— Почему? По какой причине все это с тобой случилось? — немного оттаяла.
— Потому что я узнал кое-что. Кое-что, о чем никто и никогда не должен был узнать. И захотел воспользоваться этой информацией в своих сугубо личных и, признаюсь, эгоистичных целях. Я ведь далеко не идеал. И меня всегда волновали только мои дела. Но наказание, которое получил, оказалось несоразмерно преступлению.
— Мне жаль.
— Но ты права была, ты тут ни при чем. Точнее, не виновата в том, что моя же корысть меня сгубила в свое время. Как ты понимаешь, носок лишь верхушка айсберга, — и грустно усмехнулся.
— Я же не специально.
— Знаю. Поэтому я и здесь, поэтому и прошу прощения. Могу растечься лужицей, если хочешь.
На что Лиза улыбнулась и покачала головой. Вот умеет он все переиграть в секунду. Может из негодяя превратиться в такого… такого милого и почти пушистого.
— Но что дальше? — расслабилась немного, чем тут же воспользовался Морозовский, схватил ее за ноги и прижал аккуратные ступни к своему животу.
— Я хочу быть с тобой. Хочу не из-за власти, а просто так. Ты сумасбродка, истеричка и порою нестерпимая заноза в заднице, но это мне и нравится. Ты топтала мне ноги во время танца, а я хотел в тот момент тебя поцеловать, ты убегала, а я боялся только одного — не вернуть тебя обратно. Ты ужасно станцевала у шеста, чем разбудила во мне дикое желание.
— Прямо-таки дикое? — изогнула бровь.
— Дикое. Скажи спасибо несчастной принцессе Авроре, она спасла тебя в ту ночь.
— Принцессе Авроре? — вконец растерялась.
— Да, той самой, которую ты беспощадно вышвырнула на мороз сегодня утром.
И снова Лиза захихикала.
— Морозовский, ты псих.
— Поживи столько лет затворницей, посмотрим, кем станешь, — пожал плечами, а ступни ее переместил ниже, накрыл ими пах.
Лиза же ощутила, как его член стремительно твердеет и поднимается.
Продолжение от 28.12 (конец главы)
Она знала, чего ему хочется сейчас, поэтому не стала долго томить, уперлась одной ногой в член и начала медленно водить вверх-вниз, задевая пальцами головку.
Снова Морозовский проник в ее сознание и навел там свой порядок, из-за чего ненавидеть его уже не получалось, вместо обиды, что травила душу минут десять назад, возникло желание. Желание не только отдаться ему, но и довериться, дать шанс. А Генри так смотрел, каким-то голодным, диким взглядом, словно ждал удобного момента, когда сможет наброситься на жертву. Но чего он хочет на самом деле? Сказал ли он правду? А главное, готов ли отказаться от первоначальных целей ради нее?
Лиза тоже смотрела на мужчину в упор, притом щеки пылали, а руки сжимали борта ванны до побелевших пальцев. И когда ее ножка совершила несколько резких движений, Генри не выдержал, схватил жену за руки и привлек к себе. Лиза оказалась у него на коленях.
— Хочешь, кое-что покажу? — прошептал на ухо.
На что она кивнула.
— Тогда держись за борт, а ноги раздвинь пошире.
И он вдруг стал прозрачным, а потом водяным вихрем окутал тело Лизы. Это было что-то невероятное, странное. Потоки воды растекались по коже, но скоро Лиза ощутила давление между ног, вода словно бежала по кругу, захватывая все самые чувствительные участки на теле, проникала внутрь. Девушка только и смогла, что упереться лбом в край ванны. Будто ей делали эротический массаж, только водой. Очнулась, когда ощутила на себе его руки. Генри стоял сзади, упирался членом в промежность.
— Тебе понравилось? — принялся целовать шею, спину.
Однако Лиза ничего не ответила, она запустила руку вниз, обхватила член и медленно ввела в себя. Сил терпеть больше не было. Да, стало немного больно, но то приятная боль, желанная.
Морозовский двигался то быстро, то медленно, то вообще замирал, провоцируя на движения ее. И Лиза осторожно насаживалась на него, полностью, срываясь на громкий стон, когда чувствовала эту наполненность. Вдруг Генри схватил за волосы, потянул на себя, заставил запрокинуть голову и в тот же миг ускорился. Лиза лишь успела вцепиться ногтями ему в ягодицы, а следом по телу прокатилась волна удовольствия.
— С тобой надо что-то делать, — усмехнулся, ощутив, как ее тело сжимается вокруг него, словно пытается вытолкнуть.
— В смысле? — простонала в ответ.
— Ты слишком быстро кончаешь, это никуда не годится, — накрыл ее собой.
— Ну, извини.
Удивительно, но его глубокие и быстрые толчки породили вторую волну, не такую яркую, но куда более долгую. Тут Генри вышел из нее, а член ритмично запульсировал между ног. Лиза даже огорчилась, как бы хотелось ощутить эту пульсацию внутри. Однако тогда есть риск забеременеть, что пока совсем не к месту. Между ними пока еще ничего не понятно. Жена ли она ему или необходимая марионетка? Все-таки в сознании засела мысль, что возможно ее по-прежнему водят за нос.
А Генри поспешил усадить Лизу, после чего взял губку, выдавил на нее гель. Морозовский нежно водил губкой по ее плечам, спине, груди, ногам, а вот, что ниже, помыл рукой. Однако в отражении начищенного до блеска крана, Генри заметил отстраненный, даже печальный взгляд Лизы. До этого в ее глазах был страх, была злость, радость, грусть, а сейчас печаль. Значит, не простила, просто сделала вид.
— Я хочу, чтобы ты спала со мной, — произнес как-то вкрадчиво, — чтобы переехала ко мне.
— Знаешь, у тебя очень холодно, — нехотя улыбнулась. — Я, пожалуй, у себя останусь.
Теперь Генри окончательно понял, что не простила. И делить с ним постель не хочет. Он мог бы надавить, пригрозить, только должного эффекта уже не будет, Лиза только сильнее замкнется.
После совместной ванны Морозовский ушел. Не стал докучать своим присутствием, за что Лиза мысленно поблагодарила его. Ей хотелось побыть одной, подумать да хоть просто отдохнуть. Тогда же устроилась на широком подоконнике с чашкой горячего какао, кое вместе с поздним завтраком принес Гурчик. Лиза смотрела в окно, любовалась снежным пейзажем, а параллельно осознавала, в какую на самом деле влипла передрягу. Она ведь наследница, дочь королевы, выходит, ей в скором времени на плечи рухнет всей своей массой груз ответственности, к тому же, вокруг засели недоброжелатели. Тот же Генри, он хочет править сам, сейчас правит его брат, она же — важный атрибут власти, не более.
Глава 7
— Что с тобой происходит? — Генри не узнавал Лизу.
Третьи сутки она сама на себя не похожа. Совсем сникла, из комнаты почти не выходит, вчера Генри хотел побыть с ней, но Лиза не отреагировала ни на поцелуи, ни на ласки. Но что еще удивительно, цвет кожи девушки тоже изменился, стал отдавать голубизной, как и температура тела упала.
— Ничего, — равнодушно перекатывала вилкой горошины из одной стороны тарелки в другую.
— Лиза, я как бы не слепой. Ты охладела… ко всему. Даже Каланча снова загрустила, игрушки начала с себя сбрасывать, метает их в несчастных лепреконов.
— Я, кажется, наелась, — поднялась со стула и хотела уйти, но Генри вскочил следом.
— Все, хватит, — взял ее за руку. — Идем.
— Куда? — уставилась на него.
— Сейчас узнаешь, — и свистнул, — Клара!
Лепреконша сейчас же возникла перед хозяином.
— Чего изволите?
— Тащи жилет для Лизы.
— Сию секунду! — и испарилась
Она вернулась действительно через секунду с теплым жилетом в руках. Морозовский взял у нее тот и помог одеться жене.
— Что ты задумал? У меня нет желания идти на улицу, — Лиза сложила руки на груди.
— Сейчас узнаешь. Тебе понравится.
Генри силой вытянул ее на улицу, после чего подошел к фонтану, стукнул пяткой о борт.
— Скотина рогатая! Отомри!
И послышался треск. Олень мотнул головой, затем спрыгнул с постамента. Гордое животное выпятило грудь вперед, окинуло взором левого глаза Лизу, хотело было прикусить ее за край жилета, но получило по белому носу.
Генри же посмотрел на Лизу:
— Мне нужна твоя помощь.
— В чем?
— Растопи снег вон там, — указал на огромнейший сугроб недалеко от обрыва.
— Зачем?
— Лиза, — аж зубами заскрипел.
Тогда она подошла к сугробу, но, увы, сила внутри не шелохнулась даже. Генри на все это уныние смотрел, смотрел, в итоге оказался около жены и с силой шлепнул ее по заду, отчего та взвизгнула.
— Совсем спятил?! — принялась растирать больное место.
— Попробуй теперь, — указал на сугроб.
Олень все это время с любопытством наблюдал за парочкой.
Злость разбудила магию, и вокруг Лизы начала подниматься температура. Генри же поспешил отойти. Не прошло и минуты, как снег обратился водой, после настала очередь Морозовского. И вот, перед Лизой возникли ледяные сани. Лепреконы тотчас подсуетились, организовали упряжь, а скамью в санях накрыли толстой шкурой.
— Скотина, — Генри обратился к оленю, — твой выход.
И олень без особого желания поплелся запрягаться.
— Я же обещал тебе показать Снежную долину, — Морозовский взял Лизу за руку, подвел к саням.
Наконец-то карие глаза зажглись, улыбка появилась на лице. Лиза с радостью забралась внутрь, уселась поудобнее. А Генри сел рядом.
— Только держись крепче, летать ты еще не научилась, — подмигнул жене.
— В смысле?
— Пошел! — крикнул оленю, а тот так подозрительно склонился к земле, приготовился, Лиза же машинально вжала голову в шею, зажмурилась.
Вдруг произошел резкий толчок, и сани сорвались с места. Когда девушка открыла глаза, так и ахнула. Они летели на высоте птичьего полета. Под ними белели снежные поля, леса, по бокам возвышались скалы, ветер завывал. Маленькой точкой виднелась деревенька лепреконов внизу.
— Нравится? — Генри посмотрел на Лизу.
— Это… это просто вау… Но я дико боюсь высоты, — вцепилась в его руку.
— Да? — и закусил губу. — Дико, говоришь?
— Ты чего задумал? — прочитала нечто недоброе во взгляде супруга.
— Я же злой, — подмигнул ей и натянул вожжи.
— Генри! — только и успела вскрикнуть, как сани совершили мертвую петлю.
Спустя пару часов, на землю опустились сумерки, и Лиза увидела то, что видела разве что во снах или по телевизору. Северное сияние!
— Обалдеть, — даже вперед подалась, а Генри поспешил обхватить ее за талию на всякий случай.
— Это твой мир, Лиза, — произнес с печальной улыбкой.
— Спасибо, — перевела на него восторженный взгляд. — За прогулку. Но не за мертвую петлю.
— Поцелуй меня, — коснулся порозовевшей от мороза щеки.
И Лиза поцеловала. Чувственно, смело и в то же время нежно.
— Ты останешься сегодня со мной? — а синие глаза засияли, но неярко.
— А ты этого хочешь?
— Конечно, хочу, — потом помолчал немного и добавил, — я люблю тебя.
— Любишь? — но в голосе ее Генри не услышал радости, скорее голос пропитался грустью. — Дочь королевы, виновницы всех твоих бед?
— Да.
На это Лиза ничего не ответила. Так и просидела весь обратный путь в молчании. Что она толком знает о Генри? Об этом мире? Даже о матери настоящей ничего не знает. Да и Генри так и не сказал, из-за какой такой новости его отправили в ссылку.
Вернувшись, Лиза какое-то время еще колебалась. Не знала, стоит ли идти к Морозовскому. Признание в любви свалилось снегом на голову, огромным таким сугробом. Радоваться этому признанию? Печалиться? Все ведь дело в том, искренен ли Генри. То стращал, заявлял со всей ответственностью, что ненавидит, и вдруг «люблю».
Однако одной засыпать, мучаясь сомнениями, тоже не хотелось. И Лиза пошла к нему. Все-таки тянуло к этому Зло Добрейшеству… в его руках было хорошо, не одиноко. Однако дверь в его покои оказалась открыта. Лиза тихо подкралась к той и заглянула внутрь. Генри разговаривал с Горгом.
— Дай-ка сюда, — Морозовский взял из рук лепрекона письмо, быстро раскрыл, пробежался глазами по тексту. — Отлично. Узнаю своего братца тугодума.
— Пригласил? — Горг с интересом уставился на хозяина.
— Пригласил. На ежегодные катания на Льдистых озерах. Решил, значит, на нейтральной территории. Ну-ну…
— Пойдете?
— Само собой. Пусть знает, что вот-вот кому-то придется подвинуться.
— Хорошо. Интересно, как Клаус воспримет Лизавет, — произнес задумчиво. — Олькен ведь всегда прочила ему свою дочь в невесты.
— Рано они меня списали со счетов, — и злорадно улыбнулся.
Лиза же покачала головой и поспешила вернуться к себе. Морозовский продолжает грезить троном, ему по-прежнему нужна только власть.
А Горг как-то опустил уши, сник весь.
— Ты чего? — обратил на него внимание Генри. — Опять спину прихватило?
— Нет, Ваше Злейшество. Душу прихватило. Жалко мне вашу несчастную супругу.
— Это еще почему? — нахмурился сразу.
— Используете вы ее. А она отчаянно ищет любви.
— Я ее не использую, — вдруг стал серьезен как никогда. — И чтобы вы со своей шатьей-братьей даже не засоряли ей голову подобными мыслями. Узнаю, отправлю в подземелье к остальным. Уяснил?
— Да.
— Тогда свободен.
Генри до рассвета ждал Лизу, но она не пришла. И почему не пришла? Если верить словам Горга, она жаждет любви. А что же в итоге? Бежит от того, чего больше всего желает? Где логика? Дурные женщины. Молчишь, плохо. Говоришь — еще хуже! И все-таки, что ее так напугало?
Лизу нашел крепко спящей. Она лежала на боку, часть попы выглядывала из-под одеяла. Когда же Морозовский накрыл ладонью бедро, когда собрался поцеловать горячее тело, Лиза неожиданно взбрыкнула.
— Уходи, — резко проснулась.
— И почему? — вмиг взбесился, отчего чуть не утратил человеческий облик.
— Я не хочу, — и натянула на голову одеяло.
— А что так? — схватил это чертово одеяло и стащил с нее. — Я вчера разочаровал тебя, признавшись в чувствах?!
— Если бы это еще было правдой.
— Ну все, хватит!
Тотчас оказался над ней, сел на ноги, чтобы не вырывалась, после чего разорвал тонкую сорочку и отбросил в сторону.
— Ты с ума сошел?! — дернулась несколько раз. — Слезь с меня!
Но вместо этого Генри спустил с себя штаны, накрыл Лизу собой, а через мгновение овладел почти уже не брыкающейся женой. Вошел в нее до упора, руки девушки зажал у нее над головой. А Лиза аж выгнулась ему навстречу, ощутив странное и неправильное возбуждение. Чтобы не показать этого, зажмурила глаза, что было сил, однако Морозовский все понял, ведь она стала мокрая, очень мокрая. Его маленькая строптивая беспредельщица хочет близости, хочет ласки, но почему-то пытается показать обратное.
— Тебе же нравится, — склонился к шее, провел по коже языком. — Лиза, — переместился к губам, — почему ты не пришла вчера?
— Устала, — произнесла с придыханием.
— Не ври… не устала.
Лиза ждала, когда же он начнет двигаться, мозг стремительно погружался в эйфорию.
— Ответь на вопрос, — и слегка качнулся, отчего по ногам девушки прокатилась дрожь.
— Пожалуйста, Генри, — простонала.
— Пока не ответить, ничего не будет.
— Ты не любишь меня, — открыла глаза.
— Да? — вскинул брови. — А я и не знал. Мне-то казалось, что люблю, — и усмехнулся.
И наконец-то Лиза ощутила как его член скользит внутри, как заполняет целиком. Руки ее Морозовский продолжал удерживать, а Лиза и не сопротивлялась. Этому просто невозможно сопротивляться. В какой-то момент Генри резко перевернулся, теперь Лиза была верхом на нем.
— Твоя очередь, — накрыл ладонями грудь, затем спустился к животу, дальше к ягодицам.
А Лизе не хотелось терять связи с ним, тело требовало максимально близкого контакта, тогда она склонилась, обняла мужа за шею, прижалась к нему. Но тут ее ждало нечто совершенно неожиданное, Генри накрыл пальцами попу, а один так и вовсе ввел внутрь, отчего Лиза вздрогнула.
— Что ты делаешь? — посмотрела на него круглыми глазами.
— Не бойся, — принялся целовать подбородок, добрался до губ. — Тебе понравится. Не останавливайся, Лиза продолжай двигаться.