— Привет, девчонки, где Мияна? — за стол подсела Сивилла, лучащаяся как никогда. — Что у тебя с губами?
Тут же переключилась на меня, а я со стоном оттолкнула недоеденный омлет и набычилась.
— Они с Нейтасом перепили Амброзии, но Вейд их разделил, заставив в наказание страдать по отдельности. Ты же в курсе, что это сильный афродизиак? Вот она от неудовлетворенной страсти пережевала себе все губы, — кратко объяснила Ена.
— Спасибо, — буркнула я.
— Значит, Нейтас тоже придет со сливами вместо губ? — невозмутимо заправляя в себя огромный бутерброд с ветчиной, маслом и сыром, поинтересовалась Сивилла.
— А что это у тебя аппетит такой хороший? — подозрительно уставилась на нее.
— У меня всегда здоровый аппетит, между прочим!
— А у Мияны совсем пропал, — вздохнула Ена.
— Пошли на зелья, по дороге расскажешь.
* * *
— Когда будет другое занятие? Я все равно ни черта в зельях не понимаю.
— Зато знаешь про раритетные ингредиенты, про опустошители, как усилить ослабляющее зелье…
— Да-да, я записываю, что успеваю, потому что не могу ничего переписать из выданной книги. Почему нет ассимиляторов для глаз, скажи?
Ена пожала плечами.
— Спроси Нейтаса, он лучше знает про условия для терриек, — она смотрела мне за спину и хихикала.
Я тут же развернулась и уставилась на Ловца. Тот подошел, стиснул меня в объятиях, тоже самое проделал с Еной.
— Что у тебя с губами? — сипло спросил он.
— А ты себе за ночь ничего не стёр? — скептически вернула я вопрос.
— Ладно, проехали-забыли. Что с Мияной? — переключился он на Ену.
— Плачет — спит, плачет — спит. Завтра уедет в родовой замок.
— Скорбно, — пробубнил Нейтас. — Я завтра тоже отбываю. На пару недель.
Мы с Еной молча смотрели на него, ожидая продолжения.
— Помнишь, отец говорил, что мне придется поехать? Он уже договорился, Вейд отпустил. Кстати, он чертовски зол, что ты чуть не утонула.
— Утонула? — взвизгнула Ена.
— Чуть, я же сказал.
— Да, Вейд объяснил, что как раз зашел ко мне, чтобы наложить наказание…
— Нет, Динь, он уже спал, я точно знаю. Потому что связался со мной по сфере из своей постели, когда еще не был одет, и заорал, чтобы я бежал к тебе.
Я смотрела на Нейтаса и обдумывала слова. Вряд ли мой друг врет, но он мог неверно истолковать эмоции Вейда, потому что у того их просто наперечет: злой, сердитый, хмурый и недовольный — выбирай любую. Мало ли, что сидело у декана в голове и зачем он вытащил из постели Нейтаса.
— Ну так что? — спросила я.
Нейтас пожал плечами.
— У меня сегодня последний вечер. Проведем вместе?
— Сегодня Коронованный сплетник, — напомнила Ена.
Я подумала, что не хочу снова видеть себя в центре новостей, свой танец на балу и злость Вейда.
— Я пропущу. Приходи вечером ко мне? Я на первом…
— Я знаю.
— Да, знаешь…
Нейтас снова обнял меня и что-то другое, какое-то новое ощущение промелькнуло в его объятиях.
После обеда Ена понесла еду Мияне, а я пошла в лечебницу, убирать с губ эффект "Анджелины Джоли".
* * *
Я сидела на кресле и раскладывала по тарелкам бутерброды, мясную нарезку и сырную. Нейтас грел чайник, раскидывал по бокалам травки и читал мне наставления, из серии "туда не ходи, это не делай, то не трогай, с этим не общайся".
— Поняла?
— Угу, — в двадцать четвертый раз подтвердила я свое здравомыслие и облизала палец, испачкавшийся в джеме.
— И не лижи так пальцы.
— Угу.
— Что "угу" — ты меня слушала?
— Угу.
— Динь?
Я отвлеклась от угощений и сервировки и вопросительно посмотрела на него.
— Мне страшно оставлять тебя одну, пойми. У Гая вообще мозги вытекают из-за Сивиллы, от него никакой помощи. Бесполезный боевик.
— Гай — боевик? — удивилась я, потому что уже наслушалась эротически-романтических историй о боевиках.
Ах, как же, боевые маги, все дела, сильные, ловкие, умелые и красивые! В реальности, если судить по Гаю — так и есть, но сам факультет боевых магов никак не афишировался, списки студентов зачисленных туда не зачитывались. А все потому что королевская политика лицемерия скрывала, зачем Короне нужно готовить боевиков, когда войн нет, а только мир и процветание.
Я понимала, что если были и есть боевики, значит, определенно ради мира где-то воюют. Хотя то, что Гай, немногословный и скромный Гай, оказался боевиком — несколько смущало. Стало понятно, почему Нейтас никогда не шел дальше угроз и наездов — Гай запросто мог надавать Нейтасу и размазать по лужайке.
— Почему он не может приглядеть за мной? Сивилла против?
— Нет, дело в его расписании. Он как раз после бала переходит в стадию испытаний вне Академии. Тоже будет здесь наскоками.
— Нейтас, то есть я остаюсь совсем одна? — под ложечкой засосало. Гадкое чувство брошенности и незащищенности.
— Я вернусь через две недели, может раньше.
— Мияна уедет. А Ена? Я не спросила Ену. Что будет с ней?
Нейтас пожал плечами и передал бокал с горячим чаем.
— Вряд ли она останется. Тоже уедет, если не завтра, так в конце недели.
— А можно как-то сделать, чтобы Ена осталась?
— Наверное. Думаю, можно попросить проректора взять ее на содержание, как тебя. Но не уверен.
— Или попросить Сивиллу! Я попрошу её.
Мы молча пили чай, когда раздался приглушенный стенами визг и ор.
Я вопросительно взглянула на Нейтаса.
— Коронованный сплетник, — коротко пояснил он. — Очередное разоблачение.
Я поерзала, потому что завтра останусь единственной, кто не в курсе.
— Хочешь, включу? Только здесь помельче проекция будет.
— Включи.
Нейтас перенес шар на середину комнаты, чтобы дать картинке развернуться.
— …Такое мы вряд ли забудем! Наверное, лучше предложить господину Вейду стать её покровителем и научить повиноваться. Правда, список террийки в красном заполнен до предела. Умеет маленькая роза будоражить сердца наших мужчин. Возможно, кто-то другой будет учить её покорности.
— Сегодня я припасла вам еще не одну оглушительную новость касаемую господина Вейда. После великой милости Королевы-матери в отношении Архикватора к нему теперь приставлен личный Ловец. Как вы думаете, кто им стал? — Манджирина сделала картинно-удивленное лицо и тут же выдала тайну: — Нейтас Девар! Да-да тот самый Девар, что принес нам Карелию, ту самую маленькую розу, которая отшила господина Вейда. Что за совпадения, не правда ли?
Картинка сменилась, демонстрируя кабинет Вейда, Нейтаса и его отца Девара-старшего. Манджирина продолжила вещать:
— Как объяснить это назначение? Может, господин Вейд вошел в королевскую семью, а мы об этом не знаем из-за его излишней скромности? — Манджирина сделала многозначительную паузу.
— На что она намекает? — спросила я Нейтаса, не желая строить догадки.
— На то, что Королева могла бы узаконить свои постельные игрища и связаться с Вейдом.
— Да ты что? Они с Вейдом?..
Нейтас посмотрел на меня и покачал головой:
— Кто тебе об этом скажет? Хочешь знать — спроси у декана.
— Кто же его об этом спросит! — закатила я глаза.
Манджирина, не дожидаясь конца нашего разговора, уже строила предположения относительно милости Королевы:
— Или, скорее всего, его уникальная магия, которая никогда не просыпалась в другом маге? Архикватор пугает всех и всегда стоит на стороне Королевы. Может, Королева-мать не желает упустить такого уникального мага, который защищает интересы Короны? Думаю, так и есть. Милость Королевы-матери всегда защитит нас. Теперь еще в лице Архикватора и его личного Ловца.
— Нейтас, о чем она?
— О перерождении. Потом объясню.
— Но ты говорил, что Вейд уже?
— Да, уже. Теперь это узаконено милостью Королевы-матери. Если Вейд отдаст концы, я его сцапаю и верну обратно, как новенького.
— А почему ты расстроен?
— Хо, Динь, в этом перерождении столько всего наворочено. Это преступление для лемурианцев. Раньше перерождались только Короли, потом Королева, теперь Вейд и у меня плохое предчувствие.
— Какое?
— Что меня тоже заставят перерождаться.
— Зачем?
— Отец сказал, что Ловцов стало еще меньше. Нас теперь только десять. Десять, Динь! Если Ловец станет такой же уникальной специализацией, как Архикватор, то мы попадем в вечное рабство к Королеве, понимаешь? Она нас не отпустит.
Он замолчал и мы переключились на Сплетника. После объявлений о помолвках, которые тут именовали сделками о связи, Манджирина снова разыграла эмоциональный спектакль, напоминая нам, что Вейд заботится о размножении с надеждой передать свою магию потомкам, но выбирает не тех женщин. Мелькнула картинка приемной и Вейда, сжимающего в объятиях Асиль и…
Дальше мельтешение кадров без комментариев Манджирины. Я с ужасом смотрела, как какой-то мужчина с размаха бьет Асиль и та падает на пол. В следующую минуту показывают, как Асиль с жуткими кровоподтёками на лице сопровождают маги в защите и с обнаженным оружием, закрывают в переносном ящике. Потом она стоит на коленях перед Королевой и появляется звук.
— Асиль Делириум, вы предали род Делириумов связью с другим мужчиной. Господин Делириум разрывает связь и требует казни. Рассмотрев все имеющиеся доказательства вашего бесчестного поступка, я повелеваю… Казнить. Казнь состоится через три дня на центральной площади перед Собором первого континента. В прямой трансляции. Своей милостью дарю вам эти три дня на поиск покровителя и заполнение списка.
Шар потух. После решения Королевы Манджирина не рискнула что-то комментировать. Зато обитель шумела, вопила и орала на всех четырех ярусах.
— Зачем ей покровитель? — я потянулась за бокалом чая, потому что во рту пересохло.
— Её сделают немагом. Все немаги получают покровителей…
— Казнить будет Вейд? — в шоке я не могла сделать и глотка.
— Да, — Нейтас не поднимал головы, уставившись в одну точку.
— Но так нельзя!
— Казнит всегда Архикватор. У него нет выбора.
В голове лихорадочно вертелись мысли:
— Он же может стать её покровителем?
— Он не станет ничьим покровителем. Динь, он уже лет сто один. Последний из рода первого сословия. И я удивлен, почему Королева, видя его интерес к Делириум, не отдала её своей милостью сразу, не разыгрывая представление. Потому что, запомни мое слово, он не возьмет Асиль, бросит на растерзание стервятникам, как мой папаша!
Нейтас был зол и несколько раз двинул кулаком по столу.
— Может ты зря так думаешь. Ведь что-то человеческое осталось в Вейде?
— За сто лет? Я иногда вообще сомневаюсь, что он человек!
* * *
Я провожала Мияну, вытирая её распухшее от слез лицо и желая хорошей жизни. Потом провожала Нейтаса и долго не могла отпустить его руку, что он практически затянул меня в транспортационное зеркало. Потом уговаривала Сивиллу взять шефство над Еной и убеждала Ену, что Сивилла не откажет, ведь мы друзья.
И только в середине дня обнаружила себя, сидящей в одиночестве за пустым столом в трапезной. Служанки не спешили подходить ко мне, ребята сторонились, девчонки игнорировали. Ни Ены, ни Сивиллы я не видела.
В одиночестве отсидела лекции по зельям, записала ингредиенты для влияющей группы зелий. В одиночестве провела вечер. Обо мне все забыли. Кроме Нейтаса я никому не нужна. Тоскливые сумерки переходящие в ночь заставили задуматься насколько я ему-то нужна? Вдруг за две недели его свяжут с какой-нибудь женщиной "передавать магию по наследству" и он вернется, чтобы быть стражем души Вейда, а не моим другом и парнем.
С печальными мыслями залезла на чистую простынь под чистое одеяло. Все же открытие местонахождения прачечной для меня стало осязаемым счастьем.
* * *
Я лежу поперек кровати и листаю старый весенний номер журнала Cosmopolitan.
— Что за фигня? — отбрасываю и тянусь.
За окном пасмурно, льёт дождь. Я ищу сотовый, но даже не могу вспомнить, куда его забросила. Не могу вспомнить, когда и где в последний раз им пользовалась.
— Мам? Мам, ты не видела мой телефон?
Я слышу, как внизу на кухне брякнула сковорода, потом мама куда-то побежала и через пять минут они с отцом без стука ворвались в мою комнату.
— Ма, па, вы чего? — я села в кровати и удивленно посмотрела на них.
— Кушать хочешь? — тут же спросила мама, присела на край кровати, взяла мою руку и стала гладить.
— Не очень. Пап?
Отец остался стоять в дверях, но с той же навязчивой жадностью рассматривал меня.
— Мари, — так папа называл мою маму Маргариту, — ты помнишь, о чем мы хотели поговорить с ней?
— Да, потому я за тобой и побежала!
— Нет, дорогая, если я сплю, то в моем сне ты, конечно, всё знаешь. Мы только утром сможем понять — она это или сон.
— Я тоже об этом подумала, — печально подтвердила мама.
— Вы о чем? — я начала нервничать, мои родители никогда еще так странно себя не вели.
— Но мы можем попытаться поговорить с ней, даже если утром выяснится, что это не она.
— С кем поговорим? — я выдернула руку у странной мамы.
— Кора, ты не волнуйся. Тебе здесь удобно? — спросил папа, пересекая комнату и усаживаясь в кресло ни на секунду не спуская с меня глаз.
Я кивнула.
— Как я выгляжу? — продолжил отец. — Лучше, чем в прошлый раз?
— Намного, — улыбнулась я, хотя даже не подумала отметить его состояние, когда только увидела.
— Кора, ты помнишь, что сказала в кабинете в прошлый раз?
— Конечно, чтобы ты следил за здоровьем…
Мама с папой многозначительно улыбнулись.
— Это она, наша девочка, — прошептала мама.
— Не реви, Мари, у нас мало времени!
— Пап, ты любишь всё прямо и начистоту. Так что не тяни — говори уже, что хотел.
— Карелия, расскажи нам про последний день в университете и что произошло потом.
Я огляделась — старый журнал, еще раз подумала про телефон… Да, я сплю, и мне снятся родители. И они очень странно себя ведут. С другой стороны, я могу рассказать им обо всем и буду думать, что наш разговор реально состоялся, а не приснился. Возможно, чувство вины немного успокоится.
— Я уже была на парковке, пары закончились. И Катя, кажется, последняя помахала мне рукой и побежала догонять Светку… Помнишь, Малявину? Ту, которая на даче бутылку шампанского разбила?
— …вместе с зеркальным витражом в джакузи. Да, помню её.
— И я села в машину, завела и всё. Помню, что было больно. Дико больно, — видя, как дрогнули губы мамы, я добавила: — но не долго! А потом в темноте меня выловил Нейтас и сказал…
— Кто такой Нейтас? — спросил отец, который внимательно слушал, чуть поддавшись вперед.
— Ловец. И мой друг. У него специализация — Ловец, как раз чтобы души вылавливать и перемещать в свой мир.
— Что за мир?
— Пап! Не перебивай, просто за это время так много всего случилось! Так вот. Он забрал меня из темноты на Лемурию, та же Земля в параллельной вселенной. И меня отправили учиться в Академию магии. И я не придумываю! — видя скептическое выражение на папином лице, подчеркнула я. — Теперь учу зелья. Недавно был бал. Сегодня Нейтас уехал на каникулы к отцу, а Мия — на собственную свадьбу. День выдался грустный.
Мама не выдержала и зарыдала.
— Ну-ну, Мари, пойди, поставь нам чайник, достань варенье, мы с Корой спустимся, чай попьем. Иди.
— Я тоже хочу побыть с ней, — всхлипывала мама, протягивая ко мне руку. — Ты не уйдешь? Побудешь еще с нами?
Я отползла от спинки, прижалась к маме и поцеловала в мокрые щеки:
— Это сон, я все равно проснусь, но останусь настолько долго, насколько смогу!
— Хорошо, — мама кивнула отцу и спустилась вниз.
— Ты сейчас спишь, Кора? — отец продолжил допрос.
Я развалилась на кровати:
— Да, лучше задавай мне вопросы, потому что особенно и рассказывать то нечего — учусь, танцую, развлекаюсь с девчонками. И сейчас сплю. У нас сейчас ночь.