Меган миновала защищенные двери и двинулась к лифтам 145a05. Меня удивило, когда она повернула налево и пошла мимо моих апартаментов, а не направо к парку.
— Из парка на прилегающую территорию ведет длинный лестничный пролет, — сказала Меган. — Вход на западной стороне жилой части имеет пандус, что будет удобнее для кресла Николь.
— Я могу переключать кресло в ходячий режим, чтобы одолевать лестницы и подниматься и сходить с системы лент, — ответила та.
Меган вздохнула.
— Твое кресло могло бы справиться с обычным лестничным пролетом, но этот особенно неудобен из-за некоторых изменений, внесенных в северный аварийный выход отдела больше десяти лет назад.
Мы дошли до конца коридора, и Меган остановилась у запертых двойных дверей с надписью «только для обслуживающего персонала». Она ввела код, открыла двери, за которыми обнаружилась полная темнота, и раздраженно щелкнула языком.
— Надо отрегулировать лампы с датчиками движения.
Меган несколько раз хлопнула в ладоши, и наконец, слабый огонек вспыхнул над рядом выключателей. Она нажала один из них — крупный красный.
Над головой ярко вспыхнул свет, и я задохнулась. Мы стояли на краю обширного пустого пространства, которое тянулось на один уровень вниз и на несколько — вверх и не обладало никакими отличительными чертами, не считая отдельных поддерживающих колонн и приподнятого участка, похожего на сцену.
Меган спустилась по наклонному пандусу на уровень пола.
— Клер любила смотреть здесь представления.
Значит, я права, и та площадка — действительно сцена. Я оглянулась удостовериться, что инвалидное кресло Николь без проблем преодолело пандус, а затем посмотрела вверх.
— Почему потолок черный?
— Потому что ты смотришь не на настоящий потолок, — пояснил Лукас. — Это внешний структурный щит улья.
Я моргнула. Если это структурный щит, то выше него между мной и Внешкой лишь слой земли и камней. В детстве эта мысль бы меня напугала. Сейчас я сочла ее странно успокаивающей.
Я засунула в рот остаток печенья и подошла к сцене. Последняя приходившая сюда труппа не оставила никаких декораций, но измятый флажок подсказал мне, что они представляли парад Света и Тьмы. Улей проводит четыре фестиваля в год. Новый год, Праздник, Валентин и Хеллоуин. Шествия Света и Тьмы обычно устраиваются в недели, предшествующие Празднику и Хеллоуину.
Я представила на своем месте Клер в окружении членов отряда. Она наблюдала, как ангел света в серебристом наряде защищал улей от одетого в красное с черным ангела тьмы. Брошенный флажок был выкрашен в золотой и серебряный цвета, значит, силы света победили в представлении и оно проходило скорее перед Праздником, чем перед Хеллоуином.
Это имело смысл. Мне все время говорили, что между смертью Клер и моим выходом из лотереи прошло три года. Поскольку лотерейное тестирование всегда проводилось в неделю после Праздника, то и моя предшественница, очевидно, умерла примерно в это время.
Я спрашивала Гидеона, что из себя представляла Клер, и он, среди прочего, сказал, мол, она была преданной ульисткой. Я мало знала о старых религиях, которые практиковались лишь втайне, но в школе, до перехода на подростковый уровень, мне рассказывали об ульизме. Его последователи верили в сам улей как коллективное существо, и мифы Хеллоуина и Праздника имели для них огромное символическое значение.
Посещение шествий Света и Тьмы перед Праздником и Хеллоуином было частью религиозного долга ульистов. Я могла представить, как пугала лидера ударников Клер идея просмотра шествия на одной из огромных арен улья, в окружении гигантских толп и с периодами полной темноты. Такое соседство способно вызвать сильное напряжение и у самого телепата.
Я обрадовалась, что Клер напоследок увидела триумф света. Некоторые действия руководства меня смущали, но временами я чувствовала, что выученные в школе песни правильны и улей действительно знает лучше.
И это был один из таких случаев. Клер преданно служила телепатом до последнего вздоха и умерла в девяносто три года от разрыва сердца во время проверочного рейда. И улей отвечал ей преданностью.
Меня до смешного растрогала женщина, с которой мы даже не встречались. Тыльной стороной ладони я утерла влагу с глаз, подняла флажок и сунула его в карман, затем дождалась, пока обрету власть над своим голосом, и заговорила:
— Это место восхитительно.
Меган улыбнулась.
— Сапфир пользуется своей прилегающей территорией для вечеринок. Мортон устроил несколько медитативных комнат разных цветов и вида под настроение. У Миры полномасштабные площади гидропоники.
Я на секунду удивилась, зачем Мире понадобились в отделе гидропонические районы, но гораздо больше меня заинтересовало, почему Меган ни слова не сказала о Ките. Она вышла с ним из лотереи и проработала у него тринадцать лет до перехода в мой отдел старшим администратором. И должна знать, что Кит сделал со своими прилегающими территориями.
— А Кит? — спросила я.
Адика громко рассмеялся.
Меган с упреком взглянула на него.
— Кит использует свою прилегающую территорию как гигантскую книгарню, — сказала она и быстро сменила тему. — Этот район недостаточно велик для настоящего парка с озером, но мы наверняка могли бы устроить здесь какое-то пристанище для зверей и птиц. Пусть эксперты осмотрят доступное пространство и проконсультируются с Эмбер о дизайне.
— Эмбер, ты бы хотела, чтобы Меган разбила парк? — спросил Лукас. — Или ты планировала использовать прилегающую территорию для чего-то другого?
— Как я могла что-то планировать? — ответила я вопросом на вопрос. — Я даже не знала о ее существовании. Почему вы никогда мне о ней не рассказывали?
Лукас, похоже, почувствовал замешательство.
— Я упоминал при тебе о прилегающих территориях. Мы обсуждали возможность устройства здесь миниатюрного пляжа.
— Правда? — Я покачала головой. — Когда?
— Вскоре после нашего первого рейда, — уточнил Лукас. — Мы обсуждали количество комнат в твоих апартаментах, и ты сказала что-то вроде «вот была бы отсюда дверь на частный пляж». Я ответил, мол, не думаю, что Меган справится с настоящим пляжем, но сможет устроить его миниатюрную версию, если ты хорошо попросишь.
Я застонала. Люди продолжали считать, будто я уже видела информацию в их умах или в умах кого-то другого в отделе, в то время, как я совершенно ничего об этом не знала. Читая мысли человека, я могу увидеть не все, что он знает — лишь то, что о чем он думает в данный момент. В случае Лукаса существовало дополнительное осложнение: часто я читала его мысли, но не понимала их.
Мне было очевидно, почему я ни у кого не встречала мыслей о прилегающей территории. Скорее всего, Меган единственная в моем отделе имела причины думать о неиспользуемых площадях, а я избегала чтения ее разума, так как сердилась на нее.
— Я помню тот разговор, Лукас. Я пошутила насчет количества комнат в своих апартаментах. А потому решила, что и твои словах о хлопотах Меган по организации миниатюрного пляжа — тоже шутка. Но ты говорил всерьез?
Лукас кивнул.
— Ты больше не заговаривала о пляже, а я не напоминал тебе о нем, поскольку беспокоился из-за безопасности.
— Да, — тревожно вступил Адика. — Эмбер, я знаю, что ты превосходно плаваешь, но мы не можем рисковать, отпуская тебя в одиночестве на частный пляж. Там должен дежурить кто-то с импринтингом спасателя…
Я подняла руку, останавливая его.
— Пляж — это лишь шутка, — повторила я. — Мы проводили чрезвычайный рейд в технических районах пляжа шестьдесят седьмого уровня. Я видела, как сложны волновые машины, и не смогла бы попросить для себя даже крошечный пляжик. В любом случае, меня совершенно устраивает плавание в бассейне ударной группы.
Я помолчала.
— Было бы замечательно, сумей Меган обустроить это место к радости животных и птиц. Не надо консультироваться со мной, нужно сделать так, как лучше для них.
— Истинная правда, — подтвердила Базз. — Если они будут счастливы, то и ты тоже.
— Я правда могу получить дверь отсюда прямо в квартиру? — спросила я.
— Конечно, — ответила Меган.
— Я должен буду проверить безопасность этих планов, — многозначительно сказал Адика. — Но дверь отсюда в апартаменты Эмбер позволит ей скорее отвечать на срочные вызовы. Проблема ее долгого нахождения в парке в том, что ей приходится бежать в квартиру за снаряжением через весь отдел.
Мне не потребовалась телепатия, чтобы понять — все мы подумали об одном и том же. Последовало краткое молчание, все ждали, кто же сдастся и заговорит первым. Меня совсем не удивило, что это оказалась Базз.
— Надеюсь, более быстрая реакция Эмбер не приведет к тому, что позади останутся еще ударники, — заметила она неестественно простодушным тоном.
Адика испепелил ее взглядом.
— Думаю, мы все обсудили и можем закончить совещание, — поспешно проговорил Лукас.
Я достала из кармана инфовизор, чтобы проверить время, и сморщила нос.
— Не знала, что уже так поздно. Я с момента выхода из лотереи все обещаю маме пройтись с ней по магазинам одежды в районе 500/5000 на первом уровне. Завтра она не работает, и если наш отдел закрывается на сутки, то стоит позвонить ей и договориться пойти за покупками.
Лукас с сомнением посмотрел на меня.
— У тебя был изматывающий день, Эмбер. Ты уверена, что хочешь завтра дойти до торгового района? Мне всегда казалось, что ты не любишь покупать одежду.
Лукас прав, наряды я не люблю. А особенно ходить по магазинам с мамой. Но я уже дюжину раз назначала и отменяла этот поход.
— Я в самом деле должна воспользоваться возможностью сдержать обещание маме, — ответила я. — И потом, мне отчаянно надо купить себе платье для Нового года.
Адика согласно кивнул.
— Я отправлю с тобой группу телохранителей.
Он и Меган повернулись и поднялись по пандусу, Николь в инвалидном кресле — за ними. Базз двинулась следом, но я окликнула ее. Она вернулась и улыбнулась нам с Лукасом.
— Да?
Я задумчиво изучала ее. В нашу первую встречу волосы Базз представляли собой густую копну черных кудряшек вокруг темного лица, а дешевые юбка и топ должны были помочь разговорить и вызвать доверие пациентов с девяносто третьего уровня. Во второй раз Базз отличали крайне формальная прическа и форма аварийных служб. Сейчас волосы облаком окружали голову, а оделась Базз в платье любимого ярко-красного цвета.
Должно быть, к этому времени я видела ее в дюжинах разных нарядов, в зависимости от эффекта, который она хотела произвести на окружающих. Но что бы Базз ни надевала, всегда потрясающе выглядела. Если кто-то и мог помочь мне с одеждой, то именно она.
— Ты не против пройтись со мной по магазинам и выбрать платье для празднования Нового года?
Базз хлопнула в ладоши.
— Обожаю тебе помогать, Эмбер. У тебя есть на уме определенные стили или цвета?
— Абсолютно не представляю, чего хочу. Мама наверняка что-то предложит, но… — Я замолчала, не желая говорить грубости о родном человеке.
— Но ты ненавидела платья, которые она покупала тебе в детстве, — договорила Базз.
Я уставилась на нее.
— Откуда ты знаешь?
Базз рассмеялась.
— Эмбер, с того момента, как присоединилась к вашему отделу, я поняла, что ты терпеть не можешь наряжаться. Когда можно, ты носишь более высокоуровневую версию подростковых леггинсов и маек. Если чувствуешь необходимость выглядеть более формально, надеваешь комбинезоны, хотя видно, что тебе в них жутко неудобно.
— Это правда, — признала я. — Что-то связанное с воротничками и строгим кроем.
— И все же ты скорее наденешь комбинезон, чем платья и юбки. — Базз вздохнула. — После всех проблем твоих консультаций с Меган мы договорились, что я не стану подталкивать тебя к обсуждению чего бы то ни было, пока ты сама не поднимешь тему. Это не позволяло мне до сих пор говорить с тобой об одежде, но я не могла о ней не думать.
Она пожала плечами.
— Я видела твоих родителей во время их визитов в отдел, и ты очень похожа на отца, а не на мать. Я догадалась, что твое отвращение к платьям возникло из-за того, что мать одевала тебя в то, что превосходно смотрелось на ней, но категорически не шло тебе. Я заметила, что она любит плотно облегающие платья оранжевого и рыжевато-коричневого оттенков. Предпочтительно, с фигурной золотой отделкой.
— Правильно, — хмуро подтвердила я.
— Как я сказала, эти вещи безупречно сидят на ней, — продолжала Базз. — И совершенно не подходят тебе. Уверена, в детстве ты покорно принимала ее выбор одежды и не спорила, поскольку ненавидишь конфликтовать с людьми, за которых переживаешь, но сейчас хочешь несколько нарядов, подходящих тебе, а не ей.
Базз оценивающе взглянула на меня.
— Я видела тебя по-настоящему счастливой в платье лишь один раз — после чрезвычайного рейда на пляж шестьдесят седьмого уровня.
Я поразилась.
— Да. Нам всем пришлось купить одежду, чтобы слиться с толпами на пляже. Немногое там подходило мне по размеру и одновременно скрывало нательную броню, поэтому я выбрала платье, на которое в обычных условиях и не взглянула бы, но каким-то образом… Да, ты права. Оно единственное, которое мне когда-либо нравилось, но я не могу надеть пляжное платье с низкого уровня на новогоднюю вечеринку.
— Оно тебе понравилось, поскольку идеально сидит на твоей фигуре, а яркие цвета великолепно смотрятся с темными волосами, — сказала Базз. — Здесь, в отделе, ты можешь носить все, что хочешь, но Новый год — семейный праздник. Ты наверняка захочешь последовать традиции и отметить его с родителями и братом на двадцать седьмом уровне.
Она улыбнулась.
— Я знаю, тебе не захочется разочаровывать маму и надевать вещь низкого уровня. Это значит, мы должны найти тебе настоящий праздничный наряд ярких цветов и в таком же неформальном стиле. Не забудь взять в поход по магазинам то пляжное платье, чтобы мы точно знали, что ищем.
Базз повернулась к Лукасу.
— Насколько мне известно, ты не общаешься с родителями. Права ли я, предполагая, что ты проведешь Новый год с Эмбер и ее семьей?
Лукас стоял, прислушиваясь к нашей беседе с отстраненным видом, означавшим, что мой командир-тактик занят анализом какого-то постороннего дела. Вопрос Базз застал его врасплох и вызвал панику.
— Я бы хотел провести Новый год с Эмбер и ее семьей, но не знаю, пойду ли. Они меня еще не приглашали.
Я недоверчиво моргнула. Лукас — мой партнер. Мы делим квартиру. Каждую ночь я сплю в его объятиях. Как он может думать, что не приглашен отмечать Новый год со мной и моими родными?
Ответ на этот вопрос был очевиден. Лукас испытывает глубокую неуверенность в отношениях. Он был нежеланным ребенком. Отец оставил его в шесть лет, а мать разорвала все контакты, как только сын переехал на подростковый уровень. После такого удара он всегда будет в глубине души ждать нового отказа.
Я коснулась его мыслей, желая понять, какими словами успокоить любимого, и обнаружила, что блестящие мыслительные уровни распадаются под натиском бушующих эмоций. Темные волны боли исходили из глубины подсознания, а там слов не было вообще.
— Мы определенно отпразднуем Новый год вместе, Лукас, — твердо сказала я. — Мне хотелось бы увидеться и с семьей, но встань вопрос выбора между тобой и ими — если они не пригласят тебя, или тебе будет трудно отмечать с ними — то я предпочту остаться с тобой.
Темные волны боли в сияющем разуме Лукаса угасли. Будь мы наедине, а не с Базз, я сказала бы больше, но эти слова можно добавить и позже. Я произнесла Лукасу все, что ему на самом деле требовалось услышать.
— В таком случае, ты должен пойти с нами за покупками, — радостно заявила Базз.
— Я? — Лукас растерянно взглянул на нее. — Не думаю, что буду хорошим помощником при выборе платьев. Я не трачу время на покупку одежды.
Базз с сожалением посмотрела на него.
— Лукас, весь отдел знает, что ты не тратишь время на покупки. На отдыхе ты носишь старые вещи с подросткового уровня. На работе надеваешь простые классические костюмы нейтрального серого или голубого цвета. Кто их тебе покупал?