаких поблажек не будет. Только честное соперничество!
Как и накануне, Юля заняла место рядом с фрейлинами, Райда сидела на возвышении в гордом одиночестве. Вместо кресел претендентам предоставили трибуны, хотя о том, какое именно задание придется выполнить парням, известно не было. По традиции его придумывали родители невесты.
После того, как гости расселись, а участники отбора заняли места, в центр зала вышел распорядитель, получивший конверт из рук правительницы. Заметно волнуясь, старший Каук распечатал конверт и пробежал глазами текст. Он не сумел скрыть разочарования, вздохнул и негромко прочистил горло. Несколько секунд потребовалось мужчине, чтобы собраться и провозгласить:
— В качестве второго испытания претендентам предложено сочинить хвалебную оду Ясной заре. Время на это ограничено. Об окончании подготовки объявит Лучистая радость, она же установит порядок выступлений. Присутствующие зашептались, но шум прекратился, как только из дальних рядов пробрался вперед архивариус. Он подмигнул Ясной заре, проходя мимо нее, и разложил по тумбам листы бумаги, протягивая каждому претенденту палочку, похожую на стилус. Зергэ, получив ее, сразу же принялся записывать что-то. Остальные размышляли с той или иной степенью озабоченности на лице.
Берт разглядывал сидящих в зале, словно ожидая подсказки. Жерло Ватс изучал росписи потолка. Уэлер Хорх облокотился на тумбу и уставился на лежащий перед ним лист. Арык Додж не сводил взгляда с Юльки. Она же смотрела то на попавших в глупую ситуацию парней, то на песочные часы в руках Райды. Песок в верхней колбе убывал стремительно.
— Не представляю, как можно сочинять стихи в такой нервной атмосфере, — шептала Ветти.
— Вот именно, — отозвалась Лита, — требуется вдохновение, а оно не бывает по заказу.
— Апол, однако, справляется, — заметила Шелда.
Ветрова «болела» за Уэлера. Но если другие претенденты хоть что-то записывали, он только шевелил губами, глядя в одну точку. «Сочинить хвалебную оду, — размышляла Юля, — к чему это умение правителю? Глупость какая!» Она подозревала, что Райда специально подобрала задание, удобное для ее фаворита. Судя по всему, Зергэ в отличие от остальных парней был знатным стихоплетом. Он успел исписать три листа, тогда как Арык и Жерло возились с четверостишьем. У Берта дело наладилось, он склонился над бумагой и активно водил по ней пишущей палочкой.
В зале установилась гнетущая тишина. Зрители, будто бы и сами ударились в сочинительство, такие у них были выражения лиц. Звон колокольчика заставил всех вздрогнуть, шаловливым ветерком пролетел по рядам общий выдох. Райда подняла часы, демонстрируя горку песка в нижней колбе:
— Время вышло. Хочу напомнить свидетелям отбора требования к заданию.
Ода должна содержать не менее шести строф. Строки необходимо рифмовать и выдерживать в едином ритме. — Она взглянула в сторону трибун: — Хвалу Ясной заре пойте так, чтобы слушатели почувствовали ваше искренне отношение к ней. — После выразительной паузы правительница обратилась к Юльке: — На решение не должны влиять симпатии или антипатии к автору. Важен только текст!
Она поманила распорядителя и негромко перечислила имена претендентов в нужном порядке. Каук поклонился и выступил вперед:
— Первым получил право выступить… Жерло Ватс!
Раздались нестройные аплодисменты. Взгляд, которым поисковик обвел присутствующих, показался Юльке насмешливым. А вот стихи — вполне приличными для экспромта:
* * *
Имя твое — Юлла,
Мое имя — Жерло.
Нет, не обмануло
Сердце. Ты задела
Струны тонкой арфы,
Что звучит согласно.
Твое имя — Юлла.
Юлла, ты прекрасна!
Он поклонился и отложил лист в знак того, что декламация закончена. Теперь зрители хлопали активнее. Ветровой оставалось сожалеть только о том, что шести строф в сочинении Ватса не набралось, о чем и сообщила ей пунктуальная Шелда.
Аплодисменты стихли, распорядитель объявил следующее имя:
— Берт Каук!
Его сын схватился за свои записи. Лицо его побагровело, лоб блестел от пота, рыжие волосы на висках слиплись. Однако голос звучал бодро. Итог собственного творческого эксперимента Берту нравился:
* * *
Я готов гордиться вечно
Тем, что знал тебя всегда.
Были радостны, беспечны
Наши детские года.
Юлла, милая подруга,
Ты красива и умна.
Не страшны метель и вьюга,
Если на небе луна!
Ясною тебя зарею
Называют неспроста.
Вместе с Нимфой Грозовою
Славят все тебя уста.
— Шесть! — Лита выразительно посмотрела на Шелду, та кивнула.
Распорядитель с победным видом взглянул на Юльку и, обращаясь к залу, объявил:
— Арык Додж!
Болотный княжич зачем-то вышел из-за трибуны. Одет он был, как и вчера, в расклешенные брюки, просторную рубаху и долгополый с разрезами по бокам шазюбль. Изредка поглядывая в записи, обращался исключительно к Ясной заре:
* * *
Благоуханье болотной травы
И бархат глубокого ила,
Великолепная Юлла,
Превзошли в моем сердце Вы.
Увидеть стремился душою
Улыбку Ясной зари,
Умоляю: в глаза посмотри!
Моею ты станешь росою.
Я не усомнюсь ни на миг:
Ты полюбишь болот просторы,
Что ласкают спокойствием взоры
Тех, кто их глубину постиг.
Сумею и я полюбить
Росистых лугов безмятежность,
Подарить своей Утренней нежность,
И сына, и дочь подарить.
Арык вернулся за тумбу. В полной тишине прозвучал неожиданно звонкий голос Литы:
— Восхитительно!
Грянули аплодисменты. Юлька с благодарностью кивнула фрейлине. Ей понравились стихи княжича, хотя немного смутили.
Распорядитель поднял руку, привлекая внимание. Хлопки не сразу, но стихли.
— Приглашаю Уэлера Хорха!
Претендент, за которого больше других переживала Ветрова, отрицательно покрутил склоненной головой. Каук подбежал к его трибуне и попытался вытянуть из пальцев юноши бумагу:
— Ну вот же! Тут четыре строфы.
Уэлер дернул лист на себя и с оглушительным треском порвал. Распорядитель прислушался к сказанным шепотом словам и обернулся к правительнице:
— Хорх отказывается от участия в этом испытании.
— Его воля, — холодно ответила Райда. В ее тоне Юля услышала: нам же проще.
— Зергэ Апол! — не слишком громогласно объявил последнего участника Каук-старший.
Тот без паузы начал декламировать уверенно и с выражением, почти не заглядывая в записи:
* * *
Светла ты, как месяц небесный,
Звонка, словно юности глас.
Прославлю негромкою песней
Любимых сияние глаз.
Пусть трель соловья на рассвете
Не смеет тебя перебить.
Молю об одном лишь ответе:
Сумеешь меня полюбить?
О Ясной заре я мечтаю,
О ней лишь все мысли мои.
Как солнечным, ласковым маем
Щебечут в душе соловьи.
Найдется ли в трепетном сердце
Твоем для меня уголок?
Скажи мне:
— Мой преданный герцог,
приди!
И я тут же — у ног
У ног моей дивной любимой,
Рожденной в Росистых лугах.
Я грежу о чувствах взаимных.
Судьба моя в этих руках!
Читая оду, Зергэ вышел из-за тумбы и двигался к Юле. На последнем четверостишье опустился на одно колено и, говоря: «Судьба моя в этих руках», тронул ее, сплетенные в замок пальцы.
Зрители захлопали так дружно и громко, что Ветрова вздрогнула.
— Браво!
— Чудесно!
— Победа!
Кричали все. Юля не шевелилась, лишь одна мысль тревожила ее: никто и никогда в настоящей жизни не посвятит ей таких строк.
— Благодарю, Зергэ, — с приторной улыбкой сказала Райда и встала.
Все тут же повскакали со своих мест, Апол вернулся к трибуне. Распорядитель объявил:
— Ясная заря и Лучистая радость удаляются для совещания.
Мать неспешно направилась к двери за троном, но Юля крикнула ей в спину:
— Мне совещаться незачем! Решение принято.
Сквозь взволнованный шепот, похожий на морской прибой, шевелящий мелкую гальку, пробился голос Каука:
— Но традиция требует согласовать…
— Мне известно мнение ее лучистости, — со вздохом сказала Ветрова. — Оно совпадает с моим. Победил Апол. Один балл Уэлеру, два Берту, три — Ватсу, четыре — Арыку.
Выпалив длинную фразу на одном дыхании, Юля бросилась к выходу из зала. Успела услышать, как распорядитель зачитывает суммарный результат двух испытаний. Десять очков получил Зергэ, семь заработал поисковик, шесть у болотного княжича, четыре у Хорха Уэлера и три у Берта. Результат отбора предрешен. Райда не сомневалась, что победа в завтрашнем турнире достанется Аполу, а он и так ушел в отрыв. Фрейлины намекали, что «фруктовый мальчик» хорошо обучен, а стойкости ему не занимать, вряд ли он не воспользуется пыльцой цветка силы.
— Бежать! Валить! Улепетывать! — твердила в такт убыстряющимся шагам Ветрова.
Нужно было срочно разыскать шамана. Но где? Она не запомнила дороги, а спросить… у кого бы спросить? Архивариус. Он все знает. Юля огляделась, пытаясь разобраться в хитросплетениях коридоров и, немного поплутав, вышла в знакомое по росписям место. Лучезарные лучники осыпали солнечными стрелами бегущих болотных воинов. Точно! Здесь они с Элихом разговаривали после посещения архива. Забежала за поворот и чуть не столкнулась с Паулом Паулоном. Архивариус шел кратчайшим путем и удивился, обнаружив у своих дверей взволнованную Юллу.
— Дедушка Лу! — бросилась та к нему. — Мне срочно нужен шаман. Где его найти?
Улыбка слетела с губ старика. Он приложил палец к губам:
— Проходи!
Заперев дверь на ключ, архивариус взял девушку под локоток и провел ее между стеллажами в альков, отгороженный тяжелой занавеской.
— Здесь нас никто не подслушает, — объяснил таинственность своего поведения Паулон.
Вместо кровати углубление в стене занимала грубо сколоченная лавка. На ней лежала стопка книг. Угловая полка служила чем-то вроде божницы. Там стояла писаная маслом икона с образом полупрозрачной женщины, перед ней теплилась лампада. Юля уселась на лавку и, сцепив пальцы, прижала руки к груди в умоляющем жесте:
— Пожалуйста, дедушка Лу, помогите мне найти шамана. Он один способен мне помочь.
— Какого шамана ты хочешь разыскать, деточка?
Имени Ветрова не помнила, поэтому принялась описывать старца, призвавшего ее в тело принцессы. Архивариус догадался, о ком идет речь и с каждым словом девушки хмурился все больше. Когда Юля замолчала, в глазах ее блестели слезинки. Паулон недовольно покачал головой:
— Дюгора изгнал из Росистых лугов твой отец. Пользуясь долгим отсутствием правителя, шаман вернулся, но не практиковал, насколько мне известно. С чего ты взяла, что он поможет? И откуда вообще узнала о его существовании?
— После отравления мать повезла меня к нему.
— Вот оно что! — Архивариус присел рядом с Юлей и скрестил руки на груди, покачиваясь взад и вперед: — Ай-яй-яй, Райда. Ай-яй-яй. — Он повернулся к девушке, всматриваясь ей в лицо:
— Тебе стало хуже? Опять теряешь память? В чем ты ищешь помощи у Дюгора?
Рассказывать о переселенной из другого мира душе Юлька поостереглась, поэтому подтвердила опасения Паулона:
— Да. Мне очень плохо. Особенно после сегодняшнего испытания.
— Хм. А мне показалось, что тебе нравятся стихи.
— Стихи конечно. Да. Но я не хочу, чтобы победил Зергэ. А он оказался сильнее других. Почему нельзя отменить этот злосчастный отбор!
— Вот теперь узнаю Ясную зарю! — улыбнулся архивариус. — Детка, мы столько разговаривали о твоей судьбе. Удивительно, что ты не помнишь.
— Не помню, — буркнула Юля, — и не хочу ничего слышать. Трон! Страна! Почему меня это должно волновать. Где отец? Его дело править, а не разгуливать по миру, взвалив все проблемы на женщин.
— О-о-о-о, — отстранился Паулон, — как ты заговорила. — Тон у него был строгий. — Замуж идти надо. Ты единственная наследница. Капризничать бесполезно. Да ты уже и не ребенок, чтобы топать ножкой.
— Но этот противный Зергэ!
— Он не показался мне противным, — рассмеялся архивариус. — Правда, я не знаком с этим молодым человеком. Младший Апол не так давно поселился во дворце и никогда не заходил сюда. Вчера впервые, но зато просидел весь вечер.
Эти слова так поразили Ветрову, что она схватила Паулона за рукав, спрашивая, какие книги читал накануне Зергэ, и нисколько не удивилась тому, что интересовала парня теория стихосложения. Пролистав принесенную архивариусом книгу, она без труда наткнулась на примеры хвалебных од. Вот из чего скомпилировал «женишок» свою проникновенную песню!
— Теперь видите, дедушка Лу, как нечестно действует первый претендент.
Паулон сокрушенно покачал головой:
— А я и не предполагал, что парень использует чужие строки.
— Бессовестный плагиат! Надо вывести его на чистую воду!
— Не спеши, детка. Не стоит так опрометчиво портить отношения с будущим мужем.
— Но ведь он шельмовал! Узнал о задании заранее, подготовился!
— Так и есть. А теперь подумай, сам он мог это провернуть?
— Правительница ему помогала! — прошептала Юля.
— Вот именно. С кем ты собираешься бороться? Райда убедит кого угодно. Это ее сильная сторона. А ты? Как будешь выглядеть перед женихом и его могущественной родней?
Ветрова много бы дала, чтобы доказать свою правоту архивариусу, правительнице и всем остальным, но видела, что Паулон реально за нее переживает, и успокоилась. Она не собирается оставаться здесь еще на год. День-два максимум. Значит, и спорить не из-за чего. Главное — найти шамана. К сожалению, помочь ей в этом дедушка Лу не смог. Они перерыли все записи, касавшиеся Дюгора, но сведения о его месте жительства кто-то старательно вымарал. Огорченная Ветрова покинула архив. Делать нечего, придется обращаться к Элиху. Секретарь сопровождал Райду к шаману, дорогу знает. Одно ее смущало: после знакомства в своем мире с Ильей, она подсознательно изменила отношение и к Элиху. Если раньше она готова была подшучивать над влюбленным в Юллу секретарем, теперь чувствовала в его обществе неловкость и старалась избегать.
Во время обеда Юля попросила Тутти пригласить Элиха для разговора, служанка упорхнула и уже через пять минут привела парня.