— Вот… Фак! — выдохнул я потрясенно.
Некоторые из «пьяных» в мою сторону оглянулись, а у них вся морда в крови. Кинул снова взгляд на трупы — эти тоже, как будто до того как прилечь «отдохнуть», жрали кого–то.
Витька, скорее всего.
Всё больше и больше голов в мою сторону поворачивалось и теперь я ясно слышал, что они не варнякают, а урчат утробно, как коты до мяса дорвавшиеся и которое у них забрать пытаются.
— Фак! — вырвалось повторно, когда сразу пятеро в мою сторону двинулось, всё так же урча и привлекая этим ко мне всё больше и больше внимания других… — Писец, похоже, всё же настал!
Волосы на голове зашевелились, когда столкнулся взглядом с первым уже доковылявшим до машин…
— Зомби, — прошептал враз онемевшими губами, сразу понял, что это именно они и есть.
Натуральные зомби. Не такие, как в фильмах показывают, там уроды сплошные. Тут же обычные люди. Этот вот, что первый в мою сторону двигается, дядька Женька с четвертого этажа, заядлый доминошник. Только нет больше доминошника, его глазами на меня сейчас какая–то тварь с жуткими голодными глазами смотрит.
Уже заскакивая обратно в подъезд, услышал как и с боков «пьяные» заурчали, так что поспешил захлопнуть за собой дверь и убедившись что замок защелкнулся, произнес в третий раз:
— Фак!
Правда тут же рот захлопнул, очень уж гулко мои слова в подъезде прозвучали. А от пронзившей голову мысли, что на голос могут из квартир зомбаки повалить, захотелось еще громче выругаться. Чертовы фильмы и моё больное воображение.
Но фильмы фильмами, шуметь всё же не стал. Вместо этого, стараясь не обращать внимания на приближающееся урчание с улицы, настороженно прислушался к тишине подъезда.
Или не совсем тишине?
Если не ошибаюсь, то сверху кто–то спускается, шаркая ногами.
«Вряд ли старушка!» — тело холодком обдало, от мысли, с кем столкнуться придется. В этот момент «дядька Женька» видимо добрался до двери подъезда.
— Черт! — аж подпрыгнул я, от гулкого удара в дверь и раздавшегося, кажется что прямо над ухом, урчания.
Отошел от двери и снова прислушался, что не так и просто было сделать из–за продолжавших долбиться снаружи в дверь «дядьки Женьки» с друзьями и выскакивающего из груди сердца.
«Точно кто–то спускается», — всё же кое–что я услышал.
Наклонился и в проем между лестничными пролетами вверх посмотрел… никого не видно. «Наверное вдоль стены идет».
Достал из кармана связку ключей, намотал шнур на правую руку, дернул пару раз, проверяя длину и как он к связке, крепко держится? Проделал всё это на автомате, продолжая вверх смотреть.
И не зря смотрел, увидел как на площадке между четвертым и третьим этажом кто–то мелькнул.
Волнения как такового уже не было, даже сердце успокоилось и прекратило об ребра истерично долбиться. Всё же успел я оценить скорость зомбаков на улице. Совсем медленно они движутся. Так что, если по лестнице только один спускается, а походу это так и есть, то мне даже драться не обязательно. Дождусь пока он до конца пролета дойдет, сам через перила перемахну и обойду его. Да по–любому так и сделаю, оно если драться придется, то сверху вниз бить всё же удобней будет, хоть ключами, хоть ногой в голову.
Шарк, шарк, шарк, — шаги медленно приближались. Зомбак еще дважды на площадках мелькнул, а я весь подобрался, готовясь увидеть, кому еще не повезло.
— Ах, черт! — аж перекосило меня, когда увидел — кому.
И не внешний вид красотки Светки, с восьмого этажа, меня впечатлил. Хоть перемазанную с ног до головы в крови двадцатитрехлетнюю девчонку, которая неизвестно от кого двойню родила, теперь трудно красоткой назвать.
Этот неизвестно кто ей в нашем доме два месяца назад квартиру купил. На крутом джипе иногда приезжает, явно не муж, но кто такой и как зовут, никто не знает. Приезжает, ни с кем не здороваясь, да даже не смотря ни на кого, сразу в подъезд и в лифт ныряет. Так же и уходит, светка от него, впрочем, тоже не сильно отличается, такая же высокомерная стерва. Со мной, во всяком случае, за всё это время ни разу не поздоровалась.
Так вот, как и говорил, двойня у нее. Поэтому в чьей крови она, даже вопросов не возникло. Сожрала, тварь, детей новорожденных своих, теперь за добавкой спускается. Видимо услышала как я вниз спускался и следом пошла. Только почему я ее раньше не услышал, когда сам вниз шел?
Наверное устала, к лифту привычная, вот и начала шоркать, а поначалу тихо шла.
Уррлр! — увидела она меня и, неприятно удивив, довольно быстро и уже без шорканья, вниз по лестнице, не побежала, но близко к этому.
Уррлр! — в этот раз она уже не предвкушающе, а возмущенно заурчала, когда я перескочив перила на лестницу на второй этаж перебрался. В руки ей видите ли не дался, возмущается.
— Хрен тебе, а не мое мясо! — метнулся быстро на площадку и развернувшись приготовился не желающую меня так просто отпускать С… уже не Светку, а тварь ненасытную в ее теле, встречать. Столкнувшись же с ней глазами, я именно тварью, зомби, упырем и стал ее мысленно величать, набираясь решимости.
Тащить ее на хвосте до своей квартиры я не собирался, будет там топтаться, поджидать, да других зомбаков приманивать.
«А мне еще с теткой на руках выходить, так что лучше сразу здесь и разобраться. Ради тетки», — нашел я последний довод, после которого окончательно и решился.
Ждать долго не пришлось, она прилично быстрей тех, что сейчас на улице бродят.
— Н-на! — впечатал ей связкой ключей в голову… — Фак!
Удар хоть и хороший вышел, у зомбячки даже кожа в месте попадания лопнула, обычного человека точно бы как минимум оглушил, но сейчас ожидаемого эффекта я не достиг. Тварь только головой чуть мотнула, но даже скорости не снизила, так спешила до меня добраться.
Еле увернулся от её, уже готовых меня схватить, рук с длинным острыми накладными ногтями, рванул на второй этаж, подгоняемый очередным возмущенным урчанием.
Там связку ключей, как бесполезную, в сторону отбросил и встретил ударом берца в голову довольно быстро добравшуюся £0 меня зомбячку. Но и этот удар ожидаемого результата тоже не достиг, как по сделанной из плотной резины туше долбанул. Да и попал в этот раз не совсем туда, куда хотел, при ходьбе она приличный маятник качает. Так что ее хоть и откинуло чуть назад, но даже так попыталась за штанину меня ухватить.
— Вот тварь!
Опять было рванул вверх, но быстро передумал. Чуть притормозил и, когда она уже почти добралась до меня в очередной раз, снова через перила перескочил. Только теперь уже вниз.
Зомбячка чуть замешкалась, буквально из–под руки у нее выпрыгнул вот и потеряла из виду на миг, но довольно быстро увидела меня, обрадованно заурчала и припустила вниз по лестнице… попыталась это сделать. Как только она сделала первый шаг, я сразу же схватил ее за ногу сквозь решетку перил и на втором шаге она — запнувшись, полетела по лестнице кувырком.
Подняться я ей уже не дал.
— Сдохла наконец! — сплюнул ставшую вдруг горькой слюну на кровавые разводы, еще после Витька оставшиеся. — Но какая живучая, тварь!
Пока ногами ее топтал, всё пыталась то подняться, то за ноги меня схватить, а то и просто укусить. Но последний, прилетевший ей в висок особо удачный удар, даже хрустнуло там что–то у нее, поставил точку в нашем противоборстве.
Сплюнул еще раз, горечь во рту и не собиралась проходить, вытер о футболку только сейчас начавшие обильно потеть ладони, после чего прислушался — не идет ли там еще кто ко мне? Но нет, не тишина, но по лестнице вроде никто больше не торопится спускаться. Зато из–за некоторых дверей уже знакомое урчание начало доноситься.
«Как бы не выбрались, — всерьез я этой какофонией озаботился. — От толпы не отмахаюсь».
Поспешил вернуться в квартиру, кинув напоследок взгляд уже на Светку. Мертвая, она лишилась той жуткой ауры и уже была просто… горечь снова во рту собралась и я со злостью сплюнул. Не время рефлексиям предаваться, сколько еще таких Светок снаружи бродит, замаешься отмахиваться. Так что больше о ней не думая, что легко получилось, с опаской посматривал на двери, из–за которых урчание доносилось, быстро поднимался на свой этаж.
А как поднялся, так и замер перед своей дверью. Очень я боялся того, что могу там увидеть. Но всё же пересилил себя и, тихонько провернув ключ в замочной скважине, приоткрыл дверь.
Тишина.
За дверью никого не оказалось. Чуть ли не на цыпочках направился прямиком к теткиной спальне.
Тоже вроде тихо.
Приоткрыл дверь….
— Теть Вик? — окликнул стоявшую у окна тетку. — Ну нет! Нет! Нет! Нет! — что есть сил зажмурился, закрывая дверь и стараясь не вслушиваться в доносившееся из спальни уже не раз за сегодня слышанное урчание.
Хоть и подозревал что–то такое, после всего увиденного на улице, но до последнего надеялся что — то, чем она надышалась, на нее не повлияет и всё обойдется. Не обошлось. Как только она на мой голос обернулась, сразу понял — не обошлось.
Урчание приближалось, а я стоял и просто не знал что делать. Даже не ожидал что по мне так сильно ударит ее смерть. И не важно что она не умерла, а в зомби превратилась. Это даже еще хуже. Так как в отличие от Светки, та мне никто, тетку я ни бить, ни тем более — убить не смогу. Вот и стоял, тупо смотрел на дверь, да слушал как она урчит и в дверь скребется.
Скребется, но дверь открыть не может.
Постоял так еще минут пять, после чего в свою комнату ушел где в кресло упал, что возле стола у окна стояло.
Никогда мы не были близки, она своей жизнью жила, мы с братом своей, но вот ее не стало и на душе пустота. Правда не долго эта пустота надо мной властвовала, мысль о брате, который так не вовремя уехал, привела меня в чувство и я, чувствуя как волосы дыбом на голове поднимаются и сам вскочил на ноги, принялся метаться по комнате.
— Братан! Братан! Бра–атан, блин, — замер я от пришедшей в голову мысли. — Это что же, по нам чем–то шандарахнули? Война не только в Прибалтике, но и… мировая началась, получается?
Поняли, дерьмократы, что несмотря на разгул либерастни, за воплями которых обычных людей и не слышно было, в нашей стране они всё же есть. Так как в Прибалтику приличная толпа добровольцев рванула, что западники даже о вторжении армии кричать начали. Еще бы они не кричали, Лесных братьев, вылезших из тех же лесов, что и они, бандер из Украины, нациков из Белоруссии, грузин, недобитых и снова объявившихся чеченских боевиков, и еще многочисленных борцов с русскими разных национальностей явно не хватало чтоб Прибалтику под себя подмять.
Обосрались серьезного подъема народного патриотизма вот и… превентивно, как говорится. Отсюда и туман вонючий, и зомби эти…
— Черт, как же не вовремя ты уехал! — подошел к окну и посмотрел на толпу, как я думал поначалу, пьяных.
Они сейчас, всё также пьяно шатаясь, возле подъезда собрались. Некоторые, смотрю, приваленных Витькой жрать принялись. И к этому пиршеству всё больше и больше зомбаков подключалось.
С брата мысли переключились на друзей, с которыми он сейчас в Прибалтике находится, как–то так получилось, что его друзья и моими стали. Особенно теперь, когда я с ними на войне побывал, там наша разница в возрасте окончательно сгладилась. После чего мысли быстро перетекли на их родственников. Если я не заразился, то может и из них кто уцелел? Брат с друзьями, если живые, то как вернутся обязательно спросят, что с ними. Особенно Леха, у кого единственного из их компании жена и ребенок есть. Остальные все, как и мой брат, закоренелые холостяки.
«Нужно идти проверять и выбираться из города, тут вскоре лютый звиздец начнется. Если уже не начался».
После принятого решения мандраж отступил, снова обрел опору под ногами, а голова ясно заработала. Осмотрелся было вокруг, решая, что брать с собой в первую очередь, но быстро одумался. Есть то, что в первую очередь сделать нужно.
Тетка никак не угомонится, всё также продолжает в дверь спальни скрестись, а урчать, если мне не кажется, то еще громче стала, чем было поначалу. Вот я первым делом в туалет и метнулся, где за унитазом швабра деревянная стояла, прихватил ее и в кладовку за ножовкой рванул, возле теткиной двери примерился и отпилил лишнее у ручки. Вот этой укороченной шваброй ручку двери и подпер, да еще взятой в кладовке изолентой к ней и прихватил. Чтоб надежней было. Теперь даже случайно тетка не выберется и мне не придется с ней воевать.
Вытер испарину с лица — от издаваемых теткой звуков прилично так в пот бросает. (Даже самому себе не признался, что не испарина, а слезы). Чтоб окончательно успокоиться в ванную заскочил… воды в кране нет, блин! Пошел, взял полтарашку из упаковки, вылил ее в тазик и по пояс обмылся. После чего вернулся в комнату, на ходу вытираясь, и первым делом оделся. Черную футболку снова надевать не стал, сменил ее на камуфляжную. Жарко не жарко, но куртку камуфляжную, с нашивкой «Скаут» — позывной мои, всё же надел. Ремень понтовый, кожаный, сменил на нейлоновый — он мне привычней, и натертая, на кожаном, латунная бляха сверкать не будет лишний раз. Тактические перчатки с обрезанными пальцами на прикроватную тумбочку бросил, а из нее, из ящика, «Барсика» складного, недавно отложенного из–за ментов, достал и в карман сунул. Оттуда же и другие ножи достал. Угольно–черный Ка–Ваг — болел им сильно одно время, вот и купил через знакомых. На ментов теперь плевать, пусть предъявляют, если встретятся на пути. Повесил его на пояс, а Златоустовский «Кистень», как и «Барс», тоже подарок брата… Вспомнил, как он шутил, даря его, что если апокалипсис наступит и зомби всё же придут, то он мне пригодится.
«Шутник, блин! Интересно, что теперь скажет? — держа нож в руках, снова все мысли на брата переключились. — Только бы вернулся».
Покрутив его, решительно сунул в ножны и отложил пока в сторону, отбросил все левые мысли и дальше собираться принялся.
Вытащил свой рюкзак тридцатилитровый из шкафа и достал из него наколенники, два ремня автоматных и разгрузку — последние чуть погодя в рюкзак обратно уберу, а вот наколенники сразу же надел, теперь, что бы не случилось, драпать я готов, но лучше бы спокойно собраться.
Из потайного, первого к спине, кармана основного отделения достал гидратор (Питьевая система) на три литра и сходил водой его наполнил, с грустью наблюдая, как вода стремительно в упаковке уменьшается. Вернул его на место и через специальное отверстие вверху рюкзака наружу гибкую трубку вывел. Теперь воды надолго хватит, не придется о ней беспокоиться.
Снова в шкаф нырнул, сменные вещи достал и на дно рюкзака уложил, после чего в стол полез и фотоальбом достал, а также упаковку дисков с этими же фотографиями — это самое главное, память о родителях, сестре, тетке и… надеюсь брат всё же вернётся. Укрыл это всё разгрузкой, ремни сверху на нее бросил и пошел аптечку распотрошил, продуктов на сутки набрал, мыльно–рыльное, два налобных фонаря сверху в рюкзак закинул, к ним пару небольших светодиодных аккумуляторных светильника, скоро они понадобятся. И… — огляделся по сторонам, — больше ничего брать не буду. Мне сейчас скорость нужна, а за остальным, будет возможность, еще вернусь.
Бандану, цвета хаки, на голову, перчатки на руки, «Кистень» в рюкзак, его в руки и на выход. Постоял перед дверью в теткину спальню, слушая как она скребется с той стороны, тряхнул головой…
— Прощай!
Направился на выход, под еще более громкое урчание, как будто поняла, что я ей сказал.
Прежде чем окончательно квартиру покинуть, снова в кладовку нырнул и стометровую бухту репшнура прихватил, к рюкзаку ее прикрепил, больше чем уверен, что пригодится, а также туристический топорик–томагавк «Buck Camp Ахе» в нейлоновом чехле. Пусть топорик небольшой, но отмахнуться, случись нужда, его хватит. Да и метать я его умею, отдыхая на природе научился неплохо это делать. Так что, был бы он тогда со мной, не пришлось бы столько с зомбячкой возиться.
Вот теперь всё!
Окинул напоследок квартиру взглядом, почему–то чувство такое возникло, что не вернусь я сюда больше. Вздохнул невесело, слушая теткино уже ставшее совсем громкое урчание, приладил чехол топорика на пояс, закинул рюкзак за плечи, стропами отрегулировал его, чтоб нормально сидел, и больше не оглядываясь вышел из квартиры. Замкнул ее, ключ под коврик придверный положил: может брату понадобится, если надумает сюда сначала сунуться, когда вернется.