— Но… Вы… чужой.
— Я чувствую тебя. Это — близость.
— Я Вас не знаю.
— Ты знаешь сотни людей. Это гарантирует близость?
— Нет… — качаю я головой.
— А я тебе её гарантирую. Ты будешь всегда в моих руках. Будет тепло… надежно… сладко…
— Я что-то ничего не понимаю… — прижимаю руку тыльной стороной к горящему лицу.
— Я… на тебя… смотрю… И это хорошо… Тебе от этого хорошо… Прислушайся к своему телу… Доверься… Его тянет, я вижу… Оно желает моих взглядов.
Чувствую, как мои бедра подрагивают от происходящего.
— Я Вас боюсь.
— Ты… такая хрупкая… изумительно свежая… наполненная… ты… — срывается его голос. — Я не стану тебя ранить… Я буду… тебя… открывать и хранить… Как сундук с сокровищами… я буду подбирать ключи.
— Я… — теряю я все слова, по моим щекам текут какие-то неуместные слёзы.
— Обнаженная… уязвимая в своих чувствах… Ты прекрасна!
— Вы хотите просто смотреть на меня? И всё?…
— Я просто хочу на тебя… — хриплая грубоватая болезненная усмешка. — Но я буду смотреть, пока ты не попросишь о большем. Или — пока не отнимешь мои «глаза».
Это угроза?!
— И что тогда будет?
— Какая-то другая версия нашей близости. Ты к ней не готова. Пока. Но ты захочешь… когда утонешь достаточно глубоко.
— Вы меня не отпустите?
— Это невозможно. Я отпущу… и ты опять упадешь… разобьешься… Так нельзя…
— Я могу узнать Ваше имя?
— Ты можешь его… выменять.
Развернувшись на спину, я слепо смотрю в потолок. Сейчас есть только его голос, который струится по моим венам и наполняет чем-то парящим! И еще вот это всё сумасшествие, которое происходит со мной! А еще его ритмичные парадоксально успокаивающие интонации. Его ласкающие что-то глубоко у меня внутри слова. Все моё тело бьется от пульсации крови.
— Выменять?
— Поиграй со мной… Закрой глаза…
Веки опускаются вниз.
— Побудь моими руками… Пожалуйста. Щеки твои горят… я бы остудил…
Веду тыльной стороной пальцев по своей щеке.
На кой черт мне его имя? — несется где-то на задворках сознания. Но руки повинуются его голосу напрямую, словно больше не связаны с мозгом.
— Трепетно подрагивающие губы…
Пальцы послушно двигаются по приоткрытым губам, сминая их.
Слышу его тихое животное рычание.
Мои глаза закатываются от того, как этот звук четко заходит внутрь меня.
— Я… их… хочу… забрать…
В глазах искрит, и я как оглушенная глажу свои губы.
— Ммм… Всё! — выдыхает он. — Пока — всё. Было чудесно. Спасибо.
Распахиваю в шоке глаза. Что я сейчас делала?!? — ощущаю, как моя вторая рука, скользит по низу живота под халатом.
О, боже!!
Что я делала сейчас?!?
— Сладких снов, моя послушная девочка. Я восхищен…
— Имя! — рывком поднимаюсь я на кровати, распахивая глаза.
— Хочешь имя… закончи для меня начатое.
Вызов скинут.
Глава 19 — …И неожиданно законченное.
Задумчиво перебираю пальцами на коленях под музыкальный узор. За окном машины мелькают огни вечернего города.
— Саша?…
Зачем мне твоё имя, Сталкер? Что я с ним сделаю?
Обойдешься… Ничего такого не будет.
— Саш!
— М? — бросаю взгляд на профиль Стаса.
Не менее красивый, чем был. Но глаза мои на нем больше не застревают. Происходящее как-то сдвинуло меня за пределы многого, на чем я фиксировалась раньше.
— Ты не выспалась что ли? Витаешь где-то…
— Выспалась.
Выспалась я на удивление прекрасно!
Выключив свет и спрятавшись под своё одеяло. И надо признать, что так защищенно и спокойно не чувствовал себя с момента, как Петр сломал дверь в мою квартиру. И даже моя задвижка на двери не давала мне этого чувства защищенности.
И снилось мне всякое… возмутительное! Голос его… слепота моя… и запах тот…
И еще вот это: «Будет тепло… надежно… сладко…». Это монстр точно знает, что обещать!
И кое-что изменилось. Страх. После того, как он поговорил со мной, я не могу отыскать внутри себя тот страх, который портил мне жизнь — неопределенности и опасности.
Потому что… «Я отпущу… и ты опять упадешь… разобьешься… Так нельзя…». Никакой неопределенности нет. Все очень определенно! И опасности нет: «Я не стану тебя ранить… Я буду… тебя… открывать и хранить… Как сундук с сокровищами… я буду подбирать ключи.». И я никак не могу выключить свою парадоксальную наивную веру в его слова. И голос внутри меня, приобретающий то интонации мамы, то интонации Стаса, все пытается убедить, какая я доверчивая больная на голову дура и ничего не понимаю про правду жизни. И все он говорит правильно. Но он просто говорит из какой-то другой реальности. Из которой до меня сейчас не докричаться. Сталкер выбил меня в другую. Как вернуться? А нужно ли?…
Страх…
Нет, я боюсь до сих пор. Но теперь совершенно по-другому. Я боюсь… ни чего-то конкретного, а по-животному слепо и горячо. Низ живота подводит от этого ощущения. Но оно не превращается в ужас, оно превращается в… предвкушение чего-то неоднозначного, но влекущего!
И я с утра заторможенная, с подкашивающимися коленями и мокрая насквозь. От накатывающих целый день воспоминаний снов и его голоса.
— Саш!!
— А?? — встряхиваюсь я.
— Тебя домой? Или со мной поедешь?
— А куда?
— Я же тебе уже два раза объяснил, — раздраженный вздох.
Напряженно вспоминаю.
— На день рождения к моему другу.
— А! Ой…
Растерянно соображаю. Я до сих пор не знакома с друзьями Стаса. Он старается не пересекать меня с ними. Не то, чтобы я сильно стремлюсь познакомиться…
— А почему ты предлагаешь?
— Почему нет? — пожимает плечами.
— Два года ты этого упорно избегал, а теперь…
— Если ты обещаешь, что не всплывет тема с твоей обнаженкой, то…
А. Шантаж опять.
— Я — домой! — мне хочется отряхнуться от его гадливого восприятия моей работы.
Паркуется у обочины.
— Короче, Саш! Я хочу познакомить тебя с друзьями. Я решил, что ты станешь моей женой. И я просто хочу немного твоих уступок в этой теме.
— Мы никогда не договоримся.
— Почему?
— Потому что ты решил, что твоей женой стану ни я. А моё тело, с каким-то другим существом внутри. А я против его уступать этому существу.
— Я не понимаю, что за бред!
— Я ощущаю от тебя чувство брезгливости ко мне. А я хочу восхищения. Или, как минимум — принятия.
— Не к тебе. К твоей работе.
— Она часть меня. Мне нравится позировать. В результате получаются очень эстетичные произведения искусств. Или, как минимум, художественные фото. Я этого не стыжусь. Это я. А ты стыдишься меня. Тебя не восхищает результат моей работы.
— Да при чем тут ты вообще! Тоже мне "работа". Им плевать кого фотать или рисовать. Нужное тело, нужная поза… Ты, как «ты», в этом вообще никакой роли не играешь. Только твоё тело! А я хочу, чтобы оно принадлежало мне. И это нормально!
— «Красоте нужен ценитель иначе какой в ней смысл?»…
— Нда?… — морщится пренебрежительно. — Саш, а история с тем Сталкером закончилась?
Несколько раз открываю рот, чтобы как-то прокомментрировать его вопрос.
— Не знаю… — бормочу в итоге.
Объясняться — выше моих сил.
— Он больше не шлет тебе ничего?
— Нет. Отвези меня домой, пожалуйста.
Лучше камеры и сталкер, чем Стас и эти разговоры.
— Ну, как хочешь.
Бьет по газам, и мы молча едем. Тормозит у подъезда.
— Я заеду позже.
Киваю, ухожу.
Прохладно… Спрятавшись под пледом на кресле читаю книгу с кружкой кофе.
Сердце колотится.
Ты что реально, Александра, не собираешься искать эти камеры?!
Не сегодня!
Я устала, я шокирована от себя, я… в конце концов, он обещал, что будет хуже, если я сделаю это!
Вообще-то он обещал несколько другое. Другую форму близости… Это «хуже»?
Однозначно! Боюсь, мне не съесть и эту.
Через полчаса меня совершенно выключает и я, не вспоминая про камеры, делаю свои обычные дела по дому. Принимаю душ. И надев длинную футболку падаю на кровать. Немного поворочавшись вырубаюсь, стараясь не думать, что он смотрит на меня.
Что в этом, в конце концов, эдакого. Я под одеялом. Пытаюсь отыскать в себе дискомфорт. Его нет! Есть чувство защищенности и всё.
Вырубаюсь. Будит звонок в дверь. Стас же обещал заехать!
Сонно плетусь, открываю ему дверь, не включая свет.
— Спишь? Я зайду?
— Мхм… — делаю шаг внутрь.
От него пахнет коньяком и видно, что он не трезв.
— Можно я у тебя останусь?
— На диване, — киваю я, закрывая за ним дверь.
Не хочу спать с ним. Да и камеры…
Ухожу досыпать.
И под утро меня опять начинает накрывать этим проникновенным низким «бархатом».
«Саша»… мои уши закладывает.
Мелькают какие-то образы, его руки. Сон смешивается с моей фантазией про стеклянный стол. И в рот мне в этот раз засунут палец с кольцом, я очень явственно чувствую его губами. И как он скользит по моему языку.
Моё тело выгибается…
— «Покажи мне свои руки»…
Горячая кисть обхватывает мою ладонь. Он кладет ее на свою ширинку…
Ощущаю твердый ствол его члена.
— Сожми… — послушно делаю это!
Пальцы сминают мои губы.
— Я… их… хочу… забрать.
Он перехватывает мою руку и более уверенно ведет ей по своему члену. Даже через ткань он очень горячий.
— Сними трусики.
И я делаю… делаю, не сомневаясь и не открывая глаз…
— Потрогай себя…
Да… всё, что угодно! Только говори со мной еще.
— Красивая девочка… пальцы в себя…
И меня снова выгибает!
Чувствую, как горячая головка утыкается в моё бедро. В глазах искрит от животной потребности в сексе. Между ног ломит от неё… Я и не чувствовала такого никогда!!
Толчок! Хрипло кричу от того, как это хорошо. Голос срывается…
Мне хочется почувствовать это подольше. Вот так, без движения. Просто почувствовать. Но он уже двигается. Он тяжелый, и мое тело хочет этой тяжести.
Укус в шею, скольжение зубов по коже…
Вдруг внутри щелкает, что… подождите, это сон?!? Слишком явственный, слишком!
Еще толчок… еще… глубже, резче!!
Распахиваю глаза.
Не сон… Стас!
Пытаюсь притормозить, но… моё тело против! Его тело против!
Глаза закатываются от удовольствия, я вижу только хрустальные шарики на потолке, и они начинают размываться во вспышках наслаждения. В полотне зеркального плафона отражение того, как Стас двигается на мне и во мне.
Сталкер, черт возьми! Ты смотришь на это?!? Ты пишешь это?!?
И ощущение от публичности происходящего еще сильнее обостряет ощущения! Едва соображая, пытаюсь оттолкнуть Стаса в плечи. Но он перехватывает мои руки и фиксирует над головой. Закрывает глаза и ускоряется. Я смотрю на наше отражение в плафоне на потолке. И меня сносит! В ушах нарастает шум, сердце гулко стучит внутри, дыхание сбивается. Со стоном закрываю глаза и выгибаюсь навстречу этим желанным движениям!
От первой волны оргазма шум в ушах, и я слепну. Моё тело сводит сладкими судорогами. Их много… одна за другой… ощущения очень глубокие, неконтролируемые. Совсем-совсем не такие, как я привыкла давать себе сама! И когда Стас останавливается, я ошарашенно дышу. И смотрю на отражение. Это первый мой оргазм с мужчиной… Настоящий.
Но не со Стасом он был…
Стас молча уходит в душ. На тумбочке пиликает мой телефон. Открываю. СМС. Без номера. С сайта.
«Кирилл…»
Глава 20 — Истерика
Разбирая на работе новые книги стараюсь не думать о том, что произошло утром. Если об этом подумать чуть глубже можно поехать крышей. Я должна сказать Стасу что произошло? Чем это закончится страшно представить. Мои щеки горят, а тело до сих пор ватное…
Внутренности словно сжаты в чей-то огромный кулак. И с утра не лезет ни крошки в горло. Даже мой повторно заваренный кофе опять остыл.
На двери звякает колокольчик.
— Добрый день! Доставка.
Быстренько разбираюсь с курьером. Сердце уже даже не колотится, он пульсирует во всю грудную клетку. Ну конечно это опять от него.
Маленькая коробочка, в ней… еще одна — бархатная для драгоценностей. Серебристая, продолговатая. Открываю. Двухъярусная золотая цепочка, на нижней нити кулон в виде стилизованного глаза с крупной черной жемчужиной вместо зрачка.
Это что презент за утреннее «представление»?!
Приехали…
Мои руки опускаются, я сажусь на стул. Умываю ладонями лицо.
Нет. Так не будет! Я так не готова!
Бросаю на работе всё недоделанным, замыкаю. Забегаю в банк и быстро оформляю кредитную карту. Снимаю деньги. Сразу столько, чтобы отдать Петру и еще те, что мне дала Арина в конверте после кастинга, плюс, что оставила она от него тогда у меня дома после погрома.
Мои губы сжимаются и немеют.
Я залетаю домой. Скидываю пальто, сапоги, бросая все как попало в прихожей.
— Где твои камеры? — оглядываюсь я.
Захожу в спальню.
— Я точно знаю, что здесь ты меня прекрасно видишь и слышишь! Так вот… — делаю вдох поглубже перед тирадой.
Голос предательски дрожит.
— Я тебе не проститутка! То, что случилось утром было неосознанно! Это было сделано не для тебя!!! Я хочу вернуть все деньги! — Выкладываю на комод шестьдесят тысяч. — И те, которые за кастинг в том числе. И вот это тоже забирай! И я сожалею, что принимала от тебя подарки! Если бы я могла, вернула бы и их! Скажи мне, как вернуть это всё и исчезни из моей жизни!
Теперь дрожит не только голос. Меня всю трясет. От обиды жжет глаза и в носу.
Не смей рыдать! — сжимаюсь я изнутри.
— Давай, черт возьми! Просто скинь мне смс с каким-нибудь адресом, куда можно это все отправить! Или любой номер телефона, куда я смогу отправить код от ячейки хранения!
Мой телефон молчит.
— Не хочешь?! Ладно! Тогда я положу это все в ячейку и скину пароль на телефон Арине. И я буду считать, что все вернула! Мне о тебя ничего не надо! И камер сегодня уже не будет. Я вызову какую-нибудь службу, чтобы они нашли их. Иди к черту!!
Мои крики отбирают последние силы. Ложась на стену спиной, съезжаю по ней вниз. Юбка задирается, обнажая колени. Натягиваю ее обратно, обнимая себя за них. Ложусь щекой и закрываю глаза.
Оставьте меня все в покое…
Телефон звонит. Это он. Не могу найти в себе сил встать и ответить. И он звонит и звонит. А потом звонит опять.
Игнорирую.
Когда ноги затекают, встаю и пошатываясь иду на кухню. Выпиваю воды, делаю несколько глубоких вдохов.
У него наверняка есть записи. Он может попытаться шантажировать меня ими. Он может сделать их публичными…
От этого горит в горле и темнеет в глазах. Но так вот вышло и надо это будет пережить. Пусть делает. Ни на какие условия я не пойду. Противно…
Слышу, как мой телефон звонит опять. Беру себя в руки и иду к нему.
— Да?
Не хочу, чтобы он видел моё лицо сейчас, мои эмоции. Отворачиваюсь к стене.
— Всё сказала? — в его голосе я слышу стальные нотки.
— Всё.
— Это было моё извинение за то, что я пообещал тебе решить проблему с твоими вещами и не смог. Цепочку с кулоном увы не вернуть. И я счел правильным подарить тебе другую, чтобы сдержать своё слово.
Ооо… Черт!
Мы молчим, молчание затягивается.
— Это никак не связанно с тем, что произошло утром, — добавляет он. — За это я расплатился как обещал — именем. Но хотелось бы пояснить, что в виду я имел несколько другое.
— Ну извини! — возмущенно выдавливаю я из себя.
— Извиняю.
Его голос тяжелеет еще сильнее, хотя казалось бы — куда уже?
— Я тебе твою истерику извиняю. А сейчас успокойся. Не надо ничего делать. Тебя никто не пытается унизить, обидеть или как-то задеть. И я тебя не покупаю. Я забочусь о тебе. Разве это не считывается?
Я сглатываю ком в горле. Мне становиться неловко за мои крики. Мне стыдно перед моим сталкером. Не за утро, когда Стас меня взял у него на глазах!! За то, что посмела придать такие оттенки его действиям. И это уже реальная психиатрия!
— В душ. Сладкий чай с молоком. Успокоительное. И спать. Поняла?