Гидеон скривился.
— Эмбер, пожалуйста, не повторяй ошибку Клер. Я понимаю, ты глубоко осознаешь, насколько улей в тебе нуждается, и помогаешь, как можешь. Наш отряд постоянно благодарен за то, что мы не получили второго Кита, но ты должна помнить: работа вызывает у тебя безмерное напряжение и ментальное, и физическое 145a05.
Он помолчал.
— После первого инфаркта Клер мы попытались заставить ее надеть на следующие несколько рейдов сложный наручный монитор. Нам пришлось от этого отказаться. Показания выглядели пугающими и совершенно бесполезными. При использовании телепатии Клер сжигала больше энергии, чем члены ударной группы, поднимая гири, а уровень стресса от чтения диких пчел выбивался из любой шкалы. Ее врачи не могли сказать, что нормально, а что предупреждает о новом сердечном приступе.
— Я не понимала, что у моей телепатии такой большой физический эффект, — сказала я. — Думаю, именно поэтому у меня бывают моменты ужасного голода.
— Да, — согласился Гидеон. — Телепаты ежедневно спасают жизни, и их помощь особенно важна в предотвращении крупных актов саботажа, но имеет высокую физическую и эмоциональную цену. Я не знаю, как ты несешь это бремя и не рассыпаешься, особенно учитывая, что тебе лишь восемнадцать лет.
— Скоро девятнадцать.
Он разразился смехом.
— Да, скоро тебе будет девятнадцать, и это огромная разница, а Лукасу уже колоссальный двадцать один год. Понятия не имею, почему я волнуюсь о том, что вам двоим приходится справляться с одним кризисом за другим. И все же, тебе важно понять, что когда-нибудь ты или проиграешь, или дойдешь до пределов человеческой выносливости, и не наказывать себя чувством вины или депрессией за неидеальность.
Я кивнула.
— Эмбер, я тебе очень советую пока забыть о программе обязательных детей. Правила гласят, что ты должна достичь двадцати пяти лет, чтобы дать согласие на участие в ней, а значит, программа будет несущественна для тебя еще шесть или семь лет. Язык твоего тела ясно показывает, что тебя эта тема раздражает, а для Лукаса она станет огромным эмоциональным потрясением.
— Да, — тревожно пробормотала я. — Лукас был обязательным ребенком, его детство обернулось полным хаосом, и он знает, что с двадцать пятого дня рождения улей начнет подталкивать его самого заводить обязательных детей.
— Не уверен, что так и будет, — заметил Гидеон.
Я пришла в замешательство.
— Ты не считаешь, что Лукаса пригласят в программу обязательных детей? Я думала, командиры-тактики очень редки и ценны.
— Так и есть, — с кривой усмешкой ответил Гидеон. — Но Лукас — партнер телепата. Наш улей не тратит места в программе обязательных детей, приглашая обоих членов пары, и не рискнет раздражать телепата, провоцируя проблемы с его партнером. Если вы двое останетесь вместе, то официальные запросы появятся только после твоего двадцатипятилетия и поступят тебе, а не Лукасу.
Гидеон помолчал.
— Эмбер, у меня небольшой личный опыт отношений, но я наблюдал за ними со стороны. К тому же, мой импринтинг включает массу информации на эту тему. Происходящее между тобой и Лукасом мне кажется удачным, и ты не хочешь все испортить поспешными решениями вопросов, вроде обязательных детей. Глупо пытаться бегать, не научившись ходить.
— Конечно, я не хочу испортить наши отношения и понимаю, как он раним в это время года. — Я прикусила нижнюю губу и поняла, что повторяю слова из разговора с Мирой. — Сложно найти того, кто действительно принимает тебя и как личность, и как телепата, и с каждым годом задача все сложнее.
— Я помню, Клер говорила мне почти то же самое, — сказал Гидеон. — Мы смотрели какую-то романтическую книгарню, заговорили о том, что оба одиноки, и меня немного занесло.
На его лице появилось смущенное выражение.
— Я предложил попытаться перейти от дружеских отношений к любовным. Клер была очень мила и мягко ответила, что брешь между нами слишком велика. Я подумал, она имеет в виду разницу в возрасте, и заявил, мол, для меня это не имеет значения, но Клер сказала, что дело не в возрасте, а в длительности ее службы телепатом.
Сейчас Гидеон выглядел отстраненным, и я догадалась, что он вновь переживает тот момент.
— Клер призналась, как трудно найти того, кто смог бы действительно принять ее как личность и телепата. Потом добавила что-то странное, якобы мы стоим на разных берегах озера.
Я как раз раздумывала, не имело ли замечание Клер отношение к отстраненности, когда наши с Гидеоном инфовизоры одновременно зазвонили.
Гидеон схватил свой и проверил его.
— Лукас хочет, чтобы мы пришли в кабинет тактической группы обсудить сообщение от Золотого командира Мелизенды.
Мы встали и поспешили через парковые ворота, ведшие прямо в оперативную секцию отдела. Когда же пришли в кабинет тактиков, я встревоженно посмотрела на Лукаса.
— Есть проблемы? — спросила я.
— Надеюсь, нет, — ответил Лукас. — Я включил отчет о событиях последней ночи в обмен информацией с другими отделами телепатов. Специально подчеркнул, что мы не посылали ударную группу за Форжем в домашнюю зону Кита. Форж сам вернулся в отряд.
Лукас нахмурился.
— Золотой командир Мелизенда только что прислала мне сообщение. По ее словам, Кит пожаловался ей, что Форж вошел в Бордовую зону, не спросив разрешения у него или у Гайюса.
— Правда? — Я возмущенно всплеснула руками. — Как должен был Форж просить разрешения, лежа в контейнере связанным, с кляпом во рту и без сознания? Я сейчас же позвоню Золотому командиру.
— В этом нет необходимости, — поспешно ответил Лукас. — Мелизенда чувствовала то же, что и ты, и ответила Киту, мол, его жалобы смешны. Она сказала, что даже если бы Форж вошел в Бордовую зону по своей воле, ему не нужно просить разрешения. Правила о предупреждении других телепатических отрядов о своих передвижениях относятся только к сопровождению телепата.
Он помолчал.
— Тогда Кит начал разглагольствовать, мол, Эмбер получила разрешение запретить передвижения его ударной группы в Синей зоне, а сама продолжает посылать своих ударников в его домашние, когда пожелает. Золотой командир Мелизенда отправила мне сообщение, чтобы предупредить, что Кит может каким-то образом спровоцировать проблемы и…
Лукаса прервал звонок его инфовизора. Он постучал по экрану, и послышался напряженный голос Базз.
— Лукас, у нас кризис. Минуту назад я получила послание из отдела терапии Тобиаса. Я думала, мне пишут, что его оценка завершена и они готовы приступить к перезапуску памяти, но в сообщении сказано, якобы Тобиас освобожден по нашему приказу.
— Какому приказу? — спросил Лукас.
— Я только что позвонила туда и задала тот же вопрос, — ответила Базз. — Они получили приказ, помеченный приоритетом телепатического подразделения, и решили, он от нас. Там говорилось, что произошла серьезная ошибка в идентификации, Тобиас абсолютно невиновен и должен быть немедленно освобожден. Я попросила их проверить данные авторизации, и оказалось, что на самом деле приказ пришел из отряда Кита. Использованы коды Гайюса, но…
Лукас застонал.
— Остальные командиры-тактики знают обо всем, что случилось с Тобиасом. Гайюс никогда бы не освободил человека, представляющего угрозу жизни Эмбер. ягзшуз Должно быть, Кит увидел информацию в разуме Гайюса и сам отправил приказ.
— Золотой командир Мелизенда только что предупредила нас, что Кит способен своими действиями спровоцировать неприятности, — смиренно сказала я. — Она была права.
Глава 41
— Тобиаса лечили в ближайшем отделении специальной терапии, — сказал Лукас. — Если его только что освободили…
Лукас достал из кармана передатчик и протянул его мне левой рукой, правой при этом настукивая что-то на инфовизоре. С потолка заговорил компьютерный голос:
— Срочный вызов. Срочный вызов на происшествие.
Я выхватила у Лукаса свой передатчик и, выскочив из кабинета тактиков, повернула к лифтам и жилой секции отдела.
В громкоговорителях продолжало звучать стандартное объявление:
— Оперативные группы — по местам. Ударная группа — ко второму лифту.
Когда текст закончился, голос Лукаса выкрикнул три дополнительных слова, которые я прежде не слышала из громкоговорителей:
— Полное боевое снаряжение.
Следом заговорил Адика:
— Альфа-группа, вызов ваш. Эмбер, иди прямо в лифт, я принесу тебе боевой комплект.
Сейчас моя семья находилась в отделе, а громкоговорители развешаны повсюду, так что родные, должно быть, все слышали. Я представила, что они подумали, скривилась и успокоила себя мыслью, мол, Николь или Меган пошлют кого-нибудь, чтобы их поддержать. Вполне возможно, Меган сама отправится поговорить с моей семьей.
Я должна верить, что люди сделают свою работу, пока я сосредоточусь на своей. Система громкоговорителей затихла. Это, вероятно, означало, что разговор переместился в сеть передатчиков. Я поняла, что все еще держу наушник, данный мне Лукасом, и остановилась на минуту, чтобы вставить его в ухо.
Лукас уже объяснял ситуацию.
— …выяснила, что Тобиас только что освобожден из отделения терапии и его воспоминания и импринтинг все еще при нем. Мы отправляем Эмбер и альфа-группу попытаться вновь захватить его, прежде чем он покинет этот район.
— Почему Тобиаса освободили? — спросил Адика. — Он опасен для Эмбер и всех остальных в нашем отделе.
Лукас с горечью ответил одним словом:
— Кит.
Адика заговорил после короткой паузы, во время которой, решила я, пытался проглотить ругательства.
— Вводим меры защиты отдела. Форж, ты главный. Направь членов бета-группы охранять все постоянные и аварийные выходы. Обязательно приставь телохранителя к Лукасу. Если Тобиас не сможет добраться до Эмбер, Лукас наверняка станет его второй предпочтительной целью.
— Необязательно, — ответил Лукас. — Форжу стоит обеспечить охрану родителям и брату Эмбер.
Я достигла укрепленных дверей, резко распахнула их и вбежала в лифт номер два. Адика и альфа-группа уже ждали внутри, натянув поверх обычной одежды серое тяжелое боевое снаряжение. Я поняла, что они принесли доспехи в лифт, а затем прямо там и оделись, и смутно удивилась: вдруг они иногда поступают так же и с обычной нательной броней, а я просто никогда не успевала поймать их за этим.
Адика бросил мне боевой комплект, а затем хлопнул по кнопкам лифта. Двери закрылись, и кабина двинулась вниз на сверхбыстрой скорости.
— Ударная группа выходит, — рявкнул он.
— Тактическая группа готова, — ответил Лукас.
— Группа связи готова, — присоединилась Николь. — Статус путей зеленый для всей ударной группы.
Я бросила снаряжение на пол, чтобы освободить руки, достала из кармана инфовизор, проверила экран и увидела, что во главе моих телохранителей поставили Илая.
— У нас зеленый.
Рофэн уже натянул боевую броню. Теперь он поднял с пола мою и начал помогать мне одеваться.
— Отдел терапии Тобиаса специализируется на лечении жестоких преступников, поэтому расположен на двадцатом уровне, — сказал Лукас. — Вы спуститесь на лифте прямо туда, и связисты очистят систему лент на вашем пути, чтобы позволить вам двигаться на максимальной скорости.
— Это вызовет хаос среди населения, — задумчиво проговорил Рофэн.
— Да, но в этом рейде каждая секунда на счету, — ответил Лукас. — Тобиас представляет исключительную угрозу для жизни Эмбер. Разрешено применение смертельного оружия.
Я перестала проталкивать руки в рукава брони и запротестовала.
— Нет! Мы хотим схватить Тобиаса, а не убивать его.
— Эмбер, никто не станет использовать смертельное оружие без явной необходимости, — успокаивающим тоном заверил Лукас. — Прочитав разум Тобиаса, ты сказала, что он ненавидит нас и хочет отомстить за разрушение его карьеры. Эта месть будет направлена, в основном, на тебя. Мы должны разрешить ударной группе применить все средства, необходимые для твоей и их защиты.
— Да, но… — Я не договорила. Сказанное Лукасом имело смысл. Я не хотела, чтобы Тобиаса убили, но и не желала смерти других членов моей группы.
— Разрешено применение смертельного оружия, — повторил Лукас.
Альфа-группа закончила облачение в боевую броню за секунды. Я, даже с помощью Рофэна, оказалась гораздо медлительнее. И едва успела закончить и забрать у Адики оружие, когда двери лифта открылись на двадцатом уровне. Адика поднял меня, телохранители плотно окружили нас, и мы поспешили перейти на совершенно пустую экспресс-ленту. Я моргнула при виде горящих над головой знаков, гласивших: «Освободить ленту для срочных действий ударной группы».
Я привыкла, что мы старательно скрываем, кто такие и чем занимаемся. Очевидно, на двадцатом уровне в этом не было необходимости, поскольку здесь вотчина сил законопорядка, и все же мне казалось странным открыто носить боевую броню и читать знаки над головой, объявляющие нас ударной группой, действующей в чрезвычайной ситуации.
— Передатчики — в визуальный режим, — распорядился Адика. — Поднять капюшоны!
Люди вокруг меня настраивали передатчики, разворачивая камеры возле лиц, а затем натягивали защитные капюшоны боевой брони. Я отрегулировала передатчик и попыталась достать до капюшона, но кто-то поднял его за меня. Сперва ткань свободно легла вокруг головы, а потом как будто сжалась и плотно обхватила череп.
— Визуальная связь зеленая для всей группы, — сообщила Николь.
Ударники бросились бежать по пустой экспресс-ленте с той же скоростью, с какой наворачивали круги, тренируясь в парке. Вдоль коридора стояли люди, с жадным любопытством наблюдая за нашим продвижением, но я не обращала на них внимание. Я продолжала беспокоиться о стрельбе на поражение.
— Отдел терапии при освобождении не дал бы Тобиасу никакого оружия, — сказала я. — Нам правда надо использовать смертельную мощь против беззащитного человека?
— Ударник всегда опасен, поскольку его собственное тело является оружием. — Усилия, прикладываемые Адикой к бегу со мной на руках, практически не отразились на его голосе. — Тобиасу известны дюжины способов убить человека голыми руками. И потом, мы не должны рассчитывать, что он безоружен, потому что к этому моменту Тобиас мог найти пистолет. Он знает коды преодоления блокировки доступа к любому складу сил безопасности и обороны улья.
— Согласен, — проговорил Лукас. — Мы инициировали срочную смену кодов, но процесс займет еще минут двадцать. Тобиаса наверняка поразила внезапная свобода, но ударников выбирают, в том числе, за их способность быстро приспосабливаться к ситуации. Он уже составил план и теперь действует согласно ему.
Лукас застонал.
— После освобождения у Тобиаса было три варианта. Покинуть место и найти укрытие. Отправиться прямо в наш отдел и убить столько людей, сколько получится голыми руками. Попытаться украсть оружие и снаряжение. Адика, представь себя на месте Тобиаса. Что бы ты сделал?
— Я бы раздобыл оружие и снаряжение, — ответил Адика. — Должно быть, Тобиас решил, что его освободили по ошибке. Он понимал: мы скоро узнаем о произошедшем и придем за ним, но до нашего появления ему хватало времени добраться до оружейного склада.
— Согласен, — откликнулся Лукас. — Связь, нам нужна информация обо всех складах в районе отделения терапии.
— Ближайший находится в отделе безопасности в трех кварталах от лечебного центра, — доложила Николь. — Тобиас мог уже добежать до него, но вряд ли. Он в незнакомом районе и без инфовизора, способного подсказать направление.
— Родители Тобиаса принадлежат к силам законопорядка, — заметил Лукас. — Это означает, что детство он провел на двадцатом уровне. Ему не разрешалось входить в рабочие помещения, но Тобиас путешествовал на лентах и знаком со стандартными указателями направлений, а также с символами таких мест, как отделы безопасности 145a05. Мы должны считать, что он уже нашел тот отдел.
— Мне связаться с безопасниками и попросить их проверить, есть ли пропажи на складе? — спросила Николь.