Алиона была третьей. А Зай — четвертым.
— Делай все, что они говорят, — успела она шепнуть, когда очередь дошла до нее.
— Понял, — ровным голосом ответил юноша.
***
— Раздевайся.
Алиона разделась догола. Спокойно, потому что ей уже приходилось оказываться обнаженной перед чужими глазами, потому что сопротивление ничего бы не изменило и потому, то безразличие уже начало затягивать ее.
А еще потому, что она поняла: стыд — это тоже удобрение.
«Черта с два я буду кормить эту растительную тварь».
Эльф быстро измерил ее — в прикосновениях к коже девушки было меньше эротики, чем в работе автомеханика — пришлепнул на плечо лиственную розетку — ай, эта тварь действительно кусается! — а затем ей указали на очередное помещение.
— Проходи в комнату.
Комната больше походила на большую капсулу: да на два метра и большую часть объема занимает куст.
За спиной с шорохом сомкнулись вьюнки.
— Подойди к растению, — произнес спокойный голос за спиной.
Доносился он из раскрывшегося над проемом цветка, походившего на растительную трубу от граммофона. Только розового цвета.
Алиона шагнула к кусту, потому что кроме него под определение «растения» здесь ничего не подходило.
Куст шевельнулся…
Толстые зеленые стебли выстрелили из него, мгновенно оплетая девушку.
— Что…
Ноги.
— …за…
Руки.
— …МММ!!!
Последняя петля обхватила голову, надежно закрывая рот, как кляпом.
Алиона от злости укусила побег, но тот был упругим и безвкусным как силиконовое… что-нибудь.
Найти подходящее сравнение надежно зафиксированная и неподвижная девушка не успела.
От куста в ее сторону потянулись очередные побеги. С круглыми красными шарами на концах.
Очень знакомыми.
Глава 39
Эти красные шары в точности походили на навершия эльфийских «бичей». А в Алиону уже было вбито на уровне подкорки: «бичи» — это боль.
Шары плотно прижались к забившемуся в растительных тисках телу.
И пришла Боль.
БОЛЬ.
Это было подобно…
Похоже на…
Сравнимо с…
Ни на что. Ни с чем.
Алиона билась, как птица в силках, впиваясь в древесный кляп, с отчаянием понимая, что избавиться от этой пытки она не может.
Боль.
Боль.
Боль.
Боль не «терзала» Алиону. Не «накатывала» волнами.
Она просто была.
Как будто вся Вселенная перестала существовать, превратившись в одну огромную, всезаполняющую, всепроникающую и вездесущую Боль.
Эта Боль выжигала все мысли, все чувства, эмоции, разум, превращая девушку из человека в… во что-то не очень похожее на человека…
Боль ослепляла, оглушала, так, что она даже собственных криков не слышала.
Хотя кричать и не получалось: рот плотно забит кляпом.
Должна кричать — и не может.
«У меня нет рта, но я должна кричать…» — проникла в голову тоненькая мысль-воспоминание. Алиона ухватилась за нее, как утопающий… даже не за соломинку, за крошечный волосок. Потому что эта мысль — все, что осталось от ее разума, горящего, сгорающего в Боли, как…
Еще одна мысль вспыхнула, сгорая, но девушка успела ухватить ее. Ей почему-то казалось очень важным сохранять все свои мысли, всё, что еще остается в ней человеческого.
Она — человек.
Она — Алиона.
Она помнит себя.
Еще помнит.
Боль. Она напоминает… Что?
Думать, вспоминать было мучением, настоящей пыткой, но сейчас настоящей пыткой для Алионы было ВСЁ. И еще одна небольшая крупинка боли — ничто в сравнении с той Болью, которая окружает ее, как…
Как огонь — ведьму.
Вот оно!
Еще одна мысль распадающегося разума!
Алиона представила себя окруженной пылающим огнем. И пусть опыта сгорания заживо у нее не было, но…
«Похожа ли эта боль на боль от сгорания на костре?»
Странно, но, кажется от каждой возникшей, просочившейся контрабандой мысли Боль становилась меньше… нет, не так. Она, не становясь меньше, переставала быть мучением. Она превращалась во что-то, что просто существует, что является частью Вселенной… В ней появлялись незамеченные ранее оттенки.
«Боль можно подчинить, разложить на составляющие… На какие составляющие можно разложить эту боль?»
За этой мыслью всплыла другая. Странная, похожая на заклинание.
Абебе Бикила.
«Что это? Кто это?»
Вопросы были очень важны. Каждый из них, каждая новая мысль примиряла Алиону с обнявшей ее Болью.
Обнявшей. Как добрая подруга.
Вспомнила!
Абебе Бикила — эфиопский марафонец, олимпийский чемпион. Но это тут ни при чем. Она вспомнила не про него. Бикила — это всего лишь чужое воспоминание. Из когда-то прочитанной книги.
В этой книге пытали человека. Просверлив ему зуб и без наркоза сверля живой нерв. Человек испытывал боль, которая, наверное, была немногим меньше, чем то, что сейчас чувствовала Алиона. А потом ему пришлось убегать от преследователей, босиком, точно так же, как Абебе Бикиле — бежать на Олимпиаде марафонскую дистанцию. И боль от просверленного зуба, которую человек поначалу пытался заглушить лекарствами, ему помогала. Так, что в конце погони он специально дышал так, чтобы поток воздуха проходил сквозь зуб и вызывал боль.
«Он примирился с болью. Ему боль помогала. А мне? Мне Боль поможет?»
«Да» — шепнула Боль.
Алиона неожиданно осознала, что Боль, никуда не исчезнув, перестала быть мучением. Она превратилась в добрую подружку, окутавшую ее своим волшебным плащом. Подружку, которая всегда поддержит в трудную минуту.
Точно так же, как героя той книги.
Правда, в конце он сошел с ума. Но сделал то, что хотел.
«И ты сделаешь» — прошептала Подружка-Боль, — «Ты всё сможешь»
Обняла Алиону. И исчезла.
***
Исчезновение единственной подруги вызвало у Алионы стон горя. Который застрял у нее в горле, потому что что-то мешало ему вырваться на свободу.
Кляп? Кляп…
Откуда… ах, да. Она же…
Где она?
Легкое, легчайшее прикосновение Подружки-Боли, вернее, даже — воспоминание о ней и мысли, казалось бы, сожженные дотла, вернулись к девушке, целыми и невредимыми. Подружка-Боль, не сумев их уничтожить, вернула всё обратно.
Она — человек.
Она — Алиона.
Она находится в эльфийской лаборатории, в Зеленой Роще — месте, созданном для пыток и мучений, которыми кормится огромный магический вяз.
Ей нужно вырваться отсюда. И не забыть Зая.
ЗАЙ!
***
Мысль о любимом смыла остатки боли. Алиона разжала стиснутые зубы, почти перегрызшие корень-кляп и мучительно медленно подняла веки.
Ветки куста зашевелились, отпуская ее. Девушка шагнула вперед, чувствуя, как подгибаются ватные ноги, как трясутся руки… Еще немного, и она попросту упадет вперед и останется лежать, свернувшись в калачик, дрожа от страха и воспоминаний…
О Боли? О Подружке-Боли? Что может быть страшного в такой замечательной подруге?
«Ты все сможешь» — произнес тихий бесплотный голос.
Алиона раздвинула занавески из вьюнка и вышла в коридор. По-прежнему обнаженная, немного вздрагивающая, но твердо стоящая на ногах.
Коридор. Тот, в котором их десяток ждал, когда над ними проведут эксперименты.
Десяток продолжал находиться здесь.
Она, Алиона и восемь голых человек, лежащих в ряд на полу.
Мертвых.
С самого края лежал слепой эльф.
Восемь. И Алиона. Девять.
Зай.
Где Зай?
Где он?!
Алиона зашагала на звук голосов, доносившихся из одной из лабораторий.
Позади летела, изредка касаясь ее краем своего волшебного плаща, Подружка-Боль.
***
Три эльфа, певуче обсуждали занимательную морскую свинку, которая попала им в руки.
Зай, которому Алиона сказала выполнять все, что ему скажут, послушно разделся. И сейчас стоял обнаженным, открывая взглядам длинноухих исследователей своей наполовину стальное тело.
Сталь, захватив половину лица и превратив живого, веселого, любящего юношу, пусть немного раздражительного и резкого, но — живого, в жутковатое подобие киборга, как будто решила остановиться на достигнутом и на лице практически не продвигалась дальше. Зато полностью заняла всю левую половину тела, весь живот и потихоньку переползала на правую ногу.
Неизвестно, чем раньше считали эльфы Зеленой рощи серый цвет Зая, возможно и вовсе не обращали внимания (кому какое дело до очередного мешка с удобрением?), но в этот раз они заинтересовались.
Интересно, их просто привлек необычный цвет кожи и глаза или…
Алиона увидела эльфийский силомер. Тот самый куст, за корень которого тянули мужчины-заключенные. Человек тянет изо всех сил — на кусту загораются несколько цветков. В зависимости от силы человека.
Неизвестно, сколько цветков смог зажечь Зай. Потому что оторванный корень лежал рядом с кустом. И сейчас на глазах эльфов он спокойно поднимал и опускал левой, стальной рукой, туго набитый мешок. В таких мешках заключенные таскали дробленые камни и Алиона точно помнила какие они тяжелые.
Зай поднимал его так, как будто в мешке не было ничего, кроме воздуха.
В голове Алионы неожиданно сложились несколько вещей.
Она поняла, как сбежать из Зеленой Рощи.
— Зай, убей их всех.
Глава 40
Эльф несколько недоуменно смотрел на Алиону, что-то произнося — она поняла только «аверишом» — а Зай уже начал действовать.
В нем как будто проснулась очередная ипостась. На смену Стальному Болванчику, возникшего после того как исчез Охотник, пришел Терминатор.
Серая металлическая ладонь плавно — но так быстро, что почти размазалась в воздухе — легла на шею эльфа, резкий хруст — и эльф опустился на пол кучкой одежды. А Зай даже не шелохнулся, двигалась только рука.
Хотя нет: вот теперь — шелохнулся.
Второй эльф, видевший это мгновенное убийство, увидел и то, как доселе спокойный замедленный юноша со странной окраской и строением кожи, поворачивается в его сторону. Эльф даже успел увидеть взлетающую левую руку юноши и поставить блок…
По результатам это было настолько же результативно, как попытка заблокировать голыми руками раскачавшуюся на тросах крана стальную балку.
С мстительным удовлетворением Алиона услышала очередной хруст. И чавк.
На стены брызнула кровь.
Третий эльф осознал, что остался последним и выхватил кинжал. Несколько зеленых искр впились в беззащитную грудь Зая…
В стальной ее части.
Видимо, эльф стрелял прямо в сердце, находящееся, естественно, с левой стороны. С той самой стороны, которую уже давно пожрала сталь.
Выстрелы не дали никакого видимого эффекта, ну, если не считать того, что оставили несколько темных подпалин с серебристыми лунками в центре.
Возможно, стрелявший успел бы понять свою ошибку и сделать поправку, но сразу после выстрелов на него сзади прыгнула обнаженная девушка, злая как три тысячи обезьян.
Девичья рука сдавила эльфийское горло, запрокидывая его голову так, что чуть не хрустнули шейные позвонки, эльф увидел жуткое перевернутое перекошенное лицо, в глазах которого плескалось безумие…
А потом подошедший Зай воткнул ему в грудь отобранный у него же кинжал.
Один раз.
Алиона рухнула на пол вместе с неожиданно обмякшим эльфом, вскочила… Замерла на секунду, голая, растрепанная…
Подружка-Боль коснулась ее на секунду, провела прохладными пальчиками по спине — и девушка почувствовала, как ее разум очистился от всего лишнего, наносного, оставляя только четко работающий мозг, нацеленный на решение одной-единственной задачи.
Бежать.
После убийства трех эльфов-сотрудников Зеленой Рощи пытающие «бичи» покажутся легкой лаской.
***
— Зай, отвечай быстро. Что происходило, пока меня не было?
— Меня осмотрели взяли анализ крови проверили на силомере силомер сломался я…
Зай, похоже, буквально понял слово «быстро» и тараторил как пулемет. Но новый мозг Алионы, холодный как лед и эффективный как гильотина, уловил то, что ей нужно было узнать в данный момент:
— С какой силой ты потянул силомер?
— Задача была поставлена — изо всех сил.
— Они определили твою силу?
— Сказали — ориентировочно равна силе десяти человек.
Отлично.
— Одевайся и за мной.
Возможно, все действительно получится…
— Аль…
Эльф, возникший на пороге, судя по расширившимся чуть ли не на пол-лица глазам, явно не ожидал увидеть в помещении лаборатории трупы. Вернее, трупы здесь были делом привычным, но — трупы заключенных. Никак не тела эльфов-сотрудников.
И уж тем более он не ожидал увидеть посреди лаборатории голую девчонку. Со штанами в одной руке и кинжалом в другой.
Эльф резко развернулся…
Это было все, что он успел сделать.
Алиона вскинула кинжал, спину эльфа расцветили три багровых пятна и он рухнул прямо на тела тех, кто, в отличие от Алионы, не сумел подружиться с Болью и умерли, не вынеся пыток.
Зай уже стоял одетый. Девушка быстро натянула на себя узорчатый костюм заключенного, не заморачиваясь такими мелочами, как поиск обуви и нижнего белья. Вне зависимости от того, получится ли то, что сложилось сейчас в ее мозгу или нет — эти пустяки ей не понадобятся.
***
Они выскочили из лаборатории и побежали по коридору. Нет, не сломя голову, как кому-то могло бы показаться. Обычной «трусцой заключенных», которым было запрещено передвигаться по коридорам Зеленой Рощи пешком.
Коридор…
Поворот…
Коридор…
Поворот…
Сзади ровно дышит Зай.
Коридор…
Главный коридор. Они пересекли его поперек. Даже не думая о том, что их может остановить любой из десятков находящихся здесь, заподозрив что-то неладное. Алиону вела только цель, которую она видела перед собой, Зай после превращения в Стального Болванчика вообще не задумывался ни о чем. Он выполнял приказы.
Коридор…
Вот оно!
Два беглеца остановились у металлической решетки, которая перегораживала загон дракона. Тот самый, в котором они совсем недавно убирали навоз всем десятком. Вон и меч все еще лежит на полу.
Конечно, была небольшая проблема…
Дверь в загон была закрыта.
— Зай.
Алиона видела только цель и не замечала препятствий.
«Нужно раздвинуть прутья решетки».
Где-то в глубине разума она осознала, что Зай не сможет выполнить того, что она успела представить: подойти к решетке и двумя руками раздвинуть прутья. Да, стальная рука оказалась нечеловечески сильна, но… Она одна. Вторая, правая — все та же человеческая, слабая рука.
Подружка-Боль снова коснулась ее. Сомнения исчезли.
— Раздвинь прутья.
У Зая и вовсе не было сомнений. Только приказ.
Он подошел к решетке, взялся левой, стальной, рукой за прут. Крепко вцепился в него…
Выпрямил руку и повис на ней, в невозможном акробатическом трюке. Плавно повернулся, прямо тело зависло вдоль решетки параллельно полу. Согнул ногу, уперся в прут решетки рядом с тем, который держал рукой, и выпрямился.
Прутья с хрустом согнулись.
Вся заняло не больше секунды.
— Возьми меч.
Очередное сомнение: вдруг она ошиблась? Очередное прикосновение Подружки…
Никаких сомнений.
Зай спокойно поднял с пола огромный меч, который с трудом держали вдесятером. Нет, эльфы, определяя его силу, явно промахнулись.
Дальнейший план Алионы строился на нескольких постулатах:
— дракон слушается только того, кто держит в руке меч;
— дракон слушается только человека;
— дракон умеет летать.
Всё.
— Подойди к дракону.
Зай шагнул вперед, протягивая перед собой меч.
Алиона могла бы поклясться, что в глазах дракона стояли слезы счастья. Он радостно фыркнул и опустил голову, позволяя сесть на себя верхом.
Дальше все замелькало как кадры диафильма, который слишком быстро крутанул какой-то шалун.
***
Взмах огромного меча — и замок с ворот, закрывающих выход из драконьего загона, отлетает в сторону и катится с лязгом по полу.
***
Дракон, размахивая обрубком цепи на шее, скользит по коридору. Алиона и Зай, вцепившись друг в друга, сидят на его спине. Меч положен поперек могучей шеи животного. Драконьи крылья сложены по бокам, прикрывая наездников, как щитами.