И тут оказалось, что сведения дядьки устарели.
Он предложил им вырваться из Тениндора через тениндоро-эдхейскуюграницу.
Эдхе — самое большое государство полуэльфов, расстояние до Империи — самое длинное, поэтому беглецы сюда обычно не совались. А, значит, граница была наименее укрепленной. Тем более, что в этом месте граница проходила по краю пропасти. Через которую был перекинут узкий мост.
Раньше на мосту торчал пикет из местных солдат, которым было достаточно сунуть несколько «деревяшек»: Эдхе считалось у эльфов союзником, поэтому граница охранялась постольку-поскольку. План был прост: подошли к мосту, накинув капюшоны — они снова переоделись в членов секты Любителей Удушающих Ароматов, потому что серое пятно на лице Зая скрыть иначе уже не получалось — подошли к мосту, показали паспорта, сунули деньги и вуаля.
Сейчас — нет.
На мосту стояли эльфы.
И настроены они были серьезно.
Всех, кто пытался перейти в Эдхе, они заворачивали без разговоров. Просто — всех. Без разговоров, без условий, без второй попытки. У идущих из Эдхе — проверяли документы. Пропускали, похоже, только того, у кого были какие-то спецразрешения. Разницы для Зая и Алионы — никакой. Им не надо в Тениндор.
Им нужно отсюда.
Юноша и девушка сидели в кустах, глядя на методичную работу эльфов. Всех впускать, никого не выпускать. Система ниппель, блин.
Стемнело.
У эльфов прошла смена караула — или как там это называется— и теперь три эльфа сидели в будке, которая торчала у моста. Будка выглядела как сложное переплетение веток, с листвяной крышей и, судя по всему, была выращена совсем недавно.
— Может, попробуем пробежать, пока они не смотрят? — задумчиво предложил Зай.
Эльфы действительно с приходом темноты перестали постоянно торчать у моста, однако каждые три минуты, как по секундомеру, один из эльфов выходил с жезлом в руках. На верхушке жезла голубел массивный стеклянный шар, который бросал длинный луч света, освещавший мост. Эльф убеждался, что по мосту никто не идет и скрывался обратно в будке.
Перебежать мост за три минуты — невозможно.
Глава 31
Зай с Алионой сидели в кустах и молчали. Ветерок чуть покачивал фонарные цветы, бросающие мягкий свет на землю у сторожевой будки. Судя по лицу юноши, он прикидывал шансы разнести эльфов вместе с будкой. Судя по яростно шевелящимся губам — шансы были невелики. Алиона честно попыталась придумать выход, но мыслей в голове не было. Вообще.
— Смотри, — Зай пихнул ее в бок локтем.
Девушка взглянула и схватила юношу за рукав: на секунду у нее закружилась голова от странного ощущения, что она видит себя со стороны. К мосту подходила парочка, юноша и девушка, в темных штанах, сапогах… и в белых сектантских куртках с глубокими капюшонами.
Вышедший на очередной осмотр моста эльф, взмахнул рукой приближающимся людям, произнеся что-то неразборчивое. Впрочем, что это могла быть, кроме фразы, которую дореволюционные семинаристы переводили на латынь как «Кво вадис, инфекция?!». Впрочем, Алиона Пикуля не читала и таких ассоциаций у нее не возникло. Она сразу поняла, что эльфа интересует: «Куда прешь, зараза?»
Парочка двойников остановилась, что-то ответила. Протянули документы. Эльф требовательно взмахнул обнаженным мечом. Парочка послушно сняла капюшоны. Патрульный вгляделся в лица, вернул документы и очередным взмахом меча послал желающих пересечь мост в пешее путешествие в обратную сторону.
— Интересно, — прошептала Алиона, глядя на понуро исчезавших за поворотом «двойников», = зачем спрашивать документы, если ты все равно не пропускаешь?
— Ну, во-первых, вдруг у них есть разрешение? А во-вторых, они наверняка берут на заметку тех, кто пытается покинуть наше счастливое королевство. Плохо другое: раньше эльфы сектантов не трогали и капюшоны снимать не заставляли. Наша маскировка перестала работать. Уходить за границу нужно срочно. Видимо, таких «сектантов» как мы или эта парочка слишком много развелось.
— Думаешь, они тоже ненастоящие?
— Чего это — думаю? Я знаю. Настоящие никогда не снимут капюшон сами… Смотри, смотри!
Эльф, вышедший на очередной осмотр, скрылся за дверью и из-за поворота выбежали «двойники». Выбежали и рванули к мосту. Миновали сторожевую будку и почти тут же скрылись во мраке, окутывавшем неосвещенный мост.
— Думаешь, получится?
— Не успеют… — прошептал Зай, стиснувший ладошку Алионы, — не успеют… Не успеют…
Минута.
Две.
Три.
— Выходит!
Из дверного проема показался эльф с посохом-прожектором. Луч света скользнул вдоль моста и безжалостно высветил две фигурки, еле-еле достигшие середины.
Мелодичный вскрик — и из будки выскочили еще двое. Взглянули в сторону беглецов, звонко, как хрустальные колокольчики рассмеялись. Один из эльфов неторопливо вернулся в будку, вынес длинный лук, вскинул его…
Тонкая стрела блеснула молнией. За ней — вторая.
Крохотные фигурки одна за другой упали на настил моста.
Эльфы снова посмеялись, один недовольно заворчал, что-то отдал стрелку и патрульные вернулись в будку.
— Они поспорили, — мрачно заметил Зай, — сможет он застрелить файров с такого расстояния или нет.
— Может, не попал?
— Попал. Я видел.
Охотник скрипнул зубами:
— Только до середины добежать успели…
«Успели добраться только до середины моста». Эта мысль всколыхнула память Алионы. Что-то… Что-то такое она слышала… Или читала…
В современном нам мире информация хлещет на людей сплошным потоком, отовсюду, из книг, из фильмов, из телевизора, из интернета… С точки зрения какого-нибудь жителя XIX века мы похожи на обжор, жадно пихающих в себя все новые и новые полупережеванные куски пищи, столько, что она просто не успевает усваиваться. Шерлок Холмс говорил, что мозг каждого человека похож на чердак, в котором хранится то, что человек запомнил. И если мозг самого Холмса походил на небольшое аккуратное помещение, заставленное картотечными шкафами в тщательно организованном порядке, то мозг среднестатистического обитателя Интернета — это огромный бункер, доверху заваленный исписанными бумажными листочками. В нем много информации, но воспользоваться ею в нужный момент — практически невозможно.
И все-таки Алиона вспомнила. Пусть не вспомнила, откуда она это узнала и не вспомнила точных подробностей, но вспомнила!
Была уже похожая история, почти такая же, во время Второй Мировой. Тоже мост, такая же ниппельная система пропуска — и люди, которым нужно убраться.
Алиона вспомнила, КАК они это сделали.
— Зай, Зай! А что если попробовать…
— Полное сумасшествие, — констатировал юноша, выслушав идею Алионы, — Пошли, попробуем.
Они выждали, пока эльф со световым посохом скроется в очередной раз за дверью и рванули вперед.
Кусты…
Дорога…
Переплетённые стены сторожевой будки…
Мост.
Под ногами зазвенела поверхность моста. Казалось бы, в такой ситуации — какая разница, как он сделан, но Алиона, может, подсознательно пытаясь отвлечься от пугающих мыслей, отметила, что мост выглядел как огромное длинное бревно, натянутое между двумя сторонами пропасти, как струна. Середина выбрана или, скорее, само бревно выращено так, что на срезе получилось бы что-то похожее на месяц: рога смотрят в небо, вместо перил, а по вогнутой середине бегут Зай и Алиона.
— Что? — спросил, не оборачиваясь Зай, тащивший девушку за руку.
— Ничего… — Алиона бежала вслепую, глядя назад, чтобы не пропустить нужный момент, — Ничего… Ничего… Свет!
Они остановились, развернулись и неторопливо зашагали в обратную сторону.
В лиц им ударил луч света.
***
Эльф пропел короткую фразу, которая прозвучала похоже на «аусвайс!».
— Пожалуйста, любезный господин, — приторно-сладким голосом произнес Зай, протягивая картонки эдхейских паспортов, очередной подарок дядьки Грока.
Эльф отмахнулся клинком меча и снова пропел то же самое.
— Так вот же…
Растерянность в голосе Зая была фальшивой, как купюра в 18 долларов… или так показалось Алионе. Самое странное: страха она не чувствовала. Она, вечная трусиха, совершенно не боялась.
Видимо, показалось: эльф раздраженно — но не подозрительно! — повторил свои слова в третий раз.
— А у нас больше ничего нет… — развел руками Зай.
Эльф ткнул мечом в сторону противоположного края пропасти, мол, проваливайте, откуда пришли.
Сердце Алионы радостно забилось так, что ей показалось, что его услышат даже товарищи эльфа в будке.
Получилось!
Что делает охранник, когда выходит и видит убегающих по мосту? Правильно: стреляет им в спину, что и было показано наглядно и жестоко.
А что он делает, если видит приближающихся с другой стороны моста? Проверяет документы, разрешающие вход на территорию эльфийского королевства. Ему и в голову не приходит, что «прибывшие в Тениндор» только что выбежали на мост с его же стороны. А потом развернулись и пошли обратно. И, наконец, что делает охранник, если у «прибывших» нет разрешения на вход? Отправляет их обратно. В Эдхе. Туда, куда им и надо. Но он этого не знает.
Получилось!
Зай попробовал неубедительно поуговаривать пропустить их, но разговор очень быстро достиг той точки, когда следующее же «Ну пожалуйста…» приведет к тому, что их «задержат до выяснения». Или пристрелят.
Был, конечно, риск, что охранник сжалится и пропустит их. Был бы. Если бы охранник не был эльфом. Оказывается, на бесчеловечность эльфов можно надежно положиться.
— Пойдем… — печально произнес Зай и потянул Алиону за руку в сторону вожделенной границы.
Световой луч бил им в спину, пока они напряженно шагали по звонкому настилу моста. Алиона пыталась отогнать навязчивую мысль, что эльф раскусил их и просто решил пошутить. По-своему, по-эльфийски. И сейчас им в спину ударят стрелы. Или зеленые выстрелы мечей.
— Вот они, — прошептал Зай.
На мосту лежали их неудачливые предшественники. Парень и девушка. Лицами вниз. На белых куртках расплывались огромные черные в темноте пятна.
«Я отомщу, — подумала Алиона, — Я отомщу за вас».
Глупая, пафосная мысль. Но Алиона была твердо уверена: эльфы заплатят. За всё. И за этих убитых — тоже. За каждого ими убитого.
И она примет в этом участие.
Мост кончился.
Земля.
Дорога.
Они смогли!
Они сбежали от эльфов!
Глава 32
— Мне здесь не нравится, — мрачно заявил Зай, стоило им только отойти подальше от пограничного поста на сопредельной стороне.
В отличие от непонятно с чего озверевших эльфов, здешние пограничники отличались крайним благодушием. Видимо, они рассуждали так: «Если человек пришел с эльфийской стороны — значит, эльфы его уже проверили-перепроверили-выпроверили-запроверяли. А раз все же пропустили — это не простой человек и слишком сильно надоедать ему не стоит». Во всех рассказах о полуэльфах, которые слышала Алиона, говорилось, что те преклоняются перед эльфами. Если не сказать другое слово, имеющее отношение к рептилиям…
А может, пограничники просто увидели прядь рыжих волос, выбившихся из-под капюшона девушки, и приняли ее за эльфику… хотя, нет, она же крашеная. Что значит, всю жизнь пробыть рыжей: мечтать покраситься, наконец исполнить мечту — и напрочь забыть об этом.
Что характерно, полуэльфы-пограничники на эльфов походили гораздо меньше, чем сама Алиона: невысокие, круглоухие, круглопуз… с лишним весом. С большим лишним весом. Короче говоря, пузатые, как гаишники. От эльфов у них были разве что длинные белые волосы, заплетенные в толстые косы. И те в свете цветочных фонарей выглядели грязными и засаленными, как крысиный хвост. Кстати, и сами цветы-фонари, росшие у пограничного поста, еле светили, моргали и выглядели так, как будто вот-вот перегорят.
Девушка подождала, пока Зай объяснит, что именно ему не понравилось, но тот, видимо, посчитал, что констатации факта вполне достаточно.
— Что не нравится? — все-таки спросила она.
Юноша молча ткнул пальцем за спину, туда, где в темноте моргали огни у пограничного поста.
— Что с ними не так?
— Не с пограничниками. С флагом.
Над будкой действительно развевался двухцветный флаг. В темноте он выглядел как черно-черный.
— Флаг-то что плохого сделал?
В отличие от Зая, почему-то все больше и больше мрачневшего и тершего глаза, Алиона по-прежнему находилась в эйфории. Они смогли! Они сбежали! Эльфы могут… В этом месте девушка отбросила несколько вариантов того, чем могут заняться эльфы, упустившие ее с Заем, как неподобающие приличной девушке. Эльфы могут… скажем, утереться.
— Расцветка. Он голубо-фиолетовый.
— Расцветка как расцветка. Может, голубой у полуэльфов означает небо. А фиолетовый… фиолетовый…
— Грибы, которые съел тот, кто придумал этот флаг. Этот флаг построен на эльфийской символике цветов и совпадает с флагом тениндорской провинции, которая граничит с Эдхе.
Алиона обдумала эти слова. Посмотрела на Зая, который продолжал молча шагать по темной дороге.
— И?
— Это означает, что эдхейцы спят и видят, как бы стать частью эльфийского королевства. Все, что их останавливает — нежелание эльфов видеть в составе своего государства толпу вот таких вот… полуэльфов. Нет, от самой территории они бы не отказались. Но, как выражаются эльфы, без фауны.
Хорошее настроение начало гаснуть.
— Зай, это означает… — медленно начала понимать Алиона, — что эльфы могут дать на нас ориентировку и эдхейцы начнут нас ловить. Так?
— Да. Эльфы вообще могут чувствовать себя здесь как дома и ловить нас так же свободно, как будто они на своей территории.
Эйфория окончательно сменилась настороженностью.
— Зачем тогда дядька отправил нас сюда?
— Во-первых, флаг они явно сменили совсем недавно. Дядька мог и не знать. Как и с усилением охраны границы. Во-вторых, он наверняка думал, что мы не станем расслабляться до того, как попадем к людям. Полуэльфам верить нельзя.
Фраза прозвучала мягким упреком.
— Я и не собиралась никому верить, — пробурчала Алиона.
Они зашагали дальше, по темной дороге, вдоль кустов, росших вдоль нее и смыкавшихся сверху наподобие стен зеленого шуршащего туннеля.
***
Они шли, шли, шли…
Деревни, попадавшиеся на пути, Зай и Алиона старались обходить стороной. Территория, по которой они двигались, являлась приграничной и можно было наткнуться на потомственных контрабандистов, которые примут их за правительственных агентов, или же за каких-нибудь добровольных помощников пограничной службы, которые сообщат «куда надо» о шляющихся по округе подозрительных личностях. А то и самолично попытаются их задержать.
Такие добровольцы, насколько помнила Алиона, действовали в ее мире в США, конкретно — в Техасе. Да и вспомнить, например, один из рассказов ее коллеги по работе, Вениамина…
Во время одной из своих поездок в Белоруссию он заплутал и где-то на границе с Россией выехал к незнакомой белорусской деревушке — три дома, два сарая. Навигатор молчал, как белорусский же партизан, тогда Веня решил пойти путем расспросов местных жителей. Зашел в ближайший домик, где и спросил, мол, бабуля, немцы в деревне есть… в смысле — как добраться до трассы. Сейчас, милок, сказала добрая бабуля, типичная такая деревенская старушка лет семидесяти на вид, хочешь водички? Вышла «за ковшичком», а вернулась — с двустволкой. Под дулами которой и отконвоировала Вениамина на ближайшую погранзаставу, мол, какой-то подозрительный тип. Причем на заставе бабушку именно что похвалили за бдительность.
Так что — меньше контактов с местными жителями. Больше природы.
Им, конечно, больше бы повезло, если бы здешняя природа состояла из лесов. Выследить в лесу охотника — задачка не менее тривиальная, чем загонять зайца в чистом поле.
К сожалению, чистых полей здесь было как гуталина у дяди кота Матроскина, а вот с лесами наблюдалась явная напряженка.