— Чтоб тебя, — выдохнул Сандрин, отдергивая руку от серебряной цепочки, висящей на его шее. — Плохой знак.
— Могильник начинается, — предупредил Меродор. — Давайте теснее, не отставайте. Если начнутся какие-нибудь непонятные вещи — не бойтесь, держитесь друг друга.
Мы постепенно втягивались в лес, оставляя за собой залитую солнцем поляну. Бросив последний раз взгляд на прошедший путь, я мысленно перекрестился, хоть и не был ярым апологетом веры. Почему-то стало жутко, словно невидимая сила начала давить на психику, выталкивать за круг, в который мы вступили по недомыслию.
Словно по заказу впереди появилась тропинка, но не человеком проторенная. Кабаны, что ли, здесь мигрируют своей большой стаей? Широкая, изрытая многочисленными копытами, она петляла между деревьями, ненадолго исчезала из виду под густыми непроходимыми кустарниками, потом снова появлялась, как будто играла с нами. То и дело смахивая с лица паутину, вполголоса ругался Иллор. Ему все время приходилось ехать в дозоре — и все неприятности доставались ему. Альгор тихонько посмеивался, следуя за ним.
Тропинка неожиданно вильнула вправо, и мы оказались на самом верху гребня. Спуститься с него не представляло никакого труда, но открывшаяся картина как-то не способствовала дальнейшему продвижению. Внизу расстилалась падь, заросшая матерым сосняком вперемешку с сизыми от какой-то плесени осинами. Сразу стало темно и неприятно. Но еще неприятнее было дальше. Тропинка упрямо вела вниз и проходила между двумя резными столбами, почерневшими то ли от времени, то ли от дождей. Эти столбы были высотой около трех метров, обвязаны выцветшими лоскутами ткани по всей их длине, и на каждом вырезаны разнообразные рожи, рогатые, с оскалом, с какими-то невозможно длинными конечностями, шипами на башке. Да, такие портреты назвать ликами язык бы не повернулся.
Столбы соединялись перекладиной, вытесанной из толстой жерди, и на ней торчали четыре черепа, выбеленные временем. Они печально смотрели на нас пустыми глазницами, словно предупреждая о недопустимости дальнейшего пути.
Мы молча созерцали неприятную картину с высоты гребня, не решаясь двинуться дальше. Меродор что-то сердито ворчал на своем высоком эльфийском, двигая пальцами по воздуху, Барс и Лешак украдкой плевались по сторонам. Три плевка через левое плечо, потом такое же действие через правое плечо. Потом последовал ограждающий жест ладонью от живота.
— Будем двигаться, нет? — голос Экора был жестким, даже грубоватым. Таким способом он намеревался сбить дурное настроение, повисшее над отрядом. — Господин Меродор, вы закончили?
— Это не опасно, — решительно сказал старый эльф. — Орочье предупреждение для своих. Могильник все же близко примыкает к их землям, потому такие знаки стоят и на остальных направлениях. Экор, надо успеть до заката. Времени не так много, наш работодатель ждать не хочет.
Я кивнул. Это было правдой. Я вообще не планировал сюда заруливать, делая уступку исключительно по просьбе Меродора. Если старик уверен, что советы призраков помогут в открытии порталов — так тому и быть. Скрепя сердце, через «не могу». Не нравилось мне здесь.
Глава десятая
Странное это было место, совсем не похожее на кладбище, как я себе представлял его в своих размышлениях. На огромном пространстве, окруженном непроходимой стеной черного леса, был выстроен целый храмовый комплекс, в котором угадывался эльфийский архитектурный стиль. Такой небольшой городок с проглядывающимися среди зарослей акаций и березняка улицами. Легкие ажурные башни без входных дверей взмывали вверх на десять-пятнадцать метров, а купол венчала башенка с балконом. Потерявшие свою белизну камни в этом безвременье были плотно покрыты ползучей лозой. Между башнями стояли небольшие, когда-то аккуратные домики, уже развалившиеся, но до сих пор сохраняющие форму. Если приводить земные аналогии, они играли роль часовенок или погребальных комплексов, где хоронили знатных персон. Куда бы ни бросали взгляд — везде только мертвый камень, залитое солнцем кладбище. И тишина. Она просто давила на психику, настраивала на ожидание какой-то пакости.
— Что-то мне туда не хочется, — высказал общую мысль Лешак.
Меродор покрутил головой, опять понюхал воздух, напоенный ароматом трав, и озабоченно произнес:
— Кто-то за нами следит, никак понять не могу. Экор, нам надо пересечь кладбище и найти место для ночевки. Я не уверен, что смогу до вечера обнаружить нужное захоронение.
— Ночевать? Здесь? — воскликнул Белек, натягивая поводья. Его конь возмущенно всхрапнул, дернул головой, словно противился той силе, которая рвала его губы. — Господин Меродор! Это же безумие!
Почти все горячо поддержали парня. Даже удивительно, что такие бывалые воины стали проявлять робость, переходящую в обыкновенную трусость. Из всех только Экор и Иллор сохраняли спокойствие, о старом эльфе я упоминать не стану. Только признаваться, что мне тоже не по себе, я не стал. Прикинулся статуей, сделал над собой усилие. Посещение Могильника, как ни странно, нужно было мне, в первую очередь. Так что нечего бздеть, пора дела делать!
— Ну, мертвяков испугались? — нарочито грубо сказал я в пустоту, но слова были обращены к моим наемникам. — Мертвые не потеют и не кусаются. Живых надо опасаться.
— Иногда кусаются, — озабоченно ответил Сандрин.
— Дерьмо все это, — Иллор сплюнул на землю, оглядел всех, подобно орлу с верхотуры, и толкнул коня в бока. Решил первым ступить на проклятую землю. За ним потянулись другие. Меродор что-то показал знаками Экору, тот понятливо прикрыл глаза.
— Белек, Альгорн, задержитесь, — сказал он парням. — Надо выяснить, кто за нами идет. Маг чувствует присутствие чужака. Если вытропите его — не убивайте. Постарайтесь взять живым.
Отряд постепенно втягивался в Могильник, настороженно глядя по сторонам. Руки у всех лежали на рукоятях мечей, я же выставил вперед арбалет и с замиранием сердца вглядывался в строгий ряд могильных постаментов и вычурных построек неизвестного предназначения. Некоторые архитектурные особенности мне уже были знакомы по Видмарице. Ну да, стиль эльфов везде узнаваем, ажурная изящность, наложение различных уровней потолочных перекрытий и всякая мелкая ерунда, органично вписывающаяся в общую постройку здания. Здесь, конечно, было обыкновенное кладбище, но вот некоторые склепы весьма живописны. Много скульптур, большинство из которых безвозвратно разрушены, но кое-где остались прекрасные образцы. Вот, например, изящная фигура девушки с длинными волосами, в просторном платье, волнами спускающемся до самых щиколоток. Ее правая рука опущена вниз и держит за холку огромного пса. Да, эльфийский глэйв — верный друг, имеющий право быть увековеченным в камне. В левой же руке, прижатой к сердцу, угадывается венок. Что вообще хотел показать скульптор? И кто похоронен в этом склепе, который мы проезжаем сейчас? Наверное, какая-нибудь эльфийская принцесса или знатная молодая аристократка.
Меродор, вызвавшийся ехать в голове отряда под присмотром бесшабашного Иллора, поднял руку. Мы замерли на месте. И опять я почувствовал, как на нас давит тишина. Но нет, что-то шуршало в кустах, где-то изредка перекликались мелкие пичужки, теплый ветер озорно посвистывал между обломанными верхушками статуй и в сквозных арках башен. И чей-то шепот, тихий, навязчивый, забивающийся в уши. Слов в этом шепоте было не разобрать, он разбивался на сотни мелких фрагментов, перетекал из одного уха в другое, менял тональность, направление, громкость.
Я потряс головой и внимательно посмотрел на товарищей. Кроме Меродора все озирались, толкали пальцы в уши, страдальчески морщились.
— У нас проблемы, господин маг! — крикнул я, чтобы хоть как-то разбавить невидимый морок живым голосом. — Мне голоса слышатся!
— Тихо, мальчишка! — яростно прошипел Меродор, даже не оглянувшись на меня. — Я знаю! Это охранное заклятие! Надо было сразу догадаться и залить вам уши воском!
— Тряпками можно! — я поморщился от взвывших в ушах голосах.
— Не поможет! — старый эльф с досадой завертел головой по сторонам. — Надо что-то отвлекающее, чтобы духи заинтересовались!
— Смешные истории рассказать? — с перекошенным лицом засмеялся Лешак, он как-то еще держался, но другие стали разбредаться по сторонам. Наверное, очень сильный зов оказался.
— Думайте живее! — чародей начал трясти пальцами, однако, судя по усиливающемуся шепоту, уже влезшему в черепную коробку, мы безнадежно проигрывали.
Лихорадочно прокрутив в голове несколько вариантов оборонительного боя, откинув в сторону анекдоты, считалки, даже детские потешки, я завопил во все горло, да так, что из травы, облепившей могильные плиты, суматошно вспорхнула целая стая пичужек:
Как-то шел сатана, сатана скучал,
Он к солдатке одной постучал.
Говорит, я тебе слова не скажу.
Говорит, просто так посижу.
Отдохну, говорит, слова не скажу.
Просто рядом с тобой посижу.
С удовлетворением заметил, что дело стало налаживаться. Вот Экор, замотав головой, лихорадочно заворачивает коня на тропинку, по которой двигался отряд. Остальные тоже очнулись от морока. Один за другим пристраивались к нам.
— Прекрасно, мальчик, прекрасно! — Меродор ожил и жестами показал, что нужно продолжать вопить недорезанной вороной. Подозреваю, такого концерта здешние покойники не слышали никогда.
А солдатка живет много лет одна,
Отдохнул у нее сатана.
Через год на печи ложками стучат
Может пять, может семь сатанят!
Все, кажется, прорвались. Навязчивый шепот исчез, словно его и не было. Старый чародей взял такой темп продвижения, что мы скоро оказались на другом конце Могильника, и оставшиеся в арьергарде Альгорн и Белек с трудом догнали нас.
— Никого не заметили, — доложил Белек Экору. — Без толку в кустах просидели, думали, рискнет за нами пойти. Может, господин маг ошибся?
— Не думаю, — отрезал телохранитель. — Я бы не стал грешить на его возраст и ошибку. Там кто-то есть, но вреда нам принести не хочет. То ли следит, то ли чего-то ждет.
— А что у вас произошло? — у Белека прорезалось любопытство. — Я как глянул, чуть от смеха не лопнул. Кос что-то орал, остальные разбрелись кто куда. Господин чародей как вкопанный стоял и руками махал.
— Был бы с нами — смеяться сразу бы перестал, — проворчал Сандрин, жадно припав к фляжке с водой.
— Что за песня? — пристал ко мне Иллор. — Очень необычное звучание, бодрое такое, да и слова забавные.
— Очень древняя, ее мало кто знает в Росении, — усмехнулся я. — Вовремя на память пришла. Можно на марше петь, чтобы скучно не было.
Поверьте, нечто, давившее на подсознание, никуда не исчезло, оно осталось где-то на самом краешке, ожидая момента, когда можно будет заново атаковать. И Меродор об этом прекрасно догадывался, поэтому стремился отвести отряд подальше от края Могильника. Место для ночевки нашли подходящее, дубовая роща, мягкая травка, густой кустарник, закрывающий обзор с южной стороны, откуда ночной костер будет хорошо видно. Неподалеку из-под большого валуна бьет сводящий от холода зубы родничок.
— Здесь заночуем, — повелительно бросил Меродор. — Не забывайте, что вы находитесь на священной земле эльфов, пусть и заброшенной. Не оскверняйте рощу, не гадьте в родник. Поверьте, здесь есть кому смотреть за порядком. Экор, будь добр, пригляди за мальчишками, чтобы не шалили. Пока я буду искать нужное захоронение — сготовьте ужин.
«Мальчишки», некоторые из которых имели по несколько боевых и уже зарубцевавшихся ран, почему-то смущенно хмыкнули, но приказы Экора выполнили с покладистостью. Молодой эльф занялся костром — у него это получалось лучше всего. Вырезав большой пласт дерна, он аккуратно отложил его в сторону и углубился в почву. Большой огонь нам не был нужен. Орки — существа странные и совершенно не управляемые, могли бродить, где угодно. Могильник для грубых детей леса — место проклятое, только для разведчиков не существовало причин, чтобы не появляться здесь.
В густеющей темноте мы уже были с огнем, когда появился Меродор. В свое небольшое путешествие он ходил пешком, оставив свою лошадь привязанной к дереву. Старик выглядел несколько озабоченным, ничего не сказал, благодарно кивнул, когда его пригласили к ужину. Никто не стал спрашивать, что такого интересного откопал чародей. Насытившись, Меродор сказал:
— Кос, в полночь ты мне понадобишься. Нашел я древнее захоронение. Пришлось поломать ноги, чтобы добраться до него, — старик покрутил головой. — Совсем не стало почтения к тем, кто дал жизнь этому миру.
— Господин Меродор, нужна ли вам помощь? — поинтересовался Экор. — Слишком рискованно бродить по Могильнику вдвоем.
— Нам никто не нужен, — отрезал чародей. — Спасибо, друг, но это лишнее.
— Я бы настаивал… — попытался взять инициативу в свои руки телохранитель.
— Прекрати, Экор, это бессмысленно, — старик нахмурился и завернулся в свой плащ, да так и остался сидеть возле костра. — Лишние глаза нам не нужны. Опасность может быть только одна — Спящему не понравится толпа возле его усыпальницы. Еще подумает, что жертву для него приготовили. Хе-хе!
Все поежились от своеобразной шутки эльфа. А он, довольный произведенным эффектом своих слов, превратился в дремлющую статую.
— Ладно, всем спать, — поднялся Экор. — Первая стража — Белек и Леший. Вторая — Иллор с Альгорном.
Улучив момент, телохранитель цапнул меня за рукав куртки, оттащил в сторону и шепотом произнес:
— Мне не всегда нравилось упрямство старика, но Меродор проявлял его, сидя в Галатее. Это было не так страшно. Но здесь чужая земля, и чувствую я себя очень неуютно. Кос, я буду следить за вами, что бы там не выдумывал эльф.
— Как ты собрался следить за ним? — пожал я плечами. — За нами с самого утра кто-то крадется, мы его не видим, а Меродор сразу учуял незнакомца. Как думаешь, тебя он заметит? Ты же такой большой.
— Моя забота, — осклабился Экор, похлопывая по рукояти меча.
* * *
Легкий толчок в плечо мигом поднял меня на ноги. В фиолетовом муаре Исила, ночного светила, возвышалась фигура, закутанная в плащ. Голосом Меродора она сказала только одно слово:
— Пора.
К ночному путешествию по Могильнику я приготовился до того, как уснуть. Долго не думал, что взять. Пистолет за пазуху, пару гранат — и весь арсенал. А если серьезно, то против взбунтовавшегося мертвеца мало какая защита поможет. Если что-то не понравится проснувшемуся завсегдатаю этого мрачного места — мы все здесь и останемся соседями. С усопшими не шутят, это известно издревле. Что на Земле, что в других мирах. Полагаю, что и Меродор об отношениях с потусторонними соседями знает не понаслышке.
Мрачно рассуждая о перспективах ночного путешествия к праху какого-то первочеловека, я едва не потерял эльфа из виду. Высокая, облитая светом луны, фигура чародея свернула куда-то влево за груду камней, бывших когда-то или обелиском, или некрополем. Кстати, одно из немногих творений, почему-то полностью уничтоженных то ли временем, то ли кладбищенскими вандалами. В местных бомжей, промышляющих добычей цветных металлов или ценными побрякушками, как-то не верится. Я догнал Меродора и шепотом спросил:
— Почему эта могила разрушена?
— Осквернена, — односложно ответил эльф. — Недопустимое действие со стороны грабителей.
— Угу, все понял, — так ничего не понял я. Что такого недопустимого совершили обыкновенные гробокопатели? Они-то как раз прекрасно осознают, какое кощунство совершают. Или нарушили некую магическую границу, и сонм инфернальных созданий ринулся в мир живых?