– Будешь умолять, чтобы я присунул.
Что бы Вы сделали, услышав такие слова? Уж точно бы не потянулись к трусам, и не стали медленно стягивать их по бедрам. А мартышка так и делает. Мучительно долго тянет тряпку, прикусив губу, наблюдая за моей реакцией. Ногой подкидывает кружева, которые летят в мою сторону. На автомате ловлю, сжимая пальцами. Майя разворачивается ко мне спиной, показывая идеальную, черт возьми, задницу. Покачивая бедрами, проходит к шкафу и вытягивает из него белый халат. С легкостью накидывает его на себя, затягивая потуже пояс на талии. И такой же походкой, возвращается ко мне, тыкая пальцем в свой «подарок».
– Глебушка, еще неизвестно, кто кого умолять будет. И под большим вопросом, кто из нас кайфом станет. Лови презент и можешь закрыться в ванной. Это твоя единственная возможность спустить пар, держа в руках частичку меня.
Тяну чертов пояс на себя, смотря ей прямо в глаза.
– Ты сломаешься.
– Не раньше, чем это сделаешь ты.
Кто тут мужик? У кого из нас в штанах яйца? Какого хера, она говорит так, будто уверена в своих словах?
– Тогда до встречи на пляже, мартышка. С удовольствием посижу на шезлонге, наблюдая, как ты будешь мне отсасывать.
Дальнейший мой поступок не расценивать как побег. Не смейте. Я башкой своей понимал, что как только мартышка снова откроет свой рот, я её прямо там и загну. Только из-за этого щипаю её за сосок, под толстым халатом, слышу дикое шипение, и, прихватив с собой влажные стринги, покидаю комнату победителем.
Война будет ожесточенной. Кто-то понесет потери. И чтобы это был не я, человек, у которого в данный момент литр лишний спермы выработался, я должен спустить якорь. Гордость не даст мне подрочить на её трусы в душе, поэтому достаю телефон и набираю первый попавшийся номер.
15. Майя
Зря я выносила себе мозг, переживаниями, что новая встреча с Мамаевым, будет похожа на катастрофу вселенского масштаба. Как ни странно, всё проходит вполне себе цивилизованно.
Глеб сидит напротив, и, совершенно, не обращает никакого внимания на окружающих. От слова совсем. И, это странно, как по мне. Мы уже час торчим в Шереметьево, от постороннего шума уже болит голова, и мне приходится то и дело морщить нос. А он, словно не замечает этого. Уткнувшись в телефон, гоняет пальцем по дисплею, периодически делая страдальческие вздохи.
– Умоляй меня, и только после этого получишь член. – Не отрываясь от смартфона, говорит он, и я в этот момент радуюсь, что Настя с Сергеем умотали в Дьюти-фри.
– Охренел?
– Ты взглядом стягивала с меня штаны. Еще немного, и в ход бы пошли зубы. А я, к твоему огромному сожалению, тантрическим сексом не занимаюсь. Поэтому, если хочешь по-быстрому перепихнуться, то просто хорошенько попроси.
– Скорее петухи яйца нести начнут.
– Ещё одно подтверждение. – Усмехается Глеб, и взглядом царя всех зверей осматривает меня с ног до головы. – В твоей голове одни лишь яйца. Да и вид соответствует.
– О чём ты?
– Специально для меня натянула костюмчик «Трахни меня сзади»? Мартышка, Ей-богу, я польщен.
Наводит на меня свой телефон, и я слышу щелчок камеры.
Согласна, утром я собиралась тщательно. По комнате летало всё содержимое шкафа, а я никак не могла определиться. В конечном счете, решив, что полёт предстоит длительный, и прежде всего, нужно позаботиться о комфорте, остановила свой выбор на короткой юбке и обычной на первый взгляд, рубашке, но с огромным разрезом на спине. Где логика? Спросите Вы. Отвечу. Её попросту нет. Я как-то слишком всерьез восприняла наш глупый спор. Наверно, потому что уверена в своей выдержке. Все-таки жила ж я как-то девятнадцать лет без секса, почему в момент я должна умереть без него? И никакие хитрости Мамаева не заставят меня свернуть с нравственного пути. Да и после того, как я выиграю, моим условием будет полный игнор друг друга. Глеб – игрок. Он всегда выполняет условия сделки. И это мой единственный вариант в будущем держать его подальше от себя. Только так я смогу обезопасить семью, от его шизанутых родственников.
– И твой маленький мозг сообразил, что это всё для тебя?
Нужно вздохнуть и выдохнуть. Нужно привести мысли в порядок, прежде чем приступить к словесной битве. Я должна быть на высоте. Я не должна допустить момента, чтобы Глеб увидел на моём лице хоть капельку сомнений. Слова обязаны соответствовать мимике.
«Я не размазня. Я скала, которую никто не в силах расколоть».
– Мартышка, могу тебя заверить, что ничего маленького у меня нет. – Его рука как бы, случайно, трогает ширинку, и мне б по-хорошему не смотреть, но разве можно? Разве, вообще, возможно сдержаться? Он сжимает, я палюсь. Мои щеки пылают, на его физиономии мгновенно появляется самодовольная улыбка.
Чертов дурдом.
– Зря стараешься. У тебя не получится смутить меня. – Убедительности в голосе, конечно, маловато, но хоть что-то. Я хотя бы нашла в себе силы рот открыть.
– Смутить? – удивляется Глеб, и разворачивает телефон на меня. – Если б я хотел просто смутить, я бы отправил тебе это…
Фу.
Я, конечно, знаю, что мы живем в век селфи. Вижу, что некоторые делают миллион фотографий ежедневно. Чего греха таить, сама этим балуюсь, иногда. И это даже здорово, в какой-то степени. По фоткам в соцсетях можно узнать, что делал человек в определенное время. По сторис, понять, где он находится. Нормально, когда кто-то выкладывает фотки рядом с зеркалом, в бассейне, возле магазина. Но ненормально, когда парень фоткается голым, держа в другой руке чужие трусы. Особенно ненормально, когда эти трусы твои.
«Я скала. К черту скалу, я алмаз. Алмаз». – мысленно бью себя в грудь и выпускаю пар из ноздрей.
***
– Всё-таки воспользовался моим подарочком?
– И не один раз. – скалится, видя мой ступор.
Так, ладно. Я поняла, что сарказмом его не победить, и не убить, к сожалению. Значит, нужно придумать другую тактику. Что-то такое, что в два счета сотрет эту самоуверенную ухмылку с его довольного лица. И, кажется, я знаю, что больше всего не понравится такому человеку, как Глеб.
– Я рада. Честно. На ужине, ты был маньяком. Впредь, надеюсь, не будешь доставать меня своим присутствием. А то будет сложно знакомиться с кем-то, когда рядом бегает чувак со стояком.
Пока я пытаюсь в голове прокрутить свои же слова, Мамаев встает с насиженного места и плюхается рядом. Просовывает руку за мою спину, углубляя её вразрез не заправленной в юбку, рубашки. Гладит пальцем горячую кожу и бесстыдно, лезет вниз.
Нужно успокоиться. Я обязана взять себя в руки, иначе этот самоуверенный засранец поймет, что я плавлюсь как масло на солнцепёке, стоит ему только прикоснуться ко мне.
– Давай-ка проясним, мартышка моя, наивная. Ты можешь сразу выбросить из головы, все бредовые мысли о перепихе с неандертальцами острова. Забывай об этом. Пока я сам тебя не трахну, никто не сможет к тебе подкатить. Только эти пальцы, ближайшее время будут до тебя дотрагиваться. – Его наглая рука уходит вбок, и дотрагивается до оголенного соска, сильно сжимая его двумя пальцами. – За рубашку – твердая пятерка. Я бы не сумел так сделать, будь ты в лифчике.
– Я никогда не буду с тобой спать, Мамаев. – Отчетливо, проговаривая каждую букву, мурчу, плотно закусывая губы. Да где, черт возьми, моя уверенность? Куда сбежала, когда она мне так необходима. Именно сейчас, в эту секунду, когда пальцы Глеба разрывают моё тело на маленькие куски.
– Спать? Никто и не собирается спать с тобой.
С соседнего сиденья он подхватывает рюкзак и кладет на мои колени. Сначала не очень понимаю смысла происходящего, а когда понимаю, то громко вдыхаю. Его ладонь ложится на внутреннюю часть бедра, направляя большой палец под тонкую ткань трусиков.
– Мы будем заниматься многими вещами, но сон в этот список не входит, мартышка.
***
Мы в аэропорту. Мы не одни. Рядом с нами стоит толпа иностранных граждан, которые скоро обратят внимания на странную парочку, сидящую рядом с ними. Они увидят, парня, близко наклонившегося к девушке, которая откинула голову назад, и с силой сжимает ноги.
– Глеб. – двойная дрожь охватывает тело, когда я произношу его имя.
– Передумала? Говорят, в вип зоне охуительно удобные туалеты. Проверим?
Я не знаю, чего он добивается, вернее, знаю, но не понимаю. Не понимаю, как можно быть таким гадом, имея настолько красивое лицо. Не понимаю, почему позволяю ему издеваться над собой? А это, определенно, издевательство. Наверно, я сейчас мало чем отличаюсь от всех тех шлюх, с которыми имеет дело Мамаев. Я такая же. Ноль отличий.
– Давай же, мартышка. Открой рот и просто попроси. – Еще одно сильное прикосновение, но я уже трезвая. Знаете, факт сравнивания себя со шлюхами, он отрезвляет. – Я тебе клянусь, мы полетаем.
– Сейчас…
– Пчелка, если ты сейчас начнешь кончать, то менты нас загребут. Мне не впервой, а тебе вряд ли понравится провести ночь в обезьяннике. Да и мне не хочется, оставлять тебя в таком виде наедине с доблестными упырями.
– Сейчас же, убери от меня свои руки, придурок.
Господи, я готова почку отдать за повтор этой картинки. Надеюсь, ты там фото успел сделать, а если нет, надели меня столетней памятью, чтобы я никогда не смогла забыть этот чертовски приятный момент. И это я про лицо, а не про петтинг, как вы могли подумать.
– Решила поиграть? Думаешь, что роль роковухи тебе по зубам?
– За неё мне дадут оскар. – Восклицаю, когда его руки уже не находятся в опасной близости с моим бельем.
– Оскар-то, может, и дадут, но больше ты ничего не получишь. – он делает паузу, поднося пальцы, которыми только что трогал меня, к своим губам. – Пока хорошенько не попросишь. А теперь представь, глупая мартышка, на сколько тебя хватит, если я буду рядом с тобой каждую, блядь, секунду. Каждый день, на протяжении, всего этого ебанутого отдыха. И можешь не думать, что у тебя получится сбежать. От себя не убежишь. Ты уже вся мокрая. Уже готова. И такой ты будешь постоянно. Я обещаю.
«Объявляется посадка на рейс №****».
***
Он медленно встает с места, и берет в руки свой чемодан.
– Пошли, наш рейс объявили. – Говорит так, словно не мучил меня минуту назад.
– Подожди, а Настя с твоим братом. – Я только сейчас вспомнила, что сестры уже довольно давно нет.
– Они взрослые люди, сами смогут посадить свои задницы в самолет. Пошли, ненавижу приходить последним и терпеть, как топчут ноги.
Глеб разворачивается, подхватывает мои сумки, и, не обращая внимания на мой ступор, идет в сторону стойки регистрации.
Еще раз оглядываюсь по сторонам, не нахожу взглядом сестру, и не придумав ничего лучшего иду вслед за парнем. Пытаюсь набрать её номер, но она, как назло не берет трубку.
– Как мы пойдем, если их нет?
Черт. Он разве не понимает, что нельзя так делать. Нужно дождаться остальных.
Хотя, о чем я говорю?
– Ногами и желательно молча. – Намек на шутку в его тоне я так и не услышала. Кажется, он злой. И злится точно на меня.
И я не знаю, рада ли я этому факту или чертовски напугана.
Регистрацию мы проходим одними из первых. Женщина многозначительно улыбается Глебу, но тот всем своим видом даёт ей понять, что ему все равно на её улыбку и взгляд. Морщится, когда протягивает ей свой билет, а она проводит пальцем по его коже.
Телетрап минуем быстро, находясь в абсолютной тишине.
– Глеб, попробуй позвонить Сергею.
– Мартышка, вот серьезно, я сейчас и так еле сдерживаю себя. Если ты скажешь еще хоть слово, то я поставлю тебя на колени, и заткну рот. – Без улыбки на лице говорит он. – Серожа большой мальчик, и надеюсь, он сможет справиться с посадкой. А если ты, как и я, мало веришь в его способности, то вспомни, что с ним рядом твоя сестра.
– Но…
– Без, но… – раздраженно бросает Глеб, подталкивая меня в спину. – Самолет без них не улетит. Еще жалеть будешь, что мой брат не опоздал. Он тот еще занудный мудила.
Видя, что я все еще сомневаюсь, он останавливается и пристально смотрит мне в глаза.
Потом странно улыбается, и ждет, пока мимо нас пройдет мужчина.
– Майя, мы сейчас идем, и садимся на свои места. Ты продолжаешь названивать сестре, а я, так уж и быть, напишу смс своему олуху, и спрошу, чем же заслужил такой сюрприз, в виде его опоздания. Потом они приходят, ты радуешься, пока я буду придумывать план мести. Расклад понятен?
***
Ага. Как можно не понять?
Мне будут мстить.
Паршиво.
– А если они опоздают?
Даже думать о таком не хочется. Нужно было оставаться в зале, и ждать появления сестры.
– Если опоздают, то нам придется постараться не заделать спиногрызов.
Что он за человек? Как можно в такое время думать о сексе?
Разве не видно, что я переживаю.
Разве сложно просто поддержать, а не нести всякую хрень.
Но это же Мамаев. Где он и где поддержка?