Я раньше не слышала выражения «обязательный ребенок» и хотела было прочитать разум Лукаса, чтобы выяснить значение, но на глазах у мамы не рискнула.
— Через месяц улей праздновал Новый год, — продолжал Лукас. — Мама явно не хотела, чтобы я дальше жил с ней, поэтому мне ничего не оставалось, как отправиться на поиски отца. Я надеялся, что семейный праздник как-то изменит положение и придаст родителю желание позаботиться обо мне. Я нашел отца как раз перед наступлением Нового года, но он просто оттолкнул меня.
Лукас поколебался.
— Эмбер думала, я должен объяснить, что тогда произошло, и вы поймете, почему это время года пробуждает во мне плохие воспоминания 145a05. Прошу прощения, если когда-нибудь вел себя странно.
— Не надо об этом беспокоиться, — сочувственно сказала моя мама. — Тогда ты в последний раз видел отца?
— Да, — ответил Лукас. — После этого я жил с матерью, но она разорвала все контакты, как только я перешел на подростковый уровень.
— Должно быть, это стало ужасным временем для тебя, — заметила мама. — С переходом на подростковый уровень и так довольно сложно справиться, а тут еще отказ со стороны семьи.
Лукас пожал плечами.
— Разрыв контактов с матерью осложнил ситуацию, но возможно, я и без того представлял собой ходячую катастрофу. Я слишком отличался, в том числе, умом, чтобы ужиться с другими подростками в своем коридоре. А юный возраст и происхождение с первого уровня лишь ухудшили дело. Мой день рождения приходится на последний день Праздника, так что я попал на подростковый уровень в минимально возможном возрасте.
Он помолчал.
— Теперь мне надо отправить несколько сообщений.
— Конечно, — сказала мама.
Лукас в молчании работал на инфовизоре, пока не пришла пора переходить с экспресс-ленты в один из специальных лифтов нашего отдела. Когда двери кабины вновь открылись, я увидела ожидающих нас снаружи Эмили и Николь. Первая поспешила улыбнуться моей маме.
— Я Эмили. Не могли бы вы пройти со мной в одну из наших общинных комнат?
— А как же мой муж и родители Уэсли? — Мама тревожно оглянулась на лифты.
— В отдел сообщат, когда они прибудут, — успокоила Николь. — Кто-нибудь встретит их у лифта и проводит к нам.
Эмили увела мою маму по коридору. Я дождалась, пока они исчезнут из виду, и повернулась к Лукасу.
— Мы должны сейчас же спуститься в камеры. Мне надо прочитать разум Уэсли, а при необходимости, и Грегаса.
— Меган и Базз пойдут с нами, — сказал Лукас.
— Мы все пойдем, — поддержал Адика.
— Мне не нужна толпа телохранителей, чтобы спуститься в отрядные камеры, — возразила я.
— Мы все пойдем, — твердо повторил Адика. — Вспомни, что в одной из камер Тобиас.
Я со вздохом согласилась. Мы вернулись в лифт, спустились на два уровня, а затем Меган двинулась по коридору.
— Мы посадили Грегаса и Уэсли раздельно. В настоящее время гипноз действует таким образом, что они слышат и реагируют только на определенные голоса, включая мой.
— Я планирую сперва прочитать разум Уэсли, — сказала я. — Надеюсь, он сообщит нам достаточно, и мне вовсе не придется проверять брата.
Меган кивнула, остановилась у двери и со значением посмотрела на Адику.
— Телохранители должны подождать снаружи.
Он нахмурился.
— Я знаю Уэсли годами, — успокоила я. — Он никогда не проявлял ни малейшей склонности к насилию, а учитывая еще и гипноз…
Адика недовольно фыркнул, но смирился.
Меган впустила Лукаса, Базз и меня в комнату с белыми стенами, где на кушетке лежал мальчик. Его глаза были закрыты, ко лбу прикреплены две металлические пластины, а рядом находилась стойка на колесиках с горящим техническим дисплеем.
В прошлый раз я видела Уэсли, по крайней мере, год назад, и теперь он выглядел немного старше и выше, чем мне помнилось. Но по-прежнему укладывал волосы с большим начесом.
— Уэсли, я хочу, чтобы ты подумал о том, что произошло, когда вы зашли в вентиляцию, — сказала Меган. — Не бойся. Ты в совершенно безопасном месте, со мной, и просто думаешь о прошлом.
Глаза Уэсли не открылись, но веки дрогнули, словно он увидел сон.
Я села в ближайшее кресло, закрыла глаза и потянулась телепатическим чутьем. Однако остановилась на границе разума Уэсли, заметив в нем нечто необычное. Как правило, разумы обладали четкими своеобразными чертами, но этот все время переходил от одной формы и текстуры к другой.
Я задержалась еще на мгновение, притворяясь, будто изучаю эти странности, но на самом деле, испытывая приступ страха. Если я не увижу достаточно в мыслях Уэсли или замечу слишком много проблем, то придется продолжить и прочитать еще и брата.
Затягивание лишь добавляло мне нервозности. Я резко нырнула в разум, поразивший меня яркими образами. Героический молодой человек, чью симпатичную внешность портили лишь уложенные в стиле Уэсли волосы, отдавал приказы двум юнцам:
— Итак, мы снимем крышку люка, залезем внутрь и пройдем по вентиляционной системе до главных технических туннелей.
Юнцы отсалютовали и хором прокричали:
— Да, полковник Уэсли. Блестящий план, полковник Уэсли. Мы получим достаточно баллов для повышения!
Несмотря на нервы, я не могла удержаться от смеха.
— Уэсли или видит сон, или фантазирует. Он представляет себя гораздо старше, в звании полковника и во главе обожающей его игровой группы. Ему предстоит провести двух мальчиков через вентиляционную систему до главных технических туннелей, и они получат достаточно баллов для повышения.
— Звучит, как фантазия на основе реальных событий, — сказал Лукас. — Уэсли сделал себя лидером группы. Должно быть, повысил и ранг лидера. Не могу представить полковника, обременяющего себя двумя начинающими игроками. Что происходит сейчас?
— Все втроем проникли в вентиляционный люк, — доложила я. — Там есть автоматическое освещение, и они пробираются мимо боковых поворотов и лестниц. Все образы невероятно живые. Уэсли слышит топот от продвижения группы, чувствует, как рядом с вентилятором ветер раздувает волосы, а сетка безопасности холодит ладони и колени.
Я помолчала.
— Обычно фантазии, даже основанные на реальности, гораздо более размыты. Я бы решила, что все произошло в действительности, если бы не нелепые комплименты и полковничий чин Уэсли.
— Возможно, в будущем Уэсли станет сочинителем книгарен, — сказал Лукас.
— Если так, ему придется быть последовательнее, — ответила я. — Уэсли называют храбрым первопроходцем, но решетку снял один из младших ребят, и именно он сейчас ведет группу. Уэсли позади.
— Это остатки воспоминаний о настоящих событиях, — объяснил Лукас. — В воображаемой версии он полковник, возглавляющий группу, и все же идет вторым, поскольку так было на самом деле.
— Что-то меняется, — тревожно сказала я. — Двое других мальчиков перестали нахваливать Уэсли. И эмоциональный фон фантазии тоже сдвигается. Над происходящим стоял сияющий дух приключения, а сейчас все стало зловещим. О, впереди в лазе кто-то есть. Должно быть, это дикая пчела!
— Если просмотр становится слишком тяжелым для тебя, Эмбер, ты должна немедленно покинуть разум Уэсли, — велела Базз. — Всегда можно прерваться и попытаться еще раз позже.
— Я не вижу деталей дикой пчелы, — ответила я. — Младший мальчик стоит перед Уэсли и закрывает тому обзор. Поэтому я лишь мельком увидела отдаленную темную фигуру в свете автоматических ламп. Вероятно, дикая пчела заметила игровую группу, потому что Уэсли слышит чужой мужской голос. Не могу понять, что он говорит, слишком сильное искажающее эхо.
Я в шоке вскрикнула.
— Фантазийный эффект полностью исчез. Младший мальчик впереди сменился гораздо более старшим человеком, возможно, шестнадцатилетним. Уэсли обрел свой обычный вид четырнадцатилетки.
— Теперь ты видишь настоящую цепь памяти, — сказал Лукас. — Есть ли какие-то свидетельства личности лидера группы?.
— Нет. Уэсли называет его просто капитаном.
— Насколько это сложно для тебя, Эмбер? — спросила Базз.
— Уэсли чувствует волны страха от воспоминаний, — сказал я. — Но их сбивает странный успокивающий туман.
— Это гипнотическая защита от страха, — проговорил Лукас.
Я не собиралась признаваться, что успокаивающий туман, помогающий Уэсли, не защищает меня. Узнай остальные, что я испытываю и страх, по-настоящему пережитый мальчиком во время этих событий, и собственный страх обнаружить, что случилось с моим братом, то мне не дали бы продолжать.
— Дикая пчела идет к ним. И что-то несет. Это похоже на молоток. Лидер группы выкрикивает какие-то приказы и начинает взбираться по лестнице. Сейчас Уэсли поднимается за ним. Он слышит стук ног о лестницу и задыхается, преодолевая следующую ступеньку и подтягиваясь. Он уже достиг горизонтального вентиляционного хода.
Я покачала головой.
— Нет, я ошиблась. Это выглядит не обычной вентиляционной шахтой, а более крупным техническим проходом. Лидер группы ждет у входа в туннель. Уэсли не может понять, как туда залезть, поэтому лидер хватает его и затягивает к себе.
Я услышала собственный панический крик и почувствовала, как бурлит в желудке.
— Уэсли смотрит вниз на Грегаса, но его там нет! Грегаса там нет!
Меня обхватила теплая рука Лукаса, а в ухо зашептал его голос.
— Ты в безопасности, Эмбер. ягзшуз Грегас тоже в безопасности.
Я облизала губы и заговорила снова.
— Глава группы удаляется в лаз. Он кричит, чтобы Уэсли шел следом, но тот остается у лестницы. Он не знает, что делать. Не хочет сбегать и оставлять Грегаса, но слишком боится, чтобы спуститься по лестнице и поискать друга.
— Думаю, ты узнала от Уэсли все возможное, — сказал Лукас. — Теперь выйди из его мыслей.
Я вернулась в свою голову и открыла глаза.
— Мне придется прочитать разум Грегаса, — мрачно заключила я.
Глава 15
Меган пробормотала Уэсли что-то успокаивающее, и мы вышли в коридор к телохранителям.
— Эмбер, ты не обязана читать разум Грегаса, — сказала Меган. — Ты видела достаточно, чтобы понять: нам придется отмотать воспоминания Уэсли. Значит, и твоего брата тоже.
— Совсем не ясно, надо ли перезапускать память Уэсли, — возразила я. — Они с капитаном видели всего лишь человека с молотком в техническом туннеле. И сбежали от него только потому, что боялись задержания за нарушение границ. Если мы скажем им, что тот человек — технический работник, использовавший молоток для ремонта, они нам поверят.
— Это правда, — признала Базз. — Но ты видела в уме Уэсли предположение, что Грегас серьезнее взаимодействовал с дикой пчелой. Тебе будет весьма проблематично, а может, и опасно разделить пережитый братом травматичный опыт. Стоит ли так рисковать, чтобы сохранить его воспоминания о последней паре дней?
— Воспоминания — неотъемлемая часть нашей личности, — ответила я. — Я не могу позволить изменить разум брата, пока не буду абсолютно уверена, что это необходимо. И потом, когда Грегас и Уэсли в следующий раз встретят лидера группы, он может упомянуть о дикой пчеле и спросить, благополучно ли они выбрались.
— Вряд ли ребята снова увидят капитана, — возразила Меган. — Мы можем остановить их воспоминания в момент после входа в вентиляцию, а потом сказать, что они проникли в технический район и пережили серьезное падение, вызвавшее повреждение головы и потерю памяти. После этого они не захотят больше играть в «Синий подъем».
— Мы не можем на это рассчитывать, — сказала я. — Серьезной травмы хватит, чтобы уберечь от продолжения игры подростка со здравым смыслом, но ни у моего брата, ни у Уэсли совсем нет мозгов.
На лице Меган появилось задумчивое выражение, словно она вспомнила свое пребывание на подростковом уровне.
— И даже самых разумных ребят можно вовлечь в глупости. Ты права, мы должны полагать, что Уэсли и Грегас вновь встретятся с капитаном. А значит, нам надо найти капитана и удалить его воспоминания об этом столкновении.
— Ты предполагаешь, что эти действия уберегут меня от необходимости чтения разума Грегаса, — сказала я. — Но в твоей логике есть большой изъян. Если я не прочитаю брата, а ты удалишь воспоминания о произошедшем у всех участников, это еще хуже отразится на мне. Лукас уже наверняка это понял.
— Да, — присоединился тот. — Мы можем удалить любую информацию о встрече Грегаса с дикой пчелой из его разума, Уэсли и капитана, а в теории, и всех в нашем отделе. Но не из разума самой Эмбер, поскольку игры с мыслями телепата могут повредить его способности.
Он помолчал.
— Если Эмбер не прочитает сейчас брата, то всю оставшуюся жизнь будет гадать, что же с ним случилось. Каждый раз во время чрезвычайного рейда, где дикая пчела столкнется со случайным свидетелем, Эмбер станет представлять, что это происходит с Грегасом.
Базз потрясенно взглянула на него.
— Лукас прав. Лучше жить с одной неприятной правдой, чем с тысячей кошмарных фантазий, поэтому я согласна, что Эмбер должна прочитать разум Грегаса.
Меган вздохнула и двинулась к следующей камере 145a05. Адика и телохранители вновь остались снаружи, а все мы вошли в дверь. Комната выглядела так же, как и предыдущая, за исключением крайне важной детали: на кушетке находился не Уэсли, а Грегас.
Мой брат лежал с закрытыми глазами и выглядел удивительно ранимым. Всплыли забытые детские воспоминания, как я впервые увидела новорожденного Грегаса и как он нетерпеливо стряхивал крохотные носочки.
Меган повторила прежние слова, только изменила имя.
— Грегас, я хочу, чтобы ты подумал о том, что произошло, когда вы зашли в вентиляцию. Не бойся. Ты в совершенно безопасном месте, со мной, и просто думаешь о прошлом.
Лукас подтянул ко мне кресло, и я села. Перед чтением разума Уэсли я колебалась, изучала его форму и текстуру. А сейчас просто закрыла глаза и нырнула в мысли брата, желая покончить с этим как можно скорее. Я обнаружила, что Грегас переживает воспоминания, одновременно похожие и разительно отличающиеся от тех, что я видела в уме Уэсли.
— Игровая группа заходит в люк вентиляции, — сказала я. — Брат не выдумывает, поэтому я вижу, что первым идет капитан, затем Уэсли и наконец Грегас. Теперь они пробираются через вентиляцию. Грегас все время останавливается, заглядывает в ответвления и исследует ниши с лестницами, идущими вверх и вниз. Он отстает и вынужден догонять остальных.
Я покачала головой.
— Грегасу все кажется таким незнакомым. Возможно, прежде он бывал где-то с игровой группой, но не в техническом районе. Он разрывается между страхом и удовольствием. Ощущение поддерживающей сетки под ладонями и коленями очень неудобное, а в шахте дует холодный ветер. Грегас думает, что в следующий раз надо одеться потеплее.
— Удивительно практичная реакция, — заметил Лукас.
— В некоторых вещах брат бывает весьма практичен, — согласилась я. — Например, в отношении бесплатной еды.
Лукас рассмеялся.
— Слышу разговор, которого не было в воспоминаниях Уэсли, — прибавила я. — Капитан, похоже, чувствует себя виноватым, что затащил ребят в вентиляционную систему. Он изо всех сил помогает им справиться, объясняя увиденное. Говорит, что для снятия крышки изнутри нужен специальный инструмент, и предупреждает, что в некоторых туннелях есть опасности, например, внезапные провалы.
— Раз капитан чувствует себя виноватым, зачем вообще повел мальчишек в технический район? — спросил Лукас.
Я пожала плечами.
— Вроде бы командир игры предлагал бонусные баллы за поход туда с игроками низкого ранга.
Лукас в отчаянии охнул.
— Так вот почему у нас возник приток посторонних в технических районах.
— Думаю, группа приближается к месту встречи с дикой пчелой. — сказала я. — Эмоциональная окраска воспоминаний меняется, как у Уэсли. Грегас явно представляет, что произойдет дальше, но тут есть странность. У Уэсли ощущение захватывающего приключения сменяется чем-то зловещим. У Грегаса же происходит сдвиг от любопытства к напряженному возбуждению и…