— Бекет проделал невероятную работу, так быстро завершив сведение результатов временного анализа, — сказал Лукас. — Сейчас мы увидим, как развивался «Синий подъем».
Он повернулся ко мне.
— Большинство подростковых игр проходят в течение одного года. Я говорю не о календарном годе, который сменится в новогодние праздники. Это просто глобальная единица измерения для административных целей и торговли с другими ульями. Я имею в виду год между лотереями, этой основной силой, стоящей за всем ритмом жизни в улье.
Он помолчал.
— Лотерейный год включается в идентификационный код, присваиваемый каждому гражданину при рождении, и управляет нашими жизнями, решая, когда мы покинем дом и начнем жить как независимые подростки, а когда пройдем тестирование и станем взрослыми. Наиболее велико его значение на подростковом уровне.
Эта вводная речь предназначалась, очевидно, только для меня, поэтому я кивнула, показывая, что слежу за объяснением.
— Старшие подростки становятся естественными лидерами на подростковом уровне, — продолжал Лукас. — Они организуют праздники и проводят игры. Каждый год все, кому за последние двенадцать месяцев исполнилось восемнадцать лет, вступают в лотерею. Их переходный период начинается за несколько недель до Праздника, пока они посещают особые мероприятия для кандидатов. Ребята теряют интерес к проблемам подросткового уровня и концентрируются на своем будущем. И в этот момент приступают к закрытию своих руководящих постов в играх.
— Именно тогда семнадцатилетки выступают вперед и принимают на себя организацию праздников, — поняла я. — Но разве то же самое не происходит с играми?
— Уходящие организаторы праздников передают хранилища украшений своим последователям, — пояснил Лукас. — Теоретически, уходящие командиры игры могут передать преемнику все данные об анонимных инфовизорах, но это происходит редко. Участники зависят от командира в плане передачи сообщений между ними. Как только тот закрывает проект, участники лишаются способа общаться друг с другом, и игра резко обрывается.
— Почему же командиры не передают данные продолжателям? — спросила я. — Из ревности?
— Отчасти, и потом, они думают о своей будущей карьере, — объяснил Лукас. — Проведение подростковых игр официально незаконно, а в данных командира неизбежно окажется множество обличающих его свидетельств. Организаторы не хотят рисковать, вручая эту информацию преемнику.
— Это я могу понять, — согласилась я.
— Итак, командиры игр теряют к ним интерес в последние недели перед Праздником, — продолжал Лукас. — Многие сохраняют действующие контакты, чтобы игровые группы продолжали строить планы на новые развлечения. Но очевидно, что командир уже планирует все остановить. Новые испытания не присылаются. Достижения не вознаграждаются. Повышения не проводятся.
Он пожал плечами.
— На следующий день после Праздника закрывается последняя база данных, командиры игр покидают подростковый уровень и вступают в лотерею. Старые игры уходят навсегда, но к этому времени новые командиры запускают что-то свежее.
Лукас хлопнул в ладоши.
— Теперь давайте пройдемся по временному анализу «Синего подъема», сравним его с нормальным жизненным циклом подростковой игры и выясним, что происходит.
— С самого начала? — спросил Бекет.
— С самого начала, — подтвердил Лукас.
Бекет постучал по столу, и в центре круга тактиков появилось голографическое изображение. Что-то вроде разноцветной диаграммы, вращавшейся в воздухе. Тактическая группа внимательно изучала ее, но для меня картинка абсолютно ничего не значила. Я слишком устала, чтобы пытаться уловить несущиеся мысли Лукаса и найти объяснение линиям и цветам, поэтому просто ждала, пока он снова заговорит.
— «Синий подъем» возникает незадолго до предыдущего Праздника, — сказал Лукас. — Здесь у нас пробелы в схеме, поскольку «Подъем» является одной из дюжины неоперившихся затей, зарождающихся в Синей зоне, и служба контроля за играми не утруждается сбором информации ни об одной из них. Известно, что большинство новых проектов умрут в первые два месяца по множеству причин, например, из-за перегрузки командира обилием работы.
— Или игрокам наскучат испытания, — мрачно заметил Гидеон.
Лукас рассмеялся.
— Давайте переместимся на два месяца после Праздника.
Бекет вновь постучал по столу, и голограмма прокрутилась наверх, открывая новые малопонятные линии и цвета внизу.
— Теперь в Синей зоне остается лишь три действующих игры, — сказал Лукас. — Поэтому служба контроля активно собирает о них информацию. Мы видим, что «Синий подъем» расширился примерно до четырех сотен игроков. Он наименьший из трех подростковых игр в Синей зоне, но взгляните на крепкий организационный костяк на временной линии.
Карим наклонился вперед в кресле.
— «Синий подъем» — не самый впечатляющий проект и не самый многолюдный, зато блестяще управляется.
— Да, — согласился Лукас. — В этот момент прерывается вторая по величине игра в Синей зоне. Испытания становились слишком опасными, игрок получил тяжелое ранение, и служба контроля, захватив его анонимный инфовизор, направила командиру игры стандартное послание с угрозами. Это тактика не всегда срабатывает, но возможно, командир уже ощущал вину за ранение участника и отреагировал полным закрытием проекта. Осиротевшие последователи вступили в две другие подростковые игры Синей зоны. Видите, «Подъем» удваивается и достигает восьми тысяч игроков.
— Командир игры замечательно справляется с такой нагрузкой, — заметила Эмили.
Лукас кивнул.
— «Синий подъем» остается стабильным и методично управляемым до последних недель перед Праздником. — Он выжидательно взглянул на Бекета, и голограмма вновь сдвинулась вверх. — В этот момент мы видим классические признаки подготовки командира к выходу из игры и вступлению в лотерею, — продолжал Лукас. — Новые испытания не рассылаются, баллы не присваиваются. В Праздник и следующую за ним неделю лотерейного тестирования мы видим полное прекращение деятельности «Синего подъема». База данных закрылась, что прервало все общение игроков.
Даже я видела разрыв в диаграмме, о котором говорил Лукас. Пустая линия прорезала все цвета.
— До этой точки «Синий подъем» следовал нормальному жизненному циклу подростковой игры, — сказал Лукас. — Но отсюда начинается нарушение всех правил. Как раз в тот момент, когда игроки «Синего подъема» посчитали, что он закрылся навсегда и начинали пробовать другие проекты, «Подъем» неожиданно возродился. База данных вернулась, и появились сообщения о новых испытаниях. Все игроки, не ушедшие в лотерею, вернулись. Около пяти сотен.
Он помолчал.
— Я считал, что это один из тех редких случаев, когда изначальный командир игры прошел лотерею и передал всю информацию преемнику. Однако Бекет установил, что организатор сменился не в Праздник.
— Я бы хотел увидеть твои доказательства, Бекет, — сказал Карим.
Бекет постучал по столешнице, и некоторые линии и цвета разделились и резко разошлись в стороны.
Карим с сомнением вздохнул.
— Я по-прежнему не вижу наложение черт.
— Ты должен компенсировать падение числа участников, прежде чем перейти к наложению, — сказал Бекет.
Он поднял палец и театральным жестом стукнул по столу. Появившиеся сверху и снизу линии заметно изменили голограмму, затем подвигались, и их концы совместились.
Карим, сдаваясь, поднял руки.
— Я убежден. И понимаю, почему лотерея дала тебе импринтинг специалиста по схемам.
Гидеон все еще не отрывал взгляда от основной диаграммы.
— Самые успешные игры обычно ведутся старшими подростками. Но «Синий подъем» мог стать одним из исключений, в которых командир игры на год младше и не должен проходить лотерею.
Эмили покачала головой.
— Если командир не обязан был готовиться, то почему мы видим характерный перерыв в деятельности?
— Абсолютно не представляю, — ответил Гидеон.
— Я могу придумать лишь один вариант, соответствующий фактам, — сказал Лукас. ягзшуз — Командир «Синего подъема» ушел в лотерею, но затем вернулся на подростковый уровень.
Глава 30
Я моргнула.
— Но это же невозможно.
— Лотерея могла дать командиру «Синего подъема» работу на подростковом уровне, — предположила Халли. — И он решил превратить старую игру в хобби.
— Даже небольшой проект требует много времени, — возразил Карим. — Командир игры должен был получить очень примитивную работу, чтобы у него оставалось достаточно часов в день для такого хобби.
— Совершенно верно, — согласился Лукас. — Давайте продвинемся чуть дальше во времени и посмотрим, что произошло после Праздника.
Диаграмма вновь прокрутилась наверх.
— В тот момент «Синий подъем» оказался единственной подростковой игрой в улье, пережившей Праздник, — рассказывал Лукас. — Все остальные только появились и страдали от неразберихи, а их командиры делали типичные ошибки новичков. Все осиротевшие игроки в Синей зоне спешили вступить в «Подъем», и он разросся с поразительной скоростью с пяти сотен до трех тысяч. Теперь посмотрите, что происходит со схемой «Синего подъема». Что это говорит нам о командире игры?
— Видны сбои, — ответил Гидеон. — То есть человек находится под давлением. Он очень умен, ответственен и организован. Мог вести игру с восемьюстами игроками, но теперь получил три тысячи и не справляется с нагрузкой.
— Можно видеть, что у командира возникли затруднения еще до того, как он собрал тысячи игроков, — критически заметила Телин. — Это не похоже на поведение будущего командира-тактика или просто члена тактической группы. Ты не согласен, Бекет?
Тот встревоженно посмотрел на нее.
— Я занимаюсь схемами, а не людьми.
— Сбои на схеме — классический предупреждающий сигнал, что подростковая игра на грани развала, — сказала Эмили. — Но «Синий подъем» продолжается, и сбои постепенно исчезают. Как? Почему? Что сделал командир игры для решения проблемы?
— Думаю, он начал передавать рутинные задачи, вроде присвоения баллов, избранным игрокам высокого ранга, — проговорил Лукас. — Эта тактика сработала. Командир игры выровнял течение «Синего подъема». Давай продвинемся дальше по временной линии.
Диаграмма еще немного сдвинулась кверху.
— За несколько недель новости о «Синем подъеме» дошли до осиротевших игроков в Бирюзовой и Ультрамариновой зонах, — сказал Лукас. — Они тоже начали вступать в игру, и к дню Валентина «Синий подъем» распространился по всему улью. По мере роста с трех до тридцати тысяч игроков наблюдаются еще вспышки проблем, но командир игры успешно повторяет тактику передачи полномочий, и игра продолжает идти ровно.
Халли недоверчиво тряхнула головой.
— Это не может быть правдой, Лукас. Такое допустимо при трех тысячах игроков, но подумай об огромном масштабе необходимых задач при тридцати тысячах. Командиру игры пришлось бы передать решения сотням людей. Легче автоматизировать процесс.
Лукас рассмеялся.
— Халли, не все так же хороши в автоматизации, как ты.
— Но этот командир игры определенно обладает подобными способностями, — возразил Карим. — Если он передал принятие решений сотням игроков, то суждения некоторых из них неизбежно различались бы в сходных ситуациях. Ты бы увидел расплывчатость на схеме, а она выглядит очень четкой.
— Командир игры дает игрокам инструкции по поводу присвоения баллов, — предположила Эмили.
— И все же некоторые из них могли принять другие решения под действием личного мнения, — настаивал Карим.
— Размывчатость есть, — заметил Бекет. — Она так мала, что нужно внимательно изучить этот участок, чтобы ее заметить, но все же расхождение существует.
Гидеон пораженно всплеснул руками.
— Значит, Лукас прав. Командиру игры пришлось передать часть полномочий, потому что при автоматике никаких различий не возникло бы вовсе, но как ему это удалось?
— Он не просто умен, организован и ответственен, — сказал Лукас. — Должно быть, командир являлся лидером от природы и был невероятно одарен способностью убеждать людей следовать инструкциям.
Он помолчал.
— Меня удивляет, что человек, настолько мастерски работающий с людьми, тратит время на управление игрой. Я бы ожидал, что он будет устраивать празднества для всего района. И правда, не могу поверить, как лотерея отправила бы подобного человека на нудную работу на подростковом уровне, которая ежедневно будет оставлять ему массу свободного времени.
— Я тоже не могу в это поверить, — согласился Карим. — В таком случае, мы должны подумать о других причинах, по которым первый командир «Синего подъема» мог уйти в лотерею, а затем вернуться на подростковый уровень.
— Например, из-за ранения или болезни, — с готовностью предложила Телин. — Что-то похожее произошло со мной после повреждения ноги. В прошлый Новый год я пережила, как тогда казалось, последнюю восстановительную операцию. Потом, как и положено, вступила в лотерею. Но физические тесты обнаружили, что сохранилась проблема, которая в будущем могла дать осложнения на позвоночник. В итоге, я получила импринтинг члена тактической группы, но до начала работы должна была пройти долгое лечение.
Она повернулась к Лукасу.
— Я знала, что лотерея обнаружила нового телепата, но подумала, что долгое пребывание в травматическом центре Синей зоны лишит меня всякого шанса вступить в ее тактическую группу. И поразилась, узнав, что Лукас сохранил за мной место специалиста по нападению.
Лукас улыбнулся.
— Конечно, я держал эту должность для тебя, Телин. Ты оказалась единственным известным мне кандидатом, способным переиграть меня в нападении.
— Я так благодарна, — сказала Телин.
— Версия, что командир игры проходил долгое лечение из-за травмы, мне нравится, — заметил Карим. — Это объяснило бы, почему он не участвовал в мероприятиях вроде праздничных гуляний. Командир мог начать подростковую игру, чтобы развеять скуку. Я поражен, как ты сама не проводила игр, Телин.
— Полагаю, для подростковых игр Телин была слишком занята в шахматных турнирах. — Лукас скорчил грустную гримасу. — Она выступала и в подростковой, и во взрослой лиге, и в пух и прах разбивала меня при каждой нашей встрече.
Я подняла брови.
— Не знала, что ты участвуешь в шахматных турнирах, Лукас.
— Я отказался от них после прошлого Праздника. — Лукас лукаво улыбнулся мне. — Участие в турнирах было желанной отдушиной, пока я работал на Кита, но теперь, когда я стал командиром-тактиком при требовательной подруге-телепате, на это не осталось времени.
Я хотела показать ему язык, но предпочла гораздо более величавый способ и наморщила нос.
— Теория Телин объяснила бы последовательность событий, — продолжал Лукас. — Командир игры закрыл свою базу данных с анонимными инфовизорами перед вступлением в лотерею, но в процессе тестирования столкнулся с проблемами.
Он помолчал.
— Обследования Телин выявили необходимость дальнейшего лечения, но она все же смогла закончить свои лотерейные проверки и получить импринтинг. Произошедшее с командиром игры коренным образом отличалось. Проблема не позволила ему пройти тесты. Значит, он не получил импринтинг и вернулся на подростковый уровень для лечения и нового участия в лотерее.
— Должно быть, для него это стало жестоким разочарованием, — сказал Гидеон. — С уходом всех старых друзей он оказался ужасно одинок. И утешал себя, вновь открыв базу данных и вернувшись к общению с игроками, не участвовавшими в лотерее. Старая подростковая игра не просто возродилась, но еще и разрослась до десятков тысяч участников.
Я осознала, что тактическая группа украдкой посматривает в сторону Бекета. Я сама взглянула на него и сперва не увидела ничего интересного, но затем поняла, что оранжево-коричневый меховой воротник на его шее движется. Появились передние и задние лапы, а затем Си-Си аккуратно спустился на стол Бекета, зевнул, потянулся и скрупулезно облизал лицо хозяина.