Медленно мой дух вернулся в тело, и я устало распахнула глаза.
Проблемы этого мира тяжёлым грузом легли на мои плечи. Этот мир возлагал на меня надежды и хотел, чтобы я изменила закостенелый и уже привычный для всех порядок.
«Но как мне всё исправить и изменить? Что я могу?» — испуганной птицей билась мысль в моей голове.
«Измени этот мир! Пусть вернётся добро!» — отчаянно кричал источник, — «Тебе то под силу…»
Я горько рассмеялась.
«Да ты смеёшься надо мной. Силы неравны. Я и море эльфов и людей!»
«Творцу переделать своих детей не под силу, но по силам менять их даже глупцам. А ты сильна и вовсе не глупа. Ты — первородная тёмная эльфа, вобравшая самые лучшие качества двух народов — светлых эльфов и демонов. Ты — сильна. Ты сможешь встряхнуть этот мир и направить его на новый путь. Начни, Хранительница и ты увидишь, как всё начнёт меняться».
«Легко сказать, но сделать…» — подумала со страхом и вздохнула.
«Ты не одна. С тобой моя сила, мои дети, что живут в лесах, горах и небе, а также те, чей мир лишь под землёй и в глубоких водах. С тобой Хранители и сила твоих предков. Ты не одна, моя Хранительница».
Голос, что напоминал хрустальный перелив, стал тише и исчез.
Вода прекратила волноваться. Источник снова превратился в ровную и чистую гладь. Но уже не кроваво-красного цвета были его воды, а цвета чистейшей небесной лазури.
Я медленно, находясь под впечатлением увиденного, возвратилась на берег и села на мягкую траву, приходя в себя.
Крылья мои вновь исчезли, даруя спине свободу.
Ощущала себя я очень странно. Физически готова была горы свернуть, а морально была истощена.
Слишком тяжёлую ношу мне дали, слишком серьёзные на меня надежды возложили. Страх сковал сердце.
Я не знала, что мне делать. Меня не учили спасать мир и менять людей, а уж тем более, эльфов, обладающих магией и из века в век, мнящие себя вершиной эволюции. А мне необходимо спустить остроухих на землю, и сбить с их голов корону.
Тяжело вздохнула и посмотрела на противоположный берег. Возле тенистого хвойного леса клубился серебристый туман. Клубы серебристой дымки свивались в завораживающие вихри и колыхались, словно пламя на ветру. От леса и правда, потянуло ветерком — свежим, напоенным запахом хвои. Ветер растрепал слипшиеся и мокрые от воды мои волосы. От клубящихся туманных вихрей веяло ожиданием. Мне показалось, словно это сам Дух леса вышел поглядеть на Хранительницу.
Не раздумывая, я надела рубаху на влажное тело и направилась туда, где клубился любопытный серебристый туман.
Взобравшись на небольшую возвышенность, окруженную древними деревьями я села на поваленное дерево и вздохнула. Серебряные клубы окружили меня, и я ощутила удивительную гармонию с окружающим миром.
Ласковой тёплой шалью обнимал меня туман, но я уже знала, это были руки лесного Духа.
Закрыла глаза и мне вдруг захотелось слиться с деревьями, землёй, травой; стать частью этого мудрого леса, единым целым с этим удивительным красивым миром.
Я на уровне эмоций ощутила вопрос.
«Можно ли познакомится со мной?»
«Конечно. С радостью…» — мысленно ответила я.
Дух леса радостным ветром высушил мои волосы, пощекотал мои щёки и растворился во мне.
Я позволила Духу узнать о себе абсолютно всё.
А лес в ответ поделился со мной своими знаниями.
Когда уже стало темнеть и на небе зажглись колючие и яркие звёзды, я поблагодарила лесного Духа и пообещала ему прийти завтра.
После этого знакомства, лес как будто стал гораздо ближе и при этом ощущался единым живым организмом. Я чуть ли не физически ощущала, как что-то оберегает и защищает меня.
Глава 17
* * *
Шерридан
— Я скучал и тосковал по тебе, Алиша, видят Боги, как же сильно я тосковал… Я задыхался без тебя… Я убивал людей, зверей и эльфов… Мои руки по локоть в крови… Даже больше…
— Не оправдывайся, Шерр… — грустно улыбнулась самая прекрасная женщина в мире. — Не ты убивал, а тот, кто приказывал… Ты сохранял свою жизнь, ты боролся… Покажи мне, Шерридан. Покажи, что ты испытал, я хочу знать о твоей боли и твоей жизни в рабстве. Покажи…
Она положила свои маленькие ладошки на мои щёки и привстав на носочки, приблизилась к моему лицу настолько близко, что я ощутил её тёплое и свежее дыхание. Её губы едва не коснулись моих губ…
— Алиша… — выдохнул я и отстранил от себя нежные ладони. — Не стоит тебе видеть всю грязь и боль, которая окружала меня…
— Покажи, — с нажимом и суровостью в голосе произнесла, а точнее, приказала моя любимая женщина. — Мне это нужно, Шерридан.
— Я боюсь, Алиша, что тогда твоё мнение изменится обо мне навсегда. Ты увидишь, как я убивал, без сомнений и сожалений. Я терзал чужую плоть и умывался кровью побеждённого соперника… Я слышал ликование толпы и иногда, мне это нравилось… Я привык жить в жестокости, Алиша. И, наверное, я бы сошёл с ума и навсегда потерял бы разум и хоть какое-то сочувствие, если бы не ты, Хранительница… Только память о тебе удерживала меня на грани и не позволила упасть в пучину кровавого безумия…
Она тряхнула своей рыжеволосой головой и твёрдо сказала:
— Шерридан, моё мнение никогда не изменится о тебе! Ты должен мне верить. То, что ты только рассказал, честно и без прикрас, лишь говорит о твоей чести.
Я горько хмыкнул.
«Честь? Какая честь? Этот прогнивший мир уже забыл о славных поступках».
— Хорошо, — нехотя согласился я и позволил Хранительнице проникнуть своей магией в моё сознание, в мою память и увидеть всё то, что я пережил, находясь в плену. Находясь в долгом, практически вечном рабстве у Повелителя тёмных эьфов…
«Бешеный пульс стучал в виске, лишая остатков рассудка. По телу прокатывала сильная дрожь от боли в кровоточащих ранах, но я, как и всегда, абстрагировался от боли.
Но не сегодня.
Сегодня моя боль брала над моей волей верх.
Сердце моё сжималось в агонии, словно оно открытым органом бухало в обжигающем аренном песке.
Мой противник был ещё совсем юный. Мальчишка — даже усы ещё не показались над пухлой губой. Но его горячая кровь и максимализм, затуманивали юный рассудок. Его кровь кипела в жилах, и он рвался в бой, хотел меня победить…
И я позволял ему наносить моему телу раны. Хотя едва его руки могли меч держать, и юноша быстро устал.
Это был неравный бой и несправедливый.
«Будь ты проклят, Териас! Будь проклят тот день, когда ты появился на свет!»
Я стиснул до скрипа, до хруста зубы и позволил мальчишке нанести новый удар. Он пырнул меня в грудь, целясь в самое сердце. Да только удар был неточным и неверным…
Сердце так не пробить. Нужно бить между рёбер и вонзить остриё чуть вверх и с силой…
Но я не скажу ему об этом…
Я не упал, хоть кровь моя и заливала золотой песок арены.
Я слышал яростный крик толпы. Им не нравился этот бой, ведь я позволял мальчишке себя убивать… Да только он никак не мог меня убить — сил не хватало, да умения.
Быть может, я и позволил бы ему себя убить, в конце концов, я умер бы от потери крови и он получил бы свою мимолетную славу…
Но вдруг, я услышал его дерзкие слова:
— Когда же ты сдохнешь, вонючий раб?
— Сдохну, когда придёт моё время, — ответил ему равнодушно. — В твоих глазах я вижу жажду победы, но не за свободу. Ты — доброволец? Но зачем тебе нужна эта бессмысленная битва? Ради чего ты пошёл на арену?
— За этот бой, за твою смерть, раб, Повелитель Териас обещал мне отдать одну девушку, которая добровольно не желает становиться моей…
Его слова прозвучали как отрава…
В мыслях тут же возник верный сигнал: «Убей!»
Под вой и крик трибун, где зрителей лишь радует уродливая смерть, я отразил неуклюжий удар горе-воина и оттолкнул ударом ноги далеко от себя его тщедушное тело.
Мой удар выбил из него дух, и пацан тяжело дышал, водя руками по песку в поисках своего меча.
Радостный крик толпы бил по ушам, разрывая моё сердце и сильнее пачкая уставшую и измаянную душу.
Я занёс свой меч над худеньким тельцем юноши, в котором уже не было ничего кроме злобы, жажды обладания и лёгкой наживы. Душа мальчишки прогнила…
«Проклятый мир!»
Камнем ляжет на моей душе эта молодая смерть, окончательно погребая под кроваво-золотыми песками последнюю надежду…
«Алиша…» — возникла вдруг на периферии сознания мысль о женщине, которая как хрупкая и тонкая соломинка вернула мне крупицы призрачной надежды.
«Нет, ещё не всё потеряно. Я должен жить и должен вернуться к ней».
Пока я мешкал, толпа от негодования ревела и мой противник встал.
Недолго думая, он нанёс удар мне в спину, но я знал, что именно так мальчишка и поступит.
Увернувшись, одним быстрым и отточенным движением, я вонзил свой меч в самое сердце молодого воина.
Он даже не успел осознать, что умер.
То была быстрая смерть, без боли и агонии.
«Пусть твоя душа получит шанс на перерождение», — подумал про себя, вынимая из отяжелевшего тела свой меч.
Его тело я не бросил, а мягко уложил на сверкающем песке. Ладонью закрыл мёртвые глаза.
Жизнь воина в заточении подобна вечной схватке: за победу — короткая слава и очень скоро ты должен будешь снова и снова убивать своих… нет, не врагов, а тех несчастных, что попали в плен или решили добыть кровью и смертью богатства и славы.
Призрачная мечта с привкусом гнили…
И таких глупцов я убил немало…»
* * *
Алиша
Я увидела и почувствовала всё то, что видел и чувствовал Шерридан.
«О, Великие силы! Сколько же было боли, терзаний, ненависти, крови, но при этом безумии, он верил и надеялся…»
Взяла в ладони его лицо и сказала:
— Каждый день я находила себе миллионы нужных и ненужных дел и забивала сознание разными мыслями об эльфах и людях, об их судьбах, стараясь не думать о себе, о тебе и… о нас.
Шерридан ласково взял мои ладони в свои руки и жадно поцеловал каждый мой пальчик.
— Алиша… — выдохнул он. — И я помнил. Каждый день, каждый час…
Я вздохнула.
— Знаю. Я тоже помнила и помню все наши встречи, до каждого мгновения… Твои глаза, Шерридан… Жаль, что мы не смогли вернуть тебе второй…
— Ничего, — улыбнулся он. — Главное, я снова с тобой, моя Хранительница. Могу прикасаться к тебе, обнимать, целовать… Я снова вижу и чувствую тебя. Для меня быть рядом с тобой — наивысшая награда и благо…
Его слова вызывали дрожь по телу и чувственные приливы.
Хранители не имеют права привязываться к кому-либо. Тот, кто выдумал эти правила, наверное, никогда не любил. А если и любил, то испытал одно разочарование.
Прижалась к этому большому, сильному и невозможно дорогому мне мужчине и вдохнула в себя его терпкий запах, стараясь наполнить им себя и навсегда запомнить…
— Как же сильно я соскучилась, Шерр… — произнесла я тихо. — И как же тебе много пришлось пройти и испытать.
— Не стоит вспоминать то плохое, что произошло, Алиша. Я не хочу, чтобы ты думала об этом, — жарко выдохнул он мне в волосы и прижал к себе ещё теснее.
Подняла к нему лицо и грустно улыбнулась.
Я видела во взгляде его единственного глаза то, что он пытался скрыть ото всех… грусть, усталость, беззащитность…
«Ах, Шерридан, если бы я могла излечить тебя и твою душу… Стереть горькие воспоминания…»
Его руки, тёплые и сильные блуждали по моему телу. В его объятиях было так спокойно, тепло и уютно, что мир сразу же сужался до бережных прикосновений его огрубевших ладоней. Каждое касание к моей коже было подобно молнии. Его руки и пальцы ласково перебирали мои волосы, касались моей кожи — сладко, убаюкивающе, дразняще и утешающе.
Он просто был рядом. Здесь и сейчас. Со мной.
Потянулась к его губам, и смело поцеловала.
Шерридан застонал и выдохнул мне в губы:
— Алиша…
Он будто спрашивал разрешения.
— Да, Шерридан. Да, — произнесла я.
И в то же мгновение сильные руки подхватили и уложили меня на мягкую кровать.
Его губы… манящие, сладкие, чувственные, но при этом, настойчивые и дерзкие. Весь мир переставал для нас существовать, время тихонько и на носочках замирало, чтобы вернуть те мгновения, что были у нас украдены волею злой судьбы…
Его слова…
О, мой Шерридан, я запомнила всё, что ты мне шептал. Все твои признания были волшебными. Разве могут мужчины так говорить?
Я становилась буквально одуревшей от внезапного счастья, ведь мы снова были вместе.
Шерридан чувствовал, как я дрожала от его горячих поцелуев. У меня кружилась голова и я еле слышно постанывала, умирая от наслаждения — лёгкого, невинного… Это были всего лишь поцелуи, но какие.
Мне отчаянно хотелось большего. И Шерридану тоже.
Я потянула его на себя. Наши губы не расставались ни на мгновение, а лишь яростнее сливались в невероятно чувственном, протяжном и глубоком поцелуе.
— О Алиша! — прошептал он потрясённо. — Если мы прямо сейчас не остановимся…
— Не вздумай останавливаться, Шерр… — прошептала в ответ. — Пожалуйста…
— Моя Алиша… Любимая…
— Да.
* * *
Шерридан
Когда она сказала «да», я крепко обнял её. Её тело, нежная кожа, сама её суть сводили меня с ума. Это невероятное блаженство и наслаждение быть рядом с любимой женщиной, которую уж и не надеялся когда-либо вновь увидеть…
Но она рядом.
Наши губы снова встретились.
Свежесть и близость желанной женщины будили во мне дикие желания, но я сдерживался, хоть сил уже практически не было и хотелось диким зверем наброситься на неё…
Одежда рвалась под нашими нетерпеливыми руками, освобождая наши тела, будто от оков…
Запах любимой женщины стал ярче и насыщеннее, и сводил меня с ума, лишал последних остатков разума. Исчезала вся реальность, оставляя лишь страсть и любовь.
Горячая и желанная.
Я губами скользил по её нежной коже.
У меня сжимались и разжимались кулаки. Мне мучительно хотелось накрыть её своим телом и овладеть ею. Я сдерживался из последних сил…
Очень ласково положил руку ей на грудь. Дрожь пробежала по всему телу Алиши, когда другая моя рука опустилась вниз и коснулась бархатистой поверхности бедра.
Я будто в агонии любовался её полной грудью, изящными линиями живота и длинными стройными ногами.
— Алиша! — произнёс я, задыхаясь от желания. — Ты так прекрасна!
Я отчётливо слышал, как сильно колотится её сердце. Моё же сердце бухало в разы громче, норовя выломать рёбра и вырваться наружу.
— Шерридан… Я так хочу тебя… — еле слышно прошептала она, блуждая своими ладошками по моим плечам и груди.
Сил моих нет, больше терпеть… Я больше, не могу сдерживать свою страсть…..
Алиша посмотрела на меня так, будто я был для неё всем миром, центром основного счастья…
Ради этого взгляда, ради её нежных слов любви стоило вытерпеть долгие годы рабства и пролить реки крови.
Всё ниже и ниже я прокладывал свои поцелуи…
Я до отчаянного безумия хотел и желал её, но в то же время сам оттягивал этот счастливый момент блаженства.
Её бёдра влекли к себе и, я не выдержав, нежно прикоснулся к ним своими горячими губами и спустился ещё ниже…
Вскрик страсти вырвался из её искусанных губ. Тонкие пальчики зарылись в моих волосах.
В своих мечтах я желал услышать её горячие и сладкие вздохи блаженства от моих ласк… Я их услышал.
«Моя Алиша. Моя Хранительница. Моя женщина. Только Моя».
Глава 18
* * *
Королевство светлых эльфов
Дворец великого князя светлых эльфов Наарана Хейрагона Второго пресветлейшего
Советник великого князя Дарреис-Эс
«Определённо, нынешние молодые умы не так гибки и изворотливы, как было во времена моей молодости», — подумал я с ленцой, разглядывая перед собой молодого эльфа, которого дорогие родственнички жаловали мне в секретари.
— Ступай, — махнул рукой. — Я подумаю насчёт тебя.
— Великий Дарреис-Эс, я очень надеюсь на вашу милость и благосклонность, — произнёс эльф, низко склонившись передо мной.