Мои фантазии шалят, отыскивая шокирующие ощущения!
Я на прозрачном стеклянном столе…
Он вращается…
Несколько мужчин…
Я не вижу их, но чувствую взгляды…
Я ласкаю себя…
Это так горячо, что мое сердце гулко бьется, а уши закладывает.
Расслабляюсь окончательно, позволяя сюжету развиваться самому. И в какой-то момент один из них кладет пальцы на мои губы и грубо проталкивает их внутрь. До самого горла!
— Оооуу… — выгибает меня от горячих оглушающих волн.
Отключаюсь на несколько секунд в сладкой неге.
О чем ты фантазируешь, Александра? — мои щеки заливаются румянцем.
Смеюсь в подушку. Подумаешь. Это же только фантазии! Никто не узнает…
Сладко потянувшись, дотягиваюсь до флакончика духов, возле подушки.
Вдыхаю тончайший пропитывающий меня изнутри запах.
Пора на работу…
В книжной лавке тепло, но я все равно оставляю шарф на шее. Ради запаха. Я вдыхаю его и забываю обо всех неприятностях, окруживших меня. Включаю «Флёр». И тихо напеваю…
«Это сердце из камня, этот камень, как воск,
А моё пять минут назад уже разорвалось.
Если ты прикоснёшься ко мне, я умру мгновенно,
Разлечусь на множество капель, забрызгаю стены…»
Сажусь за ноутбук разобрать почту.
Кроме института искусств у меня сейчас нет никакой подработки, и я изучаю возможные варианты на портале для моделей и натурщиков. Среди рассылки вижу письмо из почты книжной лавки. Я настроила, чтобы все письма пересылались оттуда на мою почту.
Заказ.
«Доброе утро, Александра. Не могли бы Вы помочь собрать подборку книг в подарок? На Ваш вкус. Три книги, особенно впечатлившие Вас. Буду очень благодарен.»
Подпись "ФаКир".
Отвечаю:
«Доброе утро, уважаемый ФаКир. С удовольствием помогу сделать Вам подборку, если Вы сориентируете меня в жанрах или книжных предпочтениях того, кому предназначается подарок. Александра».
Ответ приходит практически сразу.
ФаКир: «Это все не имеет значения. Выберите что угодно на свой вкус.»
Александра: «Быть может Вы мне раскроете, хотя бы, мужчине или женщине предназначен подарок и какого этот человек возраста?»
ФаКир: «Три книги на Ваш вкус. Взрослому человеку. Жанр не важен. То, что Вы бы с удовольствием перечитали еще раз».
Хм…
Выбираю из тех, что есть в подарочных красивых изданиях. Они, конечно, подороже, но…
Александра: «Хроники заводной птицы», «Одиннадцать минут», «Шоколад».
К письму прикладываю счет.
Я отправляю ему письмо, и тут же понимаю, что выборка очевидно женская. Но… Он же просил на мой вкус.
Через несколько минут заказ уже оплачен, и на сайте висит адрес доставки. Вызываю курьера.
Включаю чайник.
Нужно собраться и позвонить Стасу. С шарфом мне конечно повезло, но я хочу обратно свои кожаные белые перчатки. Без них мне неуютно. Мог бы, кстати, догадаться и сам завести.
Вдыхаю несколько раз поглубже, глядя на себя в зеркало. Ты уже давно взрослая женщина, Александра. Достаточно взрослая чтобы фантазировать то, что ты фантазируешь! Позвони ему. Это нормальная просьба. Она тебя ни к чему не обязывает.
Набираю.
— Саша… — голос сонный.
Мой пульс ускоряется. И внутри крутит неприятным жгущим ощущением.
— Разбудила? Извини.
— Да ничего…
— Я забыла у тебя в машине перчатки и шарф. Ты не мог бы завести мне их?
— Ты позвонила только для этого? Это всё, что ты хочешь мне сказать? Ненавязчиво намекнуть на то, чтобы я опять порешал твои проблемы?
Невыносимо хочется без всяких объяснений положить трубку. Но зрелые люди так не делают. Морщусь, и не могу найти, что сказать. Стас часто формулирует вопросы и просьбы, как манипуляцию. Это очень неприятно. Иногда мне кажется, что он не чувствует себя спокойно, если я не испытываю по отношению к нему перманентного чувства вины. Вот и сейчас…
Внутри вдруг дергается тревогой. А что если подарок всё-таки от него? Тогда он ждет сейчас от меня каких-то других слов, наверное. Мне на мгновение становится стыдно за свою неблагодарность, я попадаюсь на удочку его манипуляций.
Но захлопываю рот, который пытается выдать парочку извинений. Ни за что!
— Чего молчишь, Саш?
— Ты завезешь мне мои вещи?
— Я плохо себя чувствую.
— Ладно. Стас, это от тебя был подарок? — немного зажёвываю окончание фразы, уже заранее сожалея, что спрашиваю.
— Что-что?..
— Подарок был от тебя?
Да ну нет, конечно!
— Подарок? Тебе подарили подарок? И ты не знаешь кто?
Тон такой, что надрессированная виноватость опять пытается всплыть из моих глубин и обсыпать его извинениями. Но — нет. Пусть лучше в этот рот засунут пальцы до самого горла, чем он выдаст еще хотя бы одно извинение или виноватое местоимение на его манипуляцию!
— И что же тебе подарили?
— Подарок, Стас.
Скидываю вызов.
Глава 6 — Место, которое сломано
Дома мне теперь неуютно. То, что Петр шарился в моих вещах, а перекопал он почти все в шкафу, и то, что так грубо вломился, ощущается мной, как нечто грязное и омерзительно, сродни изнасилованию. Подношу к лицу свой пуловер, вдыхаю запах. Мне кажется, что теперь все пропахло им. Обычно, после того, как он уходит, в моей квартире еще несколько дней витает этот неприятный пошлый запах намешанный с запахом дешевых сигарет. Никак не получается его выветрить. А может это психологическое… У меня бывают зацикливания.
И я растеряно брожу по моей изнасилованной квартире. Поправляю вещи, словно это может что-то исправить. Но это не помогает. И я с раздражением вытаскиваю из шкафа всю одежду, чтобы перестирать её после его прикосновений. И развожу в тазу воду с моющим средством, чтобы все перемыть.
Господи…
Ну что за человек?!
И до пяти утра, я мою, чищу, глажу, как одержимая, несколько раз поревев в процессе. Но когда все отмыто, я закрываю на двери массивную задвижку, что установил мне мастер и… выдыхаю. Всё. Так устала, что не в состоянии поднять рук.
Засыпая, кручу в пальцах изящный хрустальный флакон духов. Он что-то трогает внутри меня. Тонкое, эстетичное, живое… Мне нравится к нему прикасаться.
И только я полноценно засыпаю, как меня будит настойчивый звонок в дверь.
Хныкая, натягиваю халат и плетусь к двери. Кто это может быть?
Бросаю взгляд на часы. Шесть тридцать! Зевая заглядываю в глазок.
Стас…
Открываю дверь.
— Привет.
— Привет, — ходят желваки на его лице. — Почему так долго?
— Шесть тридцать, — пожимаю плечами.
- Я войду?
Еще не проснувшись полностью, не могу сориентироваться — впустить или нет. Зачем так рано?
— А что случилось?
— Я войду, — аккуратно отодвигает он меня в сторону, проходя в квартиру.
Растеряно смотрю ему в след. Он идет вглубь даже не разуваясь.
Замерев в проходе в спальню смотрит на мою кровать. А я смотрю на его профиль, ложась спиной на арку из прихожей в зал.
— Можешь лечь на неё прямо в обуви! — меня накрывает, что я только что все перемыла, потратив на это все свои силы, а он так бесцеремонно натоптал здесь, запачкав светлый ковер грязью. — Меня совсем не обламывает, когда здесь ходят в обуви.
Моя квартира опять изнасилована.
— Извини, — закрывает он глаза, по щекам идут пятна. — Мне показалось, что ты не одна.
Голос срывается. Проходит мимо меня.
Возвращается в прихожую, снимает ботинки.
Я иду в зал, сажусь в кресло и закрываю глаза. Внутри колотится чем-то горячим и очень болезненным.
Стас присаживается перед креслом на колени.
— Саша… Посмотри на меня…
С усилием открываю глаза. Под веками ощущение песка, и в голове шумит.
— Саш, у тебя роман?
— Что?
— У тебя другой мужчина? — дрожат его губы.
— Нет… — шепчу я.
— Скажи мне правду, пожалуйста.
— Нет, — сжимаю я ладонью своё горло.
От его эмоций мне становится больно внутри. Мне кажется, он никогда не был так открыт со мной.
Опускает глаза.
— Ты извини, что ворвался…
Мне нечего на это сказать, и я просто молчу, тревожно разглядывая его лицо.
Достает из кармана пиджака мои перчатки и кладет на подлокотник кресла.
— А шарф ты забыла не у меня, Саш.
— Да?..
И я вспоминаю, что, действительно, развязывала его в холле фотостудии, когда ждала фотосет.
— Значит, в фотостудии потеряла… — бормочу я сама себе.
Прижимается губами к моей оголившейся коленки.
И это вдруг так интимно и близко, что я оказываюсь не готова к таким жестам от него.
— Я редко тебе говорю, — шепчет он. — Но сейчас хочу сказать.
Поднимает на меня глаза.
— Я люблю тебя.
И мне хочется сказать ему в ответ тоже эти слова, чтобы успокоить эту его негромкую неожиданную истерику. Но я не могу! Не могу!! Не потому, что не чувствую. А потому, что между нами давно, быть может с самого начала возведена какая-то стена из обид и недопонимания. И она не позволяет мне сказать ему это. Я просто не в состоянии произнести ни звука.
— А ты меня любишь, Саш? — опять срывается его голос.
Он ищет в моих глазах ответ. Меня начинает потрясывать следом за ним. Горло сводит и ощущение, что сейчас разревусь. Быть может, он первый раз касается меня так глубоко, и я вообще ощущаю его чувства. Не просто слышу о них или знаю. А именно ощущаю. Те чувства, которые могли бы наполнить пустоту внутри меня. Но я не могу их впустить…
Зажимаюсь, обнимая себя за плечи. Но пересиливая себя, киваю в ответ.
Если бы он спросил меня ТАК хотя бы год еще назад, наша стена была бы разрушена. Но он делал все это время что-то совсем другое. Противоположное. А теперь я уже так деформирована его перманентным цинизмом и поверхностностью, что не способна отреагировать на это так, как ему сейчас нужно. Я так долго этого хотела. А потом перестала хотеть, настроившись на его волну. А сейчас оказалась совершенно не способна принять. Это место внутри меня сломано…
- Я хочу тебя… — вглядывается он в мои глаза.
Едва заметно отрицательно кручу головой. Стоп. Хватит. Я не хочу больше этого обнажения. Я к нему не готова!
— Почему?
— Я легла час назад… убиралась… очень устала…
— Почему ночью?
Хмурюсь. Рассказывать не хочется. Но есть вопрос, наверное, должен быть ответ? Или не должен?
— Просто… — пожимаю плечами. — Не спалось.
— Ладно, — кивает он, опуская глаза. — Ладно… Ложись. Я поеду…
Глава 7 — Настроение в подарок
На работе появляюсь только к двенадцати. Вымокнув вся напрочь. Забыла зонт…
Из-за всего произошедшего поспать толком так и не удалось. Недосып сказывается чувством тошноты. Поэтому выпила только кофе, а сейчас, ближе к обеду очень хочется есть. Обслуживаю несколько забежавших покупателей. Просматриваю почту. Через пару кварталов отсюда кафешка, где я иногда обедаю. И я закрывая магазин, опять иду под моросящий дождь, накидывая на голову еще сырой капюшон.
Быстро пообедав бегу обратно. Пальто можно выжимать. Перед дверью в книжную лавку от неожиданности замираю. Дверь двойная, деревянная, старинная. На каждой половине массивная ручка. И вот на одной из них висит зонт-трость. А в нем букет…
Букет не обычный — аккуратный и симметричный, какие собирают в любом цветочном ларьке, а немного растрепанный, и, на первый взгляд, стихийный. Но в своем образе очень живой и трогающий. Лаванда, маргаритки, розмарин, несколько нежных пионов.
По наитию касаюсь пальчиком лепестков.
И вдруг прихожу в себя. Внутри опять вздрагивает знакомой тревогой.
Это просто букет, — пытаюсь успокоить я себя.
А ты пугливая истеричка, Александра! Возможно, он даже не тебе предназначен.
Снимаю капюшон. Оглядываюсь. Несколько людей торопясь идут мимо по противоположной стороне улицы. Припарковано пара машин. Обе, мне кажется, так и стояли с утра…
Так мне или не мне?…
Или кто-то просто оставил на этих дверях, не дождавшись своей девушки?
Непоправимо уже вымокнув даже под пальто, снимаю зонт и захожу с ним внутрь. Вешаю рядом с пальто на вешалку. Быть может, забыл кто-то и вернется.
Делаю какие-то текущие дела, доставляю пришедшие из редакций книги, развешиваю ценники. Но этот зонт с букетом не дает мне совершенно ни о чем думать. И вдруг в одну секунду бросив все на прилавок, я решительно иду к нему. Вытаскиваю букет. Он обвязан серебристой лентой.
И мгновенно я понимаю, что этот подарок от того же человека, то и шарф, духи…
Раскрываю подаренный зонт, чтобы высушить его. С внутренней стороны очень качественный принт ясного голубого неба. Мне подарили настроение и хорошую погоду?
Губы дергаются в улыбке.
Нет, нет…
Это всё крайне мило, пока не врывается в мою реальность настойчивее. Но ведь этот момент придет. Внутри я совершенно точно знаю, что не хочу этого. Не хочу никаких знакомств, ухаживаний. Ничего. И внутренне прошу, чтобы этот человек остановился.
Но, конечно же, ставлю цветы в вазочку и на окно. Периодически засовываю в букет нос, зажмуриваясь от суховатых пряных запахов лаванды и розмарина. И мне даже становится чуть суше самой. Завариваю чай. Отправляю в кипяток несколько листочков лаванды.
Открываю книгу и немного выпадаю из реальности.
Но вчитаться как следует мне не дает какое-то тяжелое ощущение в груди. Прислушиваюсь к нему. То есть, этот человек видел, что я мокну без зонта…
Он наблюдал за мной?!
Выглядываю в окно, рассматривая машины. Вот здесь с утра была какая-то черная, а сейчас синяя. А на той стороне тоже стояла. Но какая — не помню. И может быть тогда я слышала именно его шаги? Ведь я хорошо чувствовала, что кто-то словно провожал меня до дома…
Достаточно. Пусть это остановится!
На эмоциях набираю Стаса.
— Привет…
— Привет, Саша.
— Ты можешь меня сегодня забрать с работы?
— А ты действительно этого хочешь?
Ну вот опять!!! — отчаянно бью кулаком по витрине.
Неужели сложно просто отреагировать на мою просьбу. Без всех этих комментариев, уточнений. Необходимости убеждать его более усердно в том, что я нуждаюсь в нём и в его помощи!
— Саш?
— Извини, перезвоню, покупатели…
Бросая телефон, нервно стучу коготками по витрине.
А зачем эта паника? Разве человек, дарящий «небо» и розмарин, может быть маньяком?
Ну а что дарят маньяки своим жертвам, когда преследуют их? Не разделочный же нож!
Откуда мне знать логику незнакомого человека?
Меня преследуют?
Что за глупости… Всего лишь пара подарков и моя паранойя. Подарок — это не преследование.
Но я впечатлительная трусиха. И поэтому не нахожу ничего умнее, чем закрыть магазин еще до темноты и написать моему маньяку записку. Я пишу ее на открытке, которые тоже продаются в моей книжной лавке. Выбираю открытку в непромокаемой прозрачной упаковке на петельке.
Пишу, как чувствую, на порыве эмоций:
«Остановитесь, пожалуйста. Вы меня пугаете.»
Цветы оставляю в магазине. А зонт открываю, выходя на улицу. Замыкаю двери. На острый кончик дверной ручки надеваю маленькую открытку. Вряд ли, конечно, она попадет адресату. Ну а вдруг? Зонт же дождался меня.
Прячась под зонтом решаю немного прогуляться. И иду вдоль мостовой, разглядывая кипящие от капель дождя лужи. Покупаю на углу с собой Латте с макадамией. Он греет моё горло и радует ароматом. И становится еще гораздо уютнее. Опускаются сумерки…
А зонт, кстати, замечательный. Ни чета моему маленькому складному, который все пытается вывернуться от каждого порыва ветра. Ручка деревянная и удобная, с кожаной петлей. Поля — широкие. И даже капли косого дождя не долетают до меня. А когда поднимаешь глаза вверх, то…
Боже мой… — мои губы расплываются в улыбке. Небесный принт едва заметно светится в темноте!
Мне достался самый романтичный и заботливый маньяк? Прячу свою неуместную улыбку от прохожих, опуская зонт ниже. Под зонтом витает запах моих новых духов. И я почти что чувствую такое редкое в моей реальности, счастье.