На полке над камином стоят разные мелочи, которые приносят жизнь в дом: резная шкатулка из дерева, костяной кубок, подобный тому, что я видела у Тамана, магический шар, ныне пустой и с трещиной. А еще там стоит непонятный механизм с шариками разных размеров на веревочках. Вероятно, это и есть устройство для связи с магами?
— Это музыкальный прибор, игрушка, — посмотрела на меня как на дурочку Шарлотта. — Смотри!
Она отвела в сторону крайний шарик и отпустила его. Шарик ударился о другой, тот о третий. Зазвучала приятная мягкая мелодия.
Я задумчиво поглядела на Шарлотту и вдруг поняла, почему она так смущала мой взгляд. Высокая, хоть и с сутулыми от старости плечами, с белыми волосами и выцвевшими голубыми глазами, сейчас она неуловимо напоминала мне мою бабку Юлианну. Этот свободный жест, когда она надменно вскинула подбородок, протянула руку к музыкальной игрушке — это не движение прислуги. Костяк, сложение тела, форма бровей, высота лба — да она Браенг! Глаза, хоть и голубые, хоть и скрытые обрякшими веками, раскосы, как у рыси. Как, почему, откуда?
И имя, имя — я должны была догадаться! Шарлотта — имя не для прислуги. Да и тот факт, что, в отличие от остальных обитателей замка, она не куталась в сотню пуховых платков, должен был меня насторожить. Она не мерзла, как все.
Старуха сняла с полки шкатулку и протянула мне. Я открыла её: в темной бархатной глубине лежал грубо ограненный красный камень.
— Что с этим делать? — спросила я.
— Взять в руки и подумать о том, что тебе нужен дежурный маг министерства, — ответила Шарлотта. — Дальше он всё сделает сам.
Я взяла камень, теплый вопреки законам природы, сжала его в ладонях. В голове внезапно раздался веселый мужской голос:
— Замок Нефф, что у вас случилось?
— У нас тут буран небывалой силы, — ответила мысленно я, нарисовав голосу картинку снежных вихрей.
— О, у вас еще и новый маг? — радостно уточнил мой собеседник. — Старина Макс просто посылал сигнал. Кто вы, прекрасное создание?
— Я его супруга, — ответила я. — И нам, бес возьми, нужна помощь, а не ваши шутки.
— Серьезная дамочка, — фыркнул маг. — Суровая. А давно Макс женился?
— В свой день рождения, — сказала я. — Так нам вышлют помощь или нет?
— Кого вам лучше, воздушника, водника?
— Водник у нас есть свой, давайте воздушника.
— Принято, ждите. В течение пары часов пришлем вам жертву. Отключайтесь.
Я положила камень в шкатулку, задумчиво поглядев на Шарлотту.
— Вы не помните случайно, какой магией владели Браенги? И какой у них был зверь?
— Браенги были лесными рысями, — сказала старуха. — А магия… обычно воздух, но иногда и вода.
— Тот Браенг, что жил здесь, не был чистым оборотнем? — наугад спросила я.
Не чувствовала я в Шарлотте зверя, ну никак! А это значит, что крови в ней еще меньше, чем во мне. Или зверь слабый очень.
— Наполовину, кажется, — растеряно подтвердила старуха. — А что?
— Да так, — пожала плечами я. — Просто предположила.
Кто ты такая, Шарлотта? Логичнее всего предположить, что ты внебрачная дочь Браенга, сводная сестра Себастьяна. Тогда понятно, отчего ты живешь здесь, в замке, отчего знаешь про тайный ход.
Понятно, и кто провел вторую жену Оберлинга в башню. И теперь я, кажется, знаю, кто владеет магией воздуха.
Шарлотта казалась мне всё подозрительней. Первую жену столкнули с лестницы — кто? Не она ли? Третья заблудилась в двух шагах от замка. Старший Оберлинг принял яд. Уж не живу ли я под одной крышей с убийцей? У нее были возможности и мотив — ненависть к тем, кто отобрал замок у ее родни. Единственное, что меня останавливало от того, чтобы начать бегать по коридорам, размахивая руками и крича «Здесь убийца!» — это живой и относительно здоровый нынешний лорд Оберлинг.
Да и вообще, вот так, без доказательств, звать ловчих нельзя.
Время шло, обещанный маг не появлялся, погода, казалось, становилась только хуже, и я велела подавать ужин. У нас на юге всегда говорили: был бы обед, а гости прибудут. Поэтому я попросила поставить дополнительный прибор для мага.
Не прогадала. Словно почуяв запах жаркого из зайца, маг поспешил прибыть. Снизу в большом зале раздался негромкий хлопок, оттуда потянуло паленым. Теперь ясно, как про меня узнал Оберлинг.
Некоторое время никого не было видно, а потом из ниоткуда вывалился человек в коричневой лохматой шубе и шапке. Ему удалось устоять на ногах — опытный. Я-то в тот самый раз растянулась на полу.
Человек стянул шапку, скинул на пол шубу, и я взвизгнула от радости.
Глава 7. Тень убийцы
В Галлии у меня, помимо мужа, появился еще один близкий человек — мой неугомонный дядюшка Кирьян. Мы с ним даже внешне похожи, как брат и сестра — высокие, тощие, угловатые; с узкими лицами, раскосыми кошачьими глазами и длинными носами.
Мало того, что Кирьян довольно сильный (если не сильнейший в Галлии) маг воздуха, так он еще и королевский ловец в звании Охотника. Я была рада ему, как никому другому.
— Кирьян! — завопила я на весь зал и бросилась ему на шею.
Рыжий Охотник рассмеялся радостно и закружил меня в объятьях по залу, а потом отстранил и внимательно рассмотрел:
— Похорошела, бесовка, — с удовольствием заявил он. — Щечки округлились, глаза сияют!
Я потупилась, с удовольствием принимая его комплименты. Не баловали меня ранее похвалами: батюшка был скуп на ласку, прочие близко приближавшиеся ко мне мужчины говорили совсем другие вещи, муж и вовсе не так давно только рычал на меня.
Наткнувшись на неодобрительный взгляд экономки и любопытствующие лица слуг, поспешила пояснить:
— Дядюшка мой любезный лорд Браенг пожаловал.
— Просили мага, вот он я, — изящно поклонился Кирьян. — А в этом доме гостей кормят?
Аппетит у Кирьяна был столь отменный, что я невольно забеспокоилась, нет ли у него кишечных паразитов. По моему разумению, даже очень голодный мужчина не может сожрать целого зайца, да еще две миски овощей.
— Я голодаю, — нахально заявил дядюшка в ответ на мои пристальные взгляды. — Служба-с.
— Зимой?
— А ты думала, у тебя одной тут бураны? — усмехнулся Кир. — Везде непогода. Мы везде и гоняемся. Кстати, я к тебе сам попросился. А мне ведь неделя отпуска еще положена на восстановление. Цени, племянница.
— Ценю, ценю! — всплеснула руками я. — Пирог с малиной будешь?
— Сладкий? Спрашиваешь! Тащи скорее!
Маги после выброса сил сладкое очень уважают. Впрочем, и мясо тоже. И хлеб. Но сладкое быстрее всех восполняет резерв.
Наевшийся до отвала Кирьян, наконец, откинулся на стуле с выражением блаженства на лице.
— А где Макс? — внезапно сообразил он.
— Там, — махнула я рукой в сторону окна.
Охотник тут же выпрямился, подобрался, цепко на меня посмотрел.
— Там — это снаружи? — ледяным голосом уточнил он.
— Утром ушел к рудникам. Зверем. Потом погода испортилась окончательно, и я решила вызвать мага. Волнуюсь, — пояснила я.
— Вот болван, — вздохнул Кир. — Впрочем, он и не в таких переделках бывал. До утра подождет. Всё равно темно, ни беса не видно. Мы с тобой заблудимся.
Я кивнула — тоже так считала.
Анна принесла мне глиняную кружку с травяным отваром: знакомый запах. Марта вняла предупреждению — здесь были травы, предотвращающие беременность. Поморщившись, выпила. Горько, хотя и меда мне экономка добавила.
— Анна, принеси лорду Браенгу медового взвара, — попросила я. — И пусть девочки подготовят комнату гостю. Мы будем в библиотеке.
У меня было много вопросов к Кирьяну и как к чистокровному оборотню, и как к ловцу, расследовавшему гибель третьей леди Оберлинг. Оказалось, и у него было немало новостей.
Устроившись в одном из кресел, прихлебывая исходящий паром приторно сладкий напиток из большой деревянной кружки, от одного только запаха которого у меня сводило зубы, Кирьян яростно зевал, рискуя вывихнуть челюсть.
— Я связался с одним из славских знакомцев, — поведал мне дядюшка. — В первую седьмицу декабря у твоего батюшки родился сын. Мальчик здоровенький. Сестра твоя тоже в положении…
Тут я стиснула зубы, вспомнив, как Славка рвалась замуж за Волчека — и добилась ведь своего, поганка!
— Из Степи что-нибудь слышно? — как можно равнодушнее спросила я.
Кирьян как-то странно на меня посмотрел. Я залилась краской по самые уши, сердце заколотилось так, что стало больно дышать.
— Говорят, степной хан устроил большой дипломатический скандал при государевом дворе, разорвав все торговые договоренности. Это, конечно, не война, но было близко к тому. Государь очень гневался, отец твой нынче в немилости, практически в ссылке. Отношения между Славией и Степью нынче очень напряженные.
— Доволен? — тихо спросила я, вытирая вспотевшие ладони о мягкие подлокотники кресла. — Это всё ты виноват.
На душе было горько, обидно. Как наяву увидела я горящие гневом черные глаза степняка.
— Ты несчастна, Мила? — легко спросил Кир. — Тебе не по душе замок Нефф? Тебе не мил Макс?
— Я не знаю, — честно ответила я. — Максимилиана я почти не знаю. Он кажется неплохим человеком…
— Лучший из всех, с кем я знаком, — резко перебил меня Кир. — Добрый, честный, благородный. Никогда не бросит в беде. Не предаст. Он единственный из Оберлингов, кто никогда бы тебя не обидел. Ты бы знала, как долго я убеждал его высочество выбрать именно Макса!
— У него три жены умерли не своей смертью! — пристально взглянула на Охотника я. — А если я стану четвертой?
— Две жены, — поправил меня Кир. — Первая сама с лестницы упала. Никто ей не помогал.
— А остальные?
— Вторая была беременна от другого, — вздохнул Кирьян. — Там, без сомнения, умышленное убийство. Я еще не был ловчим в те времена, но материалы дела читал.
— Кто это сделал?
— Угадай, — пожал плечами Кир. — Это был тот, кто не обрадовался, узнав о беременности юной леди, особенно если учитывать, что брачная ночь у молодых так и не состоялась. В то же время Максимилиан до сих пор считает, что леди прыгнула сама.
— Я поняла, что ты имеешь в виду Оберлинга-старшего, — хмуро ответила я. — Но ты ошибаешься.
— Я не ошибаюсь, — возразил ловец. — Старый лорд сознался в содеянном, когда его приперли к стенке. Именно он дал леди ключ от башни. Именно он столкнул ее. Если бы прыгнула сама — упала бы ближе.
— А Макс говорил, — прищурилась я. — Что маги сказали: не было никого в башне, кроме нее.
— Ауру замок поглотил, — упрямо ответил Охотник. — Во внутренних отчетах пишут истину.
— Возьми ключ и попробуй открыть дверь, — резко ответила я.
— А я пробовал, — удивил меня Кир. — Нормально она открывается.
— Только ты пробовал?
Кирьян вдруг нахмурился.
— А ведь ты права, Мила, — выдохнул он. — Кроме меня, дверь не смог открыть никто. Но ведь и старый Оберлинг мог. И ауру владельца замок поглощает почти сразу, не оставляя остаточных эманаций. Оттого его и признали виновным. Двери в башню может открыть только владелец. Или Браенг. Выходит, что убить Габриэллу мог не только старик, но и Макс. Оттого и признался отец так быстро — чтобы на сына не подумали.
— Не убивал Макс, — махнула рукой я. — Его замок не принял в то время. Он потом пробовал двери взломать — не вышло.
— А кто тогда?
— Скажи мне, Кир, ты ведь чистокровный оборотень: способен ли ты различить смеска?
— Конечно. Я вижу каждого, в ком есть хоть немного крови оборотня.
— А я только более сильного, — с сожалением пробормотала я. — Вы домочадцев проверяли, или сразу на лордов насели?
— Проверяли, конечно! — возмутился Браенг. — Опрашивали всех.
— Мне не интересно, кого вы опрашивали, — нетерпеливо хлопнула я по подлокотнику. — Я спросила: вы на магию и кровь оборотней всех проверили?
— Мила, это Галлия, — вздохнул Охотник. — Здесь в каждом есть кровь оборотня. Вот если бы не было — это подозрительно.
— А рыси?
— Что рыси? Я рысь. Ты где-то глубоко рысь. Тут в горах, окромя рысей и волков, и нет никого. Ну разве что пара десятков медведей.
— Хорошо, — согласилась я, не желая отказываться от своей теории. — А что бы ты сказал, если бы увидел женщину, высокую, худую, с широкими бедрами и узкими плечами?
— А она молодая? — сонно спросил Кир. — Ладно, я пошутил, не злись. Ты считаешь, что здесь есть еще Браенги, кроме нас с тобой? Кроме нашей ветви, никого не осталось.
— А внебрачные дети?
— Чьи? Браенгов? У Джонатана не было, точно знаю. А вот у Себастьяна… да ну, при дворе такое не приветствуется. Да и дамы умеют делать так, чтобы их развлечения не заканчивались скандалами. Разве что здесь, в замке, во время осады он осчастливил какую-нибудь служанку. Но это вряд ли. Местных женщин проверили всех. Дети Браенгов — это не так уж и страшно. Дети его мятежного высочества — вот что опасно! Поэтому поверь, проверяли очень тщательно.
— Ребенок старого Браенга.
— Ты, Мила, сказочница. Мятеж был больше шестидесяти лет назад. Подумай, сколько должно быть лет этому отпрыску? Семьдесят? Больше?
— По моим подсчетам ей около девяноста, — вздохнула я. — И она неплохой маг воздуха.
Кир совершенно неаристократично присвистнул.
— Ты знаешь, как умерла третья леди Оберлинг? — серьезно спросил он.
— Заблудилась в буране?
— Заблудилась. В буране. Только буран был не такой уж и сильный. Или, вернее сказать, не должен был быть сильным.
Мы с Кирьяном испуганно смотрели друг на друга. Хороший маг воздуха довольно легко сможет вызвать ветер. Ветер — это вам не вода. Для его вызова требуется немного сил, но сдержать его трудно. Воду вызвать сложнее, а удерживать легче — она более послушна, более густа, более ощутима. Говорят, проще всего с огнем: он наиболее податлив из всех стихий, но, в отличие от воды и ветра, он быстро распространяется. Если ни ураган, ни поток воды не выйдет за те пределы, которые заложил в него маг, то огню достаточно малой искры, чтобы распространиться во все стороны.
Вызвать зимой буран не составит труда даже необученному магу. А магические силы — по большей части величина постоянная, с возрастом не иссякают, даже могут расти. Так что буран может вызвать и ребенок, и девяностолетняя старуха. А останавливают уже такие как Кирьян.
— В последние годы в горах слишком много снега, — пробормотал Кир. — А ближе к столице и в равнинах, наоборот, зимы бесснежные. Люди страдают, урожаи падают, озимые вымерзают. Завтра погоним снежные тучи отсюда на юго-восток. А потом я задержусь немного и погляжу, что тут у нас за Браенг имеется.
Кирьяну приготовили одну из гостевых спален, а я, замерзнув в своей, заснула в кровати Максимилиана, и снился мне, что не удивительно, Таман.
Он смотрел мне в глаза, держа моё лицо в ладонях, смотрел горячо и жадно, как жаждущий путник на источник воды. Каким-то непостижимым образом наши лица были на одном уровне: а ведь я выше его почти на целую голову!
— Минем шабаки, минем! — говорили его губы.
А глаза говорили что-то другое, от чего темная, хмельная радость разливалась по моему телу, заставляя пылать щеки. От этого взгляда колени дрожали, а глаза закрывались сами собой. Хотелось сдаться, склониться к его плечу, прильнуть ослабевшим телом к его крепкой пышущей жаром груди, обвиться вокруг него лозой. Но ладони нестерпимо жгли брачные метки, и эта боль не давала мне сделать шаг.
Я выскользнула из его объятий и опустилась на колени, низко склонив голову и пряча глаза.
— Прости меня, — сказала я, разглядывая босые пыльные ступни с потрескавшейся кожей на пятках.
Меня учили, что женщина — лишь тень мужчины. Она — помощница, она прислужница. Место женщины у ног мужчины: отца ли, мужа ли, порой брата. Мужчина владычествует, распоряжается жизнью женщины. Я знала, что бывает по-другому. Что есть женщины, ставящие на колени мужчин. Сильные духом, смелые, равные. Волею судьбы я когда-то стала одной из них — кнессой, шабаки… Таман стоял передо мной на коленях, но униженным не был — напротив, был победителем. Сейчас я не чувствовала, что моя поза меня унижает — нет, я была сейчас сильнее.