— Поняла… — бормочу я.
— У тебя есть успокоительное или мне прислать?
— Есть.
— Хорошо. И еще. Ты не замкнула дверь. Замкни.
Иду в прихожую, дверь закрыта, но действительно на эмоциях забыла повернуть замок.
— Откуда ты знаешь??
— Там датчик. Я знаю, когда замок открывается и закрывается. Для твоей безопасности. Не думай об этом.
— Хорошо, — опускаются мои плечи.
— Когда ляжешь в кровать, я тебе перезвоню.
Скидывает вызов.
Нормально…
Но я иду как послушная кукла в душ и это именно то, что мне надо! Смыть это все напряжение и гадливость от того, что я себе навоображала.
И чай с молоком тоже очень-очень хорошо! Выпиваю ложку успокоительного сиропа и иду в кровать. Я слишком послушна? Но зачем сопротивляться, если мне нужно сейчас именно это?
Опускаю жалюзи, задергиваю шторы. В комнате полумрак.
Закрываюсь одеялом. На подушке рядом телефон. Звонок.
Молча нажимаю на «принять вызов».
— Закрой глаза… — голос опять спокоен и проникновенен.
Мои веки захлопываются. Мне уютно и спокойно.
— Саша… не огорчай меня так больше… не защищайся от меня. Я — не угроза.
И я расслабляюсь полностью, уплывая куда-то внутрь себя. Зависаю на границе сна.
— Одно признание, моя девочка… Скажи мне… Что тебе снилось утром?.. Ведь ты же спала в тот момент… Почти до самого конца… Что тебе снилось?…
— Голос… — бормочу я.
— Что он говорил?
Что же он говорил? — плаваю я в полудреме.
Реальность смешивается со сном. И опять все наполняется голосом, запахом.
— Что же он тебе говорил?…
— «Поиграй со мной…»
— Ты сама чудесная на свете девочка… спи…
Глава 21 — Реал и Нереал
Быть может после своего эмоционального срыва, а может еще по какой причине, чувствую себя больной. Едва встаю с кровати. Слабость…
За окном еще темно.
Сажусь на кресло, глубоко ощущая своё одиночество. Обычно я совсем не против одиночества. Я к нему привыкла. Но иногда накатывает каким-то острым болезненным чувством ненужности, отчужденности и чуждости этому миру. И в такие моменты слабости, вдруг контрастно ощущается сколько моральных сил тратишь ежедневно, чтобы хоть как-то синхронизироваться с ним.
И вот сейчас опять накатывает.
Мне хочется, чтобы кто-нибудь близкий был рядом. Но у меня нет никого близкого настолько, чтобы я могла подпустить его в такие моменты. И машинально я листаю номера в записной книжке телефона. Там нужного номера нет… Его не существует в принципе.
«Мама». Останавливаюсь на несколько секунд на нём и… пролистываю мимо. Но он не «пролистывает» меня. И как только мои глаза останавливаются на контакте «Стас», который тоже «мимо» на самом деле, мама уже звонит.
— Да?
— Доброе утро, Саша, не разбудила?
Обычно ей совершенно плевать разбудила она или нет, как и на другие обстоятельства. Вот и сейчас не дожидаясь моего ответа она нахраписто продолжает. Я включаюсь не сразу.
— … не дождешься же от тебя звонка! Тебе плевать на всех. Эгоистка!
Становиться еще более тошно.
— Мам! — прерываю я ее тирады. — Ты зачем позвонила?
— Как это зачем? Я тебя кое о чем попросила, а ты обещала подумать. И молчишь! Ты знаешь, как мне тяжело?!
— Нет, мам. Думать я не обещала. Я сразу сказала — нет.
Но когда она меня слышала?!
— Это вообще-то твой брат.
— Хватит с меня старшего брата. А Миша, он твой сын, почему я должна его воспитывать?
- Временно!
— Нет.
Мама она у меня такая. Как только в ее жизни появился мой отчим, я была скинута на руки бабушке. И не видела ее почти два года. Теперь она снова задумала разводиться. Но беда в том, что бабушки уже нет. И она решила использовать меня, чтобы скинуть моего брата.
— Ты же знаешь, какая у нас ситуация с его отцом!
— Мам, это твоя жизнь. У меня своя. Я не прошу тебя решать мои проблемы. Но и донашивать твою жизнь я не буду. Это ваш ребенок. Воспитывайте его сами.
— Ты могла бы брать его на выходные!
— Нет. Он мне не нравится, я не нравлюсь ему. Нам вместе быть неприятно.
— Он всего лишь ребенок!
— То есть, если ребенок ведет себя подло, то он всего лишь ребенок, а если взрослый, то подлец? В каком возрасте можно уже называть детей своими именами?
Мне не повезло с братьями.
— Ты должна мне помогать! Я твоя мать. Я тебя вырастила!
— Нет, мам. Брата я не возьму.
— Хотя бы деньгами. Ты живешь одна, работаешь, могла бы выделять какую-то сумму.
— Тоже не могу. У меня много трат. Петр все время требует деньги.
— Давно пора сменить работу. Выйти замуж, в конце концов.
— Меня всё утраивает.
— А о нас ты не думаешь?! О брате??
— У него хотя бы есть родители. Он в более выгодном положении, чем я.
— Хотя бы?? Это ты на что намекаешь? Опять хочешь упрекнуть меня, что жила какое-то время у бабушки? Так это нормально, моя дорогая! Твой отец вообще не озаботился даже и этим.
— Мам, извини, по работе звонят.
Скидываю.
Раньше меня это ломало до истерики. Теперь я научилась противостоять ей. Но моих душевных сил всё также не хватает, чтобы переживать это вот всё запросто. И я сдуваюсь еще сильнее, сползая с кресла на пол. Ложусь на спину…
Стас.
Попробовать позвонить? В последнее время у него случается изредка что-то глубокое по отношению ко мне. И… может быть стоит первой сделать шаг в эту глубину.
Переламывая себя нажимаю на дозвон. Обычно он встает рано.
— Саш? — сонно и растеряно.
— Привет…
— Привет… Что-то случилось?
— Нет.
— Ааа… Зачем звонишь?
— Просто так…
— Обычно ты звонишь только когда тебе что-то нужно, — с обидой.
Наверное. Но так ведь было не всегда.
— Малыш, ты с кем там?.. — женский едва различимый голос на заднем фоне.
Стас скидывает вызов.
В моих ушах начинает звенеть, я открываю в шоке рот.
Подождите…
Зажмуриваюсь, сжимаясь под волной отвратительного жара, окатывающей меня.
Дыхание истерично срывается. И мне кажется, что меня вырвет сейчас от чувства гадливости. Желудок сжимается. Но я дышу… дышу глубже…
Такое бывает, да. Бывает сплошь и рядом. Я взрослая девочка, я не буду впадать в истерику. Ни за что!
Мой телефон звонит. Подношу экран к глазам. Стас. На экране Стас. И его профиль мне не кажется больше идеальным.
Нет… — качаю я сама себе головой.
— Нет!
Закрываю глаза. Чувствую ладонью вибрацию.
Отключиться. Мне нужно от него отключиться. Просто отключиться от него!
Телефон не прекращает звонить.
И мне страшно, что в голове Стаса созреет решение сейчас приехать сюда и оправдываться. Набираю в грудь побольше воздуха, чтобы ответить сейчас и… номер неизвестен.
— Да? — по инерции отвечаю я.
— Что у тебя случилось?
Сталкер.
Молчу, отрицательно качая головой.
— Что у тебя случилось, я спросил! — жестко.
И жесткость в его голосе… Не грубость, нет. А именно требовательная жесткость, словно ему не все равно, словно это очень важно для него, срывает вдруг последние мои кордоны выдержки и слёзы льются по моим щекам.
В трубке тишина.
Он дает мне проревется минуту.
— Что случилось? — гораздо мягче.
— Переживу… Ничего смертельного.
— Мне вмешаться?
От удивления я даже забываю повод, по которому, собственно, реву.
— Не надо. Нет! Не надо… Я сама справлюсь.
— Тебе не нужно ни с чем справляться самой, если тебе это не приятно и не хочется. Достаточно сказать мне.
Хлопаю ресницами, слёзы высыхают.
Что?…
— Это — личное. Вы никак мне не поможете.
— Тебя кто-то расстроил?
— Да. Но я переживу.
— Хорошо. Я помогу тебе… Через час будет доставка. Это подарок.
— Но…
— Тебе понравится.
Скидывает вызов.
В совершенно разбитом состоянии, но с абсолютно сухими глазами и пустым равнодушием внутри я иду в душ. И расслабляюсь, позволяя воде все вымыть из меня.
Все происходящее потом машинально и на автомате. Я варю себе кофе, с сожалением понимая, что у меня нет ничего сладкого. А мне хочется…
Закидываю вещи в стиральную машинку…
Включаю радио…
Внутри меня ничего нет. Я намерено сосредоточилась на спасительном обещании сталкера.
Мне понравится. Он умеет это делать. Я в него верю.
Поэтому я жду, медитируя на стрелку часов, слушая музыку. Моя реальность выключена. Я туда не хочу. Вот в этой нереальности мне гораздо комфортнее.
Звонок в дверь. Я смотрю в глазок, на случай, если вдруг вздумает явиться Стас. Но это не он.
Доставка заносит мне благоухающий букет. И первое, что заполняет меня — запах лилий. В руки мне перекочёвывает большой пластиковый контейнер с турецкой пахлавой из фирменного магазина. А возле стены стоит что-то большое, плоское, прямоугольное. Оно упаковано.
Уношу все в комнату, и чувствуя себя ребенком, получившим подарок наутро после Нового года. Разрываю бумажную обертку. Картина…
Пастельные сиреневые, розовые тона. Необычайно нежные. Акварель… Цветы, скамеечки…
Внутри меня щемит от этой красоты, погружаясь в эту нежность мне хочется парить. Кусаю губы, чтобы не улыбаться.
Телефон звонит. Это ОН!
— Да…
— Мне показалась что стена в твоей комнате слишком пустая.
Она и правда пустая, всё не могла придумать, что туда повесить.
— Это подойдет?
— Мхм…
— Это Виллем Хаенрайтс…Помогает?
— Помогает… — всхлипывая смеюсь я, поджимая губы.
— Съешь побольше сладкого и не переживай. Я позвоню тебе вечером.
— Кирилл… — на эмоциях вдруг набираюсь я смелости.
— М?
— Спасибо.
Глава 22 — Мантры
Ну вот! Порядок в магазине наконец-то наведен. Новая партия книг расставлена по местам — жанрам и форматам.
Я испытываю умиротворение занимаясь книгами. И даже могу не думать и не чувствовать происходящего какое-то время. Книги, их запах, ощущение в руках — это как медитация. Выключает из реальности.
Но вот книги оставлены в покое, и я оглядываюсь. Никто не отменял реальность. Она скоро обрушится на меня.
И от этого ужасного ожидания я заторможена и постоянно переспрашиваю людей, не в состоянии с первого раза уловить месседж. Внутри меня разрывает противоречивыми ощущениями. Мой «реал» и «нереал» столкнулись. И помехи от этого столкновения совершенно разных по эмоциям частот не дают мне настроиться ни на то, ни на другое.
Мне гадко от мысли, что Стас может нагрянуть в любой момент. И мне больно от произошедшего. Никогда не думала, что так остро буду переживать это. Мне казалось мы так близки уже к расставанию, что случись любая мелочь и мы разлетимся как бильярдные шары в разные стороны. Мне казалось, я готова к этому и легко переживу. Но… Вот случилась не мелочь. И я хочу отлететь от него, но чувствую, что вот так вот запросто не выходит.
Сталкер. Кирилл…
Внутри порхает нежным трепетным чувством от его подарка. От того факта, что он способен почувствовать меня настолько глубоко и дать именно то, что мне нужно. Картина прекрасна, пахлава поражающе лечебна своей сладостью и нежностью, он же… Никогда бы не помыслила, что можно быть настолько пораженной и очарованной совершенно чужим, незнакомым тебе человеком, которого ты никогда не видела даже в лицо, да и не общалась по большому счету! Который тебя (на секундочку!!) похитил и превратил твою квартиру в "аквариум"! И я не чувствую больше возмущения! Нет, всё так же он вызывает страх и неловкость. Ощущение неадекватности происходящего. И тем не менее… Спасибо тебе, сталкер, что ты был в этот момент со мной!
И что сейчас, думая о том, что вернусь домой, я не болею от своего одиночества, я знаю, что ты за мной присматриваешь и тебе не плевать.
Я больна…
Ну и что.
«Ну и что»!!!
Это он так сказал, и я теперь это тоже очень остро чувствую.
НУ И ЧТО.
Я хочу, чтобы он оставался со мной и дальше.
Очередные покупатели выходят. Слышу по перезвону колокольчиков. Но перезвон затягивается, а значит кто-то зашёл. Поднимаю глаза, чтобы поприветствовать, так и замираю с открытым ртом. Арина!
— Саша, привет… — разглядывая книги идет она мимо. — Это тебе.
На стеклянной витрине передо мной оказывается большой стакан кофе с трубочкой.
— При-и-ивет… — растерянно тяну я. — Спасибо.
Вот уж кого не ожидала…
Во рту пересыхает. Арина очень тесно связана у меня с образом сталкера. Она для меня немножечко он. Часть его. И я растеряно наблюдаю за ней, пока она рассматривает книги.
На моей витрине лежит открытая книга. Арина берет ее в руки, листает…
— Ты читаешь?
— Я…
— Я хочу купить эту.
— Достаю для неё с полки такую вторую.
— Нет. Именно эту.
— Хорошо. Это для Кирилла?
Арина вздрагивает, поднимая на меня удивленные глаза.
— Да. Это для него.
Её взгляд пытливый и внимательный.
— Ты плакала…
Открываю рот, чтобы что-нибудь сказать, но как рыба захлопываю. На глаза наворачиваются слёзы от того, что мне так неожиданно ткнули внутрь, в больное место. Чувствую, как лицо горит и идет пятнами. И я просто пожимаю плечами.
— Из-за мужчины? Не смей плакать, — холодно прищуривается она. — У тебя все хорошо.
— На самом деле — нет. Но я не хочу это обсуждать.
— А ты попробуй, иногда помогает.
— Ты чужой мне человек!
— Чем ты определяешь степень близости?
— Чем… Не знаю… Степенью… ммм… открытости, доверия. Доверия и открытости мне.
— То есть я стану тебе близкой, если доверю тебе что-то личное?
Пожимаю плечами, не понимая из какой логики мы попали в эту точку разговора.
— Я в теории… — неуверенно бормочу я.
— Тебе легче доверять человеку своё личное, если ты знаешь нечто личное о нём?
— Возможно…
Зачем она это всё спрашивает?
— Тогда выстрел дуплетом. Из одного створа по твоему доверию, а из второго по твоему ощущению, что у тебя всё плохо. Хочешь?
— Ну попробуй…
— Когда мне было столько, сколько тебе сейчас, я три года уже была в рабстве.
— В каком смысле?…
— В самом настоящем, Саша, — ее глаза приближаются к моим. — Без всяких романтических интерпретаций. В чужой стране.
— Сексуальном?… — открываю я рот.
— В том числе.
И мы зависаем глаза в глаза, я вижу, чувствую, что она не врёт! Что там внутри у неё еще не зажило! И в моей голове звенит от ужаса чувствовать это.
— Достаточно откровенно для близости?
Я хлопаю на неё глазами, пытаясь осознать и представить то, что она сейчас сказала. Получается плохо…
Арина отстраняется, словно стирая тот коридор из внутренних переживаний, что вдруг установился между нашими взглядами. Вдох поглубже. Ее ноздри нервно вздрагивают… Слегка грубоватая ухмылка…
— Поверь мне, у тебя ВСЁ хорошо! Чем не можешь наслаждаться — выкинь. И расслабься… Позволь себе наслаждаться остальным!
Шокированно молчу.
— Хочешь в бассейн? — как ни в чем не бывало.
— Нет, спасибо.
— Почему?
— Устала…
— Массаж? У меня есть отличная массажистка!
— Арин, не надо, правда! Я очень благодарна ему за заботу, но использовать так тебя — это уже перебор какой-то. Он тебе платит, чтобы ты со мной немножко «подружила»?
Лицо Арины застывает, она саркастически ведет бровью и фыркает от смеха, кусая губы, чтобы не смеяться.
— Ладно, — берет она себя в руки. — Пей кофе, пока не остыл. И больше не смей плакать. Иначе чья-нибудь голова будет откушена.
— Чья?… — распахиваю я в ужасе глаза.
— Главное, чтобы не наши с тобой! — весело подмигивает мне Арина, оставляя купюру на витрине. Забирает мою книгу.
— Пока, Саш…
— Пока… — растерянно смотрю ей в спину.
Делаю глоток кофе. С макадамией…
Откуда ему знать такое?!?
Но это больше не пугает меня. Мне просто приятно, черт возьми. Стас до сих пор не в курсе какой кофе я пью. Хотя я говорила ему раз десять. Он ни разу не привез мне его вот так вот нечаянно проезжая мимо…