Валерий Гуминский
Герои чужой войны 2
Часть первая. Команда для попаданца
Глава первая
Сонную тишину дома нарушил осторожный скрип половиц, и Меродор открыл глаза, вслушиваясь, как его верный телохранитель и просто друг, сдерживая дыхание, стоит под дверью. Экор на вид выглядел тяжеловесом, и посторонним людям казалось невероятным, как этой горе мышц и костей удавалось передвигаться по дому подобно кошке на мягких лапках. Чародей всегда знал, где находится Экор, но не переставал поражаться его способности очень тихо подойти со спины и ненавязчиво поинтересоваться, что нужно хозяину. А что уж говорить о гостях, изредка навещающих старика? Те вообще не были в восторге, когда высоченный мужчина с непроницаемым каменным лицом появлялся как из-под земли, и чаще всего пугались не его вида, а именно такой способности, коя не могла быть у кряжистого и весьма неуклюжего на вид человека. Ну, это они так считали. Меродор их не разочаровывал, и даже подыгрывал иногда, ругая Экора за его «нерасторопность», а в душе хохотал, когда телохранитель делал скорбное лицо и, запинаясь, клялся исправиться в скором будущем.
— Экор, ты можешь зайти, я уже не сплю! — крикнул чародей, скидывая сухие, тонкие, похожие на ветви ракиты, ноги на прохладный пол. Критически осмотрел выпирающие из-под ночной рубахи мосластые колени, тяжело вздохнул, на мгновение пожалев об ушедших годах молодости. Упершись руками в кровать, внимательно посмотрел на телохранителя.
Сорокалетний мужчина был из расы людей, неведомо каким образом сумевший очаровать чародея много лет назад своей силой и виртуозным владением любым рубящим и колющим оружием, и с тех пор оставшийся при нем на службе. Хотя… Какая это служба при опальном и всеми забытом чародее. Тоска, ежедневная тоска и рутина. Меродор иногда искренне не понимал, зачем ему Экор и еще четверо помощников, ежедневно несущих службу по охране эльфа-чародея, и при этом не просящих жалованье за свое старание. Ни единого златника, ни единого гроша они не взяли из его рук! Но деньги у них водились всегда. Вот была загадка, которую чародей не смог осилить. Нет, он понимал, что его телохранитель занимается побочными делами, периодически уезжая из Галатеи по одному ему известным делам. А после возвращения у ребят в карманах звякают веселой мелодией монеты.
— Что у тебя? — прервал полет своих мыслей Меродор.
— Этот парень очень настырный, — усмехнулся Экор, прислонившись к дверному косяку, и сложил мощные, перевитые узлами мышц руки на груди. — Дайми следил за ним со вчерашнего дня. Ходит по улицам, заводит разговоры и так ненавязчиво говорит, что ищет своего дедушку, который давным-давно уехал из Лазурии, подальше от суеты большого города. Может, кто подскажет, где проживают вредные и не любящие столпотворения старики. А там он сам разберется, кто из них его родственник.
— Так и говорил? — усмехнулся Меродор.
— Именно так, — лицо Экора оставалось непроницаемым. — Мы уже знаем, что парень приехал из Велиграда один, остановился на постоялом дворе у Киина. Деньги у него есть, так как он снял весьма приличную комнату без клопов, которых у нашего гнома в избытке. Один день незнакомец потратил на осмотр города, не контактируя ни с кем больше положенного. Ну, кроме «здравствуйте», «будьте так любезны подсказать» или «не сочтите за трудность». Тьфу!
— Почему ты плюешься? Чем он тебе так не нравится? — чародею стало любопытно. Он думал, вставать ли ему или продолжать сидеть, пока Экор вываливает на него новости.
— Сдается мне, что пришлый косит под дурачка. Он целенаправленно кого-то ищет.
— Почему ты так думаешь?
— В Галатею редко заглядывают гости, разве что кроме чиновников по сбору налогов, проходимцев или агентов Академии. И то это радость для моих ребятишек. Есть на ком оттачивать мастерство.
Сказав это, Экор переменил свое положение. Он оторвался от стены и словно большое животное протопал до единственного оконца, выходившего в палисадник, заросший черемухой и яблоней. Его фигура сразу уменьшила количество света, падающего в спальню Меродора.
— Допустим, что молодой человек действительно ищет своего родственника, — пожевал нижнюю губу чародей, — но мне не нравится его аура. Я хорошо срисовал ее вчера. Гость проходил в двух кварталах отсюда.
— А что в ней не так? — насторожился Экор.
— От него идет такой магический фон, что у меня внутри все переворачивается. Но, в то же время, это не маг. Обычный человек. Я бы предположил, что его окунули в самый глубокий чан с магией и тут же выдернули. Это образно, если понимаешь.
— Я понял, хозяин. Академия прислала шпиона? Подсадила ему метку? А потом через него сможет выйти на тебя?
Меродор мелко затрясся от смеха, от избытка чувств похлопывая ладонями по коленям.
— Я покинул Академию тридцать пять лет назад, когда понял о неосуществимости моих идей и возможностей. Глоррохин уже тогда серьезно хотел подвинуть меня в сторону, присвоив себе право исследований древних порталов. Да еще попутно обвинив в ереси и предательстве. С таким грузом, сам понимаешь, среди ученого сообщества трудно оставаться авторитетом. Глоррохин меня уничтожил, так зачем ему нужен труп врага?
Экор недовольно пошевелился.
— В мире происходят странные вещи. До меня дошли вести, что союзники организовали несколько отрядов, чтобы добраться до Врат, откуда тойоны получают подкрепление, и уничтожить их. Операция серьезная, но, если об этом сейчас начинают говорить, все закончено.
— И каковы слухи? — полюбопытствовал Меродор. Он страдал, что из-за своего отшельничества не может быстро получать нужную информацию, и довольствовался теми крохами, которые приносили редкие гости, заезжающие в Галатею по своим делам. И лучшего места для новостей, чем постоялый двор Киина, было не найти. Неудивительно, что опальный маг стал завсегдатаем «Гордого гнома».
— Уничтожили Врата, вот что, — буркнул телохранитель. — Теперь все силы союзники направят на очищение Атриды от этой нечисти.
— Война будет долгой, — покачал головой маг.
— Кто же спорит? Но главное сделано, перекрыли поток, откуда выносило новых рекрутов. Вот теперь пусть тойоны покрутятся…
— Мы отвлеклись. Что наш гость?
— Продолжаем следить, — пожал плечами Экор. — Я с самого утра поставил за ним приглядывать Белека. Пусть потопчет ему пятки. Может, действительно, мы зря волнуемся?
— Чтобы выяснить его намерения, не обязательно дышать ему в затылок, — пробурчал чародей, с кряхтением вставая с постели. — Давай, мы сделаем немного по-другому…
* * *
Блестящий круг топора со свистом пролетел над моей макушкой, срезая прядь волос. От неожиданности я сделал шаг назад, зацепился за какую-то корягу или корень, куда-то провалился спиной, и, уже падая, с ужасом понял, не успеваю.
Топор орка летел на меня под таким углом, чтобы гарантированно располовинить мою тушку от черепа до грудной клетки. Яростные, полные крови глаза лесного разведчика уже заискрились ожиданием победы. Я заорал не столько от страха, сколько с отчаяния. Даже выставленный вперед меч уже ничем мне не мог помочь.
Огромная тень вынырнула откуда-то из кустов малинника и обрушилась на орка. Воин не ожидал такой подлянки, поэтому был разорван в считанные секунды. Клыки Хвата вообще не оставляли никому шансов на выживание. Задавив моего обидчика, глэйв спокойно уселся возле меня, вывалил язык и стал облизываться, убирая кровь с морды.
— Хватушка, дружище! — я не верил своим глазам и тянул руки к волкодаву. На мои поползновения пес добродушно гавкнул, вскочил на лапы. — А где Мавар и Грэм? Веди меня к ним!
Хват еще раз гавкнул и решительно прыгнул в кусты, откуда и появился пару минут назад. А я остался в одиночестве на небольшой поляне, где валялся труп орка. Подойдя к нему, я перевернул тело убитого на спину и поразился. На меня сердито смотрел Бахтар — грозный командир орков, с которым я познакомился в Видмарице.
— Плохой прием, человек! — сказал он, булькая кровавыми пузырями. — Я до тебя еще доберусь! Думаешь, сбежал от Бахтара и был таков? Твоя жизнь кое-кому нужна! Не забывай оглядываться…
Тяжелая поступь неведомого чудовища покачнула землю под моими ногами. С веток деревьев водопадом обрушились багрово-красные листья, засыпая тело врага. Ближайшие ко мне кроны внезапно согнулись под страшной лапой Дуруб-Бурзума, чье мерзостное очертание уже показалось в проложенной им просеке. Где-то вдали безнадежно взвыл Хват…
Я проснулся с бешено бьющимся сердцем и еще долго прислушивался к затихающему вою. Неподалеку бродил волк, голодный, наверное. Пошевелившись под теплым одеялом, я заметил, что ночная темень уже уступала место предрассветным сумеркам. Костер не горел, подернувшись сверху сизоватой пленкой пепла, и только в самой сердцевине рубиново светились угольки. Немного подумав, решил ехать. Конечная точка моего путешествия лежала в двадцати поприщах от места сегодняшней ночевки. Это я просто не рассчитал расстояние и время до постоялого двора, вот и пришлось сойти с тракта в небольшой лесок и на свой страх и риск заночевать в одиночестве у костра. Ну, не совсем в одиночестве, если быть честным. Мой конь, привязанный к дереву, совершенно спокойно отреагировал на вой волка, и даже не всхрапнул. Он посмотрел на меня, мотнул башкой, словно торопя в путь. Усмехнувшись, я быстро собрал свои нехитрые пожитки, распахнул куртку, рассмотрел свой главный аргумент в виде массивного пистолета с двумя короткими стволами, с ореховой лакированной ручкой, убеждаясь, что он на месте и заряжен.
— Ну вот, можно и дальше ехать, — задумчиво произнес я, оглядываясь по сторонам с высоты лошадиного крупа. — А что мне еще остается?
* * *
Пыльное захолустье — вот что сразу пришло мне на ум, когда я въехал в этот маленький городок с романтичным названием «Галатея». Крепостная стена здесь присутствовала, но была в таком состоянии, что на поддержание ее в должном порядке давно махнули рукой. Каменная кладка еще держалась, но и она не могла выстоять против человеческих рук. Виднелись следы варварского ковыряния в тех местах, где скрепляющая блоки смесь не могла уже удерживать между собой кладку. Ветшает все, потому что время неумолимо. А времени помогают людские руки. Просто кто-то ушлый придал процессу разрушения более целенаправленное движение. Ворот как таковых не было, и я вступил в город через большой проем, оплетенный густым зеленым плющом. Красиво, тенисто, благоухают цветы, умудрившиеся прорасти в стенах, птички щебечут где-то в высоких кронах вязов, ясеней и кленов. Передо мной сразу открылось несколько направлений. Неширокие мощеные улочки, тоже испытывающие на себе поступь времени, ведут куда-то вглубь Галатеи, а по ним без спешки, словно на экскурсии, прогуливаются козы. Прямо напротив меня возле полуразрушенной сторожки, служившей когда-то, наверное, пропускным пунктом, развалилась стая собак. После общения с Хватом для меня любой домашний или бродячий пес казался мелкой шавкой, поэтому я спокойно проехал мимо, высокомерно поглядывая на реакцию местной животной братии. Собаки вели себя разумно, только одна из них приподняла кудлатую башку и внимательно проследила за мной.
Покачиваясь в седле, я задумался о методике поиска. Ясно, что найти мага в этом, пусть и небольшом, городке будет очень непросто. С чужаками здесь разговаривать на такие интимные вещи не будут. Поэтому начинать нужно с чего? Правильно. С постоялого двора, где легче всего прикинуться усталым путником и любителем старины. Дескать, люблю путешествовать по таким историческим местам. Глоррохин ведь говорил, что Галатея — бывшая столица эльфов, и где, как не здесь, можно почерпнуть много интересного для своего развития? Впрочем, можно выдумать и другую историю.
Старый город пережил свой век расцвета и тихо увял, оставшись провинциальной дырой для стареющих аристократов и приверженцев артефактов. Меня поразило большое количество вилл, пусть и скромных в своих размерах, но, тем не менее, именно вилл, а не угрюмых разваливающихся домов с дряхлыми садами. Преимущественно одноэтажные, они были построены из белого камня, и в свое время выглядели весьма красиво. Сейчас же большинство из них утопало в диких зарослях разросшегося вьюна и виноградной лозы, но до сих пор выглядело антуражно и вкусно. Я бы не отказался купить себе такой домик и устроить здесь дачу с летней рыбалкой и шашлыком.
Постоялый двор, так нужный мне, обнаружился с помощью старых указателей, которые никто не обновлял лет, наверное, сто. Краски полиняли, кое-где вообще стерлись, но, учитывая количество табличек, развешенных на путевых столбах, я восстановил искомое название двора. Транскрипция была на всеобщем языке, но обзывался двор по-гномьи, что-то вроде «Nikuz dawi». «Гордый гном», — машинально перевел я и хмыкнул, ускоряя ход своего конька, и вскоре очутился напротив двухэтажного каменного здания, часть которого было явно возведено из блоков крепостной стены. Мощный кованый забор должен был показывать прибывающим на отдых гостям, что хозяин твердо держит в руках свой бизнес, и показывает товар лицом, не гнушаясь финансовыми потерями. Но если обратить внимание, то кроме фронтального забора вокруг больше ничего не было, и защитную функцию выполняли плотные заросли колючего кустарника, пышно цветущего вокруг харчевни. Рядом с трактиром никто не строился, но вместо пустыря здесь рос яблоневый сад. Земля не пустовала, и город не казался заброшенным и никому не нужным. Просто здесь преобладала махровая старина, впавшая в нескончаемую дремоту. И даже я слегка расслабился от такой идиллии.
— И долго ты будешь торчать как истукан на перекрестке? — грубоватый для сказочного места голос вернул меня в действительность. — Я уже устал смотреть на твою спящую рожу.
Я поискал источник звука глазами, пока не удосужился перевести взгляд вниз. Возле ворот стоял гном, цепко держась одной рукой за створку, а в другой у него была большая квадратная бутылка. Штоф был из темно-зеленого стекла, и что находилось внутри — оставалось загадкой, но разрешимой. Какое-то мутное пойло плескалось внутри. Пристально посмотрев на гнома, я не обнаружил у него признаков опьянения. Глядит вполне осмысленно, не шатается, одет прилично, темно-коричневая рубаха необычного покроя, широкие штаны, заправленные в мягкие сапоги. На голове забавный картуз, козырек опущен на глаза, хотя солнце с трудом пробивается сквозь густую пышную зелень, и не мешает смотреть.
— Если ворота откроешь — пожалуй, заеду, — усмехнулся я.
— А кто таков будешь? — внезапно стал подозрительным гном. Поведя широкими плечами, он поудобнее перехватил штоф и вытянул в моем направлении кривой толстый палец. — Только не говори, что приехал налоги с меня трясти! Я уже отдал в Общую Палату часть дохода за прошлый месяц! И пригрозил, что прибью каждого, кто сунется на мой двор раньше срока!
— Я не собираю налоги, — успокоил я взъярившегося гнома, у которого даже гладко причесанная борода встопорщилась от воспоминаний о чиновничьей братии. — Мне надо комнату на несколько дней.
— Златник в сутки вместе с кормежкой утром и вечером, — быстро ответил гном. — Комната наверху для одного с чистой постелью.
«Хитрит, стервец», — подумал я, — «наверняка, переплачу. В таком дешевом захолустье каждый гость — редкая удача. Грех было бы не воспользоваться ситуацией. Ладно, не в моем положении морщиться».
— Согласен, — кивнул я, и гном тут же распахнул ворота, куда я и въехал.
— Коня можешь оставить возле коновязи, — на ходу инструктировал меня гном, — за ним присмотрят, накормят и отведут в сарай. Может, скажешь, как тебя зовут?
— Мое имя — Кос.
— А я — Киин, хозяин этого великолепного заведения. Ты не пожалеешь, что выбрал именно его, — гном, оказывается, был неплохим пиарщиком, расхваливая свой бизнес.
— А разве есть еще харчевни? — я спешился, привязал животное к толстому бревну, выполнявшему роль коновязи.