— Открывай!
— Секунду, босс, что-то заклинило, — водитель нажал на кнопку ещё раз. Бесполезно.
— А это что за хрен?! — спросил боец с переднего сиденья.
…….
Охранник в офисном здании Восточных увидел на экране микроавтобус, который свернул на парковку, и тут же передал по рации:
— Приехали!
— Принял! — ответил ему Острый Ким и снял гарпун с предохранителя.
— Принял! — ответил Питон.
Микроавтобус остановился возле заднего входа. Острый Ким высунулся из-за бетонной опоры и нажал на курок. Стрела пробила обшивку машины в месте, где дверь наезжает на салазки. Водитель попробовал её открыть, но ничего не вышло.
Питон вышел из-за припаркованного рядом седана и вскинул два автомата. Он видел, как водитель улыбнулся, а пассажир рядом показал средний палец. Впрочем, Питон, как и они, знал, что стекло бронированное. Зажал оба курка и разукрасил лобовое стекло красными пятнами краски.
Ярые и люди Крота зашумели и зашевелились, один из бойцов принялся долбить в дверь. Будь они тише — услышали бы, как что-то железное катится по бетонному полу парковки.
Четыре гранаты почти одновременно закатились под днище микроавтобуса. Парковку офисного здания сотрясли взрывы. В машинах на парковке вылетели окна, вырубились камеры наблюдения.
Охваченный огнём чёрный микроавтобус стал похож на раскуроченную консервную банку. Из рваных пробоин наружу рвались пылающие люди. Но свобода не сулила спасения. Снаружи их ждали одарённые и хладнокровно отстреливали.
…….
— Новенький? — спросил усатый мужик в грязной спецовке с фонарём на голове.
— Да, — ответил парень.
— Вот жизнь-то пошла. Такой молодой, а уже в гору идёшь, — усатый закурил.
— Так, а куда деваться?! — включился в разговор ещё один из горняков, который вместе с остальными, стоял на площадке в ожидании горно-шахтной машины. — Раньше Крот хотя бы давал зарабатывать, а сейчас что?! Родители уже и малых детей в гору пихают, чтобы с голоду не подохнуть!
— То ли ещё будет! — подключился третий. — Слыхали про проблемы с Восточными? Говорят, Крот хотел наказать их. Отправил наёмников из Города, а им кто-то засаду устроил. Короче, там всех положили, а вместе с ними грохнули остатки местных бандосов, которые Кроту прислуживали. Мне по предыдущей смене передали, что Крот вообще с катушек съехал. Орёт и чуть не лопается от злости. Так что, мужики, худшее ещё впереди.
— Вот бы его самого кто-нибудь грохнул, — буркнула стоящая поодаль женщина и поправила на плече шлейку железного ящика-самоспасателя.
— Курить будешь? — спросил Усатый и протянул пачку.
— Нет, — ответил парень.
— Хе! — мужик ухмыльнулся. — Посмотрю на тебя через пару дней! Поработаешь в этом аду и не только закуришь, но и за стаканом потянешься.
— Хорош бухтеть! — крикнул бригадир и поднялся с бордюра. — Машина едет.
Из ворот гаража показался оранжевый горный микроавтобус с прорезями в кузове вместо дверей. Рыча двигателем, поднялся на площадку и остановился. С пассажирского места вышел безопасник и начал запускать работяг в кузов по одному. У каждого проверял пропуска и наряды на работы. Парень подошёл одним из последних и показал новенький пропуск.
— Первая смена?
— Да.
— Инструктаж прошёл?
— Конечно, — парень достал из заднего кармана другую бумажку.
— Хорошо, — безопасник отошёл в сторону и хотел проверить следующего, но засмотрелся на бордовые пятна, которые выглядывали из-под каски. — А что это у тебя?
— После пожара осталось.
— Бедняга, — безопасник покачал головой. — Ну проходи! Удачной тебе смены.
Глава 25. Последняя
Первый раз в жизни Крот позволил себе использовать подземный ремонтный бокс, как место для общения с рабочими. Прежде он и думать не мог, чтобы остановить работу механиков. Но положение изменилось. Из-за проблем с поставкой топлива добыча сократилась на треть. Машины не работали, а потому не ломались. Простаивали ремонтные боксы.
— … из-за Восточных ублюдков дела компании ухудшились! — кричал Крот, стоя на горке шин. — Повторяю ещё раз! Работать нужно быстрее и лучше! План для каждого участка увеличивается в полтора раза! И не дай бог, кто-нибудь его не выполнит! Помяните мои слова, останетесь не только без премии, но и работы! Я вам обещаю!
— Плати сверхурочные! — выкрикнул кто-то из толпы.
— Кто там тявкнул?! — Крот спрыгнул с шин. — Вышел сюда, сука! Быстро!
Работяги, которых в боксе насчитывалось не меньше пятидесяти человек, опустили головы. Смельчак не показался.
— Ссышь выйти?! Тогда стой и помалкивай, ублюдок! Ты молиться на меня должен, что я тебе работу даю! — раскрасневшийся Крот фыркнул ноздрями и вернулся к резиновой сцене. — Короче! Каждый день мне будут докладывать: кто столько прошёл, и кто сколько вывез. За любое отклонение от плана вся бригада получит штрафы! Вопросы?!
— Есть один! — поднял руку новенький парень. — А ты не ох*ел?!
… … …
Мужики хихикнули. Подобные выкрики не были редкостью. Быть может, не такие откровенные, но сути это не меняло. Доведённые до отчаяния работяги иногда позволяли себе обозвать Крота или сделать ему какую-нибудь пакость. Но ни один из них не мог и подумать, чтобы сойтись с ним в открытую. Какого же было их удивление, когда я продолжил держать руку поднятой и смотреть вперёд.
Крот ломанулся в толпу. Сапоги сорок шестого размера поднимали облака пыли. Он расталкивал всех, кто не успел отскочить. Глаза застелила пелена ярости. Тело весом больше сотни набирало скорость и инерцию. Но совсем скоро озлобленное лицо Крота сменилось удивлением. Он немного замедлился. Прошла секунда или две, прежде чем мозг переварил увиденное. Не так-то просто оживить в памяти того, кого с концами похоронил.
— Ах ты, мелкий гадёныш! — Крот пробежал последние три метра и замахнулся для удара.
Он обладал оранжевой материей с красным отблеском. Материей цвета спелого грейпфрута. Интересно, что строение его материи походило на строение моей материи. В структуре преобладали звенья выносливости и интеллекта. Вот только вместо вторичных связей алхимии, Крот взращивал другие. Полагаю, они отвечали за трудолюбие или что-то подобное.
С испуганными охами от меня отскочили работяги. Крот подобрал ногу и с поворотом корпуса выбросил кулак.
Подав плечи вперёд, я направил энергию к ключице. Энергетический купол появился в воздухе прямо по направлению удара, будто я выставил перед собой стекло мотоциклетного шлема. Тяжелый кулак Крота погрузился в энергетическое желе, прогнул его оболочку сантиметров на десять, но замер так и не коснувшись моей щеки.
Отпускаю щит и бью в ответ. Удар сопровождается хлопком ткани спецовки. Крот откидывает голову назад. Под арочный свод тоннеля взлетает струйка крови из рассечённой губы. Почти так же быстро, как он бежал ко мне, отбегает на три шага назад, теряет равновесие и падает с глухим ударом лопаток о каменную породу.
Отчасти я перестарался. Кулак плохо перенёс скопление такого количества энергии. Выбились косточки среднего и указательного пальцев. Материи пришлось сначала обезболить место, а после — вернуть суставы на место.
Мощь удара, в который я вложил не только энергию, но злость и ненависть, отразилась на лице Крота. Всего за несколько секунд правая щека распухла и почернела. В некоторых местах полопалась кожа.
Работяги замерли, открыв рты. Они переводили взгляды с меня на Крота и хлопали глазами.
— Сто тысяч тому, кто грохнет мелкого засранца! — крикнул Крот.
Слишком наивно. Так подумал я. Но так думали не все. Крот хорошо знал своих работяг. За многие годы каторжного труда он довёл их до отчаяния. Как бы сильно они его ненавидели… Сто тысяч, есть сто тысяч.
— Сто тысяч каждому! — взревев Крот, отползая спиной. — Сегодня же!
По толпе прокатился гул. Работяги, что стояли впереди, позволили Кроту отползти подальше и сомкнули передо мной ряды. Отчасти они тоже выглядели напуганными, но их поддерживала массовка. Толпа и трение соседских плеч вселяли уверенность.
— Не стоит, мужики, — я покачал головой.
— Ничего личного, малец, — сказал усатый, который всего полчаса назад предлагал мне сигарету.
Толпа справа качнулась и дрогнула, а затем сошла на меня, будто оползень. Они толком и не били, хотя вряд ли у простаков вперемешку с жёлтыми одарёнными получилось бы пробить энергетический щит. Зато толпа сдвинула меня в сторону и прижала к стене. Я понадеялся, что получится просочиться по краю, но их было слишком много.
Ослабляю щит, а после выбрасываю его с двойной мощью. Такой фокус расходует много энергии, зато даёт нужное пространство. Щит срабатывает, будто надувная подушка безопасности, отталкивая навалившихся работяг.
Толпа толкает в спины впереди стоящих, и они вновь обрушиваются на меня. Но выигранных полутора метров хватает, чтобы расправить плечи, вскинуть руки и выбросить кулаки.
В тусклом свете подземного бокса работяги в одинаковых спецовках похожи на однородную массу, из которой отдельные люди выделяются лишь белыми лицами. Они-то мне и нужны. Вылавливаю их, словно бонусные очки в компьютерной игре.
Три быстрых удара, и три тела валятся к ногам своих коллег. Ещё три удара, и вокруг меня вырастает бортик из человеческих тел, хотя едва ли он способен сдержать жаждущих стать богачами мужиков.
Повторяю трюк с энергетическим щитом. Материя предупреждает, что ещё пара таких фокусов, и мы полностью обсохнем.
Больше не жду, когда работяги меня прижмут. Ломлюсь вдоль стены. Попадающихся на пути отбрасываю в сторону, будто старую мебель. Круг сжимается. По спине, плечам и затылку прилетают удары кулаками, горными фонарями и самоспасателями. Работяги обездвиживают меня и замедляют, будто вязкое болото. Цепляют за ноги, вяжут, засасывают.
Выключаю ещё одного попавшегося на пути, отталкиваюсь от земли и вскакиваю ему на грудь. Теряя сознание, мужик падает, но опоры его тела хватает, чтобы оттолкнуться еще раз и перескочить на плечо соседнего. Пять быстрых прыжков по плечам и головам, и я оказываюсь вне голодной толпы.
Вторичная характеристика акробатика повышена до — 11.
Общий объём материи увеличен до — 14 относительных единиц.
Общий объём материи превысил 14 относительных единиц. Доступных связей для развития основных характеристик — 2.
Материя находится на стадии раскрытия. Для перехода на следующую стадию требуется относительных единиц — 20.
Подхватываю одну из тех шин, на которой стоял Крот, и с разворота швыряю за спину. Хреновина, весом в тонну, опустошает материю ещё на четверть, зато сбивает работяг, будто шар для боулинга сбивает кегли. Шина проделывает в толпе трёхметровую колею, словно гигантская газонокосилка, которая врезалась лезвиями в заросший газон.
Пара смельчаков, что чудом избежали давки, подскочили с боков. Один подхватил гаечный ключ и замахнулся, но ударить не решился. Я пожал плечами, развернулся и побежал за Кротом.
В проходках и выработках горы несложно заблудиться, особенно если ты бываешь внутри нечасто. Я же прихватил с собой лучший из возможных навигаторов — основные звенья восприятия. Перекачав энергию, я сориентировался в подземелье. Куски воспоминаний из моего первого разговора с Кротом, путь к ремонтному боксу, отпечатавшиеся в памяти эвакуационные схемы сложились в общую картину.
Оставляю два прохода по правую руку и сворачиваю в третий. Перепрыгиваю через узкоколейку и узнаю проход, ведущий к кабинету Крота. Впереди показывается знакомый свет ламп, электрический щиток и дверь, куда три месяца назад меня привёл Острый Ким.
Дверь я намеревался вырвать с корнями. Если потребуется, разорвать её на железные ошмётки. Прогрызть дыру зубами или выцарапать ногтями, лишь бы добраться до алчного выродка и карателя. К моему удивлению, дверь открылась сама, и Крот вышел под холодный свет плафонов с автоматом наперевес.
Отпрыгнув к противоположной стене, я отвёл от себя первый залп. Однако удлиненный рожок скорострельного оружия позволил ему стрелять, не отпуская курок.
Ставлю энергетический щит и чувствую, как пули отрывают от меся куски. Не плоти, энергии. Пули вонзаются в поверхность и растворяют её. Дыры в щите компенсируются за счёт новых порций энергии, но её запас иссякает так же быстро, как воздух из проколотой ножом шины.
Последние пять метров пробегаю, чувствуя, как свинцовые шарики впиваются в плоть и разбрасывают кровь. Мной движет ярость и жажда мщения. Я ускоряюсь и протягиваю руку.
До того, как выхватить оружие, одна пуля проходит на вылет в шею, и ещё две пронизывают щеку, ломают кости черепа. Боль стегает, будто плетью. Вырываю из рук автомат и тремя последовательными ударами прикладом превращаю лицо Крота в кашу.
Подгибаются колени. Материя, будто искусный жонглёр, перекидывает энергию вниз. Боль в голове становится невыносимой, но на секунду в ногах появляются силы. Пинаю козла пяткой в грудь. Тот улетает в кабинет и сносит стул. Под тяжестью тела хрустит красное дерево.
Перекидывают автомат в правую руку и жму на курок. Крот кричит и извивается, будто червяк. Его рабочие штаны покрываются равномерной сеткой дырок. Пули дробят колени и набиваются в бёдра, пока автомат не оповещает щелчком о пустом магазине.
Вспоминаю предательский выстрел Шустрику в голову и жалею, что в автомате не осталось патронов. Подхожу к ноющему Кроту и добавляю прикладом в лоб. Затылок бьётся о бетонный пол, и под головой растекается бордовая лужа.
Бросаю автомат в сторону и ковыляю к креслу. Плюхаюсь в мягкую кожу и сую руку в карман. На столешницу падают пузырьки. Боясь потерять сознание, открываю все подряд и лью в себя. Их шесть. Один отличается цветом.
Пять пузырьков с прозрачной жидкостью приносят в материю энергию, и она оживает. Мне становится легче, менее больно. Сквозные дыры в голове и шее перестают непрерывно пускать кровь. Шестой пузырёк с коричневой жидкостью тоже оказывается внутри. Его эффект наступает медленнее, но он необратим.
Стекаю в кресло, будто мои кости потеряли прочность. Любое движение приравнивается к подвигу, каждый вздох даётся с трудом. Структура материи временно перестраивается:
Сила 1, Ловкость 1, Выносливость 1, Восприятие 15, Интеллект 25.
Всё пошло не по плану. Зелье увеличения интеллекта я рассчитывал использовать только в том случае, если Крот не развяжет свой язык. Ну да ладно.
Двадцать пять основных звеньев интеллекта наполняются энергией и открывают секретный уровень в закромах моего мозга. Любая вещь или предмет, на котором останавливается мой взгляд, дают в разы больше информации, чем обычно. Аналитические способности возводятся в квадрат.
Поворачиваю голову к сейфу. Из стены торчит только крышка, всё остальное прячется в скале. Внутри лежат металлы. В прошлую встречу Крот показывал мне их.
Напрягаю извилины и воспроизвожу в памяти кадры того дня. Пожалуй, с двадцатью пятью активными звеньями интеллекта я мог бы вспомнить наш разговор вплоть до каждого слова, но оно мне не надо. Я вспоминаю отрезок, когда Крот поворачивается к сейфу и крутит рукоятку.
Крутилка для ввода кода прячется от меня за его торсом, но я узнаю нужное из движений локтя и плеча. Не вижу цифр, но с очень высокой точность определяю и запоминаю углы вращения от первой цифры до последней. Хорошо.
Перехожу к Кроту. Я подготовился и узнал его поближе. Кое-что я нашёл в терминалах, которые работали в городе подобно интернет-кафе, но куда больше информации предоставил Питон, перед тем как отправиться на подмогу Острому Киму.
Напрягаю извилины, звенья интеллекта подсвечиваются от перенасыщения энергией. Документы, выписки, письма и договоры, которые я видел на бумаге, прочёл в сети и с которыми ознакомился на жестких носителях, предстали перед моими глазами. Их было не меньше двадцати.
Удивительно, но куча документов не только вспоминается, но и структурируется. Мне не нужно перечитывать их заново. Я знаю содержание и даже больше. Вычленяю из каждого документа что-то наподобие почерка, хоть они и напечатаны на принтере.