Громкий звук разрывает тишину, стоящие позади машины гудят. Пробка рассасывается, движение возобновляется.
Ника приводит себя в порядок, садится ровно, а я пристёгиваюсь, завожу мотор, делая вид, что ничего не произошло. Мы едим обратно, туда, где Нику ждёт ее законный муж.
Глава 23. Мне все трудней притворяться.
Детдомовская?! Этого я не ожидал. Вот почему она так кинулась в его распростертые объятья, а я дурак подумал, что на деньги позарилась, просто хотела стабильности, защиты, сложно обвинить после всей той казёнщины, что она видела. Страшно представить, что пришлось пережить ей в детстве. Бедная девчонка.
Молодец, Серёга, мало его супруге в жизни досталось, так он добавляет. И нет у нее ни брата, ни отца, чтобы наваляли тебе, как следует за то, что ты творишь.
Жду возле машины, присев на капот. Сергей спускается по ступеням, увлеченно беседуя по телефону, по тону понимаю, что разговаривает он с женщиной.
С одной не может разобраться, а по другим шляется, едва сдерживаюсь. Не мое это дело. Но теперь, когда я знаю Нику лучше, мне хочется его придушить.
Сергей толкает мне телефон, купленный за сумасшедшие деньги. На экране чьи-то сиськи.
- Шикарные, правда?
Мне все трудней притворяться. Я знаю, что бить женщин недопустимо, у меня душа болит. Когда думал, что Ника продажная расчетливая стерва, мне было легче. Теперь же изображать безразличие сложно. Кривлюсь в похабной улыбке.
- Классные.
- На Кипр с ними еду, - поправляет Сергей новые часы.
Он делает это нарочно, чтобы молча похвастаться, указывая мне мое место.
Чищу лобовое стекло, стряхивая насекомых и листья, тянусь через капот, усиленно работая щеткой.
- С кем, - не сразу понимаю о чем он, вполне искренне спрашиваю,- с фотографиями?
Серый громко смеется, толкая меня в плечо.
- С сиськами, идиот, уикенд буду проводить на живописных островах.
- А как же Ника и ребенок?
Хочу добавить «говнюк», но сдерживаюсь. Каким же нелегким становится мое дело.
Серый морщится в наигранном удивлении.
- Первый раз слышу, чтобы ты назвал ее по имени.
По спине проходит неприятный холодок, мне жаль девушку, но я не могу все испортить. Только не сейчас, когда я так близок к цели.
- Это имя ее, не замечал, - быстро меняю тему, пряча щетку в багажник, достаю мягкую тряпку, делаю несколько движений, протирая капот, сейчас лучше занять чем-то руки, - ооо ты сегодня в зале был? Стал лучше выглядеть.
Отдыху мешает плачущий малыш, поэтому он решил взять в поездку другую телку. Гениально. Но Сергей ведется на лесть. Он крутится перед окном автомобиля, в котором отражается.
- Да, что-то запустил себя в последнее время. Но сегодня отпахал по полной, - обнимает меня за плечи, мешая работать, заговорщицки подмигивает, - одна моя знакомая очень хочет подружиться с тобой.
Изображаю интерес.
- Номер телефона твой дал, может пригласит тебя куда. Ммм какая краля.
Сиськи на экране сменяет гламурная львица, которая, судя по всему, решила завести себе домашнего питомца, для этого обычно просят телефон шофера.
Ненароком бросаю взгляд на Никино окно, но там никого нет. Сергей ждет пока я открою ему дверь, как бы специально капаясь в телефоне.
- Завтра вечером уезжаю, в понедельник вернусь.
Хорошие у него выходные, длинные.
- Ты, если не трудно, поначуй у себя.
Забыл добавить в конуре. Ворота скрипят, разъезжаясь в разные стороны. Подымается ветер, подхватывая дорожную пыль.
- Вдруг с малым что.
Так и хочется заметить, чтобы предохранялся, а то снова детей наделает, но я сдерживаюсь. Дело, главное дело.
- Сейчас поедим на центральный офис, потом на окраине дела порешаем, - цокает языком. - Так чё Виктория понравилась?
- Да, конечно, - вру, не краснея, догадываясь, что речь идет о телефонной даме, - как упустить такую женщину?
Смотрю в даль, выезжая со двора, почти не слушаю Сергея, наблюдаю за тем, как медленно катится по дорожке коляска. Непроизвольно улыбаюсь, глядя на то, как Ника борется с непослушными волосами, что лезут ей в лицо.
Глава 24. Шоколадные конфеты – еда для настоящих мужчин
Просыпаюсь от детского плача, натягиваю штаны и ползу наверх. Ника ходит по комнате, прижимая малыша к груди.
- Весь дом перебудил, ну что же такое? – она босая и растрепанная.
Длинная ткань рубашки путается в ногах, очерчивая силуэт, лаская бедра и икры. Половицы скрипят от каждого ее шага. Она обходит стороной маленький вишневый коврик, что лежит у кровати.
- Никого больше нет, - улыбаюсь, подходя ближе, - все воспользовались отсутствием хозяина и свалили по домам.
Она поворачивается ко мне в удивлении. Наши глаза встречаются. Опять этот перепуганный взгляд, задолбала, ей богу.
Забираю у нее ребенка, приподымаю, глядя кричащему младенцу в лицо.
- Ну и чего тебе не хватает, парень? Вроде не горячий, не описяный, а пузень пустой, ты кормила его давно?
Ника смотрит на меня, моргая ресницами, молчит.
- Эй, земля вызывает Нику!
- Кажется, что после того случая с картами у меня стало совсем мало молока, - шепчет, будто во всем виновата только она.
- Значит, смесь нам надо купить и выдуть целую бутылку. Спишь и просыпаешься, потом опять чуток пососешь мамину сисю и все по новой?
Кривляю рожицы, чтобы успокоить младенца.
- Смесь – это плохо, - мнется Ника.
- Голодным быть плохо, мужик должен хорошо кушать. Ты же мужик?
Оттягиваю нижнюю губу, заигрывая с малышом. Ника поражённо смотрит на нас обоих, ничего не понимая.
- Сейчас что-нибудь придумаем, - отдаю ребенка матери.
- Но ночь на дворе? - сводит она брови к переносице.
- Ты в каком веке живешь, стрипуха? Есть круглосуточные аптеки.
На все про все уходит чуть больше часа, возвращаюсь с покупками. На кухне колдуем над бутылочками.
- Откуда ты так много знаешь о детях?
- Сестра у меня младшая была, - не смотрю на нее, подношу малышу белую жидкость, он жадно присасывается, чмокая от удовольствия.
- Не кормит тебя мамка, да? Ай-ай. Вредная мамка, ну ничего мы ее проучим.
Ребенок засыпает, а Ника не верит своему счастью, аккуратно подымается наверх, кладет сонный кулек в кроватку, и теперь разбудить его может только залп ракетной установки.
- Спасибо тебе большое.
Киваю, несколько мгновений мнемся, глядя друг на друга. Я собираюсь вернуться в коморку, стараюсь не смотреть на нее чересчур пристально, потому что на ней опять слишком мало одежды.
- Может быть чаю? – предлагает Ника.
- В три часа ночи? – широко улыбаюсь.
- С конфетами!
- Шоколадными? – уточняю, потому что это очень важно. - Я люблю шоколадные и чтоб орешек внутри.
Ника смеется, качая головой. Вместе мы спускаемся по лестнице.
- Кстати, где все стулья? – подходит Ника к шкафу, параллельно ставя на плиту чайник, насыпая заварку.
- Так Саныч же забрал что-то с ними делать, обновляет, пока хозяина нет. Они сохнут перевернутые в сарае.
Достаю коробку конфет.
- Так что начнем активную половую жизнь, - сажусь на плитку, подтягивая к себе коврик.
А Ника замирает, глаза бегают, ложечка стучит по чашке, заварка сыпется мимо.
- Да пошутил, я пошутил.
Съедаю третью конфету подряд, когда она подает мне чашку.
- Кто-то у нас сладкоежка.
- Но-но шоколадные конфеты – это еда для настоящих мужчин!
Ника слегка улыбается, пьет, присев на столешницу.
Приглашаю на пол, хлопнув около себя. Ника медлит, а потом все же устраивается рядом. Сидим возле кухонного шкафа, пьем горячий чай, пар от чашек подымается к потолку.
- Дай-ка мне ту, в красной обертке, - тянется Ника, а я в шутку бью ее по рукам, она оборачивается, долго смотрим друг другу в глаза.
Ума не приложу почему Ника не переоделась. У нее была уйма времени, чтобы взять хотя бы кофту или спортивные штаны, но то, что сейчас на ней, делает меня идиотом. Улыбаюсь, забирая конфету до того, как она дотягивается до нее.
- Эй, - возмущается Ника, усаживаясь по-турецки, переплетая ноги, - ты съел уже целую кучу красных. Это последняя.
- Ага, - киваю, распаковывая вкуснейшее лакомство, собираюсь отправить шоколадку в рот, когда Ника хватает маленький квадратик, не давая совсем чуть-чуть донести до места назначения.
Она хохочет, по-хулигански запихав целую конфету в рот, жует, поглядывая на меня озорным взглядом, продолжая смеяться с набитым ртом, а я хочу ее отшлепать. Исключительно в воспитательных целях, разумеется.
Ее пальцы перепачканы шоколадом, становлюсь серьезным, не могу себя сдержать. Слишком темно, чересчур близко.
Беру ее тонкое запястье, поднося измазанные в сладком лакомстве пальцы ко рту. Ника перестает смеяться, когда мой язык касается ее указательного пальца. Я смотрю ей прямо в глаза, облизывая, посасывая пальчик за пальчиком. Она выглядит растерянной, слегка испуганной и смущенной, но я очень нежно целую кожу, Ника дышит глубже, продолжая на меня смотреть. Это настолько сексуально, что лучше бы я надел джинсы, потому что податливая ткань хлопчатых треников ничего не скрывает.
- Ты женат? – портит момент Ника, медленно вытаскивает руку из моей ладони.
Отворачиваюсь, беру в руку чашку, вытягивая ноги, скрещивая их, сжимая поплотнее, чтобы скрыть свое неуместное возбуждение.
- Будь я женат, разве сидел бы я тут с тобой? Ночевал бы дома.
Ника пожимает плечами.
- Мой муж же где-то сидит, почему ты не можешь так же? Скажи мне, кто твой друг, и я скажу тебе, кто ты.
Пьет Ника чай, рассматривая полы возле своих ног, а я злюсь. Несколько мгновений назад я испытывал столько нежности, а теперь бешусь, ведь у нее нет повода доверять мне. Правду я сказать не могу.
- Я не такой, как твой муж, - утыкаюсь в чашку, ложка звенит о стенки бокала.
- Это я тебе сейчас на слово должна поверить? – поворачивается, смотрит равнодушно, - может он тебя подослал меня проверить, развлечь, не знаю какие еще мысли могли созреть в его воспаленном мозгу, ты же выполняешь все его приказы, почему бы не выполнить еще один?
Бьет меня словами наотмашь, указывая мое место у параши, заставляя подняться с пола.
- Спасибо за приятный вечер, Вероника Игоревна, - кланяюсь, запихнув руки в карманы, - не смею задерживать.
Я невероятно зол. Не знаю, как доказать ей, что мы с ее муженьком абсолютно разные. Везде таскаюсь с ним, знаю о всех его похождениях. Ее сложно винить за то, что она мне не верит.
Глава 25. Слишком распутно, чересчур грязно, сексуально и горячо.
Оттолкнула его нарочно. Когда губы коснулись моих пальцев, я ощутила себя беззащитной, ранимой, податливой, как пластилин, мне так сильно захотелось раскрыть объятья, что я испугалась. Не могу и не хочу доверять мужчинам. Это приносит неприятности. Тем более другу мужа-психопата.
Олег меня спас, впервые кто-то посторонний помог мне. Я волнуюсь в его присутствии, а еще что-то такое испытываю, что мне совершенно не нравится. Это похоже на детскую влюбленность, когда с замиранием сердца вылезаешь через окно, чтобы полчаса рука об руку погулять в парке. Такого у меня с Сергеем никогда не было. Я четко знала куда двигаюсь, сейчас же переживаю, что нахамила, испытываю угрызения совести, а еще ревную. На мужа мне плевать, давно открестилась от наших отношений. Он для меня больше никто, очень рада, что он отстранился в сексуальном плане, но мне зачем-то необходимо знать, что у Олега никого нет. Понятия не имею для чего.
К утру работников в нашем доме не прибавилось, видимо все боятся моего мужа, а не меня, поэтому по-прежнему тихо. Покормив малыша, погуляла в округе, теперь он снова спит.
Завидев на кухне Олега с чашкой кофе, радуюсь, надеясь, что удастся помириться.
- Доброе утро, Вероника Игоревна, если никаких неотложных дел и срочных указаний не будет, я хотел бы поехать домой, - его лицо непроницаемо, - сегодня воскресенье, а по воскресеньям все подряд приказы я не выполняю.
Ясно, он все еще злится, но несмотря на напускную серьезность, его глаза улыбаются. Он отходчивый и мне это нравится. Листает газету, молча ловлю каждое движение. Олег пьет кофе, не глядя в мою сторону. Я не знаю, что на меня нашло, но этот человек меня злит, будоражит, выводит из себя и волнует, все это одновременно. Подхожу к нему впритык, скрещиваю руки на груди. Олег вынужден откинуться на спинку, равнодушно глядя снизу-вверх. А стул из сарая принес только для себя, кто бы сомневался.
- У меня есть указания.
- Да что вы говорите, Вероника Игоревна, - он расплывается в улыбке.
Наконец-то наши глаза встречаются, горящий в них огонь кружит голову, по телу прокатывает непонятная волна, то ли злости, то ли возбуждения. Разобраться сложно. Он встает, даже не думаю отступать. Олег так близко, что моя грудь практически касается его. Чувствую запах кофе. Сердце стучит как сумасшедшее. Что я творю? Мне жизнь надо спасать, а я не могу перестать смотреть на водителя своего мужа.
- И какие же? – спрашивает Олег, снова улыбаясь.
Да чтоб тебя. Эта улыбка выводит меня из равновесия. Она переворачивает душу, как я могла не заметить ее раньше?
- Я еще не придумала, - честно отвечаю, пожимая плечами.
Олег громко смеется, снова вспоминаю Зину, вот же коза с огурцами. Улыбка у него потрясающая. Его глаза не отпускают меня. Боюсь того, что может случится. Абсолютно точно не должна допускать близости между нами. Но я уже не принадлежу себе.
Без разрешения берет меня за талию, прижимая к своему паху. Наклоняя над столом, целует в губы жадно и очень настойчиво. Я почему-то думала, что он будет осторожен, но это прикосновение полно желания. Оно алчное и ненасытное. Сминая ткань платья на спине, Олег ласкает мой язык своим, посасывая.
Тело накрывает бешенное возбуждение. Вот это да. Низом живота чувствую его мощное желание. Не ожидала от себя, прижалась к нему сильнее и трусь, как кошка. Похоже муж не добился своего, не смог выбить из меня природную чувственность. Думала, что никогда не захочу мужчину, а сейчас лишь от поцелуя изнываю от желания.
Правда это не похоже на первый поцелуй. Слишком распутно, чересчур грязно, сексуально и горячо. Чувствую горьковатый вкус кофе на губах. Я как будто ныряю в теплое от жаркого полуденного солнца озеро. Хочу, чтобы он разложил меня на этом столе, жажду почувствовать его глубоко внутри, не терпится испытать все, что только можно. Но наш сумасшедший поцелуй прерывает шум в коридоре, я отталкиваю его, высвобождаясь, он делает шаг обратно, не позволяю, вытягивая руку вперед. Олег позже меня приходит в чувства. Смотрим друг на друга, до конца не понимая, что только что произошло.
На кухне появляется Саныч, который зачем-то все же приперся на работу в воскресенье. Я кидаюсь к кофеварке. Олег, поправляя волосы и одергивая майку, расспрашивает Саныча о внуках и материале, заказанном для куска поломавшегося забора. Дышу через нос, потому что дико хочу продолжения, будто голодала все это время, нежности и страсти одновременно, ибо руки и губы Олега именно такие. Вцепившись в кофеварку, дергаю ручку, медленно поворачиваясь к нему. Он делает тоже самое, подхватывая мой взгляд своими блестящими от желания глазами, чувствую, как только от этого становятся влажно в трусиках. Закрываю глаза, пытаюсь успокоиться, голова кружится.
Глава 26. Не могу обуздать свою страсть
Много раз фантазировал о ней. Иногда эти мысли лезли в голову сами собой, злился, не в силах им сопротивляться, гнал из головы, но они возвращались. А ведь не мальчишка, немало женщин перепробовал, но это другое. Не помню, чтобы острое желание возникало само собой, без прикосновений или ласк. Я стараюсь не злоупотреблять, не только потому что не должен этого делать на работе, просто это мой жизненный выбор. Естественно, спиртное я пил, и вот это очень смахивает на сильное алкогольное опьянение. Не могу себя контролировать.